Читать книгу: «Вернись», страница 11

Егор с ужасом наблюдал за женщиной в черном деловом костюме, лежащей на полу. Она что-то отчаянно бормотала, обращаясь к недавно ушедшему мужчине. Косметика растеклась по лицу черно-коричневыми разводами. От обрушившихся эмоций по щекам проступили красные пятна. Растрепавшиеся волосы неаккуратными прядями свисали на лицо. Егор подошёл к подруге и тихо тронул за плечо:

− Варюша, пойдем домой.

− У меня нет дома, − с надрывом произнесла она.

− Пойдем хотя бы прогуляемся, − не стал спорить он.

− Людей пугать? – послышался насмешливый ответ.

Друг помог встать и дойти до ванной комнаты. Почистив костюм от пыли и сполоснув лицо, он вывел её в коридор, прикрыв плотно дверь. Поддерживая за талию, друг аккуратно вывел на улицу и посадил в свою машину.

− Куда поедем? – спросил Егор. Ему нужно было увести Варвару как можно дальше, чтобы избежать новой встречи с Борисом.

− Ты домой, а я к племяннице, − заключила угрюмо она. – На своей машине. Иди домой. Тебя жена ждет. Я не хочу твоего развода.

− Варюша, давай завтра пообедаем. А то у нас с тобой встречи какие-то странные получаются. Друзья встретились спустя пять лет и поговорить по-человечески не могут.

− Ты прав. То напиваемся, то рыдаем. Хорошо. Завтра созвонимся.

Варя пересела в свой красный автомобиль, ярким пятном, выделяющимся на фоне грязного снега и черной массы соседей. Её верный конь кричал пять лет о том, что надо быть особенной, а она упорно продолжала стоять в одном ряду в черно-белым потоком и не выделяться.

Подъехав к ближайшему от дома супермаркету, она купила пачку пельменей и майонез. В квартире вкусно пахло жареной курицей и картошкой. Не обращая внимания на ароматы, Варя с торжественным видом поставила на плиту кастрюлю и выложила на стол покупки. Евгений молча выкинул обе упаковки в мусорное ведро. Женщина также тихо достала и положила на стол.

− Где ты была?

− Меня там уже нет, − упрямо задрав подбородок, ответила она.

− Не хами, − предупредил Евгений.

− Я отвечаю, согласно вопросу. Я тебе не жена.

− Где ты была? Посмотри, на кого ты похожа! По каким учреждениям ты шлялась!?

− Повторяю…

− Повторять ты будешь там, откуда пришла, а здесь четко отвечать на вопросы! В моей квартире все подчиняются МОИМ правилам!

Волна возмущения поднималась с нарастающей скоростью. Слёзы, нашедшие выход в гостиничном номере, выплеснули не только боль, но и покорность. Привычно для прежней Варвары нежелание действовать по чьей-либо указке вновь прорывалось наружу. Скинув пиджак на свободный стул, она подошла к кипящей кастрюле и отпустила туда полпачки пельменей. Евгений сделал попытку отобрать пакет.

− Если ты прикоснешься ко мне, я вылью на тебя кипяток, − жестко сообщила собеседница.

Мужчина отпустил. Очевидным стало, что перевоплощение было временным, она никогда не станет похожей на Веронику. Последнее время он часто задумывался о скреплении отношений узами брака. Варя превратилась во взрослую здравомыслящую женщину, научилась стильно одеваться и соблюдать семейные традиции. Путешествие в Тайланд задумывалось для их объединения, но в последний момент Варвара отказалась, ссылаясь на занятость.

Что произошло в течение недели? Сегодня она сама на себя не похожа. По черным чулкам тянулась тонкая стрелка. На юбке разводами сияло пятно. Растрепанные пряди выбились из пучка. Красные глаза и темные следы от черной туши свидетельствовали о пролитых слезах.

− Как дела у твоего любовника? – прозвучала мрачная догадка. Евгений внимательно всматривался в черты её лица, пытаясь по первой реакции понять истинность предположения.

Варя растерянно озиралась несколько секунд, а затем с силой прикусив нижнюю губу, отвернулась к кастрюле. Евгений почувствовал, как в нем закипает ревность. Вроде не жена и не любовница, а он настолько привык к ней, как к мебели в квартире или к портмоне. Удобно, привычно и надежно. Как можно делить с другими то, что по сути своей является твоей собственностью?

− Что же ты молчишь? – взвился мужчина.

− Пап, что случилось? – спросила озадаченная Алинка.

− Всё хорошо, дочка. Мы всё уже решили, − ласково пропел Евгений.

Варвара села за стол, поджав правую ногу. В тарелку с горячими пельменями опустилась изрядная порция майонеза. Блюдо с аппетитом поглощалось.

− Варя, у тебя стрела, − бросила замечание кузина, вставая из-за стола. Происходящие в семье изменения: странное поведение тёти, несдержанность папы – её явно не устраивали. – Спокойной ночи!

Женщина опустила взгляд на предмет разговора и с силой рванула тонкую линию, превратив в огромную дырку.

− Полегчало, − иронично подытожил Евгений.

− Точно, − мгновенно отреагировала Варя.

Мужчина сложил посуду в раковину и пошёл готовиться ко сну. Ироничная улыбка мелькнула на женских губах. Как быстро они привыкли к роли прислуги в этом доме. Пришла пора меняться! Варвара вымыла за собой кастрюлю, тарелку и вилку, оставив остальное на том же самом месте. Чулки полетели в мусорное ведро. Костюм нерешительно задержался в руках, а затем оказался в противоположной стороне – в стиральной машине.

Варвара включила холодный душ, резко изменила на горячий и вновь на холодный. По телу прошёл озноб, сменяясь ощущением жжения. Слёзы отчаяния высохли на щеках ещё в гостинице, а пустота в душе так и не заполнилась. Волосы тщательно намылились, пена стекала на плечи. Стремление стереть все мысли заставляло полоскать непокорные пряди вновь и вновь.

Тщательно вытираясь, Варя обнаружила, что забыла спортивный домашний костюм в комнате. Обернувшись в полотенце, женщина тихо пробиралась по темной квартире. Пальцы нащупали дверную ручку. В тот же момент мужские руки развернули её на сто восемьдесят градусов. Босые ноги скользнули по полу. Варя вцепилась в футболку рядом стоящего мужчины, стараясь избежать падения. Евгений теснее прижал её к себе:

− С кем ты была? – грозно прошипел он.

− С Борисом, − прозвучал тихий неуверенный ответ.

− Стоило нам уехать, как ты тут же обзавелась любовником?

− Он не… Он… Да, какая тебе разница, с кем я провожу время? – нашла в себе силы Варя, чтобы дать отпор. – Как же я тебя ненавижу!

− Взаимно. Но обманывать себя я не позволю!

− Отпусти или я закричу! Я не думаю, что твоей дочери захочется узнать, что её отец – насильник…

− Да я тебя! – Евгений размахнулся, желая дать пощечину.

Варя чувствовала его ярость через сбивчивое дыхание, однако не двигалась с места.

− … и трус, который бьет женщин, − ядовито завершила она.

Мужчина разжал руки и, нецензурно выругавшись, закрылся на кухне. Свет зажегся в то же мгновение. Женская душа восторжествовала при звуке льющейся воды и громыхании посуды.

Лежа на диване, она вновь и вновь перебирала вечерние события. Оставаться в этой квартире было небезопасно. Евгений явно имел на её счет какие-то планы. Она же желала только одного – свободы. И именно события прошедшего дня станут новой точкой отсчета.

Глава 19

Природа замерла в ожидании. Тучи с осторожностью двигались над городом, словно боясь встретить ветер, сметающий их с пути. Солнце ещё обжигало раскалённый асфальт, не желая уступать место дождю. Зеленые листочки молили о долгожданной влаге, стараясь не шевелиться. Любое движение в духоте городских улиц грозило остаться выжженным.

Варвара неторопливо двигалась вперед, притягивая за собой черный шлейф мыслей. Туча следовала за ней. Темная головка взглянула по сторонам и замерла в немом удивлении. Половина дороги сияла от солнечных лучей, вторая − заполнялась страшной тенью. Светлое и темное, добро и зло, любовь и ненависть, правда и ложь… Извечный вопрос: «Как быть? Куда идти?». Выбор был сделан. Задумчивый взгляд переводился с одной половины на другую. Волосы растрепались от нахлынувшего ветра. Женщина покачала головой, отметая последние сомнения. Решительный шаг вперед, и начинается новый жизненный виток! Туча освободила дорогу солнцу.

Вещи были собраны и перевезены в её квартиру. Вся черно-белая жизнь осталась в гардеробе Алинки. Тоскливым цветам не место в новой жизни. Съездив на работу, она написала заявление на увольнение. Начальник согласился отпустить без отработки при отказе от премии за текущий месяц. Варя с радостью согласилась. Офисная суета осталась позади. Ей не с кем было прощаться и нечего забирать. Пять пустых лет. Ни одной дружеской связи. Удивительно, но это было именно так.

Обед с Егором пришлось отменить. Перемены требовали сил, времени и сосредоточенности. Вечером предстоял тяжелый семейный разговор, который она не знала, с чего начать. В голове крутились различные варианты: от агрессивного и угрожающего до тихой отчаянной мольбы.

Вернувшись из своей квартиры, Варвара остановилась у подъезда, в двери которого заходила и выходила ежедневно в течение пяти лет. Окно кухни ярким пятном сияло на темном фоне здания. В его свете мелькали два силуэта. Варя, собравшись с духом, шагнула навстречу испытаниям на пути к свободе.

− Привет! – наигранно весело поздоровалась она.

Алинка с удивлением всматривалась в непривычно взволнованное лицо. Она уже успела заметить отсутствие некоторых вещей кузины, но пока не призналась отцу. В нетерпении она ожидала её прихода, чтобы посекретничать. Евгений демонстративно отвернулся к плите. Даже в домашней одежде он выглядел строго и неприступно, как на работе.

− Я переезжаю к себе, − не стала говорить долгих вступлений Варвара.

− К любовнику, ты хотела сказать, − иронично уточнил мужчина.

− К себе, − резко ответила женщина. На щеках заиграл нервный румянец. – Алинка, − прозвучало более мягко и спокойно, − я тебя очень люблю. Если твой папа будет согласен, ты всегда можешь прийти ко мне в гости. Но жить здесь я больше не могу.

− Что же тебе мешает? – Евгений повернулся к ней.

− Ты и твои правила. Я не подросток, чтобы мне диктовать, как жить, где работать, что есть и пить, как одеваться и куда ходить! Всё! Баста!!!

− Как ты заговорила!

− Я думаю, нам стоит остановиться, − Варвара глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Алинка, пока, дорогая. Вот мой новый номер. Звони, если хочешь.

Белая сложенная пополам бумажка оказалась в кармане кузины. Варя крепко обняла её, чмокнула и поспешила к дверям. Она чувствовала себя последней предательницей. Даже обещания, данного тёте, не удалось сдержать в полной мере!

Красная машина неслась по пустынной трассе. Из динамиков звучал перезвон гитарных струн. Подъехав к подъезду, она заметила Бориса, провожавшего отца до дверей. Облокотившись на руль, Варя прижала подбородок к прохладной коже. Как тяжело было его видеть и не обнимать, видеть и отпускать.

Всплыли грустные строчки, прочитанные в студенческие годы. Она поглощала испанскую литературу, совершенствуя знание языка. А стихотворение запомнилось своим настроением, очень схожим с тем, что испытывала сейчас.

Susana Marsh. Amor

Me dolerás todavía muchas veces.

Iré apartando sueños

y tú estarás al fondo de todos mis paisajes.

Tú con tu misterio

y tu extraña victoria.

Amor, ¿quién te ha dado esa fuerza de pájaro,

esa libre arrogancia

de mirar las estrellas por encima del hombro?

¿Quién eres que destruyes

mi corazón y puedo, sin embargo, existir?

¿Se vive en la muerte? Se vive

con el alma en desorden y la carne

desmoronándose en el vacío?

Nunca te tuve miedo

y, sin embargo, ahora te rehuyo

porque eres como un dios que me hace daño

cada vez que me mira.

Abandonaré todo lo que me estorba,

todo lo que dificulta la huida

y escaparé por la noche adelante,

temerosa de ti, temerosa

de esta grandeza que intuyo,

de este fulgor, de este cielo

que palpita en tus manos abiertas.

Me dolerás todavía muchas veces

y cada vez me extasiaré en mi daño.²⁴

Борис нырнул в теплый салон такси и умчался в другой конец столицы. Она вновь оставалась одна…

В воскресенье вечером Валентин Фёдорович сообщил об отъезде сына. Варвара вновь почувствовала, как слёзы застилают глаза.

− Варюша, вы поругались? – нерешительно поинтересовался гость.

− Нет, − тут же последовал ответ. – Я… я… Мне трудно находится рядом с ним, − выдавила она.

− Ты любишь моего сына? – сочувственно похлопал по плечу мужчина.

− Я… я… − разрыдалась Варя на плече Валентина Фёдоровича. Он ласково поддерживал её.

− Ты знаешь, дочка, − проникновенно начал он. – Мне жаль, что когда сын был маленьким, мы не оказывали свою любовь к нему. Возможно, он бы не сбежал от нас так далеко и надолго. А теперь у меня осталось только Мариночка… и ты, − через паузу произнес собеседник.

− И вы у меня тоже есть, − согласилась Варя. Сейчас ощущение одиночества уходило прочь. В окружении появились люди, любящие её и нуждающиеся в ней. Валентин Фёдорович и Марина Сергеевна относились к ней как к дочери, невзирая на то, что она просто бывшая девушка их сына. Алинка тоже любила её, но в поведении уже начинали проступать нотки приказа, как и у отца. Они воспринимали её больше как домохозяйку, нежели как родственницу. Так уж получилось в жизни, что самыми близкими людьми оказались те, с кем она и не состояла в кровных связях.

Варя за ужином осторожно выяснила, когда состоится отъезд Бориса. Зачем ей эти сведения? Она и сама не догадывалась, пока не проснулась в пять утра. Решительно собравшись, Варвара тихо прокралась к двери, чтобы не разбудить Валентина Фёдоровича. В машине удалось протереть лицо влажной салфеткой и накраситься. Сунув в рот жевачку, она включила зажигание и с трудом выбралась с забитого автомобилями двора. Дороги радовали своей пустотой. Включив динамики громче, Варя помчалась провожать его. Машина остановилась рядом с входом в здание аэропорта. В зале ожидания Бориса не было. Женщина заняла столик в кафе, позволяющий видеть вход и остаться незамеченной. Минуты тянулись очень медленно. Стрелки часов несколько раз сверялись с цифровым табло.

Такси домчало Бориса довольно-таки быстро. В запасе оставалось как минимум полчаса. Закинув сумку на плечо, он спокойным шагом двинулся вдоль здания аэропорта. Сегодня ему вновь предстояло прощание с Россией. А улетать совсем не хотелось. Перед глазами стоял грустный мамин прощальный взгляд. Ладонь всё хранила крепкое рукопожатие отца. Здесь живет Варвара… женщина, которая ему небезразлична до сих пор…

Взгляд скользнул по ярко-красной иномарке. Проверка номеров подтвердила догадку. Быстрым шагом мужчина направился внутрь здания. Глаза перебегали с одной фигуры на другую, но той, которую он искал, не было. Объявили начало регистрации на рейс, а он ждал, пытливо вглядываясь в толпу. Разочарованно вздохнув, мужчина нерешительно прошёл к стойке регистрации. Очередь шумно обсуждала предстоящий полет. Борис безучастно рассматривал белые стены и темный       пол. Билеты выскользнули из рук. Развернувшись он поднял их. Внимание привлекла яркая фигура, двигающаяся к выходу.

− Варя! – крикнул он, сорвавшись по направлению к ней. – Вернись!!!

Женщина на мгновение застыла, а затем не обернувшись продолжила свой путь. Борис в отчаянии сжал кулаки. Какой вкус у расставания? Когда мы стоим на вокзале или в аэропорту, мы часто можем наблюдать провожающих, уезжающих и встречающих. Каких только эмоций здесь нет! А что происходит с ним? Наверное, прощание таким и должно быть − с горьковато-соленым привкусом.

Словно робот, Варя двигалась к машине. Руки и ноги с трудом приходили в движение. Тело рвалось к нему. Остановили её только слёзы. Желания предстать перед ним плачущей не возникало. «Бежать», − кричала голова. «Стоять», − приказывало сердце. Победил разум. Хорошо это или плохо? Жизнь покажет.

Варвара вытерла слёзы. За эту неделю она их пролила больше, чем за прожитые годы. Пора уже остановиться и научиться жить по-другому. Вновь обрести умение радоваться каждому прожитому дню. Вновь повернуться к людям и стать открытой.

Глава 20

Марина Сергеевна быстро шла на поправку. Варя уговорила её задержаться в Москве ещё на месяц, чтобы быть уверенной в положительном результате лечения. Она внимательно следила за приемом лекарств больной и выполнением рекомендаций врача. Днем они гуляли втроем. Варвара показывала достопримечательности столицы. Ей вдруг захотелось снова мчаться в другой город или страну и открывать их туристам. Речь лилась, словно не было этих пяти лет застоя. Глаза оживали в поисках интересных кадров. Спутанные шнурки кроссовок, лежащие на асфальте, падающее из рук мороженное, блаженная улыбка при виде букета, испуг от близко пролетевшей птицы попадали в объектив её камеры.

− Варюша, такое чувство, что ты родилась с фотоаппаратом. Такие снимки интересные, − хвалила Марина Сергеевна, с восторгом разглядывая их на экране монитора.

− Я даже как-то выставку организовывала, − смущенно призналась она.

− И сейчас надо, − настойчиво посоветовала гостья.

− Сейчас работу найти надо, − полушутя-полувсерьёз заметила смуглянка.

Алинка заходила обычно по выходным, несколько свысока поглядывая на костромских гостей. Евгений доводил дочь до квартиры и молча уходил, забирал её в заранее оговоренное время. Варвара с благодарностью относилась к его позиции. При столь резком характере и его отношении к ней поддерживать связь кузин и оставаться в стороне казалось тяжелым испытанием.

Изменения, произошедшие в родственнице, воспринимались Алинкой по-разному. Распущенные длинные волосы были предметом долгих обсуждений. Девочка советовала различные прически, демонстрировала перед зеркалом, как быть неотразимой. Варя соглашалась на эксперименты, однако в будни только закалывала волосы на висках маленькими крабиками. К удивлению старшей кузины, Алинка довольно одобрительно высказывалась о её стиле одежды. Она считала, что яркие вещи освежают цвет лица и омолаживают. А весь черно-бело-серый гардероб, оставшийся в квартире Евгения, старил её, превращая в офисного робота. Варя только смеялась над сравнением. Однако в зеркале, действительно, отражалась яркая молодая женщина, а не деловая кукла-марионетка.

Деньги таяли, наводя на мысли о дне грядущем. Варвара обдумывала различные варианты трудоустройства, однако решила начать с турагентства, которое покинула пять лет назад.

− Здравствуйте, − пропела она, заглядывая, в кабинет бывшего шефа. Обстановка стала более роскошной, да и сам хозяин порядком раздобрел в ширину.

− Привет. Ты в гости или …? – обрадовался он.

− Или, − неопределенно ответила Варя.

− Рассказывай, − предложил бывший шеф, указывая на стул.

− Хотела на работу снова устроиться, − сказала она, поворачивая стоящий на столе глобус.

− С этим несколько сложно, − озадаченно протянул мужчина. – Если только по Москве, может, иногда в пригород.

− Я согласна.

− Тогда оформляйся.

Окрыленная Варвара поспешила в отдел кадров. Дорога домой пролегала через Воробьевы горы. Вокруг царило привычное для Москвы движение. Варя перегнулась через перила и взглянула на яркие краски города: Красная площадь, золотые купола, белые шапки на крышах, разноцветные неоновые витрины.

Телефонный звонок нарушил её единение. Не дожидаясь короткий реплики мужской взволнованный голос произнес:

− Что у тебя с немецким?

− Владею, − короткий ответ удовлетворил шефа.

− Загранпаспорт?

− Сделаю. Сколько времени у меня есть?

− Две недели. У меня только что уволилась сотрудница, а поездка уже проплачена. Завтра утром жду, обсудим.

Варвара закружилась на площадке. Громкий крик разлетелся на мелкие отголоски, поглощаемый городской суетой. Немецкий она восстановит. Паспорт сделает. Новый жизненный путь радовал все больше.

Закружились вереницей дни, полные приятных хлопот. Марина Сергеевна и Валентин Фёдорович, уставшие от городской суеты, устремились в родную деревню. Борис, как ответственный сын, звонил каждую неделю, интересовался здоровьем матери. С Варей он не общался, предпочитая напрямую связываться с родителями. Сердечко пощипывало при звуке его имени, при взгляде на фотографию. Боль утихала, переходя, как медики называют, в стадию ремиссии. Вроде, и болит, но не так, как в острый период, но и о выздоровлении говорить рано.

Шеф, поощряемый положительными отзывами туристов, которые хотели путешествовать только с Варей, отправлял её в автобусные туры по Европе чаще.

Глава 21

Кто не любит Новый год? Не верит, что год грядущий обязательно принесет нам жизненные перемены и не просто перемены, а именно приятные и долгожданные? Зачем прикладывать усилия к изменению судьбы? Достаточно загадать желание в волшебную ночь и обязательно успеть, пока бьют куранты, провозглашающие смену одного года другим. Самые экстремальные за одну минуту успевают его написать на бумажке, сжечь и выпить бокал шампанского, орошённого пеплом, причем до дна. А как мы трепетно относимся к проведению новогодней ночи! От того, как она пройдет, зависит, какими будут последующие триста шестьдесят пять дней! Интересно, а как изменится наша жизнь, если мы праздничную ночь проспим в салате или будем танцевать до упада? А может, ну его этот Новый год, спать-спать, как обычно, и не слышать речей президента, не смотреть праздничные салюты? И всё-таки ждем приближение волшебства и верим в его реальность. Наивно, порой глупо, иногда смешно, но в эту ночь разрешается всё! Мы можем верить в сказку, как дети, и быть счастливыми в надежде на исполнение мечты.

Варвара размышляла о предстоящих праздниках. Она чувствовала себя чужой в компании Евгения и Алинки, среди коллег Егора и даже на корпоративе в собственном турагентстве. Общение с людьми являлось смыслом её работы и удавалось на высоком уровне. Однако в личном плане больше ценилась душевная близость. Предложение шефа провести новогоднюю ночь в компании туристов в Париже было встречено с восторгом. Одиночество в ярком свете московского салюта пугало. А так… проведет праздник в компании малознакомых людей в чужой стране. Зато рядом не будет призрака Бориса, витавшего по квартире. Прошло больше десяти лет, а воспоминания захватывали так, словно всё случилось вчера. Будоражило чувства московское житье-бытье, а не испанские встречи-свидания. Самое странное, что его беспощадный уход из гостиницы и последовавшее молчание не спровоцировали ненависть или обиду. Варвара ловила себя на мысли, что понимает и одобряет его поведение. Он смог отказаться от падающей в его объятия женщины ради семьи. Марии Фернанде можно позавидовать. И она, если честно признаться, завидовала. Ещё как завидовала!

Дорога до Парижа пролетела чередой праздничных городов и деревенек. Варя и сама с восторгом посматривала в окно. Туристы активно приступили к проводам Старого Нового года в автобусе, предлагая присоединиться и гиду, и водителю. Женщина с улыбкой отправляла их на места, обещая поддержать компанию в ресторане.

Волшебная праздничная ночь перестала быть таковой, как только пробило двенадцать. Все обнимались, целовались, поздравляли друг друга, а она поспешила удалиться на улицу. Легкий ветерок взъерошил прическу. Слёзы капали, размазывая тщательно нанесенный макияж. Почему-то сейчас одиночество накатило огромной волной. Чужая страна, чужие люди, чужая жизнь – всё чужое. А главное, Борис далеко и даже нет возможности услышать его голос. После его ухода из гостиничного номера она стерла номера не только из памяти телефона, но и из своей.

− Я устала жить без тебя, − шептала Варвара.

Оглянувшись вокруг, женщина поразилась относительной тишине города. Москва в это время звенела, гудела, кричала, сообщая о своей радости, о своих надеждах. И, видимо, для неё тоже было важно получить поддержку толпы, их поздравления.

Варя проскользнула в туалетную комнату и поправила макияж. Вернувшись к группе, она обнаружила туристов, уже изрядно повеселившихся и готовых обнять весь мир, даря пожелания, здоровья, любви и обязательно семейного и личного счастья. Гид улыбнулась, принимая бокал с искрящимся шампанским.

− С Новым годом! – вторила она, поглощая искристый напиток.

Прибыв третьего января в Москву, Варвара четко поняла, что нужно бежать из квартиры, а лучше всего из столицы хотя бы на двое суток до следующей поездки, иначе жалость к себе накроет её с головой. Красная машина мчала её в Костромскую область. Чем дальше дорога несла от города, тем ярче сияла природа. Солнце отражалось в чистых белых сугробах и полях. Деревья аккуратно держали свои одежды, не смея пошевелиться. Только птицы иногда нарушали их неподвижность, перелетая с ветки на ветку и смахивая снежные хлопья.

Марина Сергеевна сжала Варю в объятиях, не веря своим глазам.

− Борис вчера звонил, поздравлял. Я от него столько внимания и не видела никогда. И всё благодаря тебе. Как я рада, Варюшенька, что ты приехала. Раздевайся, согревайся. Погостишь у нас?

− Завтра надо ехать, − устало прошептала женщина. Она поднесла замерзшие руки к огню. – Работа зовет. Туристы хотят активно провести каникулы.

− Сейчас тогда хоть пироги поставлю. Как же так… − растерялась хозяйка.

− Ничего не надо, Мариночка Сергеевна. Главное, мы с вами увиделись. Посидим, отметим. А где Валентин Фёдорович?

− Скоро придет. Охотится.

− Здорово! А у вас лыжи есть? – обрадовалась гостья.

− Есть. Ты в лес хочешь поехать?

− Да, завтра. Сегодня с вами погреюсь у огня.

Женщины поворковали до прихода хозяина. Варя чувствовала себя тепло и уютно. Здесь ждали и любили. И она отвечала тем же. Даже капающая из крана вода не раздражала, а убаюкивала.

Утром Валентин Фёдорович проводил её на лесную тропинку. Варвара встала на лыжи и оттолкнулась. Чувствуя некоторую неуверенность вначале, женщина набирала скорость, скользя по белоснежной дороге вслед за отцом Бориса. Они договорились, что в случае усталости Варя в любой момент может повернуть в сторону дома, следуя по лыжне.

Лыжница достала фотоаппарат, запечатляя пуховые шапки деревьев, резвившихся птиц, перебегающих через поляну зайцев. Тишину леса нарушил телефонный звонок. Повесив камеру на шею, Варя поднесла трубку к уху:

− Алло.

− Привет, − послышался звучный мужской голос. Голос, который бы она узнала из миллиона.

− Привет, − вторила она.

− С Новым годом!

− С Новым годом! – словно во сне шептали женские губы.

− Ты занята? – уточнил Борис.

− Нет. Я в лесу.

В трубке послышался смех.

− Если бы я только что не разговаривал с мамой, твой ответ вверг бы меня в шок. Ты и лес казались мне совершенно несовместимыми.

− Совсем-совсем? – по-детски уточнила Варя. Его голос согревал сквозь тысячи километров. Пусть шутит, пусть говорит банальности, но только не молчит.

− Совсем-совсем, − подтвердил голос. – Я хотел с тобой серьезно поговорить.

− Я вся во внимании, − с готовностью согласилась она. Волнение, звучащее в трубке, начало передаваться и ей, разгоняя кровь и заставляя биться сердце в бешеном ритме.

− Я принял решение…

Сочетание странных неприятных звуков прервало разговор. Что нарушило тишину леса? Варвара, оглушенная окружающей громкоголосостью, еще раз вспомнила услышанное и попыталась разобраться. Точно был выстрел и ещё какой-то страшный скрежет или стук. Что было здесь, а что за тысячу километров от снежной России? Навстречу ей скользил на лыжах Валентин Фёдорович, сжимая в руках зайца. Значит выстрел прозвучал в этом лесу. Данный факт очень радовал. Что же обозначало остальное? Варвара набрала последний номер во входящих звонках. В ответ женский голос сообщил по-английски, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

− Странно, − пробормотала Варя.

Оборвавшийся разговор не давал ей покоя несколько дней. Она вновь и вновь вспоминала последнюю произнесенную мужчиной фразу и набирала длинный номер. А в ответ спокойный голос сообщал о недоступности абонента. Осторожно расспросив Марину Сергеевну, удалось выяснить, что Борис с того момента не выходил на связь и с ними. Беспокоило даже не молчание, а те страшные звуки, раздавшиеся в телефонной трубке. Варвара пыталась понять, что они могли означать, однако грохот выстрела перебивал остальное.

Одиночество перекрывало неприятное предчувствие беды. В голове появлялись самые разные мысли – одна хуже другой. Самой невинной и обидной казалась идея о шутке, но она тут же отвергалась. Зачем Борису скрываться от родных? Он мог бы просто не брать трубку и всё!

Глава 22

Волосы развивались от сильных порывов ветра, мешая смотреть на дорогу. Скрип пронзил весь двор своим недовольством. Калитка поддалась тонкой руке и открылась. Легким шагом она пересекла дорожку и зашла в открытую дверь. Всё в этом доме говорило о его нелюдимости и покинутости. Вещи лежали там, куда их когда-то бросили. Открытая на столе книга хранила память о своём владельце, так и не дочитавшем её до конца. Страницы пожелтели от света, нещадно палящего в летнюю пору. Пыль пластами лежала на мебели. Кое-где мелькали следы детских рук, явно искавших что-то интересное в одиноком старом доме. Улыбка коснулась женских напряжённо сжатых губ. Тень её промелькнула в печальном взгляде и тут же погасла. Из не плотно закрытого ящика комода показался рукав темной футболки. Варвара подошла ближе, наклонилась и потянула ткань. Скомкав материю, она зажала её в кулаке. Переместившись ближе к шкафу, гостья резко распахнула дверцы. На голову посыпались её эскизы. Листы плавно опустились на пол, образуя полукруг вокруг ног. Проведя рукой по верхней полке, она наткнулась на фотографии. С каждой из них на неё смотрели счастливые лица влюблённых, кроме последней. На оборванном клочке не было Бориса…

Во дворе резко зашумело, загремело, словно готовилось совершиться что-то страшное. Варя схватила пакеты и судорожно начала складывать туда эскизы, фотографии. Они падали, сопротивляясь и отказываясь покидать своё пристанище. Однако руки вновь сминали их, заставляя оставаться в целлофановой обертке. В другой пакет убирались вещи: футболки, джинсы, носки.

Подойдя к открытой книге, Варвара услышала шорох, раздавшийся за спиной. Женщина резко обернулась. Испуганный взгляд столкнулся с озорным детским.

− Тётя, беги отсюдова. Сейчас бомбить будут! Уходи! – посоветовал чумазый мальчуган лет восьми.

− Бомбить? – эхом повторила она и с ужасом увидела в окне, как раскачивается тяжелый шар, готовившийся сравнять дом с землей.

Варя схватила пакеты, ставшие вдруг тяжелыми.

− Тётя, беги. Возьми самое главное, дорогое и беги!!! − перекрикивая машинный шум, предложил мальчик.

− Самое главное? – женский взгляд заметался по комнате. Из пакета выпала фотография, забранная Борисом из альбома во время приезда в Москву. На ней их объединяла любовь. «Любовь – вот, что главное», − поняла вдруг она.

В этот момент дом затрещал, захрипел, сопротивляясь смертоносной машине.

− Не-е-е-е-ет!!! – закричала Варя… и проснулась.

Какое-то время с трудом удавалось отделить реальность от сна. Напряжённый взгляд проверял целостность стен. Уши вслушивались в ночную тишину многоквартирного дома. Вещи на своих местах. Всё как всегда… Только беспокойство за Бориса стало острее.