Читать книгу: «Лотос цветёт под покровом ночи», страница 7

– А ведь до сих пор ходят слухи об озлобленном духе ребенка. – вдруг сказала Сонхи, присев рядом с Тэуном. Чанмин немного смутился, но виду подавать не хотел и, когда Сонхи устремила свой взгляд на Хвана, который смотрел на девушку исподлобья, выпрямился и вежливо улыбнулся ей. В душе его скребли кошки, он сам не понимал из-за чего.

– А вы.. – неуверенным и задумчивым голосом протянула Хан Сонхи. Тэун остановил ее от раздумий.

– Это Хван Чанмин, близкий друг Господина Хана.

– Надо же, вы так похожи на..

– Он далекий родственник мне, понимаешь? – перебил ее Тэун и шикнул ей. Та поняла, что не стоит продолжать и закрыла тему. Эллен пустил нервный смешок. Сестры Чо переглянулись, а Чанмин выглядел также непринужденно и безучастно.

– Предположим. Не будем зацикливаться на ребенке – призраке, я попробую сделать все возможное вместе с Чанмином, чтобы помочь вашим людям. – сказав это, Эллен встал из-за стола и направился в комнату, которую приготовили специально для него. Чанмин пошел следом, оставляя четверых за разговорами.

Дверь захлопнулась, Эллен проследил, чтобы никто не слышал его с Чанмином, и про себя торжествовал, что их ни в чем не заподозрили. Или просто не захотели высказывать вслух свои убеждения. Тем лучше. Чанмин присел на пол и опустил голову, утыкаясь себе в колени. Хан. Стоявший лицом к двери, обернулся и с состраданием взглянул на Хвана. Он подошел к нему и присел на корточки, утешительно положив руку ему плечо. Тот поднял голову и смотрел на Хана полными слез глазами. В них так и читалось «Я не хотел, чтобы так получилось» или «Извини, я разочаровал тебя». Лекарь сам себе удивлялся, как он мог понять его мысли за столь короткое время. Всего одна ночь может так сблизить двоих совершенно чужих друг другу людей?

– Чанмин, я понимаю тебя. Могу лишь сказать, что прошлое должно оставаться в прошлом. Ты не виноват в смерти невинных людей. Этим вирусом невозможно управлять.

Он протянул Чанмину руку и тот поддался. Вытер слезы и с решимостью «спасти весь мир и не оставить никого в мертвых» приготовился делать все, что ему скажет лекарь. Хан не сдержал усмешки. После недолгой паузы, пора было приступать к более важным делам. Пробовать с помощью Чанмина вернуть больным разум. Ранее Хан, пока Тэун рассказывал всем о Сон Люгеме, начиркал пару идей, о которых, возможно, призрак сам догадывался.

«Шаг первый, уложить больного на постель; Шаг второй, обездвижить больного; Шаг третий, усадить лечащего напротив больного и обмундировать его в одежды, чтобы инфекция не попала на него; Шаг четвертый, силами, противоположными выпусканию пыли, забрать в себя «Созревание Лотоса» и заблокировать распространение болезни.» – Чанмин читал это и все больше и больше его самоуверенность угасала, когда как у Эллена она появлялась наряду с воодушевлением. Хван отдал записи с пошаговой инструкцией «как сделать хуже» ( так он думал про себя) и покачал отрицательно головой. С краю на листке вывелось «это дурость» и лист полетел куда-то в стену, затем упал в ведро с водой и, обмякнув, потонул. Хан очередной раз вздохнул и с отчаянием присел на пол, прижимая ладонь к голове.

– У нас больше нет выхода, кроме как выжечь волдыри и промывать их. – только и смог он выдать. Вдруг Чанмин схватил лекаря за руку и потянул за нее. Эллен встал и озадаченно посмотрел на призрака. Хван кивнул и достал из ведра листок с инструкцией, которая выглядела не лучшим образом, и положил ее на стол, где лежало что-то очень похожее на ножницы, нож и свечи, и расправил ее так аккуратно, как только мог.

– Ты попробуешь? – выдал Хан и призрак снова кивнул. Значит, пора приводить план в жизнь.

Одного человека выбрали из толпы, которую завели в самое просторное помещение в доме, где поставили как можно больше коек и уложили всех по ним. Никого не оставили без места для сна. Человеком, которого выбрали служанки, был мужчина лет тридцати. Он был меньше всех заражен. Только вырывался и кричал, когда его Тэун и Эллен пытались тащить за руки в отдельную комнату, уже обустроенную для Чанмина так, чтобы никто не мог видеть его, ни снаружи, ни внутри. Кромешная тьма, только свет от лампады падал на лицо Хвана, придавая ему устрашающий, до дрожи в ногах, вид. С большим усилием Эллен все-же затащил мужчину в комнату, запер дверь и уложил его. Привязывая руки обрывками белой ткани, Чанмин провел их к ножкам кровати и завязал там. Тоже самое Хан сделал и с ногами. Все это вводило призрака в краску, придавая лицу необыкновенно румяный вид. Он думал про себя о том, будто сейчас будет происходит обряд изгнания нечисти из тела бедного праведного мужа, которого поработила голодная жадность и сумасшествие. Когда Эллен заметил румянец на лице приятеля, в какой раз хотел взорваться хохотом, но время было не самое подходящее, и он уносил эти мысли далеко, оставляя их на более благоприятный момент для веселья. Дверь была плотно заперта, окна, через которые ранее проникали лучи восходящего солнца, были завешаны черной плотной тканью. Свечи погашены. Чанмин сидит перед мужчиной опустив голову и выжидая момент, когда тот успокоится и перестанет ворочаться. Лекарь сидел с ними в одной комнате, но в углу, чтобы не словить заразу вместо Хвана. Многие могут посчитать это простой трусостью, но нет, Чанмин сам его туда посадил и не давал шанса подойти ближе. Если что-то пойдет не так, призрак будет жалеть об этом все свое несчастное существование. Тишина сдавливала все внутри Эллена, но он не двигался, ждал. Мужчина успокоился, только и было слышно его тяжелое дыхание и не перестающее бульканье волдырей. Призрак наконец-то поднял руки над больным и сосредоточился на собственных ощущениях, которые в темноте не по воле своей обостряются. Хан напрягся настолько, что подумал, будто перестал дышать. Мужчина вдруг издал пронизывающий до костей вой, следом послышался треск, будто ломают кости одна за другой. Лекарь унюхал в воздухе тонкий аромат крови вперемешку с благоухающими цветами. Очень странное сочетание, но оно заполнило все помещение и стягивало горло в районе кадыка. Нет, это был не пресный аромат цветов и металла. Его начали душить. Душить настолько, что из глаз посыпались искры, а Эллен не мог с этим совладать. Мужчина потерял над собой контроль как раз в тот момент, когда Чанмин стал вбирать в себя «пыльцу» из волдырей. Когда воздух в легких начал кончаться, рука отпустила его и послышался хлопок.

– Ты в порядке? – испуганный мужской голос вывел лекаря из полуобморока. Но человек, который сказал эти слова, сменил направление в сторону человека, что мгновение назад безобразно душил его. Вмиг свеча загорелась. Справа от Эллена лежал на животе больной мужчина, руки его были крепко связаны, а ноги и подавно. Он издавал неприятные для ушей кряхтения, будто его легкие заполнились водой. Рядом с мужчиной стоял Чанмин. Он с диким волчьим взглядом смотрел на него, будто хотел на месте прикончить его. Лекарь вскочил и схватил Хвана за руку. Взгляд его смягчился, когда он посмотрел на Эллена, ошарашенного и совсем потерявшегося. Первым, что сказал лекарь, придя в себя, было «Это был ты?» Чанмин проигнорировал его. Он скинул руку Хана, посадил его обратно на стул, а больного отнес на постель с нечеловеческой легкостью и, потушив лампаду, вывел лекаря из комнаты и сам вышел, запирая дверь покрепче, чтобы обезумивший не натворил дел куда серьезнее. Лекарь находился в каком-то странном для него самого состоянии, он только следовал указаниям призрака, пытаясь разобраться, что все-таки произошло.

Как только Чанмин и Эллен вышли, к ним подбежали взволнованные служанки, а за ними поспешили Арым и Тэен.

– Господин Хан, как все прошло? Мы слышали жуткие звуки.– взволнованно обратилась Арым к Эллену.

Когда Чанмин отпустил руку Эллена, тот свалился на пол, не удержавшись на трясущихся ногах.

– Чанмин, – начал охрипшим голосом. – Это сделал тот мужчина или ты?

Последние слова давались лекарю труднее всего от осознания, что, возможно, руки, лежащие на его шее, принадлежали тому, кого он считает другом, которому доверился слишком быстро.

– Господин Хан, что произошло? – с нарастающим нетерпением сказала Тэен, обводя обоих своим чутким взглядом.

– Скажи, да или нет? – шикнул Хан. Чанмин присел рядом с Элленом и обнял его. Он, как неваляшка, кивал головой в отрицании, пока лекарь не отстранился от него. Еле заметная улыбка скользнула на его лице. Хван смотрел на сидящего рядом грустным и виноватым взглядом. В душе он понимал, что призрак извиняется про себя за то, что не смог контролировать больного, что допустил мужчине разорвать оковы, подняться и навредить ему.

– Это хорошо. – произнес наконец Хан. – Я рад. Ничего не сработало так, как нам бы хотелось. – на этот раз лекарь обращался к рядом стоящим девушкам, которые все еще ничего не понимали. – Нам следует придумать новый план.

Эллен сидит в раздумьях уже битый час в закрытой комнате в попытках придумать что-то, что могло бы вылечить несчастных людей, которыми овладело «Созревание лотоса», но пока безуспешно. Он не хотел принимать крайние меры в попытках удалить заразу раскаленным ножом, как это сделали сестры Чо. Тэен пыталась поговорить с ним: стучала в дверь, просила выйти и поговорить с ней, но все это было бесполезно. Чанмин, как только лекарь поднялся и весь мрачный пошел к себе, последовал за ним, но тот его остановил, сказав грубым тоном ему оставаться здесь и не тревожить по пустякам. В то время, когда Эллен ушел в себя, больным стало хуже, местные лекари не справлялись. Один из них даже покусал одну из служанок, которая помогала лекарю с разносом препаратов, надеясь, что они хотя бы замедлят распространение вируса. Мужчине, накинувшемуся на Эллена, сразу после произошедшего выделили отдельное помещение, чтобы он не смог больше никому навредить. Если говорить в общих чертах, то всем в этой деревне пришлось нелегко за последний час.

Эллен сидел на полу и размышлял о своём будущем, отвлекшись от мыслей о несчастных людях. Он задавался вопросами все ли проходит гладко, смогли ли врачи и волонтёры найти лекарство, способное устранить вирус. Тут мужчину осенило. Он – хирург, без своих инструментов или с ними. Если нет шанса на то, чтобы создать антидот, нужно просто выгрести порошок из образовавшихся волдырей и промыть рану, ведь так распространяется болезнь? Пока болезнь не дошла до внутренних органов, все может сработать. Арым и Тэен навсегда запечатлели глубокие раны на своём теле, потому что делали это не профессионально, а Эллен является таковым. Дверь открылась, Хан понесся искать сестер Чо и Сонхи, чтобы посоветоваться с ними, но не мог их найти. Пока Хан метался то туда, то сюда, за ним все время наблюдала одна из служанок Сонхи, занятая чисткой вещей в перчатках и маске, которые сказал смастерить Эллен для дополнительной безопасности. Она не могла больше смотреть, как он ходит по палате и только разгоняет пыль.

– Господин Хан, я понимаю, что находитесь в неприятном волнение после сегодняшнего инцидента, но вы могли бы спросить меня, что вас беспокоит?

Эллен остановился возле служанки, потупив взгляд на нее.

– А, да. Я тебя не заметил. – несколько сконфуженно ответил он на тонкое замечание девушки. – Подскажи, где можно найти сестер Чо и госпожу Хан? Очень надо.

– Так Госпожа Хан ушла на похороны родителей, господин Хан пошёл с ней. А Тэен и Арым в комнате больных с красивым незнакомцем ухаживают за больными. Там не смотрели?

Хан стукнул себя по лбу и бросил служанки торопливое «спасибо», скрылся за дверью в покои больных. Эллен не ожидал, что место, которое предназначалось для полуживых людей, будет таким просторным и светлым. Как хорошо, что солнце не оставляет покинутое Аланом селением без чего-то позитивного, единственного позитивного из всего, что успел увидеть мужчина. Между коек стояли три фигуры, нагнувшиеся над больными, убиравшие пот и осевшую красную пыль с лиц и рук больных. На руках и лицах их также были средства защиты от попадания пыли на руки и лицо. Хан вспомнил про них и достал из-за пазухи, сразу нацепив на себя.

– Ребята, как обстоят дела с больными? – поинтересовался эллен, пройдя через койки к Чанмину, который очень старался, ухаживая за людьми, ведь он боялся сделать хуже. Эллен догадывался, что Чанмин боится даже лишний раз прикоснуться, в ином случае человек может умереть, но это ему никак не мешало стараться исправиться и вернуть к жизни тех, из-за кого их жизни превратились в мучения.

Арым выпрямилась, кидая грязную тряпку в таз с мутной водой. Оживление Эллена как рукой сняло. Ему хотелось в ту же секунду вывернуть свой желудок наизнанку и стать слепым монахом, уйдя в горы на покой, только чтобы не видеть этот ужас. По крайней мере, когда он делал операции, такого желания у него не возникало.

– Господин Хан, вы пришли? Отлично. Придумали что-нибудь в своём уединении с четырьмя стенами?

Тэен тоже поднялась с койки и подошла к выходу, поставив свой таз на табуретку. Чанмин, до этого не обращавший внимание на вошедшего, все таки отвлёкся и поднял глаза на Эллена. Его взгляд скользнул по его шее, на которой остались синяки. Чанмин в лице сразу посуровел. Эллен прошёл к Тэен.

– В стране, из которой я приехал, практикуют новый вид операций, не таких, как у вас. Я бы хотел провести её и посмотреть, вернёт ли им сознание очищение образований. Не знаете, когда вернётся Госпожа Хан?

Только тогда Чанмин проявил интерес к их беседе. Он подскочил к Эллену, схватив двумя пальцами за рукав, чтобы на него обратили внимание, что сделал мужчина. Тэен искоса посмотрела на обоих, уж слишком близкими показались их взаимоотношение, но оставила их, обратившись к Хану:

– Насчёт Госпожи, она не говорила, когда вернется, если вернётся вообще, а, насчёт нового способа лечения, я не уверена, что без ваших заграничный технологий шанс на выживание будет стопроцентным. Выразила свое сомнение девушка. Хан поспешил её разуверить, отвлекшись от попыток Чанмина молча допросить его.

– Ни в одной операции нельзя быть уверенным на все сто процентов, но мы попробуем, и пусть, что процент успеха – всего сорок. Я обязан спасти их любой ценой, даже если мне придётся пожертвовать собой, если токового будет требовать ситуация.

Решительность Эллена позволила Тэен уступить ему и больше она ничего не сказала против, только попросила сказать, что необходимо для лечения. Хан воспрял духом. «Наконец-то, появился шанс спасти их» – подумал Эллен. Призрак не стал донимать мужчину. Ему оставалось лишь молча смотреть и помогать, чем он сможет пригодиться лекарю. Ему становилось тошно от того, что все началось с него, но рассказать об этом он не мог и не хотел. От правды мало толку, если за неё придётся потерять единственного и последнего друга.

Прошло не так много времени с последнего разговора Эллена с Тэен , как в палату вернулась Сонхи в траурном наряде, который она носила с того дня, как Эллен попал в прошлое. А ведь прошла почти неделя. Эллен приспособился жить по схеме здешних деревенщин, только просыпался он позже всех, так как Чо Тэен и Чо Арым в четыре утра же стояли на ногах и бегали по всему селению в поисках новых ласкутов ткани или возили воду из реки в ведра или очках на тележке. Вся работа свалилась на плечи этим двум девушкам и ещё трём служанкам, которые, собственно, занимались лёгкой работой и с не охотой готовили поесть или стирали испачканное белье.

Как только Сонхи вошла в переднюю, её окружили её служанки, показывая руки с мазолями и загоревшее под солнцем лицо.

– Мы как полевые рабочие. Когда эта болезнь уже отступить и я смогу вернуться к домашней образу жизни. Мне так нравилось заплетать вашу матушку! – поскуливая, сказала Чу Щине. Две другие подхватили её и тоже стали плакать. Сонхи вздрогнула. Когда Щине вспомнила свою хозяйку.

– Пожалуйста, успокойтесь. – Чуть ли не шепотом проговорила девушка, разгоняя служанок, давая себе пройти внутрь. Она присела за стол, попросив одну из них принести ей чаю. К Сонхи в это время вошёл Эллен, а за ним плелся Чанмин.

– Ваши курочки очень охотно болтают, вместо того, чтобы работать. – с усмешкой сказал Эллен, оглядев двоих служанок. Хан Сонхи горько усмехнулась. Она показала жестом, чтобы они пошли заниматься своей работой, проигнорировал их недовольные бурчания.

– Как обстоят дела с зараженными? Скажи-те, что им лучше.

– К сожалению, пока что нет, но скоро все может измениться.

– Что вы имеете ввиду? – заинтересовано спросила Сонхи, поднимая взгляд на Хана со своих грязных рук.

– Я решил провести операцию по удалению волдырей с тела зараженного. Пока одного, но, если после операции больной выживет, мы сделаем то же со всеми и отнимем ваших людей у Императора, иначе он угробит их всех.

– Господин Хан, что значит если? Они могут не выжить? – Сонхи испуганно приложила руки к сердцу. На лице отразилось волнение.

– Сорок процентов – уже что-то. Если мы не предпримем что-либо прямо сейчас, уже завтра их может не стать. Сонхи поколебалась несколько секунд, но после согласилась, обдумав все «за» и «против».

– Отлично! – воскликнул Хан, стукнув по столу. – Тогда сегодня вечером начнём. Подготовьте все необходимое. – он зашёл к себе в импровизированный кабинет и закрылся. Призрак хотел пойти за ним, но Эллен его остановил возле входа и сказал, что должен остаться наедине и подумать. Он знал, что Чанмин волнуется, но ничего не мог с собой поделать. Ему надо было успокоиться и настроиться, вед его ждала трудная работа. Одно неверное движение и он может оставить человека без лица. Призрак сразу прочел беспокойство на его лице, но дал лекарю закрыть перед собой дверь.

Эллен сидел на диванчике и смотрел неотрывно в стену, глубоко уйдя в свои мысли, пока не почувствовал пристальный взгляд на себе. Он лениво повернул голову влево, заранее зная, что за ним, должно быть, наблюдает призрак. И правда, Чанмин сидел на столе и смотрел на Хана. Когда он заметил, что Эллен посмотрел на него, то улыбнулся, подлетел к нему, усаживаясь рядом. Мужчина вздохнул, уголки губ дрогнули, вырисовывая что-то на подобии выражения радости. Чанмин посерьезнел, когда заметил усталость и волнение на его лице. Он достал бумажку и движением пальца начиркал слово «боишься?», вложив записку в руку Хана. Эллен прочел её и усмехнулся, опустив голову. Он еле заметно кивнул. Тогда Хван спустился на пол, усевшись напротив мужчины, взяв его руки в свои, прикладывая к своим щекам, от чего Эллен смутился. Он пытался убрать свои руки, но вспомнил, что сила призрака не сравнится с его, и перестал воспроизводит тщетные попытки. Чанмин смотрел на Эллена так, как бы смотрел на него любящий брат или отец, делая попытки показать ему, что он хочет поддержать его всеми силами. Тогда лекарь вдруг начал смеяться. Смеяться от души, пока из глаз не посыпались слезы. Чанмин непонимающе смотрел на мужчину, пытаясь понять, плачет он или смеется, а после потянул того за руки и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Когда всхлипы стихли, Эллен отстранился, вытирая потертым рукавом остатки слез. Он закрыл лицо руками, уткнувшись себе в колени. Он что-то приглушенно бурчал себе под нос, но призрак не мог разобрать, что именно, поэтому лишь сидел и ждал, когда Хан успокоится.

Эллен поднял голову на Чанмина, их взгляды пересеклись. Лекарь понял, что, возможно не справится со своей задачей и подведёт не только себя, но и весь мир.

– Я до сих пор не совсем понимаю, почему именно я попал сюда. Что я такого сделал, что мне приходится сталкиваться со смертями невинных людей снова и снова. – шёпотом, как скороговорку, произнёс Хан. Призрак непонимающе склонил голову набок. Эллен пустил очередную усмешку. – Мои родители умерли, когда я был совсем маленький. Представляю, как было больно моим бабушке и дедушке, когда они узнали, что мои родители больше не смогут увидеть своего сына. Бабушка и дедушка тоже покинули меня. На роду написано, что вся семья Хан перемрет, как тараканы, не успев прожить свое? Я тоже погибну в этой кручине из зараженных и болезни? Не от самой болезни, так от голода и жажды. Одно другого лучше.

Пока Эллен все это говорил, смотря в пол, Чанмин пытался придумать новый утешительный прием, но в дверь постучались, не дав закончить Эллену довысказаться. Он ещё раз протёр намокшие от слез щеки рукавом и встал, поднимая за руку призрака. За дверью послышался приглушенный голос Сонхи с просьбой открыть дверь. Отдаленно и могли услышать голос Тэуна. Похоже, что-то случилось. Эллен поспешил открыть дверь. В комнату тут же влетел Тэун, не дав старшему сделать шаг вперед. Он схватил Хана за воротник. Ярость так и лилась из всего его нутра. Он сжимал воротник и смотрел в упор на Эллена, когда тот обвел его не прикрытым удивления взглядом, метнувшимся к Чанмину и обратно на младшего Хвана и остальных собравшихся в одном помещении. К ним подбежала Сонхи, схватив за руку Тэуна и с мольбой в голосе стала упрашивать его не злиться и отнестись к лекарю с пониманием.

– Я относился к вам.. – осекся Тэун. – К тебе уважением, проникнуться пониманием, поддерживал тебя в любых твоих безумствах, но то, что вы задумали – худшая идея из всех возможных.

– Тэун, пойми, он хочет сделать, как лучше. Он понимает, что делает. Заграничные способы лечения многим лучше наших. – Сонхи делала попытки защитить Эллена, но Тэун не мог остановиться. Его распирало от злости и негодования.

– Так скажите нам, в какой-такой стране практикуют подобную технику лечения от вируса?

У Эллена не было времени, чтобы придумать конкретную страну, из которой, по легенде, Эллен мог бы приехать, поэтому он сказал, что первым пришло на ум:

– В Монголии такой метод лечения практикуют уже давно. Не совсем так, как в нашей ситуации, но по ходу дела можно разобраться. – торопливое проговорил Хан. Тэун уже готов был поверить, но снова насупился. Эллен готов был поспорить, что, если бы у него была шерсть, она давно стояла бы дыбом, как у испуганного кота.

– Решил, что имеешь свободу действий? Хозяйка стоит перед тобой, а у тебя хватает совести говорить, что ты собрался портить тела зараженных без согласия Сонхи? Кого ты из себя возомнил?

Сонхи хотела возразить, но Тэун уже замахнулся для удара. Чанмин, который стоял и смотрел на представление Тэуна, за секунду оказался возле него схватил за руку, которой он собирался оставить синяк на лице Эллена. Тэун хотел послать его, но увидел в его глазах животную исступленность. Тэун очнулся как ото сна и посмотрел на руку Чанмина, которая сжимала его кисть с такой силой, что он подумал, ещё чуть-чуть, и он сломает ему руку. Он опустил руку, вырвав её из хватки призрака. Эллен стоял и вглядывался в Тэуна. Он никак не мог понять, что поменялось в этом мальчишке. Несколько дней назад он был самым приветливый человеком в деревне, но за эти несколько дней обстоятельства изменили его характер в неузнаваемую сторону, хотя внешне он выглядел так же, как и в первый день их знакомства.

– Сонхи знает о моем обдуманном решении. Ты понимаешь, что, если мы не предпримем хоть что-нибудь, все обречены на смерть? Или тебе настолько страшно, что ты готов пожертвовать жизнями этих беспомощных нескольких душ на подумать. Они в любом случае умрут, будем мы сидеть сложа руки или биться за их жизни. Для тебя, мой друг, все равно, не так ли? Подготовьте отдельную комнату и перенесите первого зараженного. Сделаем все быстро и со всеми. Времени больше нет на «подумать».

С этими словами Эллен бросил последний кроткий осуждающий взгляд на Тэуна, полный ненависти к его слабости, и вышел. Чанмин последовал за ним, перед этим специально задев Тэуна плечом. На лицах обоих исказилась улыбка неприязни друг к другу. С этого дня они станут врагами и Чанмин не отступит.