Читать книгу: «Мистики и сионисты»

Шрифт:

Тобой всю жизнь я вдохновляться буду
И влагу восхвалять твою, как чудо
Давно с кувшином побратался я —
Сосу нектар из милых уст сосуда
«Ты пьяница!» – корят меня друзья
И пристают с вопросами: «Докуда?»
«Бальзамом Гилеада» – говорю-
Врачую свой недуг, когда мне худо!
Иегуда Гелави

ISBN 978-5-0060-4142-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Девятнадцатый век в Европе был великой эпохой независимых духовных учителей. Обычным поводом для разрыва с официальной церковью было стремление восстановить истинную веру. К концу XIX столетия стало очевидно, что западное общество испытывает необходимость в новых формах религии, заменяющих традиционное христианство. Интерес к оккультизму и мистике особенно возрастал в среде людей, стремившихся к радикальным политическим и социальным переменам. Спиритизм, мистика, как проявление духовности, стал особенно популярен среди протестантов Британии и Восточного побережья Соединеннных Штатов, которые были чрезвычайно восприимчивы ко всему необычному. Спиритизм поддерживал веру в некое духовное братство, наблюдающее за судьбами людей. В Европе воцарилось уныние, разочарование религиозными институтами и культура fin de siècle, моральная распущенность, как противовес церковному ханжеству.

Поиски цели и смысла часто заводили думающих людей в объятья шарлатанов, жаждущих личной власти и обогащения. Мятежники от христианства неизменно приходили к парадоксальной ситуации, требуя от своей паствы сурового повиновения и полного подчинения. В то же время возникали новые социальные движения, и новые духовные учителя.

В начале 19-го века в Западной Европе возродились идеи социализма, феминизма и сионизма. Стали популярны многие английские радикалы, в особенности знаменитый Роберт Оуэн социалист-утопист, промышленник и основатель общества «Новая Гармония».

В общественном сознании и социальных науках понятия «утопия» и «социализм» стали в значительной степени связаны между собой. Свою книгу «Альтнойланд», «Старая новая земля» Герцль называл сказкой.

В последние несколько десятилетий века ХХ- го пережила невероятное возрождение Каббала. Как форма западного эзотеризма, «Нью Эйдж», опирался на эзотерические традиции, такие как оккультизм восемнадцатого и девятнадцатого веков включая работы Эмануэля Сведенборга и Франца Месмера, а также спиритуализм и теософию. Благодаря многими интересантам «Нью Эйдж», включая феминисток и квир-людей, появилась альтернатива традиционному западному религиозному дискурсу. И в каббале искатели часто находят ответы: женский язык Бога, эмпирический мистицизм и мифический эзотеризм, а также представление об Эросе. [31]

Именно такие идеи будоражили мозги героев этой книги. Их истории – это истории поисков, заблуждений, разочарований и пророческих озарений. В глазах современников они казались странными, маргинальными. Их цели не были достигнуты при их жизни. Но прошедшие два столетия показали, что цели были правильными, хотя и достигнуты другими людьми. Возвращение евреев в землю Палестины и создание государства Израиль является тому ярким примером. «Альтнойланд» стал Тель-Авивом, а квир-люди «вышли из шкафа».

В 21 веке интерес к эзотерическим наукам черезвычайно возрос, как в мире, так и в Израиле. Заинтересовалась ими и политики [32], и академическая среда. [13]

Появляются новые книги и публикации о Лоуренсе Олифанте, христианском сионисте, и его необыкновенной жене Алисе, их духовном наставнике и злом гении Харрисе. О Нафтали Имбере, неудачливом сочинителе израильского гимна, много писали в Израиле. Но мало кому известно о его увлечении Каббалой и идеями Олифантов. Восполнить этот пробел на русском языке и призвана эта книга.

Книга расчитана на широкую аудиторию читателей. Она будет интересна как любителям истории, краеведам и экскурсоводам, так и читателям, любителям психологии, эзотерики и мистики.

Очерки о мистиках и сионистах

Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов

В Шекспир

Одна из красивейших улиц Хайфы названа в честь социалиста-сиониста Бен Гуриона, руководителя первого в мире демократического еврейского государства. Она упирается в нижнюю террасу садов, принадлежащих потомкам и ученикам Бабов, основателей всемирной религии бахаистов, реформаторов мусульманства.

Слово Баб означает дверь, врата. Изредка ворота величественных садовых террас открываются для неверующих, чтобы узреть их красоту. Для верующих они всегда открыты. Сотни верующих в мало кому понятное божество съезжаются со всего мира, чтобы добровольно работать и прославлять Его. Раз в году, в декабре, в центре этой улицы зажигает огни величественная елка, ветви которой украшают еврейская ханукия, христианский крест и мусулманский полумесяц. А за ней взмывает к небу лестница, увенчанная куполом Бахайского храма. Мириады молитв возносятся к небу с просьбами о мире, солидарности, и избавлении от эгоизма.

Место это намолено мечтами самых разных людей, фанатиков, авантюристов, фантазеров и трудоголиков. Они пришли из разных концов Света, чтобы поселиться на горе Кармель, движимые идеей воплотить в жизнь Библейские пророчества. Все они были отщепенцами, отколовшимися от мейнстрима своей религии, но свято верящие в то, что именно здесь, на Святой земле свершится библейское Пророчество. А между тем, здесь, в мошава Германит, среди богобоязненных немцев темплеров начиналась современная история Хайфы.

В ХIХ веке здесь поселились странные люди, протестантской секта, возомнившая, что их трудами можно приблизить второе пришествие Христа. Среди них был наистраннейший христианский мистик и христианский сионист, чей план создания еврейских сельскохозяйственных поселений на Святой Земле был воплощен еврейскими сионистами в ХХ веке. Звали его сэр Лоуренс Олифант.

Дом Олифанта в Хайфе

Дом Олифанта №16 в центре этой улицы не привлекает сегодня взгляда туристов. Его окна заколочены, а слава его обитателей потускнела и обветшала, как и сам дом. Лоуренс Олифант, знатный британец, родом из Шотландии, появился в Хайфе в ноябре1882 году вместе с молодой женой Алисой, немногочисленной свитой единомышленников и еврейским секретарем по имени Нафтали Герц Имбер. Судьбе было угодно, чтоб этот странный молодой человек остался в нашей памяти как автор слов израильского гимна «Атиква» (ha-Tikva).

Много слухов ходило о романе Алисы Олифант с Нафтали Имбером, странном, будоражущем воображение, о котором не пишут в путеводителях. Об этом можно было бы написать красивый роман, и такой роман был написан. [18] В действительности же все было сложнее и печальнее.

Между ними не было ничего общего. Она — английская аристократка, он — местечковый пьяница; она красавица – он смугл, длинноволос и не опрятен; она христианка – он еврей; ей почти сорок — ему почти тридцать. Она замужем за великим человеком, а он холост и его слава еще далеко…

Они жили в одном доме, том самом доме на Кармель штрассе, фронтон которого украшают полустертые по-немецки писанные извлечения из псалмов царя Давида: «Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его. Они не делают беззакония». Алиса, талантливая художница и фотограф, часто рисовала этот дом снаружи и внутри. Эти рисунки и сегодня можно увидеть в запасниках израильских музеев.

В жаркие летние дни они уезжали Дальят-а-Кармель, загородный дом, который Лоуренс Олифант построил на купленном у друзов участке. Здесь Алиса учила арабский язык и обучала арабских женщин элементарным медицинским правилам. Нафтали обучал ее ивриту, а она пыталась преподавать ему английский и манеры поведения за столом. Он читал и посвящал ей свои стихи, держал над ней зонтик, в жаркие дни подносил прохладные напитки. Он был нежным и почтительным. Иногда клал голову ей на колени, а она играла его кудрями, как заботливая мать, любующаяся взрослым сыном. [18]

Отношения с Алисой не были тайной для ее мужа. Он и сам относился к Имберу по-отечески, полностью взяв того на содержание.

Лоуренс Олифант был старше своей жены более чем на 16 лет, их брак был свободен от исполнения супружеских обязательств. Супругов объединяли духовные искания, вдохновленные их общим наставником и злым гением Томасом Харрисом, учения которого они развивали в своих работах. [2]

В Хайфе супругами была написана книга «Симпневмата, или Силы эволюции, действующие ныне в человеке» (1884) [21,22]. Считается, что она была продиктована Алисой и отредактирована Лоуренсом.

В учении Харриса, как и в книге Олифантов, утверждалось, что у каждого человека есть двойник, духовное и физическое дополнение: у женщин есть мужской аналог, а у мужчин – женский. Невероятное послание Харриса заключалось в том, что человечество должно отказаться от полового акта в пользу индивидуального общения с этим двойником. Супружеские пары, воздерживающиеся от половой жизни, должны были поддерживать друг друга в достижении общей цели.

Лоуренс Олифант

Олифантов очень интересовал иудаизм и особенно Каббала, которую они воспринимали как учение, сохраняющее истину андрогинного (двуполого) Божества. Они часто цитировали различные библейские, талмудические и каббалистические источники. Лоуренс Олифант разработал уникальную форму христианской сионистской Каббалы, представления о Христе двуполого характера.

Согласно Олифанту, евреям была доверена миссия охранять священную тайну божественного женского начала. Этот секрет, который они считали внутренним смыслом еврейского закона сокрытого во Христе. Олифант вещал, что второе пришествие Христа не за горами, и на евреев возложена особая миссия потому, что иудейский закон содержит не только тайну Христа и его двуполой природы, но и метод построения мессианского общества, которое решит социальные и политические проблемы современной цивилизации. Задача реконструкции этого нового общества будет возложена на евреев в соответствии с указаниями, скрытыми в их законе, ибо только так может быть построен храм на Сионе.

За десятилетие до того, как Теодор Герцль официально организовал современное сионистское движение в 1890-х годах, Лоуренс Олифант в 1878 году энергично лоббировал переселение евреев на национальную родину в Палестину. « Altneuland» или «Обновленная земля» Герцля явилась гениальным пророчеством, описываюшим новое сообщество свободных людей, женщин, мужчин, евреев и неевреев.

Была ли физическая близость между Алисой Олифант и Нафтали Имбером?

Если и была, то это кажется невероятным, ведь Алиса, со дня своего замужества не знала физической любви. Ее психика была исковеркана сначала домашним воспитантем, а затем жизнью под властью сексуального маньяка. В сущности, вся запутанная и сомнительная доктрина Томаса Харриса, замешанная на религиозном культе, сводилась к роли женщин в викторианскую эпоху, идее первородного греха и андрогинной, двойственной, природе человека.

Думала ли Алиса о том, что Нафтали Имбер, еврейский менестрель, является ее андрогинной парой? Или это был невостребованный материнский инстинкт? Теперь об этом можно только догадываться.

История знакомств Нафтали и Алисы загадочна и окутана мистическим флёром. Алиса участвовала во всех проектах мужа, путешествовала с ним по еврейским местечкам, помогая жертвам погромов, и где-то в Буковине повстречала старуху, которая все твердила, что потеряла сыночка, гениального знатока иврита и Каббалы. И Алиса, добрая душа, пообещала, что если встретит такого, обязательно напишет ей. Как не поверить в Провидение, когда они встретились? И Алиса написала матери Имбера, чтобы та была спокойна за сына. Она будет заботится о нем по-матерински.

Когда Имбер увидел ее впервые в Константинополе, где ее муж тщетно добивался аудиенции турецкого султана, больше ни о чем не мог думать. Он был грязен и нищ, торговал вразнос, помогая лавочникам. Но он почувствовал, что его судьба замаячила в ореоле этой женщины. На каком языке с ними говорить? Английского он не знал и от волнения что- то пролепетал на иврите.

Какой это язык? – спросил Олифант. Это язык нашего древнего учения Каббалы – ответил он по немецки. Ты нам нужен – Олифант долго не раздумывал – поедешь с нами в Палестину? С радостью! – так Имбер получил должность секретаря при знатном британце.

И вот теперь они здесь, в Палестине, среди немцев, арабов и друзов. Немногочисленные евреи, по большей части выходцы из Румынии, конфликтовали с арабами из-за рабочих мест. Олифант помогал им деньгами, пока барон Ротшильд не перешел ему дорогу.

Олифант с энтузиазмом принялся за дело развития Эрец Исраэль вообще, и Хайфы в частности. Он инвестировал средства в железную дорогу до Трансиордании, территории, проходившей на юге через пустыню Негев до Акабского залива; оплатил постройку последнего этажа гостиницы «Кармель», принимал живейшее участие в основании еврейских поселений в Зихрон-Якове и Рош-Пине. Вместе с Шумахером, соседом по немецкой колонии, проводил археологические экспедициии. Его заметки о жизни разных людей региона, в частности, друзов, историю появления Бабов в Палестине, легли в основу книги «Хайфа, или жизнь в современной Палестине». [14]

Если бы не смерть Алисы, возможно жизнь этих троих сложилась бы по-другому. Алиса умерла скоротечно, заразившись лихорадкой, свирепствующей в этих местах. Ей едва исполнилось сорок лет. Память о ней хранят друзские деревни, где установлен ее мемориал.

Никто в то время не узнал какой трагический путь исканий и заблуждений пришлось пройти этой женщине, укрепляя мужество, по крайней мере, двух мужчин – авантюристов.

После смерти жены Лоуренс чувствовал себя покинутым существом, лишенным не только утешения, но и вдохновения в жизни. Он покинул Палестину и вернулся на короткое время в Англию.

Нафтали Имбер, лишившись финансовой поддержки Олифанта, оставил Хайфу навсегда, чтобы странствовать по миру ища вдохновения.

Лоуренс Олифант уехал в США, где встретил свою давнюю знакомую из коммуны Томаса Харриса, внучку известного социалиста-утописта Роберта Оуэна, [24] и дочь одноименного Роберта Дейл Оуэна, [25] Розалинду. Роберт Дэйл Оуэн был сыном Роберта Оуэна. В свое время он опубликовал скандальный бестселлер о контроле над рождаемостью, где проповедовал равенство полов и свободную любовь.

Розалинда разделяла взгляды Олифанта на возраждение еврейской Палестины. Как и ее муж Джорж Мюрей Темплтон, Розалинда состояли в Братстве Новой Жизни Харриса. Ради стареющего и больного Лоуренса Розалинда оставила своего мужа и вышла замуж за Олифанта. Неисповедимы пути господни… Их брак, в полном соответствии с учением из книги Алисы «Симпневматы», не предпологал физической близости. Вскоре, однако, у Лоуренса Олифанта обострилось раковое заболевание легких и 23 декабря 1888 года он скончался.

Дом супругов Лоуренса и Алисы Олифант в Хайфе перешел во владение Розалинды Олифант, которая прожила в Палестине 40 лет и занималась чтением лекций о необходимости соблюдать целомудрие в браке. Затем она вышла замуж за человека намного моложе себя, который через два года покончил с собой, выбросившись с корабля в море. Затем она еще раз вышла замуж за юношу и, под неумолкающие скандалы, счастливо прожила с ним до самой смерти в 1937 году. Вилла Олифантов поменяла множество владельцев, пока не пришла в запустение.

Женился и Нафтили Имбер, правда ненадолго. Его брак с женщиной браминкой и христианкой продлился всего несколько месяцев. Это был странный брак, как и вся последующая жизнь Нафтали. Алкоголизм и нищета сгубили поэта.

Пути супругов Олифантов и Нафтали Герц Имбера разошлись, но их имена навсегда будут связаны духовной связью и любовью к земле Сиона.

Странная жизнь Лоуренса и Алисы Олифант

…мимо храмов и баров, мимо больших базаров,
мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы…
Иосиф Бродский

Авантюрист и путешественник

Лоуренс Олифант был успешным дипломатом, писателем, путешественником и журналистом. Ко времени знакомства с Алисой он был в зените славы. Его бессвязная и авантюрная карьера и личная жизнь дали ему много опыта. Он любил волнения, был всеобщим любимцем в обществе, побывал во всех уголках земного шара и описывал свои приключения в книгах. «Русские берега Черного моря» 1852 г. и «Путешествие по стране Донских казаков» 1853 г. были не первыми его книгами.

Олифант в Таганроге

Это был трезвомыслящий деловой человек, блестящий журналист, познавший тайны закулисья английского эстеблишмента. В 1865 году, как член Либеральной партии, Лоуренс, был избран в британский Парламент депутатом от округа Стерлинг Бургс в Шотландии.

Его книга «Пикадилли», впервые опубликованная в серийной форме в 1865 году, наделала много шума в обществе. Очень ярко написанная, она и по сей день является сатирой, направленной против различных лицемерий и испорченности викторианского общества. По его словам, он пришел к выводу, что мир в целом является «приютом для умалишенных». Проповеди священников казались ему пустыми шарадами в сумасшедшем мире, где люди убивали друг друга на полях сражений. Где был этот любящий Бог Отец, сотворивший человека по своему образу и обещавший небесное спасение?

«Мы все плохие, и я гораздо хуже любого из вас: -писал он в «Пикадилли» – но все же я могу показать, насколько плохи лучшие из нас. Живя здесь в раю для дураков, мы не подготовим себя для другого грядущего. Поверьте, нам всем слишком комфортно, чтобы быть в безопасности.
Единственный способ отличить суеверие от истинной религии – это исследование. Но где же плоды современного христианства? Если это абсолютно верно и вполне достаточно для целей возрождения, то как я могу объяснить тот исключительный факт, что в Лондоне в 1865 году нашей эры столько же зла, как было в Иерусалиме в 1 году до н.э.? Если целью последнего откровения было заменить предыдущее и преобразовать мир, то почему лучшие современные христиане, которых я знаю, не более святы, чем лучшие современные евреи, которых я имею честь знать?»

Несмотря на разоблачения «Пикадилли», было очень трудно понять, как человек, столь явно успешный во всем, к чему он прикасался, мог иметь такое сильное чувство неудовлетворенности, столько нетерпения и негодования своим нынешним образом жизни. Он заявил, что это нестерпимая жизнь, которую он больше не может выносить,

«что в ней не было ни целеустремленности, ни серьезности; что никто, кроме нескольких бесправных личностей, не заботится ни о стране, ни о реальной пользе народа, но каждая партия ради своего триумфа стремится выиграть у другой возможность обеспечить себе преимущество и свергнуть своих противников». [6]

В своей книге «Пикадили», написанной уже после знакомства с Харрисом, герой Олифанта осознает тщетность своей жизни, но «целитель» обещает внести в нее смысл. Чтобы быть принятым в сообщество «целителя», он должен отказаться от всех мирских желаний, включая парламентский успех.

И этот трезвомыслящий член британского парламента добровольно покинул его, полностью отдав себя во власть полусумасшедшего маньяка.

Как бы там ни было, Лоуренс Олифант, выросший в религиозной атмосфере евангелистского христианства, не был дисидентом в своей среде. Евангелизм был популярным протестантским движением и пользовался большим влиянием в викторианском обществе. К концу XIX столетия стало очевидно, что западное общество стремится дополнить или даже заменить традиционное христианство экзотическими формами религии. К середине девятнадцатого века приверженность евангелическому протестантизму ассоциировалась даже с респектабельностью. [4]

Роль женщин этого общества ограничивалась сферой дома, где они должны были вдохновлять мужчин своей нравственной «несексуальной» природой.

Спиритические мероприятия достигли поразительного размаха. Сеанс стал играть роль богослужения, а медиум заменил священника. Считалось, что женщины по своей природе вообще более чувствительны к сообщениям духов, особенно если они необразованные, а еще лучше – слегка помешанные. Недостаток интеллекта, утверждали медиумы, очищает духовный канал для сообщений и позволяет принимать информацию от духов на более глубинном уровне. [22]

Лоуренс много путешествовал и часто поддавался соблазну нетрадиционных религиозных начинаний, месмеризму, спиритизму, миллентаризму, также как и его мать, леди Мария Олифант.

Он родился Кейтауне, жил на Цейлоне, где его отец, знатный шотландец, был дипломатом, прокурором и судьей. [1] Лоуренс был единственным обожаемым ребенком своих родителей. В 1820 х годах Энтони Олифант, отец Лоуренса, попал под влияние Эдварда Ирвинга, шотландского евангелиста миллентариста. С детства Лоуренса заставляли заучивать библейские цитаты и обдумыват их содержание. Он был болезненным, балованным, смышленым мальчиком. Начальное образование он получил с помощью домашних наставников, избежав муштры в колледжах. Серьезного академическоо образования он тоже не получил. Страсть к путешествиям не оставляла места усидчивости.

Не доучившись на юриста, он отправился на юг России, посетил Таганрог, Новочеркасск, Одессу и Севостополь, и написал об этом книгу. Со свойственной ему скрупулезностью, иронией и занудством он описывает эти города и нравы их обитателей. [26]. Когда началась Крымская война, книга оказалась полезной британской разведке и он был призван на дипломатическую службу, по большей части, благодаря связям своего отца.

Вся его жизнь была серией невероятных приключений. Между 1854 и 1864 годами у Олифанта были официальные назначения в Китае и Японии, а затем он появлялся в любой точку Европы, где были проблемы: в Италии, Австро-Венгрии, Польше, Румынии, Шлезвиг-Гольштейн, Берлине. Он встречался с Гарибальди и Кавуром, Бисмарком и прусским наследным принцем Фридрихом-Вильгельмом. Он сблизился с принцем Уэльским и имел частную аудиенцию у королевы Виктории. Его биографы называют его в этот период британским «секретным агентом».

Еще в 1855 году, в Чечне, Олифант пытался убедить чеченцев встать на сторону англичан и турок против русских. В 1870 году в качестве военного корреспондента Times он собрирал информацию о военных действиях между Пруссией и Францией, рисковал жизнью на полях сражений под прицелом пушечных ядер. Он побывал в роли дипломата и шпиона пытаясь разрушить монополию первой трансатлантической подводной телеграфно-кабельной компании.

Удивительным было и то, что он рисковал жизнью и карьерой не по своей воле, а для пользы закрытого религиозного общества Томаса Лейк Харриса, Пророка Новой Веры, к которому он и его мать присоединились в религиозном экстазе. Идея простой общинной жизни с религиозной подоплекой, которую предлагал Харрис, привлекала обоих своим романтизмом и душевностью.

Олифант познакомился с Томасом Лейком Харрисом в Англии в 1860 году когда тот приехал из США в Англию с серией своих лекций. На одной из таких лекций его услышала леди Олифант и порекомендовала его сыну.

В этот переиод что-то пошло не так в ошеломительной карьере Лоуренса Олифанта. Умер его отец и в семье воцарилось уныние. Второе избрание в британский парламент было неудачным, его выступления стали тусклымии и порой неуместными. И Олифант, вслед за матерью, увлекся Харрисом и покинул Парламент.

Формальные причины такого решения описаны в романе Олифанта «Пикадилли», изданном в 1865 году – в тот период, когда Олифант находился на перепутье, но еще не окончательно пошел за Харрисом. Написанный в форме сатиры на великосветское общество, этот роман, по сути, является историей самого автора. Герой романа, лорд Фрэнк Ванкур, оправившись от странной болезни, порывает со своей возлюбленной и покидает высшее общество, чтобы начать новую жизнь в Америке, под руководством таинственного целителя – «того, чье имя не может быть обнародовано». [22]

Лоуренс был очень привязан к матери. С возрастом их общая вера все больше склонялась к мистицизму. Этот мистицизм был только формально христианским, а фактически культовым. В религии, также как и в браке, леди Одифант и ее сын видели не только эгоистическое счастье, не только ритуалы, но способ служения, где каждый может что-то сделать для Бога и на благо мира

.Итак, по протекции своей матери, Лоуренс Олифант познакомился с Алисой ле Стрендж. Девушка произвела на него сильное впечатление. Это произошло в Париже, в 1872 году и это, вопреки ожиданиям, была настоящая любовь, спонтанная и искренняя.

Влюбленный Лоуренс пишет своему другу: «Наконец пришло мое счастье, которое, я уверен, вы бы одобрили. Она самая милая и самая искренняя натура, которую я когда-либо встречал. Она относится с полным сочувствием ко всем моим капризам, полностью согласна со мной и понимает, со всей своей женской интуицей, мой интеллект. Она единственный человек, который был дан мне, чтобы я не мог ошибиться, и которую я не искал. Моя мать с первого раза почувствовала, что она за человек». [22]

Бесплатный фрагмент закончился.