Читать книгу: «Невеста на уикенд», страница 3

Глава 4

В этот раз никто из соседей нам не попался, и до квартиры Костика мы добрались без новых репетиций и вранья. Даже не разговаривали. Я пялилась на собственное отражение в зеркальной стене лифта, пытаясь понять, что не так с моим плащом и блузкой. А мой спутник, привалившись плечом к стенке лифта, прикрыл глаза и, кажется, отключился от внешнего мира.

Я посмотрела на шефа в зеркальное отражение и развернулась к нему. Вид у Костика мне показался усталым. Мне стало его жалко, вот так вот, чисто по-женски, когда хочется обнять и сказать, что всё будет хорошо. Я даже сделала к нему шаг, но остановилась, вспомнив, как КГ умеет портить момент неожиданным замечанием. Вновь осмеянной или быть награжденной новым прозвищем мне не хотелось, и я вернулась к созерцанию своего плаща. После пожала плечами – хороший плащ. Мне нравится. И блузка тоже. Скромная и со вкусом. Моим. А к своему вкусу я относилась с уважением.

Лифт остановился, добравшись до своей цели, и Костик открыл глаза. Он посмотрел на меня и сделал приглашающий жест:

– Прошу, Вероника Андреевна, приехали-с.

– Благодарю, дружочек, – вырвалось у меня как-то само собой.

Колчановский фыркнул и ядовито ответил:

– После подобных слов, сказанных высокомерным тоном, положено давать на чай.

– Сотка моя, – ответила я. – И как насчет – гусары денег не берут-с?

– У них просто не было бухгалтера, – невозмутимо возразил Костик. – Мой мне запрещает игнорировать деньги. Запрещаете, Вероника Андреевна?

– Запрещаю, – не стала я спорить. – Из ваших денег складывается моя зарплата. Берите, голубчик, но не у меня. Откуда деньги у бедного бухгалтера? До понедельника полковник Кудасов нищ.

Колчановский окинул меня взглядом, после с усмешкой покачал головой и подтолкнул в сторону своей квартиры:

– Ступайте, полковник, вам еще нужно харч заработать. За даром, как вам известно, даже прыщ на носу не вскочит.

– Меркантильный вы все-таки тип, Константин Георгиевич.

– Да и ты не добрая самаритянка, – заметил шеф, и мы вошли в квартиру.

«Жених» помог мне раздеться и указал взглядом на гостиную, где на столике тосковал оставленный без внимания коньяк. Я покосилась на него и отрицательно покачала головой, не позволив заманить меня полезной жидкостью – я больше не тряслась и не волновалась. Сознательно или нет, но Костик неплохо расслабил меня нашей прогулкой и общением. Мы вообще как-то легко и быстро приспособились друг к другу.

– Голодная? – донесся до меня голос шефа. – У меня тут есть ужин, могу разогреть.

– Нет, спасибо, – отозвалась я, рассматривая святая святых – жилище начальника. От первого визита у меня почти не осталось воспоминаний. Рассмотреть в своем волнении я успела только спинку кресла и компьютер, потому что на них пялилась больше всего, когда коньяк помог мне выйти из ступора.

– Зря. Моя Аннушка отлично готовит.

Колчановский появился в дверях с заурядным бананом в руке. Он откусил кусок, глубокомысленно пожевал, рассматривая меня, а затем мотнул головой:

– Идем, напишем тебе твой договор и займемся делом. Мне нужна реальная история о начале и развитии отношений. Так что пока я буду выполнять твой каприз, недоверчивая моя, ты поработаешь головой и изложишь мне новую версию нашей любви. Задача ясна?

– Предельно, – кивнула я и последовала за шефом.

Вскоре, выслушав мои пожелания, он приступил к работе, велев мне не отвлекаться. Не отвлекаться было сложно, мой взгляд то и дело норовил остановиться на мониторе и посмотреть, что там клацает КГ. Доверия я к нему не испытывала.

– Думай, Вера, думай, – постучал шеф мне по лбу указательным пальцем.

После усадил на свое кресло, но только я вцепилась пытливым взглядом в содержимое монитора, как меня укатили к окну и оставили там «вдохновляться природой и вечерним городом». Сам Костик вернулся к компьютеру, пододвинул себе мой прежний стул и вернулся к работе, а я устремила взгляд в окно. Вид совершенно не вдохновлял ни природой, которой толком не было, ни вечерним городом, наполненным выхлопными газами, шумом и суетой.

Но кресло мне понравилось. Удобное. Потому, покрутившись на нем для развлечения, я развернулась к шефу и потребовала внести еще один пункт:

– Хочу такое же кресло в свой кабинет. Запиши, пожалуйста.

– Аппетиты-то растут, – усмехнулся он, не глядя на меня.

– Хочу такое кресло, – повторила я и снова отвернулась к окну.

От нечего делать я и вправду начала выполнять распоряжение начальника, то есть думать. Наша история постепенно складывалась в моей голове ровными строчками, такими же, какие бежали по нашему договору. И пока я не вчитаюсь в эти строчки, Костик даже под пытками не вытащит из меня новой версии. Пусть помучается, как я сейчас, разделенная с вожделенным «брачным контрактом» вынужденным расстоянием. От этой мысли я умиротворенно вздохнула и почувствовала прилив благодушия.

Спустя полчаса правок и уточнений, договор попал в мои руки. Костик уселся на подоконник и воззрился на меня, но теперь его игнорировала я. У меня было более важное занятие, чем играть с шефом в гляделки и удовлетворять его тягу к знаниям.

– Ну? – напомнил он о себе.

– Что? – спросила я, не отрывая взгляда от своего экземпляра.

– Что надумала?

Я подняла на него рассеянный взгляд и снова вернулась к договору. Костик, совершенно несогласный с таким пренебрежением к его персоне, слегка попинал ногой кресло, и я отъехала от окна, так и не посмотрев на него.

– Вера!

– Тс-с, – я приложила палец к губам, – вы мне мешаете, Константин Георгиевич.

– Это моя квартира, мое кресло и мой бухгалтер, – напомнил шеф о своем приоритете.

– Да-да, разумеется, – покивала я и развернулась к нему. – Меня не устраивает формулировка в пятом пункте. Что это за размытые фразы? «Наниматель гарантирует Исполнителю рабочее место с сохранением оклада», – прочитала я и посмотрела на Колчановского.

– То, что ты и хотела. Я даю гарантию, что ты останешься моим работником, – он пожал плечами, и я отрицательно покачала головой:

– Нет, так не пойдет. Ты можешь засунуть меня в филиал или же перевести на другую должность с сохранением оклада. То есть в перспективе я могу получить место уборщицы в твоей компании с окладом бухгалтера. Меня это не устроит, но возразить у меня причин не будет, потому что ты выполнишь этот пункт, и тогда мне придется уволиться. А последняя запись в моей трудовой будет гласить, что я переведена из бухгалтеров в технический персонал, так? И куда я устроюсь с таким понижением? Нет, Константин Георгиевич, это всё никуда не годится. Возьмем первый пункт…

– Что тебя не устраивает в первом пункте? – спросил КГ, сверля меня пристальным взглядом.

– А то, что вы наделяете себя исключительными правами, как на оценку действий Исполнителя, так и на расторжение договора в одностороннем порядке без выплаты неустойки. Кстати, сумма неустойки вами приравнена к сумме вознаграждения. Вы, в любом случае, остаетесь при своих, а я с сомнительными перспективами уже на ближайшее будущее. Вы царь и бог, а я просто мелкая сошка, которая и рта открыть не сможет? Вы составили наш договор в свою пользу, мне же достались сомнительные условия, по которым я могу не получить ничего, еще и остаться без работы. Это лишает вас не только моего доверия, но и согласия на участие в авантюре.

Он прищурился и склонил голову к плечу.

– Это всё, что тебя не устраивает?

– Нет, – я посмотрела на текст договора и подняла на него взгляд: – Где мое кресло? Вы даже этого мне не дали.

– С тех денег, что я заплачу тебе, ты сама можешь купить себе кресло, – возмутился Костик.

– А я их получу?

– Читай внимательней, – он отлепился от подоконника, подошел ко мне и отнял лист с «брачным контрактом». – Наниматель берет на себя право разорвать сделку без возмещения неустойки в случае ненадлежащего исполнения своих обязательств Исполнителем. Если ты вздумаешь уехать до окончания выходных, выдашь наш секрет или будешь игнорировать свои обязанности…

– Распишите. Вот всё это и распишите. И вообще, давайте работать вместе, тогда мы быстрей закончим с договором и перейдем непосредственно к нашей истории.

– Черт с тобой, – с раздражением буркнул Костик. – Я тебя кидать не собирался, а на всю эту блажь мы только теряем время.

Всё это он говорил, усаживаясь к компьютеру. Я подъехала на облюбованном кресле, даже не собираясь возвращать его хозяину. И вот после этого работа закипела. Я в жизни бы не подумала, что могу повысить голос на своего начальника. Наша ссора у кофейни не в счет, там всё было по-другому. А теперь мы разговаривали привычным деловым тоном. И если Колчановский был непробиваемо спокоен, то во мне всё кипело от возмущения, желания настоять на своем и… азарта.

– Да что вы всё виляете?! – восклицала я, тыкая пальцем в монитор. – Мне нужен предельно честный и открытый договор!

– Вы считаете, Вероника Андреевна, что я не умею составлять контракты? – сухо вопрошал шеф.

– В том-то и дело, что умеете! – негодовала я, вскочив с кресла и снова упав в него для сохранения насиженного места. – Отлично умеете, потому я сражаюсь с вами за каждую букву!

– Так может, вы всё же доверитесь моему профессионализму?

– Вот еще! Вы – пройдоха, Константин Георгиевич, и я не доверила бы вам даже посмотреть за моей сумочкой, потому что потом обнаружила бы ее в перечне вашей собственности.

– Хамите, Вероника Андреевна?

– Простите, конечно, Константин Георгиевич, но это вы хамите, упорно пытаясь выставить меня доверчивой дурой. Меняйте этот пункт!

– Какая же вы невыносимая… зануда. Теперь довольны?

– Нет, разумеется.

– Чего еще вам не хватает для полного счастья?

– Кресла.

Колчановский откинулся на спинку стула и, скрестив на груди руки, ответил мне непроницаемым взглядом.

– А вы еще и жмот, – заметила я.

– После того, как вы вырвали у меня из глотки проценты за достоверность?

– А кресло зажали.

Он прищурился, нацелил на меня палец и впервые за последние пару часов проявил эмоции. Шеф протянул с чувством глубокого возмущения:

– Ах ты, маленькая пиранья!

– Жмот.

– Да получай ты свое кресло! – почти зарычал начальник, и в пункте о вознаграждении появилось дополнение – офисное кресло с его названием и стоимостью.

Я присвистнула, а шеф посмотрел на меня едва ли не с ненавистью. Я удовлетворенно вздохнула и ответила ему счастливой улыбкой – теперь моя душа была спокойна.

– Распечатывайте и подпишем, – сказала я. – Кстати, у вас есть печать? Надо бы еще заверить…

Костик, протянувший руку к компьютерной мышке, обернулся ко мне и произнес совершенно равнодушным тоном:

– Убью.

– А?

– Беги, Вера, – посоветовал КГ.

– Куда? – наивно спросила я.

– Лучше в спальню, там можно закрыться изнутри. Вторая дверь по коридору, – серьезно ответил он, поднимаясь с места. – На кухне я тебя достану.

Я смотрела на начальника, хлопая ресницами и не понимая, шутит он или нет. Костик выдохнул, закрыл глаза, и губы его зашевелились. Я расслышала, как он считает. А когда он добрался до десяти, то веки шефа поднялись, и он, заметив меня, изрек:

– Не помогло, – и заорал: – В спальню!

– В каком смысле… – начала я, и на пол полетели папки, лежавшие на столе.

– Живо! – гаркнул Колчановский, и я, сообразив, что довела своего непробиваемого начальника, вскочила с кресла и рванула в указанном направлении.

Я влетела в спальню и повернула в замке ключ, отгораживаясь от взбешенного Костика. После прижалась ухом к двери и заговорила:

– Константин Георгиевич, убийство – это не метод решения конфликта. Вам нужно успокоиться…

– Не высовывайся! – рявкнули в ответ. – И помолчи хоть немного.

Послушно замолчав, я огляделась. Затем прошла к кровати и уселась на нее, сложив на коленях руки. Мне было неловко, все-таки спальня – это место интимное. Костик тут спит и не только… Мои глаза округлились от этой мысли, и я сжала заалевшие щеки, потому что я так ярко представила, как он тут с какой-нибудь женщиной… Это было словно подглядеть в щелочку: стыдно, но рассмотреть подробности очень хочется.

– Фу, – передернула я плечами, стараясь хотя бы сделать вид, что мне противно, но все-таки подпрыгнула на кровати, проверяя ее на прочность и мягкость. Затем окинула взглядом ширину барского ложа и завалилась на спину, раскинув руки. Кровать мне понравилась, как и кресло – жаль, что уже договор дописан…

Но тут я душой покривила. Кровать шефа была мне не нужна, да и наглости бы не хватило потребовать еще и ее. Я прислушалась, но за дверьми не было слышно ни урагана, ни ругани, ни тяжелого дыхания маньяка-душегуба. И тогда я немного осмелела. Вернулась к дверям, повернула ключ и осторожно выглянула в коридор, но в квартире царила тишина. Костик с топором в засаде тоже не обнаружился. Решившись, я подкралась к кабинету, заглянула туда…

– Какая непослушная Вера, – он развернулся в мою сторону на отвоеванном кресле.

Шеф скрестил на груди руки, и с иронией во взоре наблюдал за мной. Я скользнула взглядом мимо него. На столе лежали два экземпляра нашего договора. Я снова посмотрела на Колчановского и покачала головой:

– Ай-яй-яй, господин начальник, как нехорошо издеваться над маленькими. Значит, удалили меня, чтобы вернуть себе трон?

– На троне может восседать только один король, – со значением ответил Костик. – Но бесить ты меня и вправду начала. Хотелось доработать в тишине и без надзора. Было страшно?

– Ничуть, – солгала я.

– Врушка, – он хмыкнул и опять развернулся к столу. – Видела бы ты свои глаза. Как у японской анимешки.

Я фыркнула и подошла к столу. После взяла распечатанный договор и перечитала. Росчерк Колчановского тут уже красовался. Чуть поколебавшись, я подписалась рядом со своей фамилией. За моим плечом вздохнули с явным облегчением. Обернувшись, я посмотрела на шефа со смущенной улыбкой.

– Подписание контракта принято отмечать, – подмигнул он. – Предлагаю этим заняться прямо сейчас. Только прихвачу кое-что и пойдем.

– Куда? – немного опешила я.

– Отмечать, – ответил он и покинул кабинет.

А спустя несколько минут окликнул меня. Костик обнаружился у входной двери с двумя бокалами и бутылкой шампанского. Он открыл дверь и кивнул мне, предлагая последовать в указанном направлении.

– Куда? – повторила я вопрос, не понимая, чего он теперь от меня хочет.

– К звездам! – с пафосом воскликнул Колчановский. И мы отправились на крышу.

Глава 5

Пока я грызла шефу мозг и нервную систему, сумрак успел захватить город. Уже зажигались фонари, и луна зависла над крышами домов тонким серпом. Я перевела взгляд с неба на своего узаконенного «брачным контрактом» временного жениха, молча удивляясь очередной неожиданной выходке. Почувствовав мой взгляд, он обернулся и подмигнул:

– Пошалим, Малыш?

– Тоже мне – Карлсон, – фыркнула я.

– Ага, у меня и домик есть, – осклабился Колчановский и добавил: – Соседский. Сейчас мы с тобой, чудище-занудище, произведем рейдерский захват чужой собственности.

– В реестр внести? – деловито спросила я, следуя за Костиком.

Он обернулся, отсалютовал мне рукой с бокалами и ответил:

– Мне нравится твоя хватка, солнышко.

– Спасибо, что не детка, – проворчала я, вновь чувствуя себя неуютно, теперь от нового обращения, которое употребил шеф.

– У тебя должно быть милое прозвище, – он снова отвернулся и двинулся к своей цели, продолжая разглагольствовать: – Я еще не определился – какое. Котенок… Так я готов был назвать тебя еще до того, как предложил… шабашку, – Костик, полуобернувшись, хмыкнул, вспомнив название, которое я сама дала его предложению. – Солнышко вроде ничего, но это что-то теплое и ласковое, а ты волк в овечьей шкуре. Милая, дорогая… Ну, это нечто нейтральное. Детка больше подходит подругам вроде Лизы. Нужно что-то этакое… Зайка… Нет. Рыбка тебе подходит больше всего.

– Это, типа, холодная и скользкая? – полюбопытствовала я.

– Пир-ранья, – пророкотал шеф и клацнул зубами.

– Ой, как страшно, – фыркнула я, проходя мимо него.

– Мне так точно, – усмехнулся КГ. – А ты как будешь меня называть?

Я обернулась, посмотрела на своего «жениха». Хм… Я как-то не думала, что его еще надо как-то называть. Котиком шеф мне тоже как-то не виделся. Змей – да, но уж точно не пупсик или зайчик. Змей и пиранья… Хмыкнув, я развернулась и направилась дальше, правда, недалеко. Впереди показался небольшой садик, разбитый на крыше. В этом садике имелись качели и пара раскладных кресел с высокой спинкой. Вполне себе ансамбль. Мне понравилось.

– Что тебя рассмешило? – спросил Костик, пристраиваясь рядом.

– Да так… – уклончиво ответила я.

Колчановский направился к качелям, успев сунуть мне бокалы. После уселся и похлопал рядом с собой, я спорить не стала. Нам и вправду нужно было привыкнуть друг к другу и сблизиться настолько, чтобы завтра выглядеть парой, которая существует не один месяц и даже собирается пожениться.

– Ты не ответила, – заметил шеф, открывая бутылку шампанского. – Что вызвало твою усмешку? Ты ведь думала о прозвище, которое можешь мне дать на эти выходные. И как же ты обозвала меня?

Я откинулась на спинку качелей и прикрыла глаза, наслаждаясь теплым вечером. Шум вечернего города долетал на крышу лишь слабыми отголосками. Ветерок трепал волосы, выбившиеся из строгого пучка, он ласкал кожу легкими касаниями, погружая в приятную негу. Рядом хлопнула пробка, но я не спешила подать бокалы, не желая нарушить момент умиротворения. Костик сам забрал у меня один из бокалов, и я слушала, как шампанское с тихим шипением льется в хрупкий хрустальный сосуд на высокой ножке. После этого бокал мне вернули и забрали второй. Я вздохнула и открыла глаза.

– За успех нашего мероприятия, – Колчановский поставил бутылку на поверхность крыши и поднял свой бокал.

– За аферистов, – хмыкнула я, отсалютовав ему.

– Отличный тост, – широко улыбнулся Костик, и мы сделали по глотку.

Шампанское было приятным, как и вечер, и я отпила еще немного, смакуя вкус. А затем недоуменно взглянула на шефа, когда он протянул ко мне руку.

– Повернись ко мне спиной, – велел он.

Хотела спросить – зачем, но передумала и доверилась. Он вытянул из пучка шпильки одну за другой, и волосы упали мне на плечи тяжелой темной волной.

– Да, так определенно лучше, – одобрил собственный произвол начальник. – А теперь рассказывай, как ты меня обозвала.

Я усмехнулась и ответила:

– Чингачгук.

– Не понял, – нахмурился КГ. – В смысле, индеец? Вождь краснокожих? Стойкий и невозмутимый?

– Большой змей, – я протянула руку и постучала ему по лбу указательным пальцем.

– Холодный и скользкий? – осознал Костик. – Как рыба? Змей и пиранья… – Озвучив мои мысли, он хохотнул и покачал головой: – Да уж, парочка. Кстати, что там с нашей историей? Пришло время посвятить меня в свою версию. Приступай.

– Сам ты чудище-занудище, – проворчала я. – Такой вечер, а ты всё о деле.

– Это важно, – возразил шеф. – Давай, не жадничай.

Жадничать и вправду смысла не было, потому я выполнила пожелание Колчановского и рассказала более правдоподобную историю, чем те, которые мы с ним генерировали раньше. А было всё так. Жила-была простая девушка Вероника, работала себе в кофейне официантом и работу свою очень уважала. Грустить ей было особо не о чем, кроме одного – рассталась с молодым человеком. Была у них любовь, казалось, на века, но испытание расстоянием не выдержала, ибо возлюбленный нашей девы уехал в дальние дали и, устав от одиночества и верности, сменил приоритеты, о чем рассказал деве, как честный м… человек. В общем, в такой вот тяжелый период жизни девы и появился ОН.

В этом месте я усугубила мелодраму, чтобы придать истории красок. А случилось вот что. Шла Вероника утром на работу, по сторонам не смотрела, ибо страдала от предательства и потерянной любви. Потому пропустила красный сигнал светофора и сиганула прямо под красивое авто, за рулем которого сидел принц. Правда, в тот момент дева красоты и шикарности авто не разглядела, да и водителя едва запомнила.

– Я на тебя наорал, – кивнул Костик. – Точно бы наорал. Это стресс.

– Наорал, – согласилась я и продолжила.

Водитель не успел набрать скорость, и потому дева наша выжила и даже почти не пострадала, испугалась больше. А когда водитель отчитывал Веронику за ее невнимательность, она расплакалась на его широкой груди. Мужчина убавил накал своего возмущения и хотел отвезти деву в больницу, чтобы ее осмотрели, но она отказалась, и тогда он проводил жертву наезда до кофейни. После этого уехал, но бедолагу не забыл.

– Неплохо, – одобрил шеф. – Продолжай.

Следующая их встреча состоялась в той самой кофейне. Костик зашел туда, чтобы узнать, как себя чувствует девушка. Это был выходной день, и шеф был одет проще и неприметней. Без машины дева его не узнала, что Колчановский понял очень быстро. Она бы и машину его не узнала, потому как в своей печали и слезах даже не рассмотрела чертову колесницу, под которую так неосмотрительно шагнула с тротуара. И вот тогда Костик решил поухаживать за девой.

– Почему? – спросил шеф.

– Ну, может от скуки, а может, вспомнив о своем споре. Или приглянулась…

– Да, ты была трогательной, и раз я зашел узнать о твоем самочувствии, значит, зацепила, – внес уточнение Костик. – Да, ты мне понравилась. А когда не узнала, я вспомнил про спор и решил попробовать поухаживать за тобой, как бухгалтер. И что было дальше?

Дальше он начал заходить в кофейню. Всегда садился за мой столик, и в какой-то момент я начала ему улыбаться искренне. Мы иногда перебрасывались ничего не значащими фразами, спрашивали, как дела друг у друга и желали удачного дня. А однажды он предложил мне встретиться после работы.

– Ты, конечно, согласилась?

– Разумеется… нет, – усмехнулась я. – Я же еще в печали.

– Много чести изменнику, когда вокруг вьется такой примечательный шмель, – не одобрил моего отказа Колчановский.

– Я его любила, – возразила я. – Мы даже собирались пожениться. И, между прочим, в отличие от этого павиана, хранила верность. Я – девушка порядочная. Так что имею право поломаться.

– Но я не сдался?

– Ну, раз мы вместе, то не сдался.

Костик не появлялся после этого неделю, и я заметила его отсутствие, даже в окно поглядывала, надеясь увидеть знакомый силуэт. Однако дни шли, а он нет. За эту неделю я поняла, что больше скучаю по улыбке посетителя, чем по предателю-жениху. И когда на восьмой день шеф пришел в кофейню, я была обрадована, смущена и не знала, как себя вести. Потому обслужила, как любого посетителя, но не выдержала и все-таки спросила, не случилось ли у него чего-нибудь? Ведь его не было целую неделю! Он ответил, что всё хорошо, и что уже соскучился по… кофе, приправленному моей очаровательной улыбкой.

А вечером он ждал меня с милым букетиком фиалок. Это я обнаружила, когда кофейня закрылась, и я направилась домой. Он стоял неподалеку от двери, ожидая моего появления. Я, конечно, жутко смутилась, и прятала глаза, но мне было приятно, и от предложения прогуляться отказываться уже не стала.

– А я молодец, – хмыкнул Колчановский. – Неплохая политика. Дал время осознать и прочувствовать. Очень неплохой ход.

– Это моя фантазия, между прочим, – напомнила я.

– Ты тоже молодец, – согласился павлин. – Продолжай.

Ну, в общем, так наши отношения и начались. Новый возлюбленный окружил меня вниманием и заботой. С ним было легко и весело, и я совсем забыла о вероломном женихе. Смущало одно – мой новый ненаглядный никогда не приглашал меня к себе в гости. Мы могли прожить несколько дней у меня, но к нему ни разу не заходили. На мои вопросы он отшучивался и говорил, что свою холостяцкую берлогу приличной девушке показывать стыдно.

Всё открылось случайно. Однажды я оказалась у того самого бизнес-центра, где трудился мой бухгалтер. Хотела позвать его на кофе во время обеденного перерыва… Да-да, влюбленные девушки любят делать сюрпризы. Я стояла на парковке и, набрав его номер, услышала знакомую мелодию звонка. Обернувшись, я увидела Костика в дорогом костюме возле еще более дорогого авто. Он меня не видел, потому сказал, что безумно рад моему предложению, но шеф загрузил его работой по горло, и выйти ко мне любовь моя не может.

Разговаривая со мной, он обернулся в мою сторону, и мы встретились взглядами. Я, конечно, психанула, решив, что он всё это время играл со мной, и что никакой любви нет, только развлечение. Сказав, что между нами всё кончено, я бросилась прочь. Он за мной.

– Какая мелодрама, прямо, как в романе, – осклабился Костик. – Но всё супер. Что там было дальше? Поймал, сжал в объятьях и сказал, что никуда не отпущу?

– Примерно так, – кивнула я и успокоила его: – На колени не становился.

– Уже хорошо, – одобрил Колчановский.

В общем, мы все-таки поговорили. Костик исповедался, признавшись, что я чуть не самоубилась под колесами его машины, и что после этого он не смог забыть обо мне, но хотел чистых отношений, потому и представился бухгалтером компании, которая принадлежит ему. А еще, что он бы непременно мне всё рассказал, просто не знал, как теперь признаваться, что всё это время водил меня за нос.

Помирились, короче. Он, наконец, пригласил меня к себе домой, но я какое-то время чувствовала себя неловко, не зная, как быть дальше. С одной стороны между нами не осталось тайн, а с другой – теперь это был не мой Костик, а неведомый господин Колчановский. Не хотелось, чтобы он думал, что мне важны его деньги, потому теперь сама не спешила к нему домой, и от дорогих подарков отказывалась. Даже когда он предложил мне выйти за него, отказалась по той же причине. И вообще в какой-то момент решила с ним расстаться.

– Вот… логика, – развеселился шеф.

– Нормальная такая логика. Женская, – пожала я плечами.

Костик попытался наладить со мной отношения, но я избегала его, пока не измучила нас обоих. И когда однажды обнаружила его пьяного под дверью своей съемной квартиры, прогнать не смогла. Он сказал, что не может без меня, и я, размазывая слезы и сопли, призналась, что мне без него очень плохо. Он остался у меня до утра, а потом ушел. Но ближе к вечеру явился в кофейню и вот там уже встал на одно колено, прося меня при всех выйти за него замуж.

– Ты не устояла.

– Точно, – я улыбнулась. – Все поахали, я прослезилась и сказала «да». Теперь мы жених и невеста, и не можем прожить друг без друга не единого дня.

– Ах, – вздохнул Колчановский и… расхохотался.

Я насупилась, но вскоре хмыкнула и допила шампанское в своем бокале. Колчановский налил мне еще, после себе и провозгласил тост:

– За самую романтичную пиранью!

– И за ее трепетного змея, – отозвалась я.

Мы чокнулись. Костик вальяжно откинулся на спинку качелей. Он устремил взгляд в потемневшее небо и умиротворенно вздохнул – часть его плана, наконец, воплотилась в реальность. О чем он думал, оставалось неизвестным, а я снова обдумывала нашу историю, теперь обретавшую плоть, и кое-что начало вызывать беспокойство. Если мой шеф не любил проигрывать, то как к проигрышу относился его приятель? Что, если захочет проверить нашу сказку? Кофейню найти не сложно, а я ведь там «работала», и значит, персонал не может меня не знать. Об этом я и спросил Колчановского, прервав его блаженное расслабленное состояние.

– Ерунда, – отмахнулся он. – Сашка не будет наводить справки. Этот спор не имеет какой-то крупной ставки. Так… больше по привычке. Для меня выиграть – дело принципа, потому я суечусь, а для него развлечение.

– А почему для тебя важно выиграть?

– Я же говорил – это долгая история. Не забивай голову. Ты вообще про этот спор как бы и не знаешь. Меня больше другое интересует. – Я ответила внимательным взглядом: – В нашей легенде часть твоей настоящей истории? Про жениха, так? Ты ведь приехала сюда, неожиданно бросив родной город, работу, друзей. В одно мгновение собралась и рванула на новое незнакомое место. Это мой детектив раскопал, но я не давал ему указаний углубляться. Однако для такого побега должна быть причина, и мне показалось, что причина для нашего выдуманного знакомства может быть взята из реальной жизни. Поделишься?

Я поставила недопитый бокал на поверхность крыши и развернулась к шефу. Он ждал моих откровений, а мне совсем не хотелось открываться. Костик вопросительно приподнял брови, и я поджала губы, рассматривая его.

– Я попал в цель? – с улыбкой спросил Колчановский.

И мне в голову пришла шальная мысль. Пузырьки шампанского уже щекотали мозг, догоняя давно притихший коньяк. И месяц над нами был такой… ясный. И звезды выбрались на небосклон, показав свои любопытные мордочки. А еще на крыше было уютно, и мужчина, сидевший рядом со мной, был таким обычным, таким… симпатичным. И смотрел он на меня с улыбкой. Вопросы, правда, задавал ненужные, и это портило вечер, вдруг ставший приятным. Мне не хотелось что-то портить, и я…

Подавшись вперед, я обняла лицо шефа ладонями и прижалась к губам. Он опешил, я почувствовала это по напрягшимся мышцам, и отстранилась, так и не дождавшись ответа.

– Ого, – произнес Костик. – Вот это прыть. Я думал, мне придется уговаривать тебя, и вдруг такой напор. Так не хочется отвечать на мой вопрос?

– Надо же когда-то начинать, – ответила я и встала с качелей.

– Ладно, считай, я отстал. Не хочешь рассказывать, не надо. Но у нас еще куча работы. Нам всё равно нужно будет делиться личным, чтобы иметь больше информации. Два человека, которые влюблены и собираются пожениться, должны знать друг о друге если и не всё, то многое.

Не ответив, я отошла к краю крыши и осторожно посмотрела вниз. Там продолжал жить мир. Люди шагали по улицам, мчались автомобили, а я стояла над миром и взирала на всю эту суету, словно небожитель, наполненный исследовательским интересом. Оценив собственное самомнение, я хмыкнула и подумала, что общение с начальником не идет мне на пользу.

Я распрямилась и чуть не вскрикнула, когда мне на живот скользнули мужские ладони. Мой Карлсон успел подлететь, пока я примеривала корону небожителя. Несмотря на то, что в этом направлении первый шаг был сделан мной, сейчас я смутилась. Одно дело заткнуть поцелуем рот, ошеломить, чтобы сбить со следа, а другое – объятья мужчины, которого я все-таки немного побаивалась и, если бы не его предложение подработать невестой, ни за что не пыталась бы сблизиться.

– Страшно? – насмешливо спросил Колчановский, прижимая меня к себе.

Я развернулась и постаралась придать взгляду побольше наглости, потому что понимала, что начальник не упустит возможности поиздеваться надо мной за трусость после решительного шага. А еще потому, что это могло вернуть нас к разговору обо мне. И хоть там особо ничего этакого не было, но пускать кого-то на свою личную территорию не хотелось. И потому я уместила ладони на плечах шефа и изломила бровь: