Читать книгу: «Сказки древних богов»

Часть первая.
Славянская сказка

Моей доченьке

И, с благодарностью, моей матери

Пролог

Вы когда-нибудь пили кофе с орехами? Вот и Ольга никогда не пробовала. Но это не помешало ей без раздумий, полагаясь лишь на интуицию, добавить в кофемолку фундука, а получившийся напиток щедро приправить медом. Она вылила готовый кофе в чашку, села в кресло перед камином, с удовольствием попробовала результат своего эксперимента и ожидающе посмотрела на гладкое стекло.

И не зря: вскоре на нем появились берег реки, к которому близко подходил хвойный лес, небольшая изба и заросли малины. В кустах копошились дети, перемазанные ароматной ягодой с головы до ног. Дверь распахнулась, и из сеней на крыльцо вышла молоденькая русоволосая девушка в длинной льняной рубахе и фартуке и, видимо, позвала малышей в дом. Две девочки лет пяти-шести и мальчик помладше, сверкая босыми пятками, взбежали по ступенькам.

Оля отхлебнула сладкого, на удивление мягкого кофе, поудобнее устроилась в любимом кресле и заинтересованно оглядела место действия. Изба была невысокая, бревенчатая, разрисованная яркими узорами. Крыша покрыта дёрном, а к срубу пристроено что-то похожее на хлев. Из незастеклённых окон шел дым, видимо, девушка готовила обед. По двору деловито сновали куры, у колодца стояло несколько грубых глиняных горшков. Чуть подальше сушилось сено, были сложены топоры, серпы и какие-то неизвестные Оле орудия.

– Олеада, твоя неугомонность поразительна! – раздался из соседнего кресла голос Гермеса. – Кто на этот раз?

– Я думаю, вятичи. Славянское племя, когда-то населявшее нашу землю. Москва стоит как раз на месте их селищ. Я старалась открыть дорогу именно к ним, но не успела разглядеть височные кольца у девушки, поэтому не уверена, получилось ли у меня.

– Что такое височные кольца? – заинтересовался бог.

– Украшения славянских женщин. Носили их, понятное дело, на голове, вплетали в волосы или крепили к головному убору. У разных племен они были разной формы, кольца вятичей, например, называют «семилопастными». Часто их делали из серебра. Эх… – Оля мечтательно улыбнулась, – вот бы их примерить!

– Любопытно! – Гермес подвинулся поближе к камину. – Этот мир надо изучить!

Глава первая

Кто не мечтает прожить несколько жизней? Ольга проживала, как минимум, две. Жизнь московской студентки была благополучна и насыщенна, но по увлекательности она не могла сравниться с жизнью в мире богов древней Эллады. Никто не знал о том, что у неё имелся ни много ни мало – дворец, и не где-нибудь, а на Олимпе, по соседству с древнегреческими богами. Ни мама, ни бабушка с дедушкой, ни подруги, ни молодой человек, с которым она встречалась последний год, не были в курсе этого невероятного, но, тем не менее, неоспоримого факта.

Оля являлась счастливой обладательницей турки, неизвестно когда, где и кем сделанной и купленной её мамой в Праге. Медная посудина с загадочными рунами придавала сваренному в ней кофе волшебные свойства: он помогал открывать дорогу в другие миры. Чаще всего для этой цели использовался электрический камин, установленный в Олиной квартире, хотя проход открывался из любого места, где можно было приготовить кофе (нужный рецепт складывался сам собой) и сосредоточиться. Любопытная девушка успела освоиться в мире греческих мифов, получив там звучное имя Олеада и подаренное самим Зевсом жилье в обители олимпийцев¹. Побывала она и в древнеримском мире, краем глаза заглядывала в скандинавский.

А сейчас предметом её интереса стала славянская история и, конечно, мифология. Будучи уже опытной «проводницей», Оля могла открыть дорогу не только в конкретный мир, но и в конкретное его место. Что же выбрать?

* * *

Выбрала она Петршин. Древний пражский холм, на вершине которого в стародавние времена находилось святилище Перуна, всегда интриговал её. Оля не раз бывала в Праге, не раз поднималась наверх и на фуникулёре, и пешком, и не единожды ловила себя на мысли, что место это непростое. Да, сейчас на Петршинском холме смотровая башня, сады, фонтанчики, аккуратные дорожки и подстриженные кустики, но, она была уверена, мощная необузданная сила языческого капища никуда не делась, а просто спит под ухоженными газонами и цветочными клумбами.

«Осторожность никогда не помешает», – решила девушка и предложила Гермесу составить ей компанию. Лёгкий на подъём бог, не менее любопытный, чем она сама, с удовольствием согласился и, приняв вид невзрачного чешского крестьянина, шагал рядом, напевая что-то себе под нос. Олин костюм был полностью создан её божественным приятелем, который уже натренировался на хитонах и пеплосах, а теперь осваивал новые фасоны. Ольга была одета в длинную рубашку из сурового льняного полотна с вышивкой на вороте и по подолу, в такт её шагам позвякивали височные кольца (выяснилось, что у чехов они имели на конце латинскую букву S). Косы из Олиных волос никак не получалось, так что пришлось убрать их под платок и изображать замужнюю женщину. С обувью пришлось повозиться: объяснить Гермесу, как выглядели лапти, стоило больших трудов, в конце концов, пришлось их нарисовать.

Они поднимались всё выше и выше по широкой тропе. Небо хмурилось, мощные раскидистые дубы качались на ветру, с треском ломались сучья. Птицы молчали, парило – явно собиралась гроза. Из-за туч пробивались последние солнечные лучи, а вскоре скрылись и они. Тем временем тропа кончилась. На вершине холма стояло громадное деревянное изображение Перуна – сурового бородатого мужчины. Вокруг идола был выложен круг из камней, а за ним, тоже по кругу, горели костры, их пламя на фоне грозового неба выглядело тревожно и даже зловеще. За кострами был насыпан вал, заключающий капище в кольцо. Ни жрецов, ни простых людей – на холме не было никого. Оле стало не по себе, она подвинулась поближе к Гермесу, который внимательно рассматривал святилище. Вдруг небо озарилось молниями, грянул оглушительный гром, и рядом с деревянным Перуном появился Перун вполне живой и материальный. Тоже огромного роста, с развевающейся на ветру бородой и каменной молнией в руке. Камень поблёскивал – похоже, это был кремень. Славянский бог грозы молча шагнул к непрошенным визитёрам. Гермес мгновенно задвинул девушку за спину, а сам, миролюбиво улыбаясь, двинулся навстречу Перуну. Он уже вернул свой обычный облик, и крылышки на его шлеме и сандалиях замерли, готовые в любой момент поднять бога в воздух. Оля в панике прижалась к стволу росшего неподалёку дуба, лихорадочно соображая, рвануть ли домой или немного подождать – узнать, чем всё закончится, а может и помочь Гермесу, если понадобится (хотя чем она, смертная, могла помочь богу?). Тем временем, славянский громовержец взмахнул рукой, и перед ним встала сплошная стена дождя. Теперь богов совсем не было видно, только ветер стал еще сильнее, молнии засверкали ещё чаще, а от грома заложило уши.

Рядом с девушкой кто-то чихнул, и она с воплем шарахнулась в сторону.

– Не пугайся, краса, – хихикнул кто-то у её ног.

– Кто здесь?

– Я, – логично, но совершенно неинформативно ответил небольшого роста косматый мужичок с зелёными волосами и зелёной же бородой.

«Лесной дух?» – пронеслось у Оли в голове.

– Ты здесь живешь? – она решила проверить свою догадку.

– Живу. Приглядываю за этой рощей. Священная она, Его, – тут мужичок благоговейно указал на водяную стену.

– А почему здесь нет людей?

– Когда Он приходит, никого не должно здесь быть. Зачем вы сюда явились? Чужаки, как я вижу?

– Мы просто хотели посмотреть на это место. Откуда нам было знать, что мы не вовремя?

– А-а… – дух раздосадовано махнул рукой, – ну ничего, спутник твой, поди, сможет всё Ему объяснить. Смотрите мне, дубы не трогать! – он погрозил Оле крючковатым, покрытым мхом пальцем и исчез.

Внезапно гроза стихла, выглянуло солнце, а дождевая стена испарилась без следа.

– Ну что, испугалась? – к девушке подлетел целый и невредимый греческий бог, спрыгнул на землю и снова «оделся» в льняную рубаху и штаны.

– Ага! – закивала та. – Сначала Перун, потом… – она указала на дуб, – лесной дух пришел. Страшно!

– Перун… – хмыкнул бог. – Занятный дядька, отца мне напомнил. В общем и целом, мы нашли общий язык. Ты же знаешь, мне нет равных в дипломатии! – Гермес гордо подбоченился, но тут же рассмеялся. – А что за дух?

– У нас его называют лешим, а как его зовут чехи – не знаю, – пояснила Оля. – В принципе, он мирный. Сказал, что мы не должны были приходить сюда сегодня, когда бог спустился на землю. Велел не трогать деревья – это священная роща Перуна. И всё.

– Насыщенная у нас с тобой прогулка. Пойдём отсюда, посмотрим лучше на окрестности.

– Обязательно! Я хочу увидеть, какой была Прага в это время.

* * *

Прага… была. Конечно, со средневековым городом под красными крышами она имела мало общего. Но укреплённое поселение на месте будущего Пражского града уже стояло. На берегу Влтавы суетились рыбаки, на зелёных холмах паслись коровы и овцы. Помня о том, что первые чешские князья правили в Вышеграде, Оля потащила Гермеса вверх по течению. Ориентироваться было сложно – не было ни знаменитого Карлова моста, ни его предшественника, названного Юдитиным.

– А о чём вы говорили с Перуном? – полюбопытствовала она по дороге.

– Двум богам всегда есть, о чём поговорить, – отшутился Гермес. – Потом как-нибудь расскажу, а пока посмотри, какие в этом мире наглые нимфы!

– Как нимфы? Где? – удивилась девушка. – А-а-а, русалки?

Действительно, чуть в отдалении от мужиков, возившихся с сетью, в тихой заводи плескались нагие девушки, совершенно не прячущиеся от людей. Или люди этого мира их не видели? Волосы, как водится, синие, длинные и распущенные, а глаза – пугающие, словно рыбьи, пустые и безжизненные.

– Давайте не будем подходить к ним? – Оля схватила бога за рукав. – Не могу объяснить, что меня пугает, но уверена, что к ним идти не стоит. Утопленницы всё же…

– Если боишься, погуляй вон там, – тот махнул рукой в сторону селища, стоящего, по Олиным расчётам, на месте будущего Вышеграда, – а я не могу упустить такую возможность, зачем иначе пришёл, если не осмотрю тут всё?

Девушка неохотно побрела к поселению. Оно было окружено валом и состояло из десятка изб, похожих на ту, которую она недавно видела в камине. В одной пекли хлеб, и от одуряющего запаха заурчало в животе. Рядом, видимо, располагалась корчма, в которой шумели приезжие купцы.

В центре стоял большой двухэтажный дом с большим двором. «Княжеский», – предположила девушка. У терема собрался народ, и Оля смешалась с толпой. На большом резном крыльце стояла молодая статная русоволосая женщина с жёстким властным лицом. Одета она была не так, как остальные чешки, предпочитающие рубахи из сурового льна, похожие на Олину. Белая рубашка из тонкого полотна была украшена яркой вышивкой, а поверх неё переливалась на солнце парча длиннополого пальто (или плаща?). Башмаки были расшиты золотой нитью, затейливый чепец (тоже из парчи) украшали серебряные височные кольца, оканчивающиеся элегантным изгибом буквы S, на шее переливались жемчужные бусы.

Рядом возвышался широкоплечий мужчина, по сравнению с которым она выглядела совсем хрупкой. Его наряд тоже намекал на высокое положение: плащ из тонкой шерсти с вышитым воротником и золотой застежкой, шапка с меховым околышем. Но по тому, как он поводил могучими плечами и поправлял ворот, было видно, что ему в этой одежде неуютно.

«…теперь супруг мой, Пржемысл!», – услышала девушка окончание фразы, и её осенило: «это же легендарная княгиня Либуше, передает власть своему молодому мужу, Пржемыслу». Бывшему пахарю суждено было стать основателем чешской династии Пржемысловичей, но пока он не знал, какой след оставит в истории Чехии, и хмурился от смущения под приветственные крики соплеменников². Вдруг Олю кто-то тронул за плечо, она подпрыгнула от неожиданности, обернулась и ахнула.

Гермес был потрёпан, местами поцарапан, но в целом вполне доволен. Его одежда была перемазана тиной и травой, а такого очумелого шального взгляда у бога девушка ещё не видела.

– Русалки? – понимающе спросила она.

– Кто ж еще, – развёл руками герой-любовник. – Ты правильно сделала, что не пошла к ним, они не любят женщин.

– А мужчин? – не удержалась от шпильки Оля, очень уж забавно ей было видеть Гермеса таким.

– Определённо, любят, – хмыкнул бог, – но девчонки, конечно, странноватые… любого закружат-запутают своими песнями, танцами и разговорами. Еле ноги унёс!

– А вы как хотели? Наши русалки – ого-го! – гордо заявила Ольга.

– Хватит насмехаться, Олеада, пойдём лучше домой. Насмотрелась на свою любимую Прагу?

– Пойдёмте, – согласилась девушка. – Если захочу, я сюда ещё попозже загляну.

* * *

Домой – это значит, на Олимп. Оля не возражала, ей тоже хотелось немного отдохнуть в своём дворце, погреться на солнышке и искупаться в море. Они быстро вернулись в Москву, девушка, не откладывая, сварила «греческий» (с корицей, чёрным перцем, имбирём и кардамоном) кофе и уже через минуту вместе с Гермесом стояла перед входом в обитель эллинских богов. Оры, открывшие золотые ворота, приветливо улыбнулись – с ними у проводницы уже сложились приятельские отношения. Вестник богов тут же умчался по делам, а Оля не спеша направилась к своему дворцу, стоящему в отдалённой части Олимпа на берегу ручья.

Цветущие липы одуряюще пахли, серебристые листики растущих рядом олив шелестели от лёгкого ветерка. Так! Переодеться – и на море! Для отдыха Оля облюбовала чудесную бухточку в Халкидиках, где можно было валяться в тени сосен хоть целый день – вокруг не было ни души. Она сменила свой любимый хитон цвета запылённой розы (работа Артемиды) на простой белый (его не жалко намочить в море), захватила вина и фруктов и побежала к подружке, богине юности Гебе.

– Геба, ты дома? – от жизнерадостного Олиного крика сидящие на кипарисе птицы разлетелись в разные стороны.

– Её нет, она у отца, – сзади прозвучал мелодичный голос Аглаи, одной из харит. – Тебе чем-то помочь, Олеада?

Девушка замялась. Аглаю она близко не знала, хотя с её мужем Гефестом общалась довольно часто. Но харита располагала к себе, и Оля решила не стесняться.

– Я хотела поплавать в море, но сама перенестись в Халкидики не могу. Если вам не трудно…

– Конечно, не трудно. Только представь себе подробно место, в которое хочешь попасть. Я же не была там, мне нужно понять направление.

– Не хотите пойти со мной? Место замечательное, и пляж там очень удобный, – неожиданно предложила она харите.

– А давай! – улыбнулась Аглая. – Мне не помешает отвлечься от домашних дел. Гефест всё равно в кузнице, раньше ночи не освободится.

Они прекрасно провели время у моря. Харита оказалась очень приятной собеседницей, деликатной и доброжелательной. И очень уставшей от роли идеальной жены, матери и хозяйки, редко покида-ющей свой дворец. Так что отдых на пляже ей совсем не помешал. Мелкий золотистый песок, мягкое рассеянное солнце из-за пушистых сосновых веток, яркие пахучие цветы – мечта!

– Спасибо, Олеада! Как хорошо, что ты меня вытащила сюда, – Аглая с видимым удовольствием плескалась на мелководье, щурясь от солнца. – Место здесь чудесное.

– Я рада, что вам здесь понравилось, – Ольга отплыла подальше и блаженно качалась на волнах. – Жалко, в вашем мире не приняты купальники.

Действительно, купаться в хитоне было неудобно, а раздеваться девушка стеснялась. Это нимфы здесь без комплексов, а для неё купаться голышом непривычно.

– Купальники? – переспросила Аглая и отвлеклась. – Смотри, зимородок! – она указала на маленькую птичку с голубой спинкой и оранжевой грудкой, сидящую на камнях. – Ты знаешь историю Алкионы и Кеика?

– Что-то смутно помню… – задумалась Оля. – Алкиона превратилась в зимородка, кажется?

– Совершенно верно. Она очень любила своего мужа, фессалийского царя Кеика. Когда Кеик погиб при кораблекрушении, она вне себя от отчаяния бросилась на морской берег, нашла тело мужа и горько оплакивала его. Отец сжалился и превратил их в птиц. В те дни, когда ставшая зимородком Алкиона высиживала яйца в гнезде, носящемся по волнам, море было спокойным и безопасным. А потом она куда-то пропала, и я ничего не знаю о её дальнейшей судьбе.

– Грустная история… – вздохнула Ольга, и Аглая печально кивнула.

На Олимп они вернулись уже к вечеру. Харита поспешила домой, а Оля допоздна, как это частенько бывало, засиделась у Гебы. Конечно, она не могла не рассказать подружке о последних событиях, мире древних славян, Перуне и Праге. Обещав обязательно показать богине этот мир, девушка вернулась в свою квартиру.

Глава вторая

Дома Ольга устроила погром и кавардак – искала книги по истории славян. Несколько лет назад она самозабвенно копалась в истории своего района и обнаружила, что когда-то здесь были поселения вятичей (совсем недалеко велись раскопки) и начиналась их древняя дорога, проходящая практически через весь юго-запад Москвы. Естественно, перечитала кучу всего о восточных славянах вообще и о вятичах в частности. А побывав в Праге ещё в детстве и влюбившись в этот город, проглотила всё, что смогла найти о его истории и о чехах. Потом неугомонная девушка увлеклась чем-то другим, а книги остались. Вот теперь они и пригодятся, надо только их найти.

Через полчаса, чихая от пыли, она поняла, что без генеральной уборки в книжном шкафу не обойтись, а еще через час устало плюхнулась в кресло. На компьютерном столе лежала внушительная стопка, но Оля, будучи девушкой импульсивной, поступила совершенно нелогично: проигнорировав с трудом найденные книги, направилась на кухню варить кофе. Конечно, с мёдом и орехами.

На этот раз она решила повнимательнее присмотреться к вятичам. Что может быть интереснее, чем оказаться там, где выросла, но, например, за тысячу лет назад? Оля быстро переоделась в наряд, который создал для неё Гермес перед тем, как отправиться в Прагу. Вряд ли в нём её примут за соплеменницу, но хотя бы издали она не будет сильно отличаться от местного населения. Помня пояснения бога о том, что хронологической точности и полного совпадения событий от миров, которые она открывает, ждать не стоит, любопытная проводница не стала концентрироваться на времени. Зато приложила все усилия, чтобы попасть ровно на место своего дома в мире древних славян.

* * *

И, похоже, ей это удалось. Выйдя из верного камина, она оказалась в лесу, даже скорее в роще – светлой и не такой глухой. Ни людей, ни, к счастью, зверей поблизости не было, только где-то стучал дятел, а в орешнике копошилась белка, разбрасывая вокруг скорлупу лещины. Под ногами краснели ягоды земляники, потрясающе ароматные и сладкие. Вспомнив о встрече с лесным духом на Петршине, Оля предпочла побыстрее выйти на дорогу. Широкая тропа шла к небольшой речке, там поворачивала и продолжалась уже по берегу. Девушка остановилась у плакучих ив и попыталась сориентироваться. Похоже, она стоит на берегу Чуры, которая в её мире текла в подземном коллекторе, выходя на свет только в устье, перед впадением в Москву-реку. Вода была чистой, а течение довольно быстрым, несмотря на близость истока. Раздался всплеск. «Русалки», – решила Ольга, огляделась, но никого рядом не обнаружила, только вдалеке поднимался дым от костра. «Показалось!» – с облегчением подумала она и ошиблась.

По реке плыла небольшая ладья из резного дерева. На ней стояла высокая, стройная голубоглазая девушка в белой чуть светящейся рубашке и затейливом головном уборе из лент и разноцветных бусин. Оля восхищённо замерла.

– Здравствуйте! – поздоровалась она с девушкой.

– Ты не из этого мира, – певучим голосом откликнулась та, – откуда ты? Что тебе нужно на нашей земле?

– Я живу здесь, недалеко. Только в другом мире, вы правы. А как вы узнали?

Оля уже давно не смущалась, общаясь с различными божественными сущностями – опыт у неё был богатый. Только вот не могла понять, кто перед ней, славянскую мифологию она знала плоховато.

– Люди, живущие в нашем мире, не видят нас, пока мы сами этого не захотим, – подтвердила недавнюю Олину догадку её собеседница. – И что это за мир?

– Он совсем другой. Там на месте этой рощи, – Оля показала, откуда пришла, – огромный каменный дом. Ну и… – она замялась, – разные механизмы, машины, технологии… Сложно объяснить, но у нас совершенно иной уклад, быт, вообще все отличается. Кто вы? – она сменила тему, поскольку не знала, как кратко и понятно объяснить мифологическому существу, где она живет.

– Берегиня, – ответила девушка. – Оберегаю эту землю, леса, поля, реки. Я пришла, потому что почувствовала появление чужака.

– Обещаю, что не причиню вреда вашей земле, – поспешила заверить её Оля, – я хотела только посмотреть. Можно я немного погуляю по окрестностям?

– Можно, – разрешила Берегиня. – Но скоро полдень – остерегайся Полудницу, обходи стороной поля.

– Спасибо за предупреждение.

– Прощай.

Ладья двинулась вниз по течению, унося невозмутимо смотрящую вдаль богиню. Оля проводила её взглядом и вернулась на тропу.

* * *

Направилась она, как ей казалось, на восток. Прошла рощу, которая когда-то была на месте её дома, брошенные поля (наверное, их когда-то засевали, а теперь, когда почва истощилась, оставили) и минут через пятнадцать остановилась перед невысоким холмом. Ровный, аккуратный, он был явно рукотворным. Рядом обнаружился еще один, за ним – еще. «Курганы вятичей, – дошло до неё, – так вот они какие, совсем скромные».

Рассудив, что недалеко от кладбища должно быть селение, Оля пошла дальше. По её расчётам, она находилась на земле будущей усадьбы «Черёмушки». Речушка, журчащая впереди, подтвердила её догадки: как раз здесь должна протекать Коршуниха, раньше называемая Черёмушкой, а еще раньше – Вздериножкой. Тоже узница коллектора в современной Москве. Интересно, как её называли жители этого мира? Например, девушки, устроившие на берегу стирку? Тут Ольга запоздало спохватилась: вблизи её точно сочтут чужестранкой. А вдруг в рабство захотят забрать или что похуже? Она поспешно спряталась в зарослях и, осторожно высовываясь из своего укрытия, попыталась оглядеться.

Девушки, возившиеся в воде, весело болтали, не забывая ловко полоскать рубашку за рубашкой. К ним подошла ещё одна, постарше, что-то им сказала и присела на берег. В отличие от «прачек», одета она была довольно нарядно: обычная для славян рубашка из сурового полотна была украшена красной вышивкой на вороте и плечах и подпоясана ярким шнурком. В светло-русых волосах – головная лента, на которой закреплены круглые височные кольца с аккуратными лепестками по нижнему краю³ (теперь Оля была уверена, что это селение именно вятичей) и бахрома, обрамляющая лицо. На шее – бусы из горного хрусталя и гривна, на руках – витые браслеты. Немного посидев, женщина направилась обратно к домам. Селище стояло на мысе между речкой и оврагом. Несколько невысоких, будто вросших в землю⁴ изб, какие-то деревянные навесы, колодцы, сложенное сено, куры, гуси, собаки… Через овраг – поле, на котором, громко переговариваясь, работали мужчины. Дорога петляла по берегу реки и уходила вдаль, к зюзинским селищам и ясеневским глухим лесам.

К Оле подбежала собака, настороженно обнюхала её туфли и залаяла. Не дожидаясь того, что кто-нибудь обратит на это внимание, иномирная путешественница предпочла оперативно ретироваться.

Вернуться откуда угодно для неё не составляло труда – нужно было всего лишь сосредоточиться на чашке кофе, стоящей на столике в её квартире, и шагнуть в проход, неведомым образом открывшийся в воздухе. «Хватит, теперь все вылазки – только в аутентичной одежде и желательно не в одиночестве, – постановила Ольга, выравнивая дыхание (собаку она всё-таки испугалась). – Гермесу всегда всё интересно, вот его и буду звать».

* * *

Гермес, конечно, многим интересовался в других мирах, но сейчас его заботило другое.

Его вызвал к себе Зевс и отправил к Мельпомене с повелением явиться перед царём богов как можно скорее. Вестник богов поручение выполнил и заметил, что муза очень расстроена, даже подавлена. Разумеется, любопытный бог не мог не заинтересоваться, что же стряслось. И то, что он выяснил, было в высшей степени интригующим.

Пропала сирена Аглаопа, дочь Мельпомены. Казалось бы, что такого? Но всё дело в том, что Аглаопа была мертва, как и её сёстры. Давно, после Троянской войны мимо острова Анфемоэсса, где жили несчастные сирены, получившие в наказание от Деметры птичьи ноги⁵, проплывал Одиссей. Известный хитрец (и, кстати, правнук Гермеса) успешно миновал губительный остров благодаря тому, что заткнул уши своим спутникам и велел им привязать себя к мачте, чтобы не поддаться чарам сирен. Он был первым мореплавателем, не сгинувшим у скалистых берегов Анфемоэссы, не в силах противиться завораживающему и манящему пению (не считая аргонавтов, которые всё-таки потеряли там своего товарища, Бута) и тем, из-за кого смертоносным девам суждено было погибнуть. Следуя предсказанию оракула, они бросились в море, как только Одиссей скрылся за горизонтом.

Но, как теперь оказалось, погибли не все. Мельпомена, заранее знавшая о предсказании и не желавшая смириться с ним, попыталась спасти дочерей. Ей удалось вытащить только Аглаопу и поселить на одном из соседних безлюдных островов. Сирена жила там уединённо и не горела желанием общаться даже с матерью. Возможно, скучала по сёстрам, возможно, выжив вопреки пророчеству, чувствовала себя лишней в этом мире – кто знает… Муза изредка навещала дочь, находя Аглаопу неизменно печальной. А недавно обнаружила, что сирена исчезла. Бесследно и, главное, неизвестно когда, ведь Мельпомена в последний раз видела её несколько веков назад. С тех пор она, следуя просьбе дочери, не появлялась на её острове.

Встревоженная до крайности мать, несмотря на опасность быть наказанной за самоуправство, решилась поделиться своей бедой с Аполлоном. Кифаред помочь ничем не смог и после бесплотных поисков рассказал всё отцу. Зевс вызвал к себе музу, и так Гермес узнал о таинственном исчезновении полуженщины-полуптицы.

* * *

Конечно, Оля тоже была в курсе – слухи распространяются быстро, а её подруга Геба по роду своей деятельности присутствовала на всех советах и пирах олимпийцев. Посочувствовала горестно вздыхающей Мельпомене (с музами она была дружна), посетовала на несчастливую судьбу сирен и отвлекалась на другие события.

А разные события на Олимпе происходили постоянно. Сейчас, например, в разгаре был пляжный бум. Аглая рассказала сёстрам об их с Олей вылазке в Халкидики, они её повторили и нашли место идеальным, а пляжный отдых – весьма заманчивым. Вскоре их мнение разделили и другие небожительницы и даже небожители. Гефест по Олиному эскизу соорудил подобие лежаков и зонтиков, которыми в её мире были уставлены греческие побережья. Богини пришли в восторг. Когда девушка научила олимпийцев пляжному волейболу, оживились и боги.

«Да… забавно… – лениво размышляла Ольга, наблюдавшая со своего лежака за игрой Ареса и Аполлона против Гермеса и Диониса, – только жалко, что теперь нужно искать новое место для отдыха, здесь же яблоку негде упасть». Действительно, половина Олимпа оккупировала её любимый, некогда безлюдный пляж. На низком столике стояли кувшины с нектаром и амброзией, вокруг на лежаках устроились Афродита, Артемида и Персефона. Под соснами о чём-то оживлённо переговаривались Деметра с Афиной. Геба взбунтовалась и, заявив, что виночерпием она работает во дворце Зевса, а здесь собирается отдыхать, демонстративно растянулась на лежаке рядом с Олей.

– Олеада, ты как всегда в гуще событий, – к ним подошёл закончивший игру вестник богов.

– Вообще-то это мой пляж! – сварливо отозвалась Ольга. – А теперь здесь уже спокойно не отдохнёшь. Куда бы мне податься? Может, в Коринфию? Я там была, там хорошо…

– А не скучно будет одной?

– Скучно мне не бывает, – рассмеялась девушка и рассказала Гермесу и Гебе о своих похождениях у вятичей.

– Берегиня? Сразу почувствовала твоё появление? Интересно… – задумался бог. – Кстати, а у славян есть такой город, Киев?

– Конечно, Киевская Русь была большим государством.

– Сходим с тобой туда?

– Давайте! Я и сама хотела, – обрадовалась Ольга.

– Тогда завтра с утра зайду к тебе. Кофе с собой?

– Принесу вечером из Москвы, не проблема.

– Договорились. Тогда до завтра!

Божественный курьер умчался по своим делам, оставив подружек дальше нежиться под лучами Гелиоса.