Нет такого страдания на земле, которое не заслуживало бы благосклонного свидетеля.
У меня сложилось свое представление о Боге - это белый человек, расхаживающий с тростью, как госпожа, или избегающий рабов, как господин Гримке, который держался так, будто в его мире невольников не существует. Такой Бог и пальцем не пошевелит, чтобы помочь.
– И какое одеяло ты сейчас шьешь? – спросила я.
– Одеяло нашей истории.
Я впервые слышала о подобном. Матушка сказала, что ее мать шила такое и мать матери. Вся ее родня в Африке, весь народ фон хранил свою историю на лоскутных одеялах.
Матушке не нужна была эта тряпка, ей хотелось показать свое неповиновение. Не в ее власти получить свободу или двинуть госпожу тростью по затылку, но она могла украсть хозяйский шелк. Человек бунтует любыми способами.
По правде, можно стереть ноги до волдырей, вышагивать до второго пришествия, но так и не перегнать свое горе.