Читать книгу: «По ту сторону судьбы»
Когда положением управляют материальные ценности – человек не хозяин своей жизни. Теряя облик в погоне за богатством, легко оступиться и упасть. Подняться будет сложнее: руку подать некому. Не стоит гнаться за мишурой, ибо её шуршащая красота временна.
Часть 1. Счастья могло не случиться
Пролог
– Ммм…
Арина проснулась от шума дождя, хлеставшего по округлой прозрачной крыше отцовского загородного дома. «Что со мной?» – встревожилась она, и распахнула глаза. Веки набухли от выплаканных за ночь слёз и выпитой бутылки коньяка. И тут словно вспышки, её ослепили воспоминания…
– Добрый вечер, Полина Григорьевна!
– Добренький, Аринушка, – ответила маленькая старушка с сумкой в одной руке и поводком – во второй, спускавшаяся по ступеням. Впереди шустро скакал пёс по кличке Бублик, который обожал сушки.
Полина Григорьевна отбила собаку от враждебно настроенных дворовых котов, которые, загнав кроху в угол подъезда, пытались отобрать корочку черствого белого хлеба. Тот, не понимая по доброте душевной, чего же от него хотят шипящие существа, бодро вилял хвостом. С той поры бабуля и Бублик вместе ходили в магазин и бдели на лавочке возле дома или с балкона.
– Как ваше здоровье, Полина Григорьевна? Как внуки?
– Спасибо, девонька, внуки в порядке. А вот здоровье не очень: суставы никак не хотят радовать свою старушку.
– Ясненько. Ну, крепитесь. Вы же у нас ещё молодая!
– Стараюсь. Ты беги, девонька, к своему орлу. Он тебя с обеда дожидается. Какой букет принёс и пакет с продуктами. Сюрприз, наверное, готовит. Так спешил, спотыкался.
– Да? Всего хорошего, Полина Григорьевна!
– И тебе, Аринушка! Забегай, чайку попьём!
– Хорошо, забегу.
Арина в задумчивости побрела по ступеням. Её суженый жил в старом рабочем районе; в панельном доме, в семь этажей, лифт снова не работал.
«Странно. – Мысли перескакивали, не давая сосредоточиться. – Вадим же не ждёт меня сегодня. Я и заехала к нему на пару минут, не предупредив. Постоянно этот телефон разряжается. Букет! С каких пор Вадим стал покупать цветы? Сам всегда твердил, что не в цветах счастье, и дарить их надо по большим праздникам, а то баловство получается. За восемь месяцев наших отношений, он ни разу ничего мне не подарил. Мы за это время в кино только два раза сходили, а тут даже цветы. А как он мне смешно предложение делал!»
Арина улыбнулась воспоминаниям. В тот вечер Вадим был взвинчен, и как только она села в машину, с ходу ошеломил: «А не пора ли нам в ЗАГС заскочить?»
Более чем банально: без цветов, зажженных свечей, бокалов с шампанским, и красивого колечка… Арина, воспитанная в строгости и обделенная родительским вниманием и лаской, не задумывалась об этом.
«Ничего страшного. Ну, вот такой он – мой родной человек. Главное, что я люблю его, и он меня».
Заявление было подано в тот же день. В сердце у невесты крепло нежное чувство к своему избраннику. Теперь же, чем выше по ступеням поднималась она, тем крепче охватывала тревога. Только в столь волнительный момент, остановившись, чтобы перевести дыхание, и оглядевшись вокруг, Арина увидела то, чего раньше не замечала: грязные стены подъезда и неприятные запахи. Это никак не вязалось с любившим роскошь и уют, интеллигентным парнем, каким ей виделся Вадим.
Поднявшись на пятый этаж, Арина полезла в сумочку, но найти ключ от квартиры нареченного никак не могла. Там хватало добра, но только не ключей.
– Потеряла?! – бормотала Арина, возвращаясь к воспоминаниям.
Тот день, когда Вадим вручил ей ключ от своей холостяцкой берлоги, как он называл своё жилище, она будет помнить всегда: тогда они решили пожениться. Выйдя из ЗАГСа, влюбленные попали под дождь и моментально вымокли. Тогда было решено ехать к жениху домой. Забежав в квартиру, обоих охватила страсть; а когда голод любви был утолен, Вадим достал ключ из кармана джинсов и протянул Арине.
– Вот, родная, теперь всё моё – твоё! – воскликнул он. – Но прежде чем приехать, ты звони. Я – холостяк, и уборку не приемлю. Да только будет неприятно, если ты увидишь весь бардак.
– Хорошо, любимый, – пообещала девушка и чмокнула парня в нос. – Я тебя очень люблю!
Глава 1
Обстановку разрядил звонок. То не был звук из воспоминаний. Реальная жизнь, где боль, разочарования и слёзы, напомнила о себе. Арина очнулась. «Ну, надо же, когда это я успела его зарядить? – подумала она».
– Да, – осторожно ответила Арина. Свой хриплый голос она узнала с трудом, до того чужим и искажённым он прозвучал.
– Ты где?
– А что тебе за дело: где я? Там тебя теперь быть не должно.
– Да хорош тебе, не дури. Скажи мне: где ты? Я приеду, и мы поговорим. – Голос мужчины звучал устало.
У Арины тут же защипали глаза, а по щекам побежали влажные дорожки.
– Нет, – сквозь слёзы произнесла она. – Всё, что можно было, мы уже обговорили. Наговорились на жизнь вперёд. Не звони мне больше. И с этого дня считай себя свободным, потому что сегодня я заберу заявление. А насчёт папы не переживай, я ему ничего не скажу. Будешь и дальше продвигаться по карьерной лестнице. Мешать не стану. Живи, как знаешь. Прощай.
И снова воспоминания, будто липкие щупальца, начали наползать и будоражить сознание…
– Куда же я подевала этот ключ? Забыла дома? Вот как торопилась на примерку свадебного платья. А, нет, вот он!
Пропажа нашлась в кармане короткого пиджачка из тонкой белой кожи. Его покупали в Риме прошлой зимой, когда влюбленные ездили на выходные. В мужском отделе нашелся точно такой же для Вадима, и он поспешил его приобрести, чтобы не отставать от суженой.
В снежном январе их отношения только зарождались, и как казалось Арине, всё было лучше некуда. Влюбленные, держась за руки, гуляли по парку и кормили птиц булочками с изюмом; набродившись по узким тихим улочкам, отдыхали в уютном номере отеля и любили друг друга до полнейшего изнеможения. От усталости они засыпали без ужина, сытые друг другом. Наутро снова улыбки и поцелуи, объятия и страсть. Они вдвоём – друг для друга и друг ради друга.
Восемнадцатилетней Арине, не знавшей до этого мужской нежности и любви, стеснительной и сентиментальной девушке, – всё казалось сказкой без начала и конца, всё мерцало и искрило. В тот момент девушка доверилась и призналась возлюбленному, что одинока: мать её предала, и, едва родив, уехала с любовником в Аргентину; отец же всегда много работал, и времени на дочку ему не хватало. Арина поведала Вадиму, что росла предоставленная заботам няни Ольги Ивановны. Это именно она назвала малютку таким старинным именем.
– Ты у меня будешь особенная, как дар небес, – любила приговаривать Ольга Ивановна.
У этой доброй женщины дочка не прожила ни часа. Так как родилась с заболеванием лёгких, кроху спасти не удалось. Молодая мать долго не могла прийти в себя, но прожив год в монастыре, всё же вернулась к мирской жизни. Получив два высших образования: педиатр и учитель начальных классов, устроилась работать няней, и уже после пришла на работу к Зиновьеву Сергею Алексеевичу, отцу Арины. До прихода доброй тёти, у девочки ещё не было имени. Кричащий без маминой ласки, голодный маленький комочек не был нужен ни единой душе в большом доме. Как только няня взяла малышку на руки, то сразу поняла, какой это особенный ребёнок. Только её дитя. И так, две одинокие, жаждущие любви души, обрели друг друга.
Вадим, выслушав откровения любимой девушки, поклялся, что всегда будет рядом, любить и защищать, беречь её.
– Не предам и не оставлю! – шептал он в ушко Арине. – Помни это, и верь мне.
Девушка запомнила и доверилась. Так она думала до того злополучного момента, как нашла ключ, и, улыбнувшись, отворила дверь, вошла и разулась. Арина спокойно сняла пиджачок и повесила на вешалку. В квартире пахло розами, и ещё чем-то сладким, даже душным. Духи! Женский аромат?! Да ну нет, такого запаха в квартире без пяти минут её мужа быть не может. Арина стояла и слушала. Раздавались странные звуки, похожие на визг.
«Фильм смотрит, а то и вовсе уснул перед телевизором мой родной, – про себя улыбнулась девушка. – Очень много работает. Надо папе намекнуть, чтобы меньше загружал его».
Арина бесшумно ступала по паркету. Обстановка в квартире Вадима была роскошной: хозяин любит шик. Подойдя к двери спальни, у девушки ухнуло сердце, а ладони вспотели. Так сошла с глаз любовная пелена, уступая место прозрению. Уже не оставалось ни капли сомнения в происходящих действиях за дверью. Осторожно распахнув створку, Арина глухо ахнула. У двери валялись женские трусики, напоминающие лиловую кружевную тесьму. Гостье, видимо, мешала эта деталь туалета. Мужская и женская одежда валялась всюду, за что не зацепись взглядом. На прикроватной тумбочке стояли два бокала и вазочка с фруктами. Спелые ягоды, разбросанные по кровати, лопались и истекали соком. Обмазанные лакомством, на смятой простыне резвились двое: Вадим и незнакомая девица, чьи волосы походили на пламя. Рыжая красавица оседлала мужчину, повернувшись к нему спиной, и с упоением повизгивала, лаская свою грудь.
Отступая назад, Арина споткнулась и, ударившись локтем, выругалась. Это привело парочку в чувство. Опрокинутая на четвереньки девица хихикала, на что недавний партнер грозно отреагировал, стащив её с постели за ногу. Арина выбежала в коридор и, обуваясь на ходу, схватила вещи. Она несколько раз упала, разбив колени.
Выбежав на улицу, девушка не сразу сообразила, как поступить, и, прижав руки к пылающим щекам, ошарашено смотрела по сторонам. У подъезда сидели старушки: Полина Григорьевна с подружкой. Весёлый Бублик гонял воробьев по двору. Жизнь продолжалась, какой бы она ни была.
– Ну что, милая, дома твой друг? – Спросила старушка, озадаченно глядя на растрепанную девушку.
– А?
– Дома, говорю, Вадим-то?
– А? Да, дома.
– А чего же ты так рано ушла от него? Поссорились, да?
– Занят он очень. Трудится, что вспотел…
– Работа – дело полезное, – кивнула старушка, поправляя воротничок.
– Несомненно. Я пойду, – озиралась Арина.
– Иди, милая, иди. У молодых всегда дел много. Это нам старикам спешить некуда. Вот до чего же хорошая девушка, – пояснила Полина Григорьевна собеседнице. – И поздоровается, и про здоровье спросит. Вот вроде счастливая она, а глаза всё время грустные, пустые. Почему так?
– У богатых свои заботы, – покачала головой вторая старушка, постукивая тросточкой по пучку вялой травы.
– Да, ты права. Жаль мне её. Ведь Вадим раньше лоботрясом и бабником был. А хулиганы не меняются со временем. В крови у них это. Только боюсь, обидит он этот нежный цветок, растопчет. Другой ей нужен парень. А вот как намекнуть – не знаю – вдруг обидится.
– Поль, не лезь. Это их дело. Господь им в помощь. Он и поможет где-то, и осудит кого надо.
– А то и правду говоришь, Егоровна. Сами разберутся. Дело молодое.
Арина, тем временем, подбежала к машине. Щелкнув сигнализацией, она повалилась на сидение, резко повернула ключ зажигания и рванула с места в тот момент, когда рыжая девица медленно вышла из подъезда с букетом, поправила чулок и уверенно продефилировала мимо бабушек. Следом выскочил Вадим. Он окинул взглядом двор и побежал обратно.
– Что это с ними со всеми происходит? Переругались? На Арине-то лица совсем не было. Бледная, всклокоченная, растерялась прямо вся, – тараторила Егоровна.
– Да, ты права, подруженька, что-то пошло не так. Я ж тебе только сейчас толковала, что это подлец, и толку от него не будет. Он как в наш дом вселился, спасу совсем нет. Он же живет надо мной. Грохот стоит, крики пьяные, девиц разных водил по несколько за один раз. Вот и эта рыжая, поди, от него пошла. Он такой букет нёс, а я подумала, что для Арины. Это просто золотая девочка. Даже не знаю. На работу-то сроду не хаживал, а потом вижу: по зиме-то притих. И на работу устроился хорошую. Вон машину приобрел и оделся как; смотрю и ремонт в квартире затеял. Ох, грохота было! А потом и девушку эту хорошенькую водить стал. По виду я сразу определила, что девочка порядочная, степенная. А дальше-то, иду как-то по лестнице домой, и голова так закружилась сильно, я возьми и прижмись к стеночке-то. Вижу: спускается она и ко мне подошла, здоровьем поинтересовалась, по виду моему сразу разгадала, что нездоровится мне. Потом до квартиры проводила, и давление измерила, и аптечку подала. Вот так мы с ней и познакомились. Да её и Бублик мой признал сразу, полюбил. Она даже ни в какое сравнение с моей внучкой не идет: та избалованная; а эту видно, что богатая, а какая ласковая. Я бы ей другого парня пожелала. А этот – ух негодяй, я б ему, – погрозила кулачком в сторону подъезда Полина Григорьевна, и взглянула на Егоровну.
– Эх, молодёжь, – вторила Егоровна. – Полин, а может он – Вадим – в криминальном деле участвует, а? Я вон ныне передачу по телевизору глядела: так там такое показывают, прямо жутко на улицу выходить.
Поёжившись от холода, а то и от страха, не сговариваясь, бабушки встали со скамеечки и пошли домой. Начал накрапывать дождь. Пёс Бублик даже обрадовался такому повороту событий, потому что его любопытная хозяюшка уже давно должна была его накормить.
Глава 2
Дождь припустил, а Арина плакала в машине, решая, куда ей ехать. Отец не поймет и не пожалеет, а любимая нянечка уехала в деревню к сестре, делать заготовки на зиму, и раньше ноября не вернется в город.
– За что? – Сквозь всхлипы, повторяла Зиновьева.
Друзей у Арины не было: отец не давал ни единой возможности знакомиться и заводить дружбу с кем-либо. Когда он отдал малышку на воспитание няне, часто баловал дочь подарками, но любви и ласки она от него не видела. Зиновьев просто не замечал её, но и общения с ровесниками не допускал. Росла она в достатке, но ни один подарок, ни одна кукла, не заменят ребёнку родительского общения. Как только кроха стала понимать, что у детей бывают не только папы, она всё время искала встречи с отцом, чтобы узнать о маме. Хотя отец и дочь жили в одном доме, возможность повидаться друг с другом была равна нулю. Отец избегал встреч с дочерью, вызывая недоумение не только няни, но и домработницы.
Жили Зиновьевы в двухэтажном доме с множеством балконов и террас, увитых пышными ароматными цветами. Их сказочный замок казался соседям загадочным, что было близко к правде. Даже обитатели дома понимали, что у хозяина много тайн, и одна из них: откуда у него так много денег.
В доме имелся зимний сад, где Арина любила располагаться с куклами. Именно там она однажды подкараулила своего папочку. Девочка, увидев родителя, который задумавшись, сидел в кресле, обхватила его своими крохотными ручонками, расцеловала и прижала головку к отцовской груди. Зиновьев не оттолкнул ребёнка, но и не обнял. Он почесал бровь и безвольно опустил руки на подлокотники кресла, при этом выглядел утомленным и отрешенным. Девочка обрадовалась, что её не прогнали, и решилась задать тревоживший вопрос, на что отец побледнел и вскочил с кресла. Малышка упала на пол и расплакалась от обиды и испуга, а отец стал громко кричать, чтоб она никогда не задавала глупых вопросов о матери, так как её мать – шлюха, которая их бросила, сбежав с любовником. Девочка продолжала реветь, многого не понимая из слов отца, но твердо усвоив, что в их доме слово «мама» произносить нельзя. На звуки прибежала няня, извинилась и увела кроху в детскую, после чего долго успокаивала её, баюкала, целовала щечки и гладила по головке с длинными косичками. Отец запретил стричь девочку, и потому в четыре года у крохи были длинные волосики смоляного цвета, так непохожие на светлые волосы отца.
Со дня несостоявшегося разговора отец больше не избегал ребёнка, но и общением не баловал. Он часто уезжал на неделю-другую, и в доме царила тишина. Ариша радовалась возвращению отца, ведь тогда она могла за ним подглядывать и любоваться.
Шли годы. Девочка росла, но её не водили как других детей в садик, зоопарк и на аттракционы. Но няня всё равно учила малышку быть доброй, отзывчивой и общительной. Рассказывала ей о жизни по ту сторону забора, подбадривая, что она выйдет в большой мир, полный ярких красок, любви, забав и общения. Но вот почему-то няня ни разу не рассказала девочке о другой стороне мира с его жестокостью, злобой и разочарованиями. Они изучили много книг, рисовали, играли в шашки и лото. По книгам осваивали английский и итальянский языки. Девочка интересовалась географией и мечтала о путешествиях. И, конечно же, с нетерпением ждала, когда же она пойдет в школу. Только Зиновьев не собирался отдавать дочь в школу, а нанял репетиторов домой. Сколько же тогда было пролито слёз, сколько пришлось пережить бессонных ночей. Арина просила, умоляла отца, чтобы он отпустил её на занятия, к другим детям. Тот отмахивался и недоумевал: «Зачем куда-то идти? Всюду разврат и зараза. Дома лучше и удобней».
Так прошли детские годы в заточении. Арина научилась радоваться мелочам, мириться с несправедливостью, и не считать богатство отца своим, потому что слишком много в её жизни «нельзя». К тому времени она полюбила прогулки у пруда, который находился на их территории. Там стояла удобная, оплетенная виноградом беседка, где девочка проводила время, которое после явило миру наивную, добрую девушку. В ту пору Арина часто брала томик любовного романа из шкафа у няни и зачитывалась красивыми сказками со счастливым концом. Девушка мечтала, что такой вот красивый роман на всю жизнь ждет впереди и её.
***
Воспоминания пронеслись в голове Арины со скоростью молнии, сверкающей за окном машины, припаркованной на обочине. Ливень не давал возможности двигаться дальше, и мысли плавно перешли в прошлое…
Арина взрослела, а отец седел и смягчался. Но это уже не радовало: она научилась жить сама по себе. К тому времени родитель построил в тихой деревушке ещё один дом. Красивое одноэтажное строение с прозрачной крышей пряталось среди стройных шелестящих берёз, ароматных лип и высоких строгих дубов. Арине там особенно нравилось. Лежа в теплой постели, она любовалась звёздами летом, снежинками зимой, и чувствовала себя счастливой. Летним днём девушка спасалась от жары в доме, а вечером, когда воздух остывал и становился нежным, она сидела в беседке, слушала природу и мечтала. Большой радостью явилось ещё и разрешение отца выезжать по делам. Поначалу Арине было страшно, но Ольга Ивановна ни на минуту не покидала свою родную девочку. Вместе они преодолевали страхи восемнадцатилетней созревшей барышни.
Теперь Арина сама выбирала наряды, гуляла по магазинам, ходила в кафе и посещала музеи; старалась не пропустить ни одной выставки. Вся эта свобода опьяняла девушку, но что-то её не отпускало. Дочь волновал вопрос: почему отец изменился? Но она гнала от себя мрачные мысли и думала о будущем. Арина и представить не могла, что не выучится, не получит образование, но время показало иное…
Решив, что пропустит год и лишь посетит курсы, готовясь к вступительным экзаменам, девушка провела лето в деревне. Постепенно пришла зима – снежная и суровая. В один из морозных дней Арина возвращалась домой после лекции и повстречала Его. Она сразу осознала – что-то произошло. То ли мир встал с ног на голову, то ли у неё самой внутри что-то внезапно поменялось, но Арина точно потеряла голову от черных глаз. Девушка только закончила разговор по телефону, пообещав няне, что на следующий день обязательно заедет в гости, и, убирая телефон в сумочку, поскользнулась и упала. Растерянно озираясь, Арина попыталась встать. Подняться ей помог красивый мужчина лет тридцати. Он интуитивно отряхнул её шубку и открыто улыбнулся:
– Девушка, милая, что же Вы так неосторожны? Не глядите под ноги в такой гололёд.
– Само как-то получилось, – машинально оправдалась Арина. Она потерла ушибленный локоть и перевесила сумочку на другое плечо.
– Вы сильно ушиблись? Может в больницу обратиться? Я на машине, и могу Вас отвезти, – настаивал мужчина, ловя растерянный девичий взгляд.
– Нет, спасибо, не нужно. Всё в порядке. Я пойду, – пролепетала девушка, и обошла мужчину. Она медленно направилась в сторону остановки, хотя припаркованный за углом автомобиль так манил своим теплом и комфортом.
– Девушка, постойте, куда же Вы? Я ещё не успел насладиться Вашим обществом и познакомиться. Смею надеяться, что Вы не торопитесь, и мы посидим, погреемся за кофе. Ну, как Вы смотрите на моё предложение? Не бойтесь. Я обаятельный, робкий, и совсем даже не страшный, – улыбаясь, произнес незнакомец, на что сердечко Арины радостно встрепенулось. Она ожидала нечто подобное.
– То, что Вы не страшный, я заметила. И, явно «скромный» мужчина. Но я действительно тороплюсь. Извините.
– Девушка, ну подождите хотя бы минуту. Вы мне очень понравились, и я считаю, что наша встреча – знак судьбы. Я Вас умоляю, продиктуйте номер телефона, – обаятельно улыбаясь, попросил мужчина. – Обещаю, что не стану надоедать, и позвоню лишь разочек, чтобы назначить встречу вновь.
Арина не смогла отказать улыбчивому привлекательному незнакомцу.
– Записывайте мой номер телефона, – смилостивилась она. – И подпишите – Арина.
– Вадим! – воскликнул новый знакомый, стягивая тонкую кожаную перчатку с крепкой широкой ладони. – Вы не представляете, как мне приятно познакомиться! Диктуйте номер.
Обменявшись заветными цифрами, молодые люди распрощались. Всю дорогу до дома Арина пребывала, словно в ступоре, так понравился ей новый знакомый. У него были короткие вьющиеся волосы, изогнутые резким углом темные брови и пронзительный взгляд. Черные глаза так и манили пропасть в их глубине. Четко очерченные контуры носа и рта, небольшая щетина, – дополняли образ высокого, широкого в плечах мужчины.
«Образ Вадима напоминает страстного цыгана, о котором совсем недавно я прочла роман, – подумала Арина. – Похоже, что я пропала».
Встречи Арины и Вадима были одна нежнее и ярче другой. Девушка увлеклась, и считала, что без Вадима жить точно не сможет; а Вадим старался угодить не только избраннице, но и её отцу. Арина верила каждому слову возлюбленного. Она не замечала, что её обожаемого «котёнка» интересовало что-то ещё.
Дни летели. Жизнь шла у каждого своим чередом, пока в тот роковой день Арина не посетила квартиру будущего мужа. Она считала, что тогда пережила страшные минуты своей ещё короткой жизни, но самое ужасное ожидало её впереди.
