Читать книгу: «В Бездонном море тысяча ночей»
Ночь первая
Диана даже не успела понять, что с ней приключилось, ведь только секунду назад она играла с дельфинами на поверхности. А теперь над ней была толща воды, а вокруг её талии – толстое лассо из морских водорослей. Оно с невероятной силой тащило её всё глубже на дно океана. От испуга она глотнула воды и начала задыхаться, страшась, что больше никогда не сможет с упоением наблюдать, как на востоке над бескрайним океаном поднимается солнце. Словно почувствовав, что она перестала сопротивляться, лассо ослабило свою хватку, и через мгновение сильные скользкие руки схватили её за плечи.
Перед Дианой появилось одетое в странную тканую рубаху и свободные брюки цвета тины существо невероятно похожее на земного мужчину, местами обросшего чешуёй, слегка позеленевшего и дико голодного. Морское чудовище запихнуло ей в рот какие-то водоросли, открыло свою пасть, наполненную острыми, как клинки, зубами и вгрызлось в её горло. Алое облако крови, подхваченное течением, тут же разошлось от них в стороны. Чудовище нехотя отстранилось от Дианы, снова схватило верёвку и устремилось на глубину.
Как только его губы покинули прокушенное горло Дианы, кровотечение странным образом остановилось. Но теперь новая волна боли растекалась лавой по лёгким. Каждая клеточка в её груди грозилась вспыхнуть и взорваться, а водоросли во рту растворялись и кипятком лились по глотке. Силы утекали из Дианы, словно вода из прохудившегося кувшина, мир вокруг подёрнулся тёмной дымкой, переходящей во мрак беспамятства.
Когда она очнулась, боль уже отступила. Её лёгкие вместо привычного невесомого воздуха наполняла тягучая солёная вода, а на горле, где зубы чудовища разорвали её кожу, при каждом вдохе и выдохе поднимались и опускались жабры.
Толстые верёвки до боли впивались в руки и ноги Дианы – её привязали к столбу посреди просторной площади диковинного подводного города. Толпившиеся вокруг подводные жители разглядывали её с нескрываемым любопытством и перешёптывались на непонятном рычаще-певучем языке, звучавшем так, будто разъярённый лев научился говорить по-китовьи.
Диана попыталась закричать, но в горле не зародилось ни звука. И эта странная немота стала последней каплей в чане копившего в ней страха. Отчаяние и бессилие хлынули из её глаз невидимыми слезами, смешиваясь с океанической водой.
В поисках хоть какой-то возможности спасения, она оглянулась, и её объял ещё больший ужас. За колонной стояло чудовище, утащившее её с поверхности. Если жители на площади выглядели беззаботными зеваками, то вид её похитителя напротив заставлял кровь стыть в жилах. Чудовище посмотрело на неё с ненавистью и отвращением и подплыло ближе к колонне.
По узкому проходу, который подводные жители оставили свободным, к Диане подплыла торжественная процессия из старцев, а во главе её был мужчина средних лет, в плаще и с подносом в руках. На этом подносе стоял закупоренный сосуд и лежал острый высеченный из камня кинжал.
– На мигир, Аруог, Аала Унаг им Арагерр ро унагиу, – мужчина с подносом, на вид напоминавший жреца, прорычал повернувшись к похитителю, и тот подплыл к Диане совсем близко и встал напротив неё.
Жрец ловким движением разрезал запястье на руке похитителя и проделал то же самое с запястьем Дианы – она дёрнулась и вскрикнула от боли. Хлынувшая из ран кровь облаком разошлась по воде.
Пузырёк с жёлтой жидкостью как по волшебству взмыл с подноса и оказался в руках жреца, который без промедления открыл крышку и перевернул сосуд как раз между Дианой и её похитителем. К красному цвету крови примешался жёлтый.
Проскрипев что-то непонятное на своём подводном языке, жрец взмахнул рукой, и вода вокруг них ожила, закрутилась, собрала и их кровь, и вылитую между ними жёлтую жидкость, формируя нечто похожее на жгут. Мгновение – и концы этого жгута устремились к запястьям Дианы и стоявшего напротив неё похитителя. Как только жидкость коснулась раны, их притянуло друг к другу, и странный жар начал подниматься от раненой руки Дианы выше к локтю, затем к плечу, растекаясь по телу.
Похититель зачем-то прижал свой лоб к её, и, когда жрец снова заговорил, его речь вместо бессмысленно рычащего скрипа обрела смысл:
– Да благословит Океан этот союз, предначертанный Дикой луной, дабы в будущие подводные поколения влилась новая кровь. Да скрепят этот союз нерушимые узы, как только последняя тысячная луна померкнет, уступая место солнцу. Тогда дева эта навеки станет одною из нас и пребудет таковою до тех пор, пока её супруг не превратится в морскую пену и волны.
Когда жрец замолчал, похититель торопливо отстранился, словно спеша отделаться от назойливого попутчика. Диана заворожённо смотрела то на него, то на жреца, пока паззл окончательно не сложился у неё в голове. Это она была той самой девой, которой суждено навеки остаться под толщей воды, а чудовище рядом – это не кто иной, как её супруг. Её украли и насильно выдали замуж, обрекая на вечные страдания в этом тёмном и далёком от суши месте.
Жар, охвативший её тело ещё во время обряда, усилился, вызывая головокружение. Делая жадные вдохи и пытаясь прогнать нахлынувшую на неё дремоту, Диана оставалась в сознании, когда старцы развязывали верёвки на её ногах и запястьях. Но как только её положили на носилки, мир закружился и уплыл, уступая место тревожным сновидениям.
Ночь вторая
Первый свой день и первую свою ночь в подводном мире Диана провела в бреду. Она то просыпалась, беззвучно умоляя кого-то о помощи, то снова погружалась в тревожный и чуткий сон. Когда же она пробудилась ото сна окончательно, дежурившая в её комнате подводная жительница подплыла к ней, чтобы помочь подняться. Но Диана в страхе оттолкнула её и прижалась к стене, избегая прикосновений.
Дежурившая девушка пожала плечами, ненадолго выплыла из комнаты и вернулась уже в сопровождении похитившего Диану чудовища.
Лицо похитителя исказила гримаса отвращения. Он махнул рукой, и сильный поток воды Диану к нему. Положив руку ей на затылок, он склонил голову и коснулся её лба своим. Бормотание расстроенной служанки тут же стало понятным: «Я не наврежу Вам, госпожа. Я Ваша личная служанка. Буду приносить Вам еду, помогать переодеваться, выполнять поручения. Не нужно меня бояться. Пожалуйста…», – умоляла подводная девушка. – «Меня зовут Мирми, а Вас как?»
Немного успокоившись, Диана попыталась назвать своё имя, но в воде голос её совершенно не слушался. Ярко-зелёные глаза похитителя сощурились в усмешке.
– Через две полных луны дня ты уже сможешь говорить, – Диана вздрогнула от неожиданности, потому что его голос прозвучал прямо у неё в голове. – А пока изучай наш язык, Мирми тебе поможет, – он показал на служанку. – Ко мне можешь обращаться через Связь: соприкасаясь лбами, мы с тобой можем обмениваться мыслями. Если хочешь что-то сказать, просто представь, как твоя мысль перемещается мне в голову.
Он замолчал, ожидая ответа. Этот новый вид общения давался Диане тяжело, и лишь с третьей попытки она сумела донести до него своё имя.
– Меня зовут Диана.
– Рриану, – чудовище повторило её имя вслух. – А меня зовут Аруог.
Его имя звучало раскатисто, как гром, заполняло собой всю комнату и резонировало от стен. В самом ли имени было дело или в том, кто его произносил, но оно казалось грозным и давящим.
– Господин, внизу уже ждёт Ниура, – сказала Мирми, и Аруог наконец отстранился.
Вздохнув с облегчением, Диана опустилась на кровать, наблюдая, как её новоиспечённый супруг разговаривает о чём-то со служанкой. Сколько она ни крутила в голове случившееся, не могла понять, как её так угораздило вместо прогулки на яхте попасть на собственную свадьбу. И ладно бы попался хороший жених, но, увы, в мужья ей достался настоящий морской дьявол.
Через дверной проём, завешенный нитями с нанизанными на них жемчужинами, в комнату заплыла ещё одна подводная девушка в скромном закрытом платье цвета тины. В руках она держала на вид тяжёлый сосуд с широким горлышком и крышкой.
Появление этой гостьи насторожило Диану, и от волнения она вцепилась руками в край кровати и, сама того не замечая, начала постукивать босой ногой о каменный пол.
Договорившись о чём-то с державшей кувшин девушкой, Аруог подплыл к Диане и, схватив её за руку, потащил к установленной возле глухой стены ширме. Диана испуганно отбивалась, но чудовище оказалось намного сильнее неё, и спустя несколько секунд безмолвной драки они были за ширмой.
Диана никогда не отличалась пугливостью и не раз попадала в передряги, но в заложниках у подводного монстра оказалась впервые. И монстром он был не столько по внешнему виду, сколько по одному только бешеному взгляду и безжалостной болезненной хватке, которую он так и не разжал.
Прижав Диану к стене, он коснулся её лба своим и сказал через Связь:
– Тебе нечего бояться. Я пригласил Ниуру для намащeнья: кожа наземных не предназначена для подводной жизни.
«Нечего бояться», – Диана в мыслях усмехнулась над этими словами. Если бы, предположим, его вытащили на сушу и насильно женили, вряд бы ли ему самому это понравилось, и он бы совсем ничего не боялся.
– Она смажет твою кожу, – повторил он, не дождавшись от Дианы ответа, и та со вздохом кивнула.
Получив её согласие, он отстранился и позвал Мирми, а сам выплыл из-за ширмы. Служанка подплыла к Диане с улыбкой и без предупреждения дёрнула за завязки её купальника. Ахнув, Диана прижала к груди небольшие треугольники ткани и посмотрела на служанку с укором и возмущением.
Мирми принялась объяснять ей что-то на подводном языке, но Диана не поняла из её речи ни слова. Отчаявшись, служанка развернулась и, выглянув из-за ширмы, позвала Аруога, что показалось Диане ещё более возмутительным. Она схватила Мирми за плечо, затащила назад за ширму и, кивнув несколько раз, дала понять, что может раздеться без помощи супруга. Когда её наконец оставили в одиночестве, она сняла и бросила на пол купальник, высунула руку из-за ширмы и махнула, что готова.
Присоединившись к ней за перегородкой, Ниура сняла крышку с каменного сосуда, тремя пальцами зачерпнула оттуда что-то белое и плотное и стала тщательно смазывать кожу Дианы этой густой субстанцией, по внешнему виду напоминавшей застывший жир. Она плотным слоем ложилась на кожу, защищая её от воды.
Сантиметр за сантиметром Ниура покрывала кожу Дианы жиром, а закончив, достала из перекинутой через плечо сумки губку размером с ладонь и с её помощью сняла с кожи излишки маслянистой субстанции. Положив губку назад в сумку и накрыв крышкой почти опустевший сосуд, девушка раскланялась и уплыла.
Всё ещё находясь под впечатлением от этой необычной процедуры, Диана провела рукой по коже, которая теперь стала гладкой и скользкой.
– Рриану, – Диана вздрогнула, услышав раздражённый голос Аруога, и поторопилась надеть купальник. Сами подводные жители носили платья, брюки, рубашки, ей же почему-то взамен купальника ничего не выдали.
Когда она появилась из-за ширмы, Аруог предупредил её, что теперь ей будут делать намащенье дважды в день, и перед тем, как уплыть, добавил:
– И имей в виду, наземная, бежать тебе отсюда некуда. Без меня дышать под водой ты всё равно не сможешь.
«Под водой, может быть, и нет, но над ней…», – подумала Диана, когда он отстранился, но для вида кивнула.
Смерив её очередным тяжёлым взглядом, он развернулся и поплыл к двери, и делал он это легко, даже не помогая себе руками и продолжая держать корпус вертикально. Подводные жители не плавали, а левитировали, правда не в воздухе, а в воде.
Диане же передвижение под водой давалось значительно тяжелее. Ей приходилось помогать себе руками и ногами, точно так же, как она делала это и до своего неудачного замужества за морским дьяволом.
С трудом проделав путь через комнату, она опустилась на край стоявшей у окна кровати, представлявшей собой песчаный холм, огороженный четырьмя камнями. Поверх песка слой за слоем были настелены огромные листья водорослей.
Встретившись взглядом со служанкой, Диана зачем-то ей улыбнулась, и та, обрадовавшись, принялась тараторить что-то на подводном языке. Она схватила с прикроватной каменной тумбы шкатулку и, достав оттуда несколько заколок, предложила Диане выбрать. Ей приглянулась та, что была украшена жемчугом, игриво переливавшемся на утреннем солнце.
Причёсывая каменным гребнем волосы Дианы, служанка то и дело замирала, восторженно поднося прядь к лицу и долго её рассматривая. Должно быть, её удивлял цвет волос: у Дианы они светло-русые, а у подводных жителей чёрные, хоть эта чернота и бывала у них совсем разных оттенков. Утолив любопытство, служанка наконец заколола волосы Дианы на затылке, оставив им лишь немного свободы, отчего они еле заметно покачивались вместе с окружающей водой.
Пока служанка занималась причёской, Диана успела погрузиться в раздумья. Сумев сохранить внешнее спокойствие, в мыслях она металась от одной идеи побега к другой. Оставаться женой чудовища и жить в его подводных хоромах ей не казалось хорошей идеей.
Она грустно вздохнула, отметая вариант побега через окно, потому что оно совершенно отличалось от окон на поверхности. Вместо большого прямоугольного отверстия в толстой каменной стене были вырезаны тонкие сквозные узоры, походившие на полевые цветы и травы, сплетающиеся в хаотичном танце на ветру. Этот витиеватый узор плавным овалом опускался от потолка к кровати и заканчивался на расстоянии чуть более метра от пола.
– Ана, – обратилась к ней Мирми, и Диана, ещё раз грустно вздохнув, посмотрела на служанку.
Наконец удостоившись внимания, Мирми потянула её за руку к расположенному у глухой стены возле ширмы возвышению, похожему на софу.
Они сели на него и с минуту молча смотрели друг на друга. Потом Мирми, наконец решив для себя что-то, дала знак Диане, чтобы та слушала её внимательно. Она показала рукой на себя и произнесла:
– Уи ир Мирми, – затем она показала на Диану и продолжила, – на ир Рриану.
Так для Дианы начались уроки подводного языка. Они занимались до тех пор, пока солнце не миновало зенит, отчего выходившая на восток комната погрузилась в глубокую тень.
Раздвинув жемчужный занавес, в комнату заглянул слуга с подносом, на котором лежала длинная каменная шпажка с нанизанными на неё очищенными креветками. Мирми забрала у него поднос и протянула Диане шпажку с едой.
Уже второй день у Дианы не было во рту ничего съедобного, но ей почему-то совсем не хотелось есть. Она брезгливо взяла тяжёлую каменную шпажку и покрутила её в руках, затем, двумя пальчиками сняв с неё креветку, положила сероватое мясо в рот и стала медленно разжёвывать.
Вкус оказался пресным, и она с трудом смогла проглотить первую порцию подводной еды. Вот если бы ей сейчас предложили тарелку наваристого борща, она бы уплетала его за обе щёки. Но увы! Под пристальным взглядом Мирми она сняла со шпажки вторую креветку и, поморщившись, отправила её в рот. Однако до этого мирно принимавший пищу желудок почему-то взбунтовался, и его прорезало болью. Едва заставив себя проглотить то, что уже было во рту, Диана положила почти нетронутую шпажку назад на поднос и покачала головой – больше она съесть не могла ни кусочка.
Мирми испуганно придвинула поднос к Диане, лепеча что-то на своём и, судя по тону, умоляя её съесть ещё хоть немного, но Диана уверенно отказалась. Трясущимися руками передав поднос приплывшему за ним слуге, Мирми села на софу и, втянув голову в плечи, уставилась на ровную, слегка усыпанную песком поверхность пола.
Лишь спустя пару минут Диана поняла, чего именно так испугалась служанка. Аруог вихрем ворвался в комнату, тяжело дыша и с трудом справляясь с гневом. Он схватил опешившую Диану за волосы и, прижавшись к её лбу, закричал:
– Проклятая наземная! Хочешь заморить себя голодом? Не выйдет! Если будет нужно, я свяжу тебя и накормлю силой! Ты поняла меня? Поняла?
Гулкие удары сердца подступали к горлу Дианы: ей в мужья достался настоящий псих. С напускной смелостью глядя ему в глаза, она ответила через Связь:
– У меня желудок болит. И тошнит!
Аруог посмотрел на неё в замешательстве, сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с гневом, и наконец отпустил её волосы.
До заката он больше в комнате не появлялся, но, когда начал сгущаться сумрак и Мирми раскланялась и отправилась спать, вернулся, прошептал что-то у двери и снова уплыл.
Диана долго лежала на кровати, вслушиваясь и всматриваясь в темноту, и, решив, что и слуги, и их сумасшедший хозяин легли спать, тихонько подплыла к занавешенному жемчужными нитями дверному проёму. Возможно, это её единственный шанс сбежать.
Она ринулась вперёд, но что-то невидимое отбросило её назад в комнату. Снова подплыв жемчужному занавесу и осторожно протянув руку сквозь нити, она упёрлась во что-то упругое и почувствовала, как прогибается под давлением почти прозрачная материя. Так вот зачем он приплывал перед сном – чтобы запереть её на ночь.
«Чтоб тебя волной на сушу вынесло!», – мысленно выругавшись, Диана вернулась на кровать, гадая, сможет ли она сбежать из этого сумасшедшего дома или ей действительно придётся искать общий язык со своим чудовищным мужем.
Ночь третья
Утренние лучи солнца развеяли сон Диана, она открыла глаза и, оглядевшись, заметила уже дежурившую в комнате служанку. Она сидела на софе, держа в руках длинную светло-зелёную материю.
Обрадовавшись пробуждению госпожи, служанка перекинула материю, на самом деле оказавшуюся платьем, через ширму, а сама принялась поднимать Диану с постели. Заколов ей волосы, она указала на её купальник, затем на платье, и Диана кивнула, соглашаясь переодеться.
Новое платье, на вид походившее на те, что носят наземные девушки, на самом деле отличалось разительно. По нижней кромке невесомого и очень необычного тканого материала, слоями ниспадавшего с талии, проходила утяжелительная полоса: в завёрнутую внутрь платья и зашитую ткань была насыпана то ли мелкая галька, то ли песок. Благодаря этой едва заметной уловке полы платья почти не разлетались в стороны при движении. А дабы избежать любых рисков оголения ног, полы крепились к ним тонкими хлястиками.
Затянув шнурки на спине и застегнув все хлястики, Мирми радостно повела Диану к мутноватому зеркалу, закреплённому на стоявшем справа от кровати трюмо. Диана ахнула, впервые со дня погружения увидев своё отражение в зеркале. Её поднятые вверх и заколотые в подобие хвоста светлые волосы то поднимались, то снова опускались, едва касаясь плеч. Тонкая материя ярко-зелёного платья облегала грудь и талию и, расширяясь и расходясь на многослойные лоскуты на бёдрах, превращалась в колышущиеся языки зелёного пламени у пола. А на шее отражавшейся в зеркале девушки поднимались и опускались в такт дыханию три ряда жабр.
Завороженно глядя на своё отражение, Диана не могла отделаться от мысли, что события последних дней не больше, чем сон, рождённый её бурной фантазией. Правда сон этот походил на кошмар, от которого она никак не могла очнуться.
Когда слуга принёс поднос с завтраком, состоявшем, как и вчерашний обед, из сырой рыбы, Диана, несмотря на не унимавшуюся тошноту, через силу заставила себя поесть, но всё же оставила больше половины еды нетронутой. Проводив уплывшего с подносом слугу взглядом, она ждала, что её разгневанный супруг снова ворвётся к ней в комнату и начнёт таскать её за волосы, но Аруог так и не приплыл. Возможно, его больше не страшила её голодная смерть.
Избежавшая гнева господина Мирми радостно усадила Диану на софу, а сама принялась снимать с кровати уже немного потемневшие листы водорослей. Она сгребла их в охапку и понесла к двери, но, видимо, вспомнив, что ей нельзя оставлять Диану в одиночестве, испуганно обернулась.
«Это мой шанс!», – подумала Диана и как можно более убедительно улыбнулась служанке.
– На оги иг, ана, – высвободив одну руку, она жестом показала Диане, чтобы та сидела на софе, дожидаясь её. Диана кивнула и снова улыбнулась, махнув служанке рукой, мол, волноваться не о чем.
Как только Мирми скрылась за дверью, Диана поднялась с софы и подплыла к жемчужному занавесу. Подождав с полминуты, она осторожно выглянула в коридор: ни Мирми, ни слуг там не оказалось.
«Была не была!» – собравшись с решимостью, она резко выдохнула и как можно тише раздвинула жемчужные нити. Скользнув в коридор и ещё раз осмотревшись, она поплыла к видневшейся в конце него арке. За аркой, на лестнице и даже в просторном холе на первом этаже не было ни души, и Диана, не раздумывая, поплыла вниз, но наконец, оказавшись на улице, на секунду застыла в восхищении.
С холма, где располагался дом, открывался вид на торговую площадь, на которой три дня назад её обвенчали с Аруогом, а вокруг площади высились каменные дома с плоскими крышами. Какие-то из них были одноэтажными, а какие-то имели по два-три этажа.
Внизу, в городе, вовсю кипела жизнь: на запряжённых крупными рыбами упряжках народ торопился по делам; знатные дамы чинно пропалывали по улочкам, то и дело заворачивая в магазины; торговцы рекламировали свой товар и зазывали покупателей. Если бы всего несколько дней назад ей кто-то сказал, что подобное место столько лет могло оставаться незамеченным людьми, она бы восприняла это, как шутку. Но вопреки здравому смыслу и логике, оно существовало, в чём Диана, к собственному несчастью, смогла убедиться лично.
Испугавшись, что Мирми могла уже обнаружить её пропажу, Диана быстро заплыла за дом Аруога и спустилась вниз по склону холма, в сторону, как ей казалось, окраины города. Плыть прямиком к поверхности у всех на глазах она не решилась.
Чем более пологим становился склон, тем больше на нём появлялось растительности. Руки Дианы устали, дыхание сбилось, но она плыла к видневшимся впереди зарослям ламинарии так быстро, как только могла, и старалась не обращать внимания на резь в боку и боль в лёгких. Лишь заплыв в самую гущу водорослей, она позволила себе остановиться и перевести дух.
– Рриа-а-ану-у, – издалека послышался разъярённый голос Аруога.
Она мысленно представила его перекошенное от гнева лицо, пульсирующие на шее вены, горящие злобой глаза и поёжилась, радуясь своему побегу.
– Рриа-а-ану-у, – теперь уже женский голос доносился с холма, её звала бедная Мирми. Диана искренне жалела служанку, но не была готова пожертвовать ради неё жизнью.
Пробираясь сквозь заросли, она отплывала дальше от города и вскоре планировала подниматься на поверхность, но, сделав очередной взмах рукой, неожиданно упёрлась в нечто по ощущениям похожее на натянутую гладкую ткань. Полупрозрачная материя, такая же, какой Аруог вчера вечером закрыл выход из спальни, преградила ей путь и на этот раз.
Диана оглянулась, опасаясь, что её успели догнать, но поблизости никого не оказалось. Проследовав взглядом за еле видимой поверхностью материи вправо и влево, Диана начала опасаться, что ею мог быть окружён весь город.
Дабы убедиться в своей правоте, едва касаясь материи, она стала подниматься, следуя за её изогнутой куполовидной формой, и остановилась, только когда купол резко загибался в сторону города. Что ж, выбраться отсюда ей будет не так просто.
Вернувшись к песчаному дну, она приложила правую ладонь к полупрозрачной преграде и поплыла вдоль неё. Возможно, где-то по пути окажется выход.
Но вскоре водоросли начали редеть, а вдалеке показались жилые дома. Диана мысленно выругалась и села на усыпанный мелкими ракушками песок: дальше плыть нельзя, по крайней мере не днём. Задумчиво всматриваясь в стоявший на краю зарослей одноэтажный домишко, она заметила, что часть его крыши обвалилась, а стены покрывал толстый слой ила.
Убедившись, что поблизости не было ни одного подводного жителя, Диана быстро доплыла до заброшенного дома и, скользнув внутрь, спряталась в просторной комнате, над которой ещё сохранилась крыша.
Весть о побеге супруги застала Аруога врасплох. Эта глупая наземная! Разве он не предупреждал её, что бежать бессмысленно и что она не сможет без него дышать под водой?
Стоя на холме и вглядываясь в фигуры Оиилэ, проплывавших мимо торговой площади, он боролся с желанием разнести весь этот город на части.
– Плыви к Ривэирру, – велел он глупой служанке, которой нельзя доверить даже присмотр за жалкой Гаанэ. – Пусть пришлёт слуг и добровольцев – нам нужно найти её до захода солнца.
Хуже времени для побега эта наземная выбрать не могла: третий день – день скрепления их брака и Связи. Если они не обменяются кровью, когда над океаном взойдёт Ары Риа, кровавая Луна, Связь будет разорвана, и наземная потеряет способность дышать под водой. Он искал жену с поверхности целых десять лет не для того, чтобы потерять её на третий день брака.
Когда слуги прибыли, он вместе с ними поплыл по улицам города. Они останавливали торговцев и жителей, но никто не видел девушку со светлыми волосами со дня венчания. Гнев закипал в венах Аруога и требовал расправы над девчонкой. Если уж ей и суждено погибнуть под водой, то он не отказался бы лично проводить её в Мир голосов!
– В северной части города её тоже не видели, анэ, – сообщил один из слуг.
Не нашли её и на юге, но проплыть сквозь Защитный покров она сама бы не сумела, а значит наземная всё ещё в городе.
«Думай, Аруог, думай!» – он сжал кулаки, впиваясь острыми когтями в ладони. – «Будь ты на её месте, куда бы ты поплыл?»
Закипавшая в нём Воля Океана требовала крови и затуманивала разум – невероятных усилий стоило ему собраться с мыслями.
– Проклятая Гаанэ! – выругавшись, он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
«Если бы я сбежал… то поплыл бы…. за дом. И спустился вниз по слепой стороне холма», – он кивнул сам себе. – «И доплыл бы до зарослей ламинарии. А оттуда… Оттуда либо на север, либо на юг».
Сами заросли они прочесали несколько раз, но там девчонки не оказалось. На улицах города её бы тоже заметили, а значит она пряталась в одном из домов.
– Возвращаемся на юг, – велел он слугам.
На южной границе зарослей начинались дома бедняков и переселенцев, и кто-то из них мог по глупости укрыть девчонку.
«Если бы она сбежала хотя бы после обеда», – он покачал головой, досадуя, что не успел укрепить Связь первой совместной трапезой. А значит, опоздай он хоть на минуту, и у наземной не будет шансов выжить.
– Плывите быстрее! – крикнул он слугам и поплыл вперёд, всматриваясь в тускнеющие солнечные лучи с поверхности. – Ищите её в домах.
К заходу солнца они успели проверить все дома и домишки на южной окраине. Напуганные хозяева впускали их внутрь, показывали им свои тесные комнаты, давали слово Оиилэ, что не видели никакой девушки со светлыми волосами. Ни в одном из домов её не оказалось.
– Я. Спрашиваю. Кто. Её. Спрятал?! – Аруог держал за грудки трясущегося от страха Оиилэ. – Отвечай!
– Не знаю, анэ. Я ничего не знаю, – повторял мужчина дрожащим голосом.
Аруог с силой швырнул его в сторону и зарычал от злости. С момента пропажи девчонки его кровь сходила с ума: она требовала расправы, и руки сами чесались разорвать кого-нибудь в клочья! Как же он ненавидел эту часть себя, эту ношу, которую повесила на него Дикая Луна ещё до его рождения.
Он родился и рос Диким зверем и надеялся избавиться от этого проклятия, женившись на наземной. Но настолько он был мерзок, что даже эта девчонка предпочла умереть, лишь бы не оставаться с ним.
Его руки тряслись, и в глазах темнело так же, как и в городе – солнце село и над океаном всходила луна.
«Девчонка уже мертва», – подумал Аруог с ненавистью, к себе и к ней. – «Я обыщу весь город, но найду её бездыханное тело и скормлю его акулам! Я разорву его на части собственными руками!»
– Мы нашли её, анэ! – крикнул кто-то со стороны зарослей.
Эти слова не уняли, а лишь сделали дрожь в его теле сильнее. Он зажмурился, пытаясь совладать с эмоциями, и поплыл к спрятанному меж водорослей заброшенному дому.
– Вы проверяли его раньше? – спросил он у одного из слуг.
– Мы… Мы не заметили его, анэ, – ответил слуга сдавленным голосом.
Аруог зарычал и вцепился ему в горло, царапая его кожу когтями. Тяжело дыша, он смотрел на хватающего воду ртом слугу и боролся с желанием увидеть, как жизнь покинет это жалкое тело. С омерзением он оттолкнул его в сторону и поплыл к полуразрушенному дому, где лежало тело девчонки. Его «жены».
Когда он пересёк порог заброшенного дома, Воля Океана уже взяла над ним верх: он растворился в её бушующей силе и принял её безумную ярость. Вода расходилась от него волнами, ударялась о стены дома и поднимала с пола ил.
Из тесной прихожей он свернул в небольшую комнату, в углу которой над сжавшейся в комок хрупкой девушкой склонились двое слуг. Но стоило ему только увидеть её, и его жгучая злость обратилась в леденящий кровь ужас.
Лежавшая в углу девчонка выглядела такой маленькой и беззащитной, такой бледной и безжизненной. Он знал, что сломает её. Знал, ещё когда дельфины привели его на поверхность, и он увидел эту слабую, жалкую Гаанэ. Разве могла она пережить погружение и стать женой Дикого зверя?
Один из слуг потянулся к наземной, и сердце Аруога сжалось:
– Не трогай! – крикнул он, ринулся вперёд и оттолкнул нашедших девчонку Оиилэ. – Ждите снаружи.
Когда слуги уплыли, Аруог осторожно убрал выбившуюся из хвоста прядь волос, закрывавшую лицо девушки, и провёл пальцем по всё ещё тёплой коже, скользнул вниз на шею и остановился возле почему-то колышущихся жабр.
– Жива… – прошептал он, и сам не поверил ни тому, что сказал, ни тому, что увидел. Но грудь девушки снова приподнялась в еле заметном вдохе. – Жива!
Не медля ни секунды, Аруог поднёс своё запястье к губам и резанул клыками по коже – в воду хлынула кровь. Он приложил рану к губам девушки, но она никак не реагировала и не приходила в себя. Тогда он опустил руку к жабрам, позволяя ей вдохнуть наполненную его Волей красную жидкость, истинную причину его проклятья.
Дыхание девушки стало резче, она несколько раз моргнула и открыла глаза, ярко-голубые, как освещённая солнцем поверхность океана. Одной рукой схватив её за затылок, а вторую, с разрезанным запястьем, прижимая к её губам, он коснулся её лба своим:
– Пей, Рриану.
Она сделала неуверенный глоток, и глаза её расширились от удивления.
– Если хочешь жить, пей! – крикнул он, сильнее прижимая запястье.
Убедившись, что она продолжает глотать, он осторожно отпустил её голову, взял её тонкую левую ручку и без предупреждения прокусил кожу на её запястье. Она вскрикнула и отстранилась.
– Я сказал, пей! – зарычал Аруог. Вздрогнув, девчонка снова припала губами к ране на его руке.
Аруог тоже сделал первый глоток её Солнечной крови, отдававшей железом и ветром, совсем не похожей на Лунную. С блаженством он смаковал её вкус, теряясь в ранее неизвестных ему ощущениях. Ярость и злоба, преследовавшие его на протяжении жизни, наконец отступали. Благословение Солнца приходило на место Благословения Луны. Неужели он и вправду сможет избавиться от этого проклятья крови?
