Мягкая машина

Если вы думаете, что нелинейный сюжет в Голом завтраке вы можете как-то понимать, то здесь абсолютное тотальное издевательство над литературной речью, но издевательство хорошего плана. Без экспериментов ничего не сдвинется с места. Отличная книга!

Восхитительная, удивительная, психоделичная литература! Я в восторге. Иногда нужны подобные «встряски» восприятия, чтобы не стоять на месте, чтобы удивляться. Благодарю автора за путешествие

Старый поборник наркотической чистоты и гомосексуальной честности на вечно останется лучшим игроком в кошки мысшки с читателем. В поиска правды его постоянной главной задачей является расстановка ловушек на тех, кто к этой правде не готов. Хотя и от описания переплетений тел(животно однополых), сюжетов книг(близких как ядра атома разделенные реакцией) и монструозности повседневного он находил не малое удовольствие, наполняя искрами свое болото.

Когда читаешь, ты думаешь что за? Зачем, ну куда уже хуже. Я уже частично покрываюсь чешуей. И засыпаю. Зато в этом полудреме начинается реакция взаимодействия. Среди букетов удов бороздящих прямые кишки, к нам приходит записка, полная аллюзий на современность. Ярчайших долбаных алмазов словесного ограна. Такой например. Или из цифр. Манифестация. Свод правил. И узоры информационных кривых. Но так как тема для автора в конечном счете более чем больная, пласты и комья информации развернулись в плоскость окончания. Отдельный блок разъяснений, до которых Билли снизошел на этот раз. Пост-модернизм не должен мешать гражданской позиции. "Мягкая машина — это человеческое тело, выдерживающее непрерывную осаду со стороны целого сонмища голодных паразитов с множеством названий, но наделенных общим характерным свойством — голодом — и общим стремлением — жрать" и далее по тексту.

Обкусанным есть что сказать.

В книге из 282-х страниц самое главное начинается только на 208-й, а более-менее линейный сюжет начинает проглядывать на 95-й странице. Весь остальной текст призван ввести читателя в гипнотический транс. Сымитировать путешествие во времени, как оно представлено у Берроуза - методом нарезок проникнуть в прошлое через газеты, затем кино, а в конце через метод повешения. Разоблачить язык и его паразитарную сущность.

Все слова мира взбалтываются в бетономешалке, для того чтобы из них родились слова сопротивления:

"Отрезать словесные линии... Отрезать музыкальные линии... Уничтожить контрольные образы... Сжечь книги... Убить жрецов!.. Убить! Убить! Убить!..".

Именно так Инспектор Ли обрушил цивилизацию майя.

Сопротивление Контролю и его главному вирусу - языку. Язык воплощает собой порядок, хорошее и плохое в нем четко разделены. Язык - это порядок, наркотик, паразит. Добропорядочные люди ставятся "белым малышом" - дистиллированной моралью. Мягкий укол в вену, контроль, а потом белый малыш входит в вашу кровеносную систему и вы становитесь правильным. Настолько правильным, что можете абсолютно точно сказать, что жертвы в Хиросиме просто ошибались, а вот вы были правы. Так же как ошибаются ниггеры и геи, просто-напросто скоты с позиций абсолютной правильности. А абсолютная правильность - лишь приход от "белого малыша".

Единственное средство от вируса - вакцина. Фрагменты языка, которые хаотично движутся, раскрывая и разоблачая его сущность. Убить жрецов, сжечь книги - фразы на языке, восстающие против самого языка. В конечном счете, поэзия и террор - одно и то же.

Человек придуман кем-то. Человек болен паразитами. И если убрать все придумки, концепции и идеологии, исчезает само слово "человек". Остается только мягкая машина, которую непрестанно атакуют вирусы Контроля.

Человек придуман языком, человек болен языком. Страх не абстрактной вымышленности, где человек творение бога, а страх того, что он придумка ровно такого же человека. Ласло Ябопа, например, который придумал и заразил Ленитропа своим языком ноль-реакции в "Радуге тяготения". Жрецы майя контролировали умы сотен рабов своим календарем. Порядок календаря (порядок языка, порядок Контроля) бесконечно проигрывался на магнитных пленках, проглядывал со страниц всех книг.

Стоит лишь изменить порядок, подорвать последовательность и правильность происходящего, как язык восстанет против самого себя. Убивайте жрецов и жгите книги - будьте свободны.

Эрекции, слизь, прямая кишка, многоножки и обмен телами — книга старины Берроуза окунает тебя в физиологию, физиологию страшную и омерзительную, в которой ты можешь застрять, покрывшись лобковыми волосами и умерев в предсмертном оргазме. Пропахший школьными туалетами и запахом мальчишеских яиц поток образов, который ведет твое сознание сквозь круговорот мягкой машины, то и дело перетекает из одного поражающей своей метаморфозностью стороной в другую зловонную навозную кучу, вытягивая из тебя хоть какую-то надежду на ощущение банального бытия и чувства, что эта книга реальна. Захвативший тебя импульс контроля заставит тебя собирать на полях кукурузу и участвовать в человеческих жертвоприношениях, а если ты будешь сопротивляться — тебя аннигилируют в подвальной печи, и из твоих останков прорастут многоножки, пожирающие таких бунтарей как ты. Все время слышишь жалобное верещание Джонни на свой геморрой, затягивающий и соблазнительно красный, им он подзывает мальчиков из зелени, зазывающе шепчущих "Ми-истер, хотите мальчика?". А когда ты вроде бы освободишься с помощью космогонного кинескопа, откинешь свое бренную оболочку, покрытую засохшей коркой дерьма, то услышишь лишь "Моя нет, плиходи пятница".