Отзывы на книгу «Горгона», 4 отзыва

Москва! Москва…

Для большинства жителей Страны Советов ты была недосягаемым Олимпом. И жили там боги и герои, титаны духа и атланты тела.

Так посмотрите же, кем они были на самом деле, герои этой Эллады – убийцы и предатели, воры и кровосмесители.

И подумайте, что это была за страна, где правили такие боги.

И что станет с тем, кто попадет в орбиту их интересов

Какая тут, к чертям, справедливость…

Это импрессионизм. Яркие мазки такой глубины, что в упор они просто сбивают читателя с ног. И надо отойти на изрядное расстояние, чтобы они сложились в стройную картину того бытия. Мне понадобилось четыре дня. Четыре дня, закрыв последнюю страницу, я бежал опрометью от текста, и только тогда, запыхавшийся, осторожно глянул через плечо и увидел шедевр…

Книга Валерия Бочкова «Горгона» написана «на грани фола». Бесстрашно, честно, мучительно и беспощадно. Загадки и трагизм бытия, непрерывный круговорот Эроса и Танатоса в картине мира, сплетенные в непредсказуемый, синтаксически противоречивый, но гармоничный текст отличают новое произведение выдающегося писателя.

"Горгона", замешанная на очевидной символике античного мифа, при чтении оказывается остросовременным экшном, а экшн незаметно перетекает в особую форму полнозвучного мифа. Сюжет, наполненный мощной энергетикой, предельно лаконичен, но концентрация на острие ужаса и мести делает чтение увлекательным. При этом книга с очевидностью откликается на современные вызовы. Рекомендую!

Мастерство автора несомненно: он смешивает быт и бытие, показывает нам низменную, бытовую жестокость, чтобы через секунду поднять ее до высот трагического предания. Тем самым Бочков говорит: не думайте, что все так просто. Мы все просто разучились читать древние письмена. Символы-знаки. Истоки наших бед и радостей. И то, что в мифах высокопарно начертано о безумной и непредставимой жестокости богов и людей, сбывается в живой жизни каждую минуту. Валерий Бочков хочет обнажить саму природу жестокости. Но – и это мудро, тонко – нигде не доходит до конца, до ее смыслового развенчания. Останавливается на полуслове, на печальной загадке.