Читать книгу: «Зов мечты. Сказки и легенды»

Шрифт:

Предисловие

Дорогие мои юные друзья! «Радость моя!» – так Святой Серафим Саровский говорил каждому пришедшему к нему.

Мне тоже хочется обратиться к читателям этой книги: «Радость моя!», чтобы поделиться с каждым частицей своей души, кому будут близки мои герои и кто захочет познать другой Мир, к которому мы только начинаем прикасаться и который только начинаем осознавать. Через свои сказки и легенды хочу передать вам те крупицы знания Живой Этики, которые помогли мне выжить в нашем несовершенном мире. Так хочется, чтобы все осознали, что есть совсем другая жизнь, другие Миры, проход в которые мы загородили отрицанием и непринятием. Нам кажется, что мы одни в Космосе и на этой планете и властвуем на ней. А что в другом Мире, более тонком, есть другая жизнь, отличающаяся от нашей Земли только степенью разрежённости и утончения, мы не приемлем. Самое страшное для эволюции человечества – это отрицание.

«Сказки волшебные, полные изумительных явлений, развёртывающие перед сознанием сказочный мир, полный чудес, не выдумка, не фантазия, но представляют собой попытки передать на земном языке чудесную действительность Тонкого Мира в формах, которые приспособлены к земному пониманию. В Тонком Мире можно свободно пройти через любое препятствие, стену, камень, закрытую дверь, гору, через любой предмет, если об этом знать. Каждый человек может стать тем, кем пожелает. Подобно магу или волшебнику можно творить всё, чего захочет воля. Дух имеет крылья и на крыльях мысли может двигаться молниеносно и совершать дальние полёты».

Мария-Луиза фон Франц, доктор философии из Мюнхена, специалист в области интерпретации сказок и мифов, писала, что все волшебные сказки пытаются описать один и тот же психический феномен, который настолько сложен и труден для нашего с вами понимания, что его постижение возможно лишь в отдалённом будущем: «Именно поэтому нам, людям, необходимы сотни сказок и тысячи их повторений с различными композиционными вариациями». Поэтому мы и сочиняем сказки, чтобы хотя бы через них передать правду о космической эволюции на Земле.

Я писала «Город будущего» в середине 90-х. Мы в одночасье во всех республиках бывшего СССР стали вдруг чужими в стране, в которой многие родились. Мне хотелось противопоставить возникшему хаосу, пожирающему красоту на наших глазах, совсем другой мир, другие понятия. Я уходила мыслями в «Город будущего» и видела совсем другую жизнь. Будущее звало меня, оно было далеко, но оно было прекрасно.

Дорогие ребята, вам строить Город будущего и жить в нём. Для этого нужно просто оторвать взгляд от смартфона, от кошелька, от асфальта, посмотреть на звёзды, на красоту лесов и парков, научиться радоваться каждому новому дню и распустившемуся цветку.

Уже учёные всего мира признали, что всё сотворено мыслью. Человек постоянно творит свою жизнь мыслью. Мысль, посланная в пространство с определённой целью, даёт и определённый результат. Мысль выполняет то, что вложено в неё сознанием и волей. Если Господь будет на первом месте в вашем сердце, то всё остальное будет на своём. Жизнь на планете, здоровье человека и судьба зависят напрямую от его мыслей. Мысль, будь она хорошая или плохая, как брошенный бумеранг, неизбежно вернётся к своему породителю, многократно увеличив по дороге силу. А дальше – судите сами. То, о чём мы постоянно мыслим, перерастает в убеждение, что это должно или может случиться. И эта вера рождает события. Слова «Пусть миру будет хорошо!» спасут планету. Так будем же спасателями себя и нашего мира.

Думайте о стойкости вашего духа и о красоте, и вам будут не страшны любые болезни и катаклизмы. Господь всегда помогает тем, кто думает не о себе, а об Общем Благе, – это надо чётко вместить в сознание каждого из нас.

Наши светлые мысли, постоянное делание во Благо человека и Культуры обладают способностью творить красоту, двигать науку и общаться с Высшим на пути к Вечности.

Знайте, что тот, кто имеет в руках ключ Красоты,
может открыть им все двери,
ведущие к Высшим Мирам.
Ищите, любите и утверждайте Красоту!

Н. К. Рерих

Аль-Глория

Повествование уходит
К далёким звёздным временам.
Добро и Зло, Печаль и Радость
К одним положены весам.
Э. Николаевская

Аль-Глóрия была младшей дочерью царя Аль-Тони, правящего могучей высокогорной державой альтáков. Солнце с радостью заглядывало во дворец, чтобы осветить её прекрасное лицо. Луна освещала золотистые волосы, и они переливались, словно падающие струи дождя в летний день.

Кроме красоты Аль-Глория обладала чарующим голосом. Когда девушка пела, усмиряли свой разум люди, замолкали птицы, переставали порхать бабочки, словно боясь взмахом крыльев нарушить волшебную мелодию песни. Аль-Глория наигрывала себе на семиструнной виоле. Её руки тоже пели. Нежно и неуловимо касались струн тонкие пальцы. Далеко от дворца были слышны звуки дивной музыки.

Когда Аль-Глория родилась, верховная жрица Храма Солнца сказала отцу:

– Девочка, словно прозрачная слеза, входит в этот мир. Она будет умна, чиста и красива, как цветок Милурии в твоём саду, как яркая звезда на небе. Много радости принесёт она близким людям и будет светить им своей добротой.

Вторая жрица предсказала девочке:

– Аль-Глория будет петь так, что всё вокруг будет умолкать. Останутся только волшебные звуки её голоса.

Младшая жрица, наклоняясь над колыбелью принцессы, произнесла своё предсказание:

– Никто и никогда, ни в помыслах своих, ни взглядом не сможет оскорбить принцессу. Любовь и доброта будут ей защитой. Если похоть и страсть возникнут в мыслях человека, он превратится в животное, подобное его страсти. Придёт время, и принцесса полюбит того, кто будет достоин её красоты и мудрости.

Долгим был век жизни альтаков. Любовь и мудрость царили везде. Расположенная в огромной чаше среди гор, страна с высоты казалась райским садом. Ведущая в долину дорога была вымощена базальтовой галькой и казалась тонкой извилистой змейкой, сползающей с вершины. Вечнозеленые пиэны густым ковром устилали горные склоны. Алые цветы пиэны, словно рубиновые капли, сияли и переливались в солнечных лучах. Прекрасные мелодии наполняли сердца людей радостью. Трудились на полях люди, лелеяли землю, и она приносила всё новые диковинные плоды. Животные почитались священной частью Природы, и люди заботились о них. Радость и смех царили в государстве альтаков, которым правил мудрый Аль-Тони. Он знал всё обо всём, духи стихий служили ему. Разнообразные искусства процветали в государстве. Люди творили прекрасное и наслаждались им.

Был у царя молодой звездочёт. Откуда он появился, никто не знал. Рассказывали, что однажды стражники привели во дворец мальчика лет восьми, который требовал – не просил, а требовал, – чтобы его отвели к повелителю.

– Приведите сюда этого маленького храбреца, – приказал царь. Мальчик вошёл в голубую комнату, где отдыхал Аль-Тони. Одежда на нём была изорвана, но тело было чисто.

Светло-зелёные раскосые глаза резко выделялись на загорелом лице, волнистые тёмно-каштановые волосы ниспадали на плечи.

– Кто ты? – спросил его Аль-Тони. – Ведь ты не из народа альтаков.

– Нет, царь, – гордо отвечал мальчик. – Я пришёл сюда из долины, где был рабом у одного одноглазого скотовода. Мой отец погиб, защищая наш дом, а мама умерла в неволе рабыней. Но я сумел сбежать. Мама всегда говорила, что наверху, в горах, есть царство, где правят справедливость и закон. «Нам не добраться туда вдвоём. Но ты должен попасть туда. Проси мира и любви у правителя, и ты будешь свободен». После смерти матери я только и думал о том, как мне попасть в это царство. Когда одноглазый поехал на Совет долины, мне удалось днём, когда я пас скот, сбежать. Много дней пробирался я по тропам гор, поднимаясь всё выше и выше. Питался ягодами и фруктами, пил воду из водопадов. Звери не трогали меня. Я грелся в норе у медведицы вместе с её малышами, а ночью шёл по тропе наверх, чтобы меня не заметил никто из людей долины.

– Что ты умеешь делать? – спросил его Аль-Тони.

– Я делал всё, что меня заставляли, но больше всего люблю смотреть на звёзды. Когда я был маленьким, отец брал меня на руки, поднимал высоко вверх и говорил, показывая на звёзды: «Посмотри, сынок, там тоже есть жизнь. Похожа ли она на земную или совсем другая? Когда ты вырастешь, ты обязательно познаешь это».

– Значит, ты станешь звездочётом и будешь помогать старому Тýлио. Как тебя зовут, незнакомец?

– Все меня называли Синьо. Но перед смертью мама сказала мне, что я из рода Дáрио и зовут меня áльвио.

– Я слышал об этом народе. Твой отец был верховным жрецом. Он устранился от дел и предоставил возможность управлять своему брату. Но тот стал нарушать законы мира. И гибель рода Дарио – результат его правления. Ты будешь мне сыном, и я дам тебе имя Аль-Тáно, что указывает на принадлежность к царскому роду. Иди, мой мальчик, отоспись, слуга приведёт тебя в порядок.

Так Альвио стал звездочётом. Он редко спускался вниз. Башня звездочёта стала ему домом. Старый Тулио много знал и передал юноше свои знания. Принцесса часто поднималась по высокой лестнице в башню посмотреть на звёздное небо. Альвио рассказывал ей о звёздах и о Беспредельности Мира.

– Ты даже не представляешь себе, Аль-Глория, но там везде есть жизнь. Только формы этой жизни разные. Все мы едины, несмотря на то, что пространство и время разделяют нас. Мы все – дети Солнца. Планеты вращаются вокруг него, и всем оно даёт жизнь, согревает и питает своей Любовью. Но всё имеет начало и конец. Когда-нибудь другое Солнце начнёт новый круг жизни на небе.

Часами слушала его рассказы принцесса, и странные видения возникали перед ней.

Позже Аль-Глория стала сама летать на далёкие планеты, где видела необыкновенную жизнь, отличную от земной. Она рассказывала отцу, как прекрасны жители Утренней звезды.

– Дитя моё, ты обладаешь способностью перемещения в пространстве. И можешь бывать на любой планете. Благодаря твоей любви и доброте ты способна на это. Только любовь позволяет телу преодолевать сопротивление пространства. Такой человек может посещать любую планету.

Прошло несколько лет. Ни одного дня не могли прожить друг без друга Аль-Глория и Альвио. Ещё мальчиком, увидев принцессу, он полюбил её, но до сих пор не посмел признаться ей в своих чувствах. Аль-Глории также запал в душу мальчик, который пришёл сюда из долины. Они вместе росли, вместе проводили многие часы. Их любовь расцветала, как нежный куст роз, и давала прекрасные, благоуханные цветы. Часто вдвоём они пели и играли на виоле. Вокруг разносились звуки, полные радости и любви.

Не мог нарадоваться на них Аль-Тони. Одно только печалило: наступали тяжёлые времена. Из Долины приходили печальные вести. Люди стали убивать друг друга, и никто не мог быть спокоен за своё будущее. Появились рабы, и женщина из хозяйки очага становилась рабыней мужчины. Мерцающий блеск золота затмевал разум. Свобода духа была закована в цепи рабства и подчинена золотому тельцу. Аль-Тони понимал, что жизнь народов, основанная на силе, а не на свободной воле, приведёт к вырождению человека, способного творить и воспринимать прекрасное. Женщина раба могла родить только раба.

Люди Альтакии, спускаясь в Долину, возвращались оттуда с другими мыслями и ощущениями. Их чувства грубели, напитанные эманациями Долины. Но что мог предпринять Аль-Тони? Он знал, что ничто не вечно. Есть рождение, жизнь и закат. Придёт время, и Альтакия погибнет, как и другие могучие государства. Так устроена жизнь. Ничего нет постоянного. Даже камень точит вода.

Жил ещё при дворе царя Аль-Тони молодой вельможа, который тоже был влюблён в принцессу, и решил он добиться её взаимности. Но одно обстоятельство вызывало его недовольство: принцесса много времени проводила в башне, и не было никакой возможности признаться ей в своих чувствах.

Это был племянник Верховной жрицы, которая любила его как сына.

– Аэрóний, сынок, – сказала ему однажды áганатис, – Аль-Глория прекрасна, но принцесса любит другого, и тебе надо с этим смириться.

– Нет! – в исступлении закричал Аэроний. – Я не отдам её никому, даже если мне придётся погибнуть.

Аганатис ужаснулась ярости, прозвучавшей в его голосе.

– Ты часто бываешь в Долине варваров. Их обычаи и порядки тревожат твою молодую душу. Откуда в тебе эта ненависть? Погаси её и открой сердце любви. Полюби Аль-Глорию и её суженого как сестру и брата, иначе тебя постигнет жестокая участь.

– Нет, тётя, она будет моей или не будет принадлежать никому!

– Никто не сможет завладеть принцессой без её согласия. Страшная кара постигнет того, кто нарушит Закон, – пыталась объяснить ему Аганатис.

Но ничего не захотел слушать Аэроний. Разгневанный и не умиротворённый, ушёл он от тёти.

Великая жрица преклонила голову и опустилась на колени перед алтарём. Она молила:

– Могучее Светило, я знаю, что закону любви и ненависти подвержены все. Но прошу тебя об одном: помоги ему погасить эту страсть и выбрать любовь вместо ненависти. На всё будет Воля Твоя!

Завершив молитву, Аганатис пошла к царю.

– Повелитель, прошу тебя, отошли Аэрония послом в Долину. Он влюблён в твою дочь и сгорает от страсти. Кара должна исполниться, и я не смогу её отклонить.

– Великая Аганатис, – склонился перед ней царь, – Долина варваров не принесёт ему успокоения, а только пополнит его ненависть. Ты же знаешь, что в Долине нет любви, она давно погасла. Подошло время, и нам его не остановить. Каждый человек должен сам пройти через все страдания на Земле, пока не осознает великое чувство Единения и Любви.

– Тогда прошу тебя, повелитель, отошли моего племянника в подземный город до совершеннолетия принцессы. Может быть, красота камней очистит его душу и принесёт ему покой.

– Я выполню эту просьбу, Великая, хотя чувствую, что это только отодвинет события на более поздний срок.

На следующий день Аэроний был приглашён к царю.

– Я хочу предложить тебе спуститься в природную кладовую Альтакии и отобрать ко дню совершеннолетия Аль-Глории девять камней, которые украсят свадебную диадему принцессы.

Аэроний ничем не выказал своё недовольство. А может быть, в душе он был даже этому рад. Как наваждение, возникали мысли об Аль-Глории. Он прогонял их, но чем больше гнал, тем чаще они приходили снова. Он так и не решился подойти к принцессе и сказать ей о своей любви. Показав себя в день праздника, во время состязаний, он завоюет любовь принцессы.

Но красота камней не охладила пыла Аэрония. Блеск изумрудов успокаивал его, но ему больше нравилось горячее сияние рубинов. Нашёл он также камень цвета алой крови, очень редкий лоредóний, который притягивал взор. Трудно было оторваться от его очарования и волшебства.

Перед самым праздником, вернувшись из подземных кладовых, принёс он с собой десять камней. Среди них были большие жёлтые и белые сияющие алмазы, сапфиры и корунды, а также изумруды чистой воды и пьянящий лоредоний.

Посмотрел на камни Аль-Тони и отдал последний камень Аэронию.

– Невесте с её чистотой не надлежит украшать голову дурманящим лоредонием. Послушай моего совета, Аэроний. Отдай этот камень Аганатис, очень трудно преодолеть человеку его чары. Он будит кровь и навевает плохие мысли.

Аэроний кивнул в знак согласия и направился в Храм. По дороге он ещё раз взглянул на камень. Бушующий внутри камня вулкан захватил его. Аэроний понял, что никогда не сможет расстаться с ним.

– Я решил не приглашать гостей из Долины на праздник, – сказал жене Аль-Тони. – Варвары, питающиеся мясом, совсем огрубели, утеряли чувственность и интуицию. Они полны страсти и зависти, и только разум движет ими.

– Ты правильно решил, – сказала прекрасная Аль-Мáлех. Её тёмные с медным отливом волосы были уложены в замысловатую причёску и заколоты узорным гребнем из сандалового дерева, синие раскосые глаза всегда сияли радостью и любовью. Царица всегда решала государственные вопросы вместе с мужем. – Я тоже думаю, что незачем приглашать гостей из Долины, – сказала она. – Их сердца зачерствели, и сострадание покинуло их. Они движимы животными инстинктами и своими непомерными страстями и постепенно забывают свою Божественную Природу. Пророчество должно исполниться, и ни ты, ни я не сможем помешать этому.

Наступил день праздника. У Храма Солнца собрались все жители Альтакии. Перед Храмом была большая открытая площадка. Два огромных каменных кентавра охраняли вход в высокую усечённую четырёхъярусную пирамиду, вырезанную в скале. Каждый ярус Храма украшали скульптуры и фрески, а также художественные инкрустации из золота и драгоценных камней. На последнем ярусе, в центре площадки, в красивой резной чаше из горного хрусталя горел огонь. Свет, падающий на него, преломлялся, и огонь играл и переливался всеми цветами радуги. Едва лишь первый луч Солнца поднимался из-за скалы и касался чаши, огонь ярко вспыхивал, и вся чаша наполнялась радужным сиянием.

Сорок девять девушек, достигших совершеннолетия, принимали участие в празднике. К чаше девушки принесли подарки, предназначенные для своих избранников.

Аль-Глория принесла картину, вышитую её руками. Из разноцветных горных кристаллов, обработанных как мелкий бисер, она создала волшебный рисунок: в вышине, над горной вершиной, искрилась и сияла серебристая летающая сфера. Три высоких существа, похожих на людей с большими миндалевидными глазами, спускались вниз по серебристой лестнице. Их тела словно были созданы из белого тумана. Грациозные движения завораживали взгляд. Словно лёгкие бабочки, парили они в воздухе. Внизу были видны удивительные деревья и цветы. Летающие рыбы, словно птицы, парили в воздухе.

– Это её друзья с Утренней звезды, – пояснил Аль-Тано Верховной жрице. – Аль-Глория полюбила Венеру. Я думаю, что недолог тот час, когда она будет жить там.

Пятьдесят четыре юноши состязались между собой за право называться избранниками.

– Значит, пятеро из них останутся без пары, – сказал жене Аль-Тано. – Кто-то из них останется недовольным, а недовольство порождает зависть и ненависть.

Это было необычным для народа Альтакии. Обычно пары заранее знали о своём выборе, и в соревнованиях участвовало такое же количество юношей. Но нравы Долины неумолимо вторгались в жизнь горного государства.

Аганатис просила Аэрония отказаться от участия в соревновании.

– Ты же знаешь, что áлета любит тебя. Дождись следующего года, когда она достигнет совершеннолетия, и добивайся её любви.

– Я не люблю Алету, тётя. Моё сердце занято другой. К тому же я самый искусный стрелок из лука. И поэтический дар у меня неплохой. Я одержу победу, а победитель может выбирать.

– Но Аль-Глория сделала выбор, нельзя разрушать любовь двоих. Ты выиграешь, но останешься один. Последнее слово остаётся за девушкой.

– Я люблю Аль-Глорию, и она будет моей. Я увезу её в Долину, и она станет подчиняться мне, как все женщины Долины.

Даже у Аганатис, обладающей выдержкой и спокойствием, защемило сердце. Она не смогла убедить Аэрония. Он сделал свой выбор.

В манеже всё было готово к соревнованиям. Все зрительские места давно были заняты. Каждый юноша должен был сбить в полёте летящую стрелу другой стрелой. Это было сложное задание, но мальчики Альтакии с малых лет учились попадать в цель.

Аэроний знал, что ему нужна только победа. Он выбил восемь из десяти. Это был лучший результат в стрельбе из лука среди соревнующихся юношей.

Альвио почти всегда из десяти выстрелов попадал в девятку. Сегодня он боролся за любимую и знал, что должен выбить десять из десяти. Он с радостью посылал стрелы, и они словно заколдованные летели в цель. Когда число выстрелов дошло до семи, Альвио посмотрел на Аль-Глорию, улыбнулся и выстрелил. Но стрела не долетела до цели.

Альвио сделал восьмой выстрел, но стрела снова упала на поле. Аль-Глория взволнованно приподнялась.

– Садись, дитя моё, – сказал Аль-Тони. – То, что должно случиться, обязательно случится.

Вскоре объявили победителя. Это был Аэроний. Альвио не мог понять, почему три стрелы не долетели до цели. Ведь он так легко поразил первые мишени.

Но времени для размышления не оставалось. Предстояло соревнование поэтов.

Стихи Альвио были признаны лучшими. Всю свою чистую любовь вложил в эти строки юноша. Стихотворение Аэрония также было посвящено принцессе. Но оно было слишком напыщенным. Простота слов в стихе Альвио была понятна и затронула не одно любящее сердце. Стих Аэрония так и остался прекрасной однодневной бабочкой.

На трибуну, где сидел Аль-Тони с женой, пробирался главный мастер по стрельбе из лука.

– Великий Царь, – сказал он, – стрелы Альвио надломаны и поэтому не долетели до цели.

– Я это сразу понял, пусть всё остаётся как есть. Ступай, не надо портить праздник.

Оставалась последняя, заключительная, часть празднования. Девушки должны были сделать свой выбор.

– Так как сегодня у нас небывалый случай – юношей больше, чем девушек, – объявил распорядитель праздника, – мы нарушим традицию, и юноша подойдёт к девушке, которую он выбрал. Затем девушка скажет своё окончательное слово.

По всему кругу манежа стояли девушки. Словно цветы распустились на поле, так прекрасны и очаровательны были они. Они ждали своих суженых, и радость томления и ожидания наполняла их.

Аэроний, опередив Альвио, подошёл к принцессе.

– Я давно люблю тебя, Аль-Глория. Ты должна быть моей. Мы спустимся в Долину и начнём другую жизнь, не то что в Альтакии, там ты будешь королевой. Посмотри на этот камень. Он откроет тебе мою душу.

Аль-Глория посмотрела на камень, который протянул ей Аэроний, и отвела взгляд.

– Выслушай меня, Аэроний. Мне ты можешь быть только братом. Посмотри, как печально глядит на тебя Алета. Она достойна быть твоей королевой. Открой ей своё сердце!

Почувствовав раздражение, Аэроний резко отошёл в сторону.

– Посмотрю, какой ответ она даст Альвио, – прошептал он злобно.

Альвио шёл, нет, не шёл, а летел к любимой. Это был миг их счастья, и ничто не могло очернить его.

– Аль-Глория, – торжественно произнёс имя любимой Альвио, – перед лицом народа Альтакии я предлагаю тебе мою любовь и сердце.

Аль-Глория протянула ему обе руки и произнесла:

– Возьми моё сердце, любимый, пусть наши сердца сольются в одно!

Аэроний вспыхнул, услышав ответ принцессы, и разум его окончательно помутился. Он оттолкнул Альвио.

– Нет, она не будет твоей женой. – Он схватил принцессу за руку.

Бедный Аэроний! Через секунду его тело начало покрываться шерстью. И перед принцессой вдруг предстал горный козёл с короткой бородкой. Он в нетерпении топал копытами и мотал головой. На трибуне, закрыв лицо руками, вскрикнула Алета. На секунду прикрыла глаза Аганатис. Она знала, что это неизбежно должно было произойти.

– Прости, царь, моего неразумного племянника, – сказала Верховная жрица. – Закон восторжествовал, и нам надо смиренно принять его. Позволь мне отвести его в усадьбу Тáмпо. Там, высоко в горах, он скорее всё осознает.

Два служителя вывели упирающегося Аэрония в козлином обличье.

– Мне жаль Аганатис, – сказала мужу Аль-Малех.

– Но что мы можем сделать, – сказал Аль-Тони, указывая на Солнце, – даже Оно, правящее Мирами, не способно изменить Закон. Аэроний сам сделал выбор, и мы можем только молиться за него и посылать ему свою любовь.

– Великая Аганатис, – подошла к верховной жрице Алета, – позволь мне поехать в усадьбу с Аэронием. Тебе надлежит быть на празднике, а мне… – Алета ненадолго затаила дыхание. – А мне предстоит вернуть Аэрония к жизни. Я думаю, что смогу это сделать.

– Поезжайте. Твоё сердце само подскажет, как надо поступить. Ибо велика твоя любовь и велика твоя жертва. Я благословляю тебя.

– Я думаю, – сказала отцу Аль-Глория, – что мы скоро увидим здесь Аэрония и Алету. Она поможет ему, и он вновь станет человеком. Потому что любовь творит чудеса.

После праздника Альвио и Аль-Глория поднялись в башню.

– Любимая, посмотри на это скопление звёзд между Скорпионом и Девой. Не напоминает ли оно тебе две чаши весов? Я так и назову его – Весами. Скорпион хотел укусить прекрасную Деву, но правосудие свершилось. Оно останется единственным «неживым» созвездием зодиакального круга, напоминая людям о том, что никто не может безнаказанно нарушать Божественный Закон. Горе тому, чья чаша, наполненная злом, перевесит чашу добра. Такому человеку предстоит длинный путь страданий, пока чаши не уравновесятся.

Прошли тысячелетия. Давно погребена под пучиной вод Альтакия. На небесной звёздной карте появились новые светила. Были открыты новые звёзды и планеты. Но так же ярко продолжает светить нам созвездие Весов. Так реальность стала легендой.

Бесплатный фрагмент закончился.