Читать книгу: «Незнакомец из подсознания. Книга 1»
ЧАСТЬ I
УДИВИТЕЛЬНЫЙ СОН
“Это он!” – ликовало сознание.
“Сомневаюсь”, – шептала душа.
Глава 1
На школьный двор под бодрую музыку стремительно неслась пёстрая лава форменных платьев, костюмов, портфелей и букетов.
Праздничная суета подогревала Аллу. На парадном крыльце вокруг десятиклассницы крутилась стайка первоклашек – чтецов, которых поручили собрать для выступления на торжественной линейке.
Мальчишки дёргали одноклассниц за хвостики, торчащие из-под огромных белых бантов. Те лишь отмахивались, как от назойливых мошек, боясь пошевелиться, чтобы не помять накрахмаленные фартуки.
По сигналу дети построились, по очереди стали чеканить четверостишия. Алла одобрительно кивала, но смотрела поверх голов – внимание привлекла чёрная «Волга» представительского класса, остановившаяся у ворот. Из неё вышла девушка с дипломатом, зашагала через школьный двор.
Близорукость мешала Алле издалека определить учитель это или ученица. Видела только, что та большая – высокая и широкая в кости.
Вскоре по белому кружевному фартуку поверх коричневого платья стало очевидно – старшеклассница.
«Удивительно – азиатские черты лица и такие мощные габариты. Она явно выделяется из толпы»,– отметила Алла, когда девушка с налётом высокомерия на лице остановилась неподалёку от группы чтецов.
Ребята добросовестно отбарабанили стихи.
– Молодцы! – похвалила Алла. – У нас ещё минут пятнадцать. Можно разойтись. Только далеко не убегайте!
Новенькая подошла, манерно заправила за ухо длинную прядь.
– Привет! Ты, наверно, комсорг школы? – спросила таким тоном, будто все окружающие ей чем-то обязаны.
– Представься для начала, – сухо ответила Алла и, будучи ниже ростом, посмотрела «сверху вниз».
От неожиданности собеседница изменилась в лице, тон смягчился.
– Меня зовут Ира, – начала она. – Я тебя сразу приметила. Поняла, что из актива школы, а значит, всё тут выясню. Не подходить же к первому встречному в этом захолустье.
«Хм, трудно тебе здесь придётся», – подумала Алла, но заговорила дружелюбнее.
– Выходит, с нами будешь учиться? – спросила, представившись.
– Да. Где тут десятый «А» собирается?
– Смотри, вон там парни гогочут. Задирают того, что в красной кепке с полосатым козырьком. Видишь?
– Ну да. Трудно не заметить?
– Наши, – Алла улыбнулась.
– Так ты тоже из этого класса?
– Угадала. Ну всё, давай. У меня уже чтецы собираются.
Алла видела, как новенькая подошла к одноклассникам, представилась, и… осталась одиноко стоять в сторонке.
Глава 2
Иру в классе не жаловали. Её высокомерие отталкивало, а нарочито выставляемые напоказ светские манеры возводили невидимую стену, мешавшую дружескому общению. Одноклассники обращались к отличнице в крайних случаях, исключительно по делу – за подсказкой или списать.
Алла долго наблюдала, по привычке стараясь «влезть в голову». Наконец заключила, что Ира, должно быть, очень одинока, и стала относиться к ней снисходительнее.
Однажды одноклассница догнала на пути из школы. Девушки медленно побрели вдоль ровно подстриженной, ещё совсем зелёной живой изгороди.
– Куда поступать собираешься? – поинтересовалась Ира.
– Хочу на иняз. По маминым стопам, – ответила Алла и, помолчав, шёпотом добавила: – А потом смотаться бы в Европу.
– Амбициозненько! К репетиторам ходишь?
– Нет, иностранным со мной мама занимается, остальное сама. Летом семь выпускных сдавать – мозг кипит.
– Везёт тебе, – задумчиво проговорила Ира.
Алла вопросительно подняла брови.
– Ты сама выбираешь, а за меня всё отец решил. Для соответствия его статусу я, видите ли, должна поступить в Институт Международных Отношений в Москве. Представляешь, какой там проходной балл?!
– А что у твоего папы за статус?
– Должность в областной администрации. Мы с Дальнего Востока приехали. Отец на Москву рассчитывал, но его сюда закинули, хоть и с повышением. В общем, рвёт и мечет! «Не могли, – говорит, – служебное жильё в элитном доме в центре города выделить. Ютимся в обычной многоквартирной пещере. Здесь даже приличной школы поблизости нет!»
Передразнив отца, Ира с досадой добавила:
– Нам с братом дружить-то можно только с его разрешения.
– Как же вы живёте?! – ужаснулась Алла.
– Сама не представляю. Сдать бы поскорее выпускные, поступить да уехать от родичей подальше.
Девушки давно прошли свою улицу и теперь сидели на скамейке в конце сквера.
– Ал, я смотрю и удивляюсь, – рассуждала Ира, – ты такая маленькая, худенькая, особенно на фоне девах с «конского двора». Короче, выглядишь как малолетка – личико бледное, стрижечка пацанская. А внутри – кремень! Во всём свою линию гнёшь. И парни тобой вон как интересуются – то один подсядет, то другой.
Алла уловила нотки зависти.
– Да брось, Ир, всё по-приятельски. А подсаживаются, чтобы списывать удобнее было. Но вообще, забавно: когда мы были малолетками, учителя девочек с мальчишками в наказание сажали, а теперь народ сам на пары разбивается, так разгоняют…
Секретничали до самого вечера, забыв про обед и домашнее задание. Так началась дружба.
Глава 3
Как-то в конце сентября учительница по географии опаздывала на урок. Прошло уже минут десять, а её всё не было. Царил хаос: одни расхаживали по классу, другие перешёптывались, «галёрка» травила анекдоты, время от времени взрываясь раскатами хохота.
Игорь – недавно избранный комсорг, которого многие называли Гошей, – вышел к доске и, перекрывая шум звучным баритоном, предложил:
– Народ! Может, в парк двинем? Кто за?
Со всех сторон понеслись одобрительные возгласы:
– Точняк!
– Если всё уйдём – ничего не будет!
– Заскочу за гитарой!
– Резче! Резче!
– После географии ещё математика, – напомнила Ира.
Никто не обратил внимания. Собрав вещички, ребята выскочили из класса, пробежали по коридору на выход. Оказавшись за территорией школы, галдящая толпа повалила к парку.
Игорь свернул во двор, но вскоре догнал ребят. На плече у него вместе с рюкзаком болталась гитара.
Бабье лето только начиналось. Лишь листва, слегка тронутая красками, выдавала скорое приближение осени.
Ребята остановились на поляне. Побросали портфели. Кто-то уселся на мешки из-под «сменки». Другие завалились на траву и смотрели в небо, щурясь от яркого света.
Гоша раскрыл рюкзак. Слепящие блики заметались по жестяным банкам.
– Пацаны! Налетай!
– Ого! Пивко! – обрадовался Илья. – Где взял столько?
– Почистил холодильник, пока родичи на даче. Потом скинемся – верну.
Девушки, сбившись в стайку, демонстративно шептались и хихикали, стараясь привлечь внимание рядом сидящих парней. Зоя учила троих, таких же двоечников, как она, незаметно списывать. Вика рассказывала, как строчила шпоры на коленке. Илья делился планами на поступление…
Опустошив банку пива, Гоша подстроил гитару и заголосил: «Я пью до дна за тех, кто в море…»
Присоединились другие. Парни вошли в раж и, перекрикивая друг друга, проголосили ещё пару песен.
– Алк, давай теперь ты, – комсорг протянул гитару.
Все стихли, с изумлением наблюдая, как тонкие девичьи пальцы изящно переставляют аккорды и перебирают струны. Негромкий, но чистый голос завораживал неподражаемым бархатным оттенком.
Под романтическое пение Олег с Машей потихоньку удалились. Остановившись за ветвистым кустом, они пытались скрыть объятия, но редкая листва предательски выдавала.
Время летело, никто за ним особо не наблюдал. Старшеклассники наслаждались свободой.
– Ребят, а где Ирка? – вдруг спохватился комсорг, озабоченно оглядываясь. – Она что, в классе осталась?
Никто не припомнил, чтобы разговаривал с Ирой по дороге. Компания зашумела.
Мамочки с колясками поспешно сворачивали от нецензурно бранящихся парней. Сгорбленный старичок пытался сделать замечание, но, опираясь на трость, засеменил своей доро́гой, сетуя, какая наглая молодёжь нынче пошла, не то что в прежние времена.
– Слушайте! А хорошо, что этой громилы с нами нет – она бы донесла про пиво, – попробовал успокоить компанию Олег.
– Да-да, и про то, что вы с Машкой за кустами целовались, – с усмешкой добавил Илья.
– Те чё, больше всех надо? Видел и молчи!
Долговязый Олег пошёл на Илью, бывшего на голову ниже. Толкнул в грудь.
– Оборзел?! – подвыпивший парень, потеряв страх, толкнул качка в ответ.
Какое-то мгновение они стояли друг против друга, раскрасневшись от внезапно вспыхнувшей злобы, потом сцепились и упали на траву.
Одноклассники окружили борцов. Сначала криками и свистом поддерживали то одного, то другого. Когда же инцидент перерос в нешуточную драку, бросились разнимать. Растащили.
Игорь вернулся к прежней теме.
– Предлагаю объявить Ирке бойкот, чтоб знала, как отбиваться от коллектива, а то – строит из себя.
Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.
– Больше никто к ней не подходит и не разговаривает. Понятно?!
Растянувшись по парку, агрессивно настроенные одноклассники обсуждали предстоящую травлю одиночки.
Алла не вступала в разговоры. Твёрдо решила не участвовать, следуя своей установке всегда быть на стороне жертвы, тем более дело касалось подруги.
Глава 4
На следующий день Алла поймала недобрые взгляды в сторону Иры, когда та вошла в класс. Никто не отозвался на брошенное ею: «Привет!»
Сосед по парте демонстративно, не сказав ни слова, пересел.
В дверях появился Фёдор Яковлевич с журналом подмышкой.
– Ну что, товарищи десятиклассники! Славно вчера погуляли? – начал с порога. – А куда смотрел комсомольский лидер, интересно знать? Ваше везенье, что Анна Степановна освободилась только к концу урока, а Татьяна Васильевна и вовсе заболела, математики всё равно бы не было. Пока об этом массовом побеге с уроков известно только учителю по географии и мне. Но, если этакое повторится – вызов на педсовет вам вместе с родителями обеспечен.
После пламенной речи с благополучным финалом напряжение спало. Класс взбодрился. Литература пошла по обычному плану.
Но ни на этом, ни на остальных уроках к Ире никто не адресовался. Те, с кем пыталась заговорить, с пренебрежением отворачивались.
На длинной перемене Алла не нашла её в столовой. Возвратившись в класс, обнаружила сиротливо сидящей за партой: голова упала на руки, плечи конвульсивно подёргивались – подруга беззвучно рыдала.
– Ир, не плачь. Всё уладится, – стала уговаривать Алла, поглаживая по голове: раньше так успокаивали её саму – помогало.
– За что они так со мно-о-о-ой? За что-о-о-о? – прерывисто дыша, повторяла Ира. – Я никому не настучала, что все сбежа-а-али. Сказала, что сама опоздала на урок, а когда при-при-шла, в классе уже никого не было.
Немного утихнув, но всё ещё хлюпая носом, она добавила:
– Мне нельзя было с вами… Географичка задержалась, потому что долго чесала языком с моим отцом… Он заглянул выяснять, выходят ли у меня пятёрки по предметам.
Алла с облегчением вздохнула.
– Я поговорю с ребятами.
На следующем уроке к ней подсел Игорь.
– Против всех пошла? – прошептал он, перелистывая учебник.
– Отвали, придурок! – сухо бросила Алла и подумала: «Года три назад откровенно послала бы в заданном направлении».
Ей припомнилось, как на первых порах подростковый возраст кидал из стороны в сторону. Сама не понимала, как внутри уживались полные противоположности – хорошо воспитанный домашний ребёнок и уличная оторва с арсеналом похабных словечек. Знала только, что по-другому самоутвердиться и выжить среди сверстников было невозможно. В старших классах желание становиться девушкой, а не пацанкой, взяло верх. «Подзаборные» манеры стали понемногу уходить, уступая место более цивилизованным, диктуемым воспитанием. И всё же, паинькой Алла определённо не была.
– Ответишь, – не унимался Игорь.
– Хм, угрожаешь?
– Нет, просто разбираюсь.
– Ира плакала. Я стала успокаивать, хотела выпытать, что она географичке сболтнула. Представляешь – ничего. Ирка не виновата. Просто ей нельзя было с нами.
– Ну, знаешь ли, любой может эдакое сочинить.
– Не буду ничего доказывать. Знаю только – она не выдумывает. Нужно отменить бойкот.
Алла вскинула глаза, уловила строгий взгляд учителя.
– Федяев! Хватит на уроке шуры-муры разводить! Живо пересел за другую парту!
– Извиняюс-с-с, Фёдор Якльч-ч-ч, – сгримасничал Игорь.
Ухмыльнувшись, неспешно поднялся, переместился назад и продолжил шептать из-за плеча:
– Как хочешь, но другие всё равно её проучат, потому что она противная. Пусть помучается. И гляди, как бы тебе от Машки ни прилетело. Она эту громилу ненавидит.
– Ой, как страшно! Уже в штанишки наложила, – съехидничала Алла и склонилась над тетрадью.
Изображая работу над упражнением, обмозговывала, как поступить.
Весь учебный день не отставала от подруги ни на шаг.
– Ал, спасибо за поддержку, – выйдя из школы, проговорила Ира и добавила: – Жалко, что мне к репетитору. Так тяжко. Могли бы пойти ко мне.
– А разве к тебе можно?– поразилась Алла. – Вроде бы родители запрещают,
– Я рассказывала, какая у меня классная подруга. Они не против, – Ира улыбнулась. – У меня есть минут пять, давай поболтаем. Расскажи про Машку и её подруг.
– А что они? Гуляют с парнями по-взрослому. Атаманша в школе крутит с Олегом, а по выходным с другим встречается.
– Ты откуда знаешь?
– Её же «хвосты» и проболталась. На всю раздевалку перед физрой обсуждали, как месяц назад Машка с тем парнем на танцах познакомилась.
– Эти девахи чересчур взросло выглядят. Да ещё одеваются так…
– Как?
– Ну-у-у, вульгарно что ли: форма – короче некуда, туфли на каблучищах, ресницы красят. И ведь дежурные их пускают. А родители-то как позволяют в таком виде в школе появляться?
– Очнись, Ир. Кого они спрашивают? У Машки одна мама, и та с утра до ночи на работе. У Зойки батя не просыхает, а у Вики родители пятерых детей тащат.
– Мне не понять, – проронила Ира.
Привычным жестом откинула волосы с лица. Повернулась в сторону автобуса, который тронулся с остановки.
– На кольцо поехал, через пять минут вернётся. Ну давай, до завтра!
Алла махнула рукой, побрела в сторону дома. Войдя в глубокую арку, ведущую во двор, приметила троих. «Машка с подругами», – промелькнула тревожная мысль.
Группа с угрожающим видом двинулась навстречу. Алла попятилась. Окружённая с трёх сторон, ткнулась спиной в стену.
Маша отшвырнула сигарету. Сплюнув сквозь зубы, прошипела:
– Гляжу, неймётся тебе. Чё, язык проглотила? Отвечай!
Алла оценивала обстановку. Улица пуста – помочь некому. Рассчитывать можно только лишь на себя. Страх постепенно смешивался с нарастающим гневом.
– Рот прикрой – тащит, как из пепельницы! – дерзко бросила в ответ. – И запомни: ты мне никто. Своими приспешницами командуй!
– Чё, предательница, по морде захотела?! – взвизгнула Зоя и замахнулась.
Алла ловко увернулась от пухлой руки. Рывком стянув туфлю, наотмашь вре́зала однокласснице каблуком по коленке. Зоя взвыла. Ухватившись за больное место, запрыгала на одной ноге.
Не дав остальным опомниться, Алла с силой вдавила другой каблук в торчащие из босоножки пальцы Вики. Услышала стон и грязную брань. Боковым зрением зацепила, как побитая оседает по стене. А в лицо уже летел Машин кулак. Перехватив руку, резко скрутила за спину.
Зоя с разбитой в кровь коленкой дёрнулась было на помощь подруге, но Алла прикрикнула:
– Подойдёшь, сломаю атаманше руку! Вали отсюда!
Та приблизилась ещё на шаг. Алла надавила на согнутую кисть. Маша не своим голосом заорала:
– Зойка, делай, что она говорит, дура! Мне же больно!
Подруга застыла на секунду и поковыляла с места разборки, растирая колено.
– Сейчас отпущу тебя, станешь догонять – убью! – угрожающе прошептала Алла Маше в самое ухо, резко оттолкнула и помчалась в сторону дома.
– Стерва! – отчаянно заголосила та, растирая ноющее запястье.
Машу колотило, но не столько от боли, сколько от обиды: надо же, её – самую авторитетную девчонку – уделала какая-то интеллигентная замухрышка. Не зная, как ещё освободиться от затмившего рассудок бешенства, обернулась к подруге с воплем:
– Что разнылась?! Глядеть противно, дура безмозглая!
– Ты чё, Машка, несёшь? Я подняться не могу! Она мне вроде палец на ноге сломала!
– Па-а-алец слома-а-ала, – передразнила Маша. – Врёшь ты всё! – и, оставив подругу, поспешила прочь.
Тем временем Алла трясущейся рукой вставляла ключ в дверной замок. Внутри всё клокотало. Однако теперь к страху и гневу добавилось приятное чувство гордости – справилась! «Вот и пригодились папины уроки самообороны. А как хорошо я блефовала! Бандитки-то поверили».
Следующим утром противницы столкнулись в школьной раздевалке.
– Алк, а ты молодчага, – вдруг сказала Маша. – Не думала, что скромницы бывают такими безбашенными. Давай так: ты никому не рассказываешь про вчерашнее, а я не трогаю Ирку.
– Идёт, – потянув, согласилась Алла и зашагала по коридору с гордо поднятой головой.
Губы непроизвольно растянулись в ехидной улыбке. «Понимаю Машку, – мелькнула мысль, – готова пойти даже на примирение с врагом, лишь бы никто не узнал о постыдном разгоне её шайки да ещё, что в потасовке само́й больше всех перепало».
В классе Алла демонстративно села за парту с Ирой. Зоя прошипела в сторону подруг что-то невнятное.
– Хватит шпильки всаживать, – оборвала на полуслове Маша. – Отцепись ты уже от них. И вообще, мы тут не в детском саду.
Одноклассники недовольно зашептались, но никто не хотел связываться в открытую.
Вошла Татьяна Васильевна, приступила к перекличке.
– Кто знает, по какой причине отсутствует Игнатьева?
– Дома она. В гипсе, – с места отрапортовала Маша.
– Весьма плачевно. Белова, это ведь твоя подружка? Не забудь передать домашнее задание, экзамен по алгебре – самый важный.
– Ла-адно, – буркнула Маша и, наклонившись к Олегу, недовольно прошептала: – Все учителя одинаковые – для каждого его предмет самый важный, а мы – учи, хоть умри.
Глава 5
Удостоившись визита в семейство подруги, Алла немного смутилась. Обычно одноклассники ходили в гости без приглашения, но тут был особый случай.
Она постояла у двери, робко тронула кнопку звонка. Открыл высокий, грузный мужчина в махровом халате до пят. «Ирин отец, не спутаешь. В этом одеянии он просто барин», – подумала Алла, переступила порог, поздоровалась и сразу переключилась на женщину, плывущую по длинному коридору. «Маме, видимо, тоже не терпится меня оценить. Хм, а понятно теперь, в кого Ира такая».
Ильдар Маратович и Эмма Владимировна выглядели высокомерно, однако заговорили дружелюбно, сразу позвали за стол.
Алла стала центром внимания, но это её не радовало. Знакомство походило на допрос с пристрастием.
– Кто твои родители? – первым делом поинтересовался Ильдар Маратович.
– Мама преподаёт в школе иностранные языки. Папа – офицер, – коротко ответила Алла.
– Ты, кажется, здесь поблизости живёшь? – подхватила Эмма Владимировна. – А что у вас за квартира? Дом кирпичный или панельный?
– Обычная двухкомнатная брежневка.
– Ира говорила, ты тоже языками хочешь заниматься? В какой ипостаси: преподавать или в качестве переводчика?
Внутреннее напряжение нарастало. Алла поняла, что краткие, односложные ответы не удовлетворяют дотошных взрослых. Больше не дожидаясь наводящих вопросов, выдала:
– И то и другое. Думаю, что тяга к преподаванию у меня на генетическом уровне: папа тоже учит, только не детей, а курсантов в военном училище. Ведёт физподготовку и единоборства. Он и со мной занимается. Кстати, не только спортом. С ним я освоила шесть аккордов на гитаре. Теперь могу с ходу подобрать любую песню. Кстати, я ещё владею скрипкой и фортепиано. А вообще, родители меня не балуют. Они хоть и не коммунисты, но руководствуются идеалами: исполнительность, честность, скромность, достижение результатов в каждом деле. У нас строжайше запрещается ябедничать и жаловаться на обстоятельства. Папа любит повторять: «Доносчику – первый кнут».
– Складно излагаешь – и по сути, и по форме, – проговорила Эмма Владимировна.
На этот раз Алла не смутилась.
– Мама с раннего детства занималась моей речью, – ответила гордо.
– Ну что ж! Достойное интеллектуальное развитие на фоне скромного поведения. Вот что значит правильное воспитание в интеллигентной семье, – высокопарно заключил Ильдар Маратович и, обратившись к дочери, добавил: – А тебе, Ирина, не мешало бы кое в чём взять пример с подруги.
Чайная церемония затянулась. В этой пародии на душевную обстановку Алла не дотронулась до сладостей, манящих корично-ванильными ароматами. Лишь раз отхлебнула чай. Тот оказался слишком горячим – невольно хлюпнула. Стало неловко.
Когда девушкам разрешили уединиться, Алла, выдохнув с облегчением, поспешила за подругой. Ужом проскальзывая между дорого́й полированной мебелью из натурального дерева и мягкими креслами, успела заметить дефицитный хрусталь, тонкие фарфоровые сервизы, расставленные на зеркальных полках немецкой «стенки», как в музее.
На минуту остановилась у высоченных стеллажей с книгами. Окидывая взглядом тома, собранные в коллекции, аккуратно расставленные по размерам и цветам, подумала с лёгкой завистью: «Умудряются же люди успевать столько интересного читать».
В комнате Ира задёрнула плотные шторы. Щёлкнула клавишей. Мощный холодно-голубой луч вырвался из-под купола лампы, стукнулся о письменный стол и словно включил его, чтобы тот тоже светил.
Подруги принялись готовиться к завтрашней контрольной по НВП, так для краткости называли уроки начальной военной подготовки.
Из соседней комнаты донеслись звуки музыки. «Саксофон!»– подумала Алла.
– Кто играет? – спросила, заглядывая Ире в лицо.
– Младший брат. Занимается в музыкалке, – без особого интереса ответила подруга и закричала: – Дэн, ты нас отвлекаешь!
– Нет-нет, он нам совсем не мешает, – запротестовала Алла.
Ира недовольно поджала губы. Дэн продолжал наигрывать: он то ли не слышал требования сестры, то ли просто сделал вид, что не слышит.
Технические упражнения сменились очаровательным мотивом в джазовом стиле.
Ира читала вслух о действиях населения в режиме чрезвычайных ситуаций, но Алла давно витала в облаках, очарованная щемящими интонациями и трепетным тембром любимого инструмента. Саксофон оставался её несбыточной мечтой.
– Давай послушаем, – предложила она, перебив подругу на полуслове.
– Что послушаем? – недоумённо спросила та.
– Музыку.
– Не успеем подготовиться, времени мало. Мне ещё физику делать. Если хочешь, иди к Дэну и наслаждайся там.
– Давай, – согласилась Алла, словно пропустив недовольную гримасу подруги. – Проводишь?
Ира молча встала. Кивком показала следовать за ней. Подойдя к смежной комнате, постучала.
– Что надо? – послышался недовольный басок.
– Нашёлся человек, которому понравился твой свист, Дэн, – съехидничала сестра. – Да открой же в конце концов. Я тебе слушателя привела.
Ира толкнула дверь.
– Ал, заваливайся! Он ведь сам не догадается пригласить…
Брат покраснел. Посторонился, пропуская подругу сестры в комнату.
Алла приветливо кивнула, будто вожатая пионеру. Она знала, что Дэн всего на три года младше Иры, но сейчас эта разница казалась огромной. Семиклассник на фоне десятиклассницы выглядел попросту мальчишкой. Однако значимости подростку придавал вполне сформировавшийся низкий голос.
Алла поглазела на плакаты с изображением рок-звёзд. С удивлением подумала: «Как в семье из верхушки советской элиты допускают запретные увлечения культурой загнивающего капитализма».
А вслух сказала:
– Интересно у тебя.
– Да так, обычно, – сконфуженно отозвался Дэн.
– Занимайся, я посижу тут, послушаю. Обожаю саксофон.
Дэн заиграл снова, но теперь он то и дело сбивался. Аллу не беспокоило. Из собственного опыта она знала, что упражняться в одиночку и исполнять на публику – большая разница. Если же хочется удивить кого-то исполнением, то по «закону подлости» выходит обратный эффект.
«Странно, почему Ира так пренебрежительно к нему относится?» – думала Алла, исподволь разглядывая Дэна – этого стройного паренька с чуть раскосыми, но достаточно крупными медово-коричневыми глазами, и густым ёжиком светло-русых волос.
Сама она мечтала иметь брата или сестру. Думала, что тогда не нужны были бы даже подруги. Но увы…
Дэн заиграл увереннее.
«Похоже, заметил, что я «ушла в себя». Надо дать ему больше свободы», – решила Алла.
Поднялась с дивана. Прошлась по комнате. Остановила заинтересованный взгляд на грамотах, медалях и кубках в нише за стеклом.
«Ого! Да он кандидат в мастера спорта по волейболу! Кажется, я поняла – Ирка просто-напросто завидует! Брат и музыкой занимается, и спортом, и учится на отлично, и в классе с ребятами у него проблем нет».
Саксофон умолк.
– Ты тоже играешь? – спросил Дэн, аккуратно укладывая блистающий хромом инструмент на чёрный бархат футляра.
– Училась на скрипке и фоно. Ещё в седьмом классе окончила музыкалку. У тебя этот год тоже последний?
– Да, выпускную программу готовлю.
– Слушай, а давай попробуем дуэтом поиграть! Я на слух подбираю.
– Да-а?! Клёво! Я тоже импровизирую. По нотам не люблю. Когда придёшь?
– В выходные смогу.
– Отлично! – воскликнул Дэн, глаза его засветились вдохновением.
Алла вернулась в комнату Иры. Та, не подняв головы, обиженно буркнула, что уже учит физику.
– Тогда я домой. Увидимся в школе, – бросила Алла, поняв, что сейчас не время рассказывать подруге о договорённости с братом.
