Читать книгу: «О Разуме, его свойствах и переосмыслении структуры общества», страница 40

Глава 4. Маоистский Китай (1949 – 1976)

1 октября 1949 года Китай официально вступил в новый этап своего развития. Большую часть Китая контролировала коммунистическая партия, Гоминьдан уцелел лишь на острове Тайвань.

Придя к власти, Мао Цзэдун установил авторитарный режим правления, подчинив партийным, а значит, и законодательным органам страны все остальные. В Китае всецело правила коммунистическая партия.

Коммунисты долгое время пользовались поддержкой северного соседа – СССР, но как только Мао Цзэдун пришёл к власти, китайский диктатор, как это бывает со всеми диктаторами, решил пойти к построению коммунизма другим путём, нежели СССР.

Центральной идеей коммунизма был переход общества от угнетения к равенству и этот переход должен был осуществить рабочий класс. Мао Цзэдун считал иначе. Он был выходцем из бедной крестьянской семьи, каких в Китае были сотни миллионов. Именно на крестьян, а не на рабочих сделал ставку китайский лидер. Он объявил о проведении политики «Большого скачка», другими словами – ускоренной коллективизации и индустриализации страны. Как и в СССР порабощение крестьян привело к массовому голоду и гибели миллионов людей, а сам «Большой скачок» провалился.

Мао Цзэдун был бездарным управленцем, но прекрасно владел искусством политической игры. Он понимал, что против него настроен не только народ, но и правящая верхушка. Поэтому неожиданно для всех в феврале 1957 года он решил ослабить государственные вожжи и объявил о начале политики гласности. Теперь каждый мог открыто критиковать его и партию. Почти сразу этой возможностью воспользовались интеллигенты и диссиденты, которые называли коммунизм ошибочной теорией и указывали на провалы в политике китайского лидера. Но «оттепель» оказалась простой уловкой красного интригана, всех, кто выступал против партии и лидера, посадили в тюрьму или казнили²⁶⁴. Таким нехитрым способом Мао Цзэдуну удалось расправиться с врагами из народа.

Однако, партийная верхушка была куда более искушённой в политических делах и на такую уловку не купилась. В партии наметился раскол, который обострился во время болезни Мао Цзэдуна. Пока диктатор болел, страной фактически управлял его жена Цзян Цин (1914 – 1991). Голоса партийных оппозиционеров стали громче, они объединялись в группы и пытались отстранить от власти жену Мао Цзэдуна. После того как китайский лидер выздоровел, он нашёл новый способ борьбы с обнаглевшими оппонентами. Он объявил о начале Культурной революции – политике, направленной на искоренение идеологических врагов и буржуазного образа жизни. Естественно, что главными врагами и предателями китайского народа оказались высшие партийные деятели, которые как раз и предавались на своих высоких постах буржуазным замашкам²⁶⁵.

Движущей силой и главными участниками «культурного» движения стали хунвейбины – отряды студентов и рабочей молодёжи, другими словами гопники, которым дали свободу действия. Дальше ситуация развивалась по классическому сценарию. Хунвейбины были преданы Мао Цзэдуну и громили его политических врагов. Но постепенно они стали самостоятельной силой и громили уже всех подряд. Их нападениям подверглись не только выжившие интеллигенты, но и члены самой коммунистической партии. Так, например, сына будущего реформатора Китая и видного политического деятеля Дэн Сяопина (1904 – 1997) хунвейбины выбросили в окно, и тот стал инвалидом. Самого же будущего лидера Китая посадили в тюрьму.

Но не только люди становились жертвами буйства хунвейбинов. Отряды обнаглевших городских низов уничтожали историю страны, её культурные ценности. Они врывались в музеи и уничтожали экспонаты, якобы пропагандирующие реакционные имперские идеи – статуи императоров, их гробницы, книги, вазы и т.п. В Тибете были разрушены все буддистские храмы.

Закончилось буйство хунвейбинов только после смерти Мао Цзэдуна в 1976 году и признания со стороны Коммунистической партии преступного характера Культурной революции.

После разоблачения «Банды Четырёх» – самых близких к Мао Цзэдуну партийных деятелей, власть в стране перешла в руки реформаторов, которых возглавил реабилитированный Дэн Сяопин. С этого момента Китай изменил политический курс, и началась новая страница истории этого общества.

Экономика Китая во время правления Мао Цзэдуна не то что вышла из революционного кризиса, но наоборот, только усилила его последствия. Политика «Большого скачка», направленная на модернизацию страны руками крестьян с грохотом провалилась. Крестьян сгоняли в общины, как это делалось в СССР (колхозы), но вместо занятий сельским хозяйством их заставляли осуществлять индустриализацию, причём никто из них не понимал, как это делать. Доходило до абсурдных и комических случаев – крестьяне, чтобы выполнить план по выплавке чугуна, плавили в самодельных печах из глины сковородки, а затем из расплавленного металла снова пытались их слепить.

И подобное продолжалось по всей стране. Кому-то в голову пришла мысль повысить урожайность, посредством истребления воробьёв. Привело это к катастрофе и голоду – при отсутствии естественных врагов, размножилась саранча и уничтожила урожай.

Если в СССР коллективизация и индустриализация были сопряжены с громадными жертвами, но достигли своего результата, то в Китае результата не было, а были только жертвы. Вся экономическая политика построения коммунизма «особым методом» привела к экономической катастрофе, росла нищета, в стране царил голод, предприятия, которые раньше худо-бедно сводили концы с концами, закрылись. Всё это самым негативным образом повлияло на умственное развитие населения.

Атеистический китайский режим не терпел религии, особенно буддизм и даосизм, поскольку в них, как и в любой другой религии, ядром была вера. Конфуцианство же, наоборот, рассматривалось партией, как правильная идеология, направленная на укрепление семейных уз и, что самое важное, почитание правителя. Поэтому конфуцианство не подверглось нападкам, но получило коммунистическое толкование.

Структура китайского общества в период диктатуры Мао Цзэдуна не сильно изменилась, что не совсем укладывается в теорию о социальных последствиях революции и коммунистическую доктрину. Главнейшей причиной того, почему китайское общество осталось более-менее таким же, как и раньше, был своеобразный характер китайского коммунизма – он основан не на диктатуре пролетариата, а на диктатуре крестьян.

Конечно, изменения всё же были, например, пусть и слабо, но стали появляться новые промышленные предприятия, однако их численность была настолько мала, что влияния на социальную структуру они практически не оказали.

Большинство населения маоистского Китая по-прежнему относилось к классу дикарей, хотя численность этого социального класса уменьшалась под воздействием тоталитарного государства. Правительство Китая, как и все диктатуры, стремилось стандартизировать и объединить всё общество, никакая его часть не должна быть обособленна от других.

С этой целью коммунисты приняли ряд мер значительно уменьшивших изоляцию крестьян. Во-первых, проводимая коллективизация требовала постоянного административного взаимодействия крестьянской общины и правительства, иногда такое взаимодействие происходило между самими крестьянскими общинами. Во-вторых, коммунистическая пропаганда велась на всей территории страны и была однотипной. Можно сказать, что коммунисты начали процесс создания единого информационного поля, хотя и делали это в пропагандистских целях. В-третьих, партия нередко практиковала ссылку городского населения в деревни. Попавшие в опалу учёные, чиновники, торговцы и другие жители городов ссылались в деревню на «перевоспитание». На деле же перевоспитывались сами жители деревни, однако, этот процесс был крайне медленным и во многом неудачным.

Поскольку Мао Цзэдун своеобразно понимал индустриализацию, массовый отток населения из деревень в города, свойственный всем остальным странам, в Китае не происходил. Индустриализация заключалась в выплавке крестьянами сковородок из кастрюль, а это можно было делать и не покидая деревни. Данная особенность затормозила урбанизацию Китая и, как следствие, рост класса городских низов.

Класс середнячков практически не изменился в размерах. На его численность одновременно воздействовали как позитивные, так и негативные факторы. К позитивным факторам можно отнести эффект от действия образовательной системы, открытие немногих промышленных предприятий, спрос на партийных функционеров и государственных служащих. Негативные факторы были связаны с действием своеобразной тоталитарной политической системы – запрет на оппозицию, ссылка в деревни, запрет на ведение предпринимательской деятельности.

Класс умных немного уменьшился, это опять же было связано с действием тоталитарного государства. На государственных постах умные долго не находились, многие из них подверглись репрессиям; работы, требующей высокой квалификации практически не было. Более того, умных часто заставляли заниматься неквалифицированным трудом, из-за чего они утрачивали свои навыки и забывали знания, которые усвоили за годы обучения.

Интеллигенция подвергалась репрессиям ещё более сильным, чем умные. В стране царила не просто коммунистическая доктрина, но доктрина перемешанная с волей и идеями Мао Цзэдуна. Сам же лидер нового Китая отрицательно относился к интеллигентам, поскольку считал их конкурентами и потенциальными политическими врагами. Чего только стоила его «оттепель», когда под предлогом гласности и свободной критики режима, было выявлено и уничтожено несколько тысяч интеллигентов, которые поверили в перемены.

Политическая система маоистского Китая оказала сильное влияние на действие средств социальной мобильности.

Численность городского населения по-прежнему оставалась незначительной. Уровень урбанизации Китая не дотягивал и до 20%²⁶⁶. Если масштаб городов как средства социальной мобильности почти не изменился, коммунистическая политика значительно ослабила эффект коллектива. Во-первых, китайское правительство национализировало все частные предприятия, из-за чего пострадала большая часть середнячков и умных. Последних отправили на «перевоспитание» в деревню. Те же, кто остался жить в городе очень быстро стали копировать образ поведения городских низов, к которым принадлежала восхваляемая партией часть населения. Однородность населения значительно ослабила эффект коллектива городов.

Китайские коммунисты уделяли особое внимание семье. С одной стороны, они поддерживали иерархический уклад, который отражал уклад всего общества – партии надо подчиняться также как и отцу, но в то же время они стремились всеми силами разорвать семейные узы и семейное воспитание заменить общинным. Законом от 1950 года мужчины, женщины и дети официально признавались самостоятельными и равноправными, но в то же время росла зависимость «свободных» членов семьи от партии и крестьянских общин. Тем не менее, старания коммунистов имели слабый эффект: китайцы – очень консервативная нация, и традиции играют в их жизни ведущую роль. Поэтому, несмотря на пропагандируемую семейную свободу, принцип иерархии и патриархальный уклад сохранялись.

Система образования Китая под руководством коммунистов сменила вектор развития с чрезмерно гуманитарного на чрезмерно технический. Если раньше в университетах и школах обучали литературе, письму и подобным дисциплинам, из-за чего Китай сильно отстал в техническом плане от западных держав, то в период правления Мао Цзэдуна гуманитарные дисциплины практически не преподавались, государство стремилось модернизировать страну, и ему требовались для этого подготовленные кадры.

Также следует отметить, что уклон в сторону технического образования свойственен практически всем авторитарным режимам, особенно тем, которые существовали в XX веке. Изучение политологии, экономики и юриспруденции, даже в условиях тотальной идеологизации образовательного процесса, могло породить класс свободно думающих граждан, и думать они будут об устройстве государства, а не о том, как улучшить ту или иную сторону бытовой жизни или производственного процесса.

Достоинством новой системы образования была его узкая специализация – студенты изучали требуемые обществу предметы и по окончании обучения становились высококлассными специалистами. Это вело к небольшому увеличению класса умных, но тормозило появление интеллигентов, которые в своей деятельности опираются на широту знаний.

Работа была также идеологизированна, как и все другие сферы жизни в Китае. Зачастую китайцам не удавалось наладить рабочие процессы, и работники целыми днями занимались бесполезным трудом, вроде переплавки сковородок в кастрюли. Очень часто работа осуществлялась в условиях вредных для жизни и здоровья рабочих. Крупных промышленных предприятий практически не было, и весь труд по-прежнему осуществлялся в деревне. Эффект коллектива присутствовал и был усилен официальной пропагандой коммунистических идей. Более того, эффект коллектива усиливался стремлением китайцев к социальному одобрению, а публичные осуждения со стороны местных партийных ячеек, которые, например, в Советском Союзе были лишь формальным мероприятием, в Китае могли привести к продолжительным депрессиям и другим психическим расстройствам у работников.

Работа в маоистском Китае была связана преимущественно с физическим трудом, доля интеллектуальных занятий была крайне незначительна. Из-за этого ограничивалось действие работы как средства социальной мобильности – она могла привести к переходу городского низа в класс середнячков, но в вышестоящие классы – нет.

Если в революционный период армия была одним из способов продвижения на самый верх социальной лестницы, то с созданием Китайской Народной Республики роль армии стала постепенно затухать, она вытеснялась государственной гражданской службой. В период правления Мао Цзэдуна китайская армия участвовала лишь в подавлении полудикого Тибета и осуществляла вспомогательную функцию в Корейской и Вьетнамской войнах. Много раз китайские войска угрожали захватить Тайвань, но все эти попытки оказались лишь демонстрацией силы и ничем более.

Следует сказать, что китайцы ценят жизнь даже больше денег и вкусной еды, а потому на службу в армии они глядят как на странное занятие – кто в своём уме станет рисковать жизнью за что-то государственное?²⁶⁷ Этот фактор оказал своё влияние и на личный состав китайской армии: середнячки, умные и интеллигенты старались обходить её стороной. Влияло на классовый состав китайской армии отсутствие призыва. Она формировалась исключительно на добровольной основе²⁶⁸. А раз середнячки и представители высших классов общества обходили её стороной, то подавляющее число военнослужащих принадлежали к городским низам. Эти две особенности значительно снизили эффект коллектива в армии.

В установлении коммунистического режима ведущую роль играла пропаганда. До широкого появления кино, она осуществлялась преимущественно в виде речей, плакатов и демонстраций. Китайская пропаганда мало чем отличалась от пропаганды других коммунистических режимов – есть один вождь, который знает всё лучше всех, есть партия, которая помогает притворять идеи вождя в жизнь, есть трудяга-крестьянин – маленький человек, который сильно страдал при предыдущем строе, а теперь он пуп земли.

Пропаганда препятствовала научным исследованиям и процессу образования, китайцы занимались самоцензурой. Единственной пользой от пропаганды того времени была её направленность на просвещение населения, хотя и с солидной примесью идеологии. Китайцев заставляли учить грамоту и становиться «цивилизованными людьми». По большей же части, пропаганда была средством консервации, поскольку основывалась на негативных чертах представителей каждого из классов, в отдельных случаях, как с хунвейбинами, пропаганда была средством деградации.

Претерпели изменения и книги. Громоздкий и неудобный китайский язык, состоящий из великого множества разнообразных диалектов, китайское правительство решило упростить. Было два направления языковой реформы – первое устное, второе – письменное.

Множество диалектов было решено заменить одним – общим (путунхуа). Его должны были знать все китайцы и ему обучали в школах. Местные же диалекты не истреблялись, но и не поощрялись, хотя гордые китайцы стремились изучать скорее их, чем общий язык.

Второе направление коснулось упрощения китайских иероглифов. Сегодня любой человек может заметить разницу между упрощённым написанием иероглифов и традиционным. Достаточно лишь ввести в переводчик любое слово. Традиционная письменность содержит куда больше различных палочек, чёрточек и других элементов письма, чем упрощённая. Более того, упрощённая письменность стандартизирована, существуют единые нормативы написания иероглифов. Традиционная письменность отличается многообразием, зависящим от норм письма в том или ином регионе Китая.

Благодаря языковой реформе 1956 года в Китае наконец-то появился единый язык. Но появилась другая проблема – теперь языка стало два. Упрощённая письменность значительно отличается от традиционной, а значит, китаец, который не учил в школе ещё и традиционный язык, не сможет понять тексты, которые на нём написаны²⁶⁹. Он не может ознакомиться с большей частью китайской литературы и историческими документами, это роднит его с типичным европейцем или американцем. Выучить два языка почти невозможно, они оба чрезвычайно сложные (сказывается иероглифический, а не буквенный характер письма). Не помогают решить эту проблему даже переводчики – в период Мао Цзэдуна их было мало, да и перевод – это кропотливое и долгое занятие.

Языковая реформа, с одной стороны, улучшила коммуникацию между жителями Китая и позволила создать единое информационное поле. Книги, написанные на упрощённом и общем китайском языке, увеличили свой охват – теперь каждый китаец мог их прочитать. С другой стороны, – китайцам стали недоступны для понимания книги, выпущенные до 1956 года.

Культурные учреждения функционировали в русле государственной идеологии и были проводниками коммунистических теорий. В период Культурной революции большинство учреждений пострадало – хунвейбины громили музейные ценности, уничтожали картины и статуи, стирали всё, что осталось от предыдущих эпох. Естественно, что такие действия снизили эффективность культурных учреждений, как средства социальной мобильности.

Церковь в маоистском Китае была на задворках жизни. Коммунизм был атеистическим учением и религию рассматривал, как проявление невежества и темноты человека. В период культурной революции подверглись гонениям буддистские монастыри в Тибете, а религиозные деятели публично унижались и репрессировались. В таких условиях функционирование церкви было затруднено, а значит, и снизилось её влияние как средства социальной мобильности.

Политическая партия в Китае была одна – Коммунистическая партия Китая (КПК). Другие политические объединения были уничтожены. Однако, партия не перестала от этого быть средством социальной мобильности, хотя оно и изменилось в условиях однопартийной системы. Теперь борьба осуществлялась не с внешними соперниками, а внутри партии. Власть Мао Цзэдуна не была такой прочной и всесильной, как, например, у Сталина. Вождь прекрасно понимал, что, как и раньше, его в любой момент могут свергнуть. Этот страх заставлял и самого Мао Цзэдуна и других политических функционеров быть в движении и всеми силами демонстрировать силу.

После того, как в 1964 году советского генсека Н. Хрущёва отправили «на пенсию», уже постаревший Мао Цзэдун решил показать, что он ещё полон сил. Он под взором тысяч китайцев переплыл Янцзы, причём не в самом узком её месте. Китайцы достаточно сильно бояться водоёмов, а уж переплыть широченную реку, по их мнению, мог только очень сильный человек.

Партийная борьба велась и менее заметными методами. Обычно партийные функционеры старались выставить своих оппонентов в невыгодном свете или натравить на них хунвейбинов. Тем не менее, партия как средство социальной мобильности действовала в маоистском Китае, хотя и имела свойственные тоталитарной политической системе черты.

Китайский режим был закрытым, а после стычек с Советским Союзом, вообще изолировался не только от капиталистических стран, но и от коммунистического блока. Путешествия как средство социальной мобильности было доступно лишь малому числу граждан. Обычно путешествия были неотделимы от работы (дипломаты) или учёбы (студенты).

Международные отношения китайского общества в первое время правления коммунистов были развиты, прежде всего, с Советским Союзом. Специалисты из СССР помогали Китаю создавать новые производства, были инструкторами китайской армии и другим образом способствовали развитию китайского общества. Китайцы же оказывали влияние на соседей – Тибет, Корею, Вьетнам и Японию. Влияние это было скорее культурное и идеологическое, нежели научное.

В итоге, китайское общество в период правления Мао Цзэдуна сильно пострадало от неверных политических решений вождя, будь то Большой Скачок или Культурная революция. Китайское правительство старалось вытеснить разумные основания деятельности индивидов и заменить их идеологическими. Всё это привело к уменьшению эффективности средств социальной мобильности и, как следствие, замедлению умственного развития китайского общества.