Я была бы рада узнать, что рабочие отношения с ней у нас сложатся. Что однажды я перееду к ней в кабинет и мы будем «щёлкать» дела вместе, рука об руку. Внимать и потакать, слушать и в то же время подвергать сомнению её мысли – вот о чём я мечтала. Её предложение сходить в необычное место осталось невоплощенным. Я оставила её.

После полудня у меня должна была быть встреча с Виктором, а вместо этого я стала свидетелем странного разговора. В намеченном месте мой новый знакомый был не один: с ним стоял юноша, ещё ниже ростом, с лысиной и в больших очках. Они стояли очень удачно для меня: прямо за бетонной перегородкой, образующей мини-коридор. Виктора я не видела, он стоял в глубине, а его собеседник, похоже, был так погружён в какие-то мысли, что, подойди я вплотную, он бы не сразу заметил.

– Мы должны быть предельно осторожны и внимательны, – голос Виктора был тихим и немного усталым, схож с шелестом плотной бумаги.

– О-о-она мож-жет во-обще отказаться, – парнишка же спокойствием не отличался. Несмотря на задумчивость, в его голосе явно проступала неуверенность и… страх. Мало того, что мне не понравилась его фраза, так ещё и эта интонация…

«Речь идёт… обо мне?» – непрошенная мысль, которая совершенно не улучшила мне настроение, решила появиться из неоткуда.

– У нас нет выбора и… стой, кто-то приближается, – стоило Виктору договорить последнее слово, как его собеседник быстро обернулся на меня, вцепившись взглядом немощных глаз, и, пробормотав что-то себе под нос, торопливо скрылся за ближайшей дверью.

– Наталия, – коротко и почти безэмоционально поприветствовал меня мужчина, выступив из-за стены, разделяющей нас.

– Виктор, – передразнив его интонацию, ответила я, скрестив руки на груди и приподняв бровь.

– Рад, что вы пришли.

– Выбор был… но в то же время его и не было, – кивком я указала на дверь, за которой скрылся юноша, – ваш друг?

– Он хороший парень, помогает мне знатно. Да и почти гений, если дело касается сигнализаций. Но это всё неважно, есть вещи гораздо серьёзнее.

Виктор повёл меня странными коридорами, которые вели в не менее странные помещения. Это было «свидание вслепую»: мужчина отворачивался и прятал своё лицо за маской. Когда мы спустились под здание 1932 года, Виктор протянул мне респиратор и велел мне зайти в лифт. Спуск под землю никогда не был для меня таким долгим. Для этого в лифте специально были оборудованы откидные стулья, но сейчас они плотно приржавели и совершенно не поддавались. Тихонько вверху мерцала лампочка. Иногда казалось, что мы стоим на месте. Дверь открылась ровно в тот момент, когда я собиралась присесть на корточки. Меня пригвоздило к полу и откинуло назад.

– Что за человек! – приглушенно крикнул Виктор. Он подал мне руку и помог подняться на ноги.

– Здесь так жарко, – досадовала я.

Связист протянул мне бутылку воды. Я заметила, что рука его была перебинтована.

– Вы поранились? – поинтересовалась я.

– Не обращайте внимания, пожалуйста, – ответил Виктор.

– Далеко нам ещё?

– Почти пришли.

Кафель под моими ногами разлетался на косточки. Лампы на потолках местами свисали и напоминали о себе вспышками. По обе стороны коридора, где мы шли с Виктором, располагались кабинеты с отсутствующими дверьми. В воздухе плотно осел запах сырого угля.

– Здесь во время войны укрывались? – спросила я Виктора.

– Похоже на то.

Я продолжила размышлять вслух.

– Двери сняты, – сказала я.

Виктор обернулся и предложил свою версию.

– Плавили их, думаю. Снимали и пополняли боезапас патронов.

– Все эти коридоры и помещения… Они расположены прямо под нашими зданиями?

– Туннели совпадают с путями. Кабинеты же или площадки чаще всего проектировались с учётом твёрдости верхних слоёв.

Я вспомнила про карту, которую видела в цеху, рядом с крановщиком.

– Вы сказали о путях. Имеете в виду железнодорожные?

Телефонист прокашлялся. И не сразу ответил:

– Объект был стратегическим. Разумеется, что здесь проезжали вагоны. Скажу лишь, что на старых картах предприятия также были отмечены места хранения ракет. Захватывающая картина.

– Вы их видели?

Виктор снова прокашлялся и покрутил головой. Махнул рукой и достал из кармана ключи.

– Пришли, – сказал он.

Дверь, которую он отпер, выбивалась из общей картины. На ней не было ни пятнышка, а табличка с надписью «Служебный вход» начищенной поверхностью слепила глаза.

Кабинет за дверью служебного входа прилично реставрировали. Это было светлое помещение с хорошо покрашенными стенами и всяческой техникой. Виктор попросил меня снять обувь и выдал мне одноразовые тапочки. Сам же он сунул ноги в резиновые шлёпки.

– Здесь работают люди? – поразилась я.

– Удивительно, правда?

Виктор обогнул стойку и открыл холодильник. Нагнулся и принялся что-то искать.

– Могу угостить вас йогуртом, если желаете, – сказал он, не разгибаясь.

Я села на угловой диван и насупилась.

– …Ну давайте ваш йогурт.

Телефонист не среагировал на мои возмущения и молча протянул увесистую коробочку. «Быть не может, – подумала я. – Отсиживаюсь под землёй и взбалтываю смородину».

– Кто же здесь работает? – спросила я с упором на слово «кто».

– Грабители, одним словом.

– Занижение оклада связано с этим местом?

– В точности так, – ответил Виктор.

Я решила встать и осмотреть кабинет получше. Навскидку это была комната отдыха. Надо полагать, достаточно оживлённая в определённое время. Здесь было пять свободных столов, мягкие стулья, дартс висел в сторонке, а в центре стоял большой стеклянный аквариум.

– Вы пришли сюда, потому что мы с вами похожи.

– Простите? – не расслышала я.

– У нас с вами общие цели, интересы и убеждения.

Доев йогурт, я скомкала коробку и, бросив её в корзину, саркастично ответила:

– Шастать по заброшенным катакомбам у меня в крови, как же!

– Катакомбы – это лишь декорации! – отмахнулся Виктор. – Дело не в катакомбах!

Затем он вытащил документ из кармана и встряхнул его как грязную тряпку. Положил на стол и разгладил неровности тыльной стороной руки.

– Что это?

– Распоряжение.

– Распоряжение?

Я наклонилась и прочла его вслух, шепотом.

«Распоряжение № 447. Аксёнову Наталию Викторовну перевести в двадцать третий кабинет».

– Этой формальной строкой людей загоняют в систему? – уточнила я. – Здесь, в этих туннелях?

– Проблема в том, Наталия, что вы следующая.

Я ощутила ступор в теле и решила пройтись по кабинету. Сняв пальто, я подошла к увесистой металлической двери и повернулась к Виктору.

– Что за этой дверью? – спросила я, желая лучше освоиться в помещениях.

– Выход в общее помещение.

– Можно?..

Связист кивнул и поднялся с дивана.

– Рвётесь вперед? Не забудьте про органы дыхания.

Мы синхронно надели по респиратору и зашли в общее помещение. В отличие от комнаты отдыха, здесь преобладали ничем не занятые пространства. В центре зала были установлены пластиковые стулья, на поддельных балконах стояли цветы, а в красном углу, на большом ковре, разместился телевизор.

– Клуб кинолюбов? – сказала я в безлюдное пространство. Респиратор приглушил мой голос, и я повторила слова чуть громче.

Виктор подключил телевизор в розетку, взял пульт и усадил меня напротив экрана.

– Обратили внимание? – спросил он. – Вдоль декоративных плинтусов нарисован причудливый узор.

– Вижу.

– Этим узором маскируют отверстия со злотворным газом. Обычно сюда приводят по несколько человек, усаживают их на стулья и включают телевизор. Спустя двадцать минут презентация заканчивается и сотрудники попадают на мушку.

– Получают те суммы?

– В точности так.

Я встала и начала ходить кругами. Бездумно, лишь бы снять напряжение.

– Что теперь? – озабоченно сказала я.

– Теперь ждём ночи. Как все уйдут, сбежим обратной дорогой. Бежать сейчас бессмысленно – поймают.

– Почему? – закричала я.

Виктор сунул руку в карман и зашелестел бумагой. Вслед за этим ответил:

– Я вас понимаю. Будете вспоминать этот опыт до конца своей жизни.

– Меня и по городу будут искать?

– Придётся уехать.

– Как бы там ни было, я планировала сделать это… При любых условиях. Уеду за границу и найду местечко.

Телефонист дважды кивнул головой.

– Вы сказали, что у нас общие интересы. Что вы имели в виду?

– Целью нашей будет остановить эту организацию.

Здесь Виктор скрестил пальцы и занял деловую позу.

– Без привлечения полиции? Зачем эти сложности?

Виктор махнул рукой.

– Обращался. Не единожды. Естественно, анонимно… Ничего они здесь не нашли. Устроили балаган и смотали удочки.

– Полиция не справилась, а я справлюсь? – сказала я и села обратно на стул. – К вашей логике не придерёшься… Вы сами себе верите?

– Я в вас верю, – ответил Виктор, сделав акцент на «вас».

– Бросьте! – скептически выразилась я. – Чем, кроме как голыми юридическими знаниями, я вам полезна?

– Вы знаете фарси.

– Как?.. Откуда вы знаете?

Виктор на секунду задумался.

– Это прослеживается в вашей речи.

– Не врите мне…

– Я говорю правду.

На экране телевизора появились люди. Краем глаза уловив движущиеся фигуры, я дёрнулась на месте и вскрикнула от неожиданности:

– Началось!

Виктор подбежал к телевизору и, присев на корточки, уставился в экран.

– Что за люди! – в ярости сказал он. – Уходим…

– Уходим… куда?.. Кто эти люди?

Виктор продолжал смотреть в экран телевизора. Он переключал каналы, и картинка менялась. Когда на экране отобразилась вся информация, по всей видимости, отобразились все камеры, связист объяснил происходящее:

– Я перенастроил камеры и направил сигнал на этот «ящик». Учитывая, что сейчас они около водозабора, у нас осталось не более пяти минут.

– Почему мы бежим от них, Виктор? Что будет, если нас поймают?

– Определённо ничего хорошего ждать не стоит. Мне известно, что местная полиция не имеет допуска в эти туннели. Им грамотно навешали лапшу на уши и ограничили вход даже группе особого назначения. В прошлом году они просто-напросто развернулись и ушли обратно своей дорогой. Что касается местного управления… Каким-то образом они разведали, что вы знаете правду… Иначе бы группу организовывать они не стали.

Он выключил телевизор, взял меня за руку, и мы вместе побежали назад, в комнату отдыха.

– Теперь можете снять респиратор. И сходите в уборную, вам это пригодится.

Я расстегнула ремешок и бросила респиратор. Сердце так колотилось, что, казалось, оно хочет убить меня.

– Дальнейшие действия?.. – спросила я, когда вышла из туалета.

Виктор подошёл к холодильнику и запустил руку между ним и стеной. Упёрся коленями в пол и ещё какое-то время не двигался. «Готово!» – наконец сказал он. Внутри кабинета запустился какой-то механизм и обе двери заслонило толстыми металлическими стенами.

– Мы остаёмся здесь?

– К сожалению, – сказал Виктор.

– В ловушке? – недоумевала я.

– Не совсем так, Наталия.

Затем он поднялся на ноги, распрямил куртку, штаны и достал банку тушёнки из холодильника. Включил плиту.

– Есть не хотите?

– Хочу, – отозвалась я.

Пока Виктор Александрович готовил ужин, за металлической стеной слышались звуки циркулярной пилы. Я пыталась абстрагироваться от шума и заваливала моего «шефа» вопросами.

– Здесь ведь не глупые люди работают, правильно?

– Великие умы, – кивнул шеф и засыпал спагетти в кастрюлю.

– Тогда каким образом эти «великие умы» умудрились «попасть на удочку»? Сводят сейчас концы с концами, отказываясь от прежней жизни? Как же их дипломы и многолетний опыт в других организациях?

– Великие умы мошенников и их подопытные крысы, Наталия. Здешние работники одиноки… Думаю, отдел подбора персонала играет важную роль.

За стеной послышался сильный взрыв.

– Черти, – пробормотал Виктор.

– Мой руководитель… – начала я, – она выглядит самодостаточно.

– Это лишь маска.

Я подозрительно нахмурила брови.

– Ложь и сплошной театр… Скажите мне, Наталия, чем вы занимались на этой неделе?

– Готовила документы, знакомилась с персоналом, обзванивала клиентов, – не сразу ответила я.

– Светлана Васильевна тоже «усиленно работала»?

Я начала оправдывать её и вспомнила про учителя немецкого и сантехника.

– Она дала мне контакты, – сказала я.

– Звоните, – бросил Виктор, не оборачиваюсь в мою сторону.

Он протянул мне трубку дискового телефона.

– Такого номера нет, – ответила я.

– Самой Светлане звоните, – уточнил Виктор.

– Абонент не зарегистрирован, – процитировала я автоответчик.

– Именно это я и хотел вам сказать… Теперь вы меня расслышали?

Положив трубку, я отдёрнула от неё руку и закрыла лицо руками. Внезапную тревогу и чувство одиночества я впервые ощутила в музее восковых фигур. Мне было тогда пять лет, а напарнику – девять. Вместе с родителями мы отправились в приключенческое турне, где каждому было заготовлено своё место. Папа обожал мотоциклы, их двигатели и опасные повороты. Мама теряла голову, когда видела свет ночных огней и их отражения в долинных речках. Родители моего напарника были путешественниками. Музейные скульпторы угадывали желания всех людей и создавали для них уголки радостей.

– Винни! – кричала я и со всех ног неслась к героям мультфильма. – Смотри, мама, у него мёд застыл!

За мной постоянно бегал мальчик. Его я прозвала напарником.

– Наташа! – кричал он. – Я покажу тебе целый восковой город!

Мы оторвались от родителей и забежали в лифт. Двери его медленно закрылись, и мы отправились на второй этаж. Нас окружали взрослые. Тёти с высокими каблуками и дяди в острых туфлях. Они будто не замечали нас. Лишь громко смеялись и шумно топали ногами. Когда лифт открылся, мой напарник тут же сбежал.

– Постой! – крикнула я вслед ему.

Он бежал без оглядки. Толкался и мчался вперед. Его затылок подпрыгивал, а плечи вертелись из стороны в сторону.

– Ты забыл меня! – кричала я.

Восковой город был для него важнее.

– Еда готова, – отрезвил меня Виктор.

Я вернулась в реальность и ощутила холод.

– Хочу есть, – сказала я.

Телефонист достал столовые приборы, две тарелки и банку яблочного сока.

– Долго нам здесь сидеть?

– Потерпите…

Мы смотрели телевизор без звука и ели макароны с говядиной. Виктор жевал так, будто ужинал последний раз в жизни. Его челюсть ходила восьмеркой и донимала маленькую височную вену.

– Документы! – вдруг произнёс он. – Я попрошу помощника, чтобы он забрал ваши документы.

– Не стоит…

– Это не сложно, – оборвал меня Виктор.

Я открыла банку и разлила сок по кружкам.

– Вы сказали, что знаете про мой фарси.

– Хорошо его знаете?

– Изучала год.

Связист одобрительно кивнул.

– Это всё? – спросила я. – Не хотите сказать, зачем он вам нужен?

– Он нам нужен, – сделав акцент на слове «нам», сказал Виктор.

– Для чего?

– Я хочу отправить вас в Иран, Наталия.

На это я ничего не ответила.

– Шансы быть пойманной там нулевые, – продолжил связист. – Здесь же ваше положение не завидное, поверьте. У вас будет дом, хорошее финансовое положение и связь с внешним миром.

Так всё и сложилось. Я перебралась в Бушир, в город-порт на юге Ирана. Виктор сопровождал меня сначала в туннелях организации, а затем помог безопасно попасть домой и «оформил билет» на остров Киш, откуда я и перебралась на материк. Безвизовое посещение Ирана продолжалось недолго. Я была окружена водами Персидского залива и жила в небольшом доме поселка Каргахи. По вечерам я рассказывала о моем побеге старому музыканту, который благодарил меня звонкой музыкой своей дудки.

– Я доверилась одному незнакомцу, – рассказывала я ему. – Он гений или же «старый дурак». Знаю, это роли не играет, ведь цель моего путешествия в восстановлении справедливости.

Музыкант прервался и посмотрел на меня. Его глаза были широко раскрыты, но взгляд был холодным, пластиковым и безучастным.

– Когда мы остались запертыми, – продолжала я, – незнакомец оставался спокойным. Он долго размышлял в силу возраста, но, когда дело доходило до исполнения, он будто выполнял чужие команды.

Музыкант не двигался. Он сидел и молча играл на дудке. Теперь уже тихо, чтобы не мешать моему рассказу.

– У вас есть телефон? – поинтересовалась я.

– На (нет), – ответил музыкант и вновь принялся извлекать музыку.

Остров Киш. Иран

Меня обдувал тёплый ветер. Он шёл сплошным потоком справа налево. Это был слабый брат урагана или же его тысячный отпечаток. Солнце щипало мои глаза и вынуждало скрыться от него во мраке. Я взяла из дома газету и решила пройтись до залива. Перешла дорогу, затем другую и вышла на магистраль. По обе стороны от меня шли мёртвые линии. Вдалеке сигналил грузовик. Перескочив магистраль, я вышла на извилистую заброшенную тропинку и на горизонте увидела тонкую линию воды. «Что я творю», – подумала. Отключив мозг, я побежала вперёд, стараясь подавить желание разреветься. На меня давили огромные пустыри и одинокие постройки с разбитыми стеклами. Мне хотелось поднять здесь дома и окатить всё пересушенное тоннами жидкости. Я бежала вперед, держа над собой горячую от солнца газету. Кожа на шее горела. Сбившаяся, запыхавшаяся и обезвоженная я добралась до залива и рухнула на скамью прибрежной беседки. Отдышавшись, разделась и побежала к воде. С непривычки, коснувшись волны, дёрнулась телом, отшатнулась назад и вскрикнула. Это был мой крик. Яркий и будоражащий, как вспышка посреди чёрного неба. Я плыла с бешеной скоростью, захлёбываясь, превозмогая себя, с победой в глазах и радостью по всему сердцу. Мне хотелось баловаться, кружиться и дёргать ногами под водой. Прямо во время заплыва я расставила пальцы рук и начала резать воду. Она звонко урчала и немного пенилась. Всё, что я хотела прямо сейчас, – это плыть вперёд, против течения. И потом, когда сильно устану, лечь на спину и просто лежать. Закрыть глаза и медленно перебирать руками. Поднять и медленно опустить их в воду. Затем оттолкнуться и поиграть ногами. Лишь бы берег был на расстоянии. Я плыла и оставляла за собой волны, по контуру яркие от солнца и тёмные посередине… Близился вечер. Плечи мои коснулись земли.

Выбравшись на песок, я вскинула голову и убрала волосы за спину. Сунула ноги в босоножки и пошла обратно к беседке. Моё платье лениво колыхалось и отбрасывало на тёплый песок тень в виде огненной косы. «Фаер-шоу», – подумала я. Отдохнув какое-то время в теневой стороне лавки, я набросила на себя платье, проверила, что деньги на месте, и беспечной походкой направилась к постройке неподалеку. Как выяснилось позже, это был аквапарк. За стенами его были слышны детские крики, свистки работников, затёртая до дыр попса 2000-х, шум льющейся воды, звонкие хлопки танцоров и увядающие смешки туристов пожилого возраста. В небо тянулись крученые горки синих, желтых, зелёных цветов. Обогнув бетонную перегородку, я вышла на общую дорогу и взяла путь до прикрепленного к аквапарку магазинчика. На вывеске от руки было написано: «Water, juice, icecream». Я взяла литровую бутылку воды, отдала банкноту в 45 тысяч риалов (валюта Ирана) и, открывая на ходу крышку, направилась ко входу в аквапарк. На входе стояла чернокожая женщина в белом платке. Она скромно улыбнулась мне и указала рукой на вывеску.

– Добрый день, – поприветствовала я афроамериканку. – У вас есть телефон?

Женщина покрутила головой и показала пальцами на свой рот. «Немая», – подумала я.

– Phone, – сказала я. – I need to call.

Я добавила жест рукой, имитирующий трубку.

Женщина поняла мою просьбу, улыбнулась и снова показала рукой на вывеску. Затем она сжала пальцы, имитируя зажатые в них деньги, и стала повторять мои движения с телефоном в руках.

– Okay, – ответила я и достала из кармана ещё одну банкноту. Взамен я получила монету на один телефонный звонок и доступ к аквапарку до конца дня.

Мне пришлось отдать ещё 400 тысяч риалов за один телефонный звонок. Исход не самый лучший, но до ближайшего супермаркета идти прилично. Не окажись там телефона, просила бы хозяйку дома, а я её совсем не знаю. К тому же звонить нужно было сегодня – в первый день пребывания в Иране.

Расплатившись, я прошла в аквапарк и, по указанию женщины, сразу же отправилась до смотровой будки. Спустилась по каменной винтовой лестнице, вышла на развилочную дорогу и пересекла детский бассейн. Кругом загорали ещё белёсые люди, а в стороне, совсем недалеко от меня, намечалась пенная вечеринка. За пальмой пряталась ручная обезьянка. Я бы совершила большую ошибку, если бы не сиганула с горки в бассейн. Сбросив платье, я устроилась около молодой пары, мужчина в которой потягивался и сладко зевал, напоминая ленивца.

– Здравствуйте… не помешаю? – спросила я даму.

Та вальяжно сняла очки и тщательно рассмотрела моё тело.

– У тебя очень белая кожа, – сказала она. – Крем не желаешь?

– Не откажусь, – ответила я. – Спасибо.

Взяв из её рук тюбик крема и вытянув руки, я начала медленно растирать его по телу. Горки пришлось отложить в пользу нового знакомства.

– Спортом занимаешься или благодать… природы?

– Простите? – сделала я удивлённое лицо. Меня насторожило, как непринуждённо она со мной общается. Фамильярно, легко, словно знает меня как облупленную.

– До чего же ты хороша, девушка, – иначе сказала дама. – Искренне тебе говорю, чтобы кто ни говорил, у тебя прекрасное тело.

– Взаимно, – ответила я, не задумываясь.

Дама изящно наклонила голову в знак одобрения и продолжила беседу со мной.

– Одна здесь или с молодым человеком?

– Молодого человека нет.

– С тобой или… в принципе?

– И то, и другое.

Она поправила купальник и глянула на своего ленивца. Тот зевнул и вновь потянулся.

– Сексом давно не занималась? – спросила она.

Я подавила внутреннее смятение и тактично ответила:

– Не ваше дело.

– Разве?.. – удивилась дама.

– Что ж… – прикинула я и показала вальяжной средний палец руки.

– Я вас поняла.

– Так быстро? – в момент произнесла я. Мне хотелось поставить её на место.

– Зачем разводить ссору? Мы с вами девушки взрослые и друг друга уважать должны… Я правда сожалею и приношу свои извинения, что кинулась на вас.

– Давно вы здесь? – я решила сменить тему.

– В аквапарке или… в принципе? – уточнила она.

– В принципе… в аквапарке, – сбившись, ответила я.

Дама засмеялась, показывая свои белые зубы. Такие же ровные, как у Светланы Васильевны. Один в один.

– Я ведь говорила, что мы найдём с вами общий язык. Мне по нраву, что ты запуталась.

Пришлось принять поражение. Нехотя. Я медленно улыбнулась и отвела глаза.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Мое имя Вета… а твоё?

– Наталия, – ответила я и подумала: «Какая необычная манера общения. Обрывает фразы, делает паузу и продолжает».

Дама покрутила головой и сказала:

– Нет! Имя Наталия – это не про тебя… Где же чувства, шарм, наслаждение? Как насчёт имени Роза?

– Где вы были, когда мне выбирали имя?

Вета опять рассмеялась, показав зубы.

– Вы торопились куда-то? – забеспокоилась она.

– Сама не знаю…

– Зачем же врать, Наталия? Подругам врут только в двух случаях. В первом – когда правда горькая, а во втором – когда она невыносимо сладка.

– Ещё третий есть…

Вета наострила уши.

– Когда всё становится подозрительным, – ответила я и поднялась с лежака. Вытащила из платья монету и спросила Вету.

– Постережёте место?

– Ты далеко?

– Минутное дело.

Она кивнула и, надев очки, подогнула ноги.

Телефонная будка располагалась возле оживлённой тропинки к бару. Я присела на декоративную бочку, опустила монету и набрала цифру 1. Отсчитала шесть секунд и набрала цифру 8. На последней цифре я услышала шорох бумаги в трубке.

– Здравствуйте, товарищи! – сказал Виктор.

– Я на острове Киш, в Иране. Добралась успешно и остановилась у вашей знакомой. Звоню с телефона в аквапарке. Вы не представляете, какой стресс мне пришлось пережить, Виктор. Надеюсь, у вас есть хорошие новости?

– Сразу три.

– Какие?

– Загибайте пальцы.

Виктор прокашлялся и, судя по щелчку, достал ручку.

– Дело о вашем поиске приостановили.

– Это… здорово, – сказала я.

– Вы мне дозвонились, а значит, я смогу подключиться к сети Ирана.

– А третья?

– Светлана по вам искренне плачет.

Я сжимала трубку в руке и смотрела на бегущего мимо жука. Серого, плотного, с большими крыльями. Его челюсти голодно щелкали, и казалось, что они могли запросто прокусить жестяной лист. Малейшая попытка бегства – и ты труп. Жук скрылся в ветках куста, и я тут же подтянула ноги к себе. Почувствовала себя большим шаром, который можно проткнуть крохотной иголкой.

– Передайте ей… я тоже.

– Обязательно, – сказал Виктор.

В трубке повисла тишина.

– У меня вопрос к вам, – сказала я быстро, будто боялась потерять сигнал.

– В чём вопрос?

– Как я выбралась из того кабинета? Я помню ужин и взрыв за стеной… Затем я оказалась дома, где уже собирала вещи. Все было так хаотично, будто я была не в своем теле.

– Это стресс, Наталия, вы сами сказали. Я сопроводил вас в запасном ходе. На карте он не отмечен по известным причинам. Далее вы отправились авиарейсом на остров, откуда сейчас и звоните мне…

– Спасибо, – поблагодарила я. – И держите меня в курсе последних событий. Я редко выхожу в онлайн, так что просто пишите, договорились?

– Я постараюсь оформить пропуск на материк побыстрее, – это было последнее, что сказал Виктор.

Связь прекратилась, и я повесила трубку. Оглянулась по сторонам в поисках жука, осторожно поставила ноги на землю и пошла обратно.

– Как насчет коктейля? – издалека окликнула меня Вета. – Себе я взяла клубничный, а тебе банановый.

Мне нравилось, что Вета обращалась ко мне на «ты». Она была ненамного старше меня. Примерно, как Светлана. Но её манера кричать издалека – вот это уже неприятный момент.

– Где твой мужчина? – спросила я.

– Плавает в поисках меня…

Она поддала газа, в воздухе покрутив рукояткой скутера.

– Чего с ним не пошла?

– Тебя ждала, – возбуждённо ответила Вета. – Всё у тебя получилось? Смотрю… вся довольная. Поделишься со мной секретами?

– У меня нет секретов, – соврала я.

– Тогда ложись и пей свой коктейль…

Я взяла стакан в руки и присосалась к трубочке. Присела на лежак, огляделась вокруг в поисках солнца и растянулась всем телом под зонтиком.

– Темнеет, – бросила я лениво.

– Где ты остановилась? – спросила Вета.

Смекнув, что я здесь не по собственной воле и лучше вообще не распространяться о причинах и следствиях, я, торопясь, ответила:

– В отеле неподалёку.

– Неподалёку? – переспросила меня Вета.

Я на ходу сменила тему, вызвав у Веты кратковременный шок.

– У тебя тонкий купальник, и я вижу твои соски.

– Замечательно, Наталия, но где ты остановилась?..

Я сделала глоток бананового коктейля и повторилась:

– В отеле, я же сказала. Где ещё я могу остановиться?

– До завтра… – отмахнулась Вета. Она затянулась своим коктейлем и уставилась в книгу.

Ничего не ответив, я встала с лежака, надела платье и сунула ноги в босоножки.

– До завтра, – повторила Вета.

– Увидимся, – ответила я и подумала: «Какого ещё завтра?.. И уверенно так говорит».

Я вышла из аквапарка, помахала рукой немой афроамериканке и прямой дорогой отправилась домой. Хозяйка обещала сделать ужин к восьми часам. У меня было ещё двадцать минут в запасе, и я решила заглянуть в придорожный магазин продуктов.

– Hello, – бросила я продавцу.

– Русский? – улыбнулся мужчина.

Кивнув дважды, я подошла к стойке со сладостями. Взвесила двести граммов тулумбы (популярная сладость в Иране) и бросила одну штуку в рот.

Ни суеты, ни серости и сырости на острове не было. Вдоль дороги к дому были расставлены грубо обтёсанные камни и валуны, где-то стояли клумбы, на табличках с указаниями выцвела краска… а мое тело подталкивал ветер с залива.

На пороге моего временного пристанища, в клетке, сидел попугай Элиш. Хозяйка выцарапала его имя на жёрдочке.

– Кто тебя здесь оставил? – бросила я попугаю и подняла клетку с пола.

– Крмить! Кармить! – закричал он.

Я нашла в холодильнике морковь, измельчила её на тёрке и дала птице.

– Больше кричать не будешь? – сказала я Элишу, поглядывая на свою красную шею. У хозяйки было много зеркал в доме: крохотных на гвоздиках и больших, во весь рост.

Сама она пришла поздно вечером. Измотанная, с кучей сумок и капельками пота на лбу.

– Не скучаешь? – спросила она меня с порога. – Я принесла яйца и сыр. Лаваш свежий разобрали, так что я прихватила сангак. Ты кунжут любишь?

Вместо того чтобы ответить, я подбежала к хозяйке и обняла её. Без задней мысли, словно давно была знакома с ней и сейчас мне жизненно необходимо было с ней сблизиться.

– Девочка моя, – расторопно проговорила хозяйка. – Тебе здесь совсем одиноко?

Не разжимая рук, я спросила её:

– Простите, но я забыла… как вас зовут?

– Это неправда, Наталия. Ты сбилась с пути и сейчас встревожена, растеряна… так?

– Вы меня совсем не знаете, – ответила я.

Хозяйка медленно опустила пакеты и обхватила меня руками. Я ощущала неровности её тела, чувствовала, как грудная клетка сокращается и растёт вместе с моей, как пальцы впиваются в мою спину и опускаются во впадины ребер. Я боялась, что руки её разожмутся.

– Это ваш дом?

– Теперь наш…

– У вас есть дети? – спросила я, прежде подумав: «Такая чуткая, а взгляд растерянный. Будто отняли её дитя, давно когда-то».

В ожидании, в тишине и в неведении есть бесконечный смысл. Время замирает, и ты остаёшься наедине с самим собой… Обдумываешь прошлое, загадываешь наперёд, взвешиваешь и отсекаешь пороки сиюминутного. Рано или поздно время возьмет своё и твоё осмысление рассыплется, будто его никогда и не было. Прекрасно, когда ты в силах обогнать его.

– Мои дети могут быть ранены, – ответила хозяйка. – Брошены…

– Вы желаете, но боитесь?

– Разве можно иначе, Наталия?..

Я разжала руки и поняла, что хозяйке нравились и мои объятия тоже. Она на секунду огорчилась, но тут же взяла себя в руки и передала мне пакеты.

– Разберёшь? – сказала она и стянула платок с головы.

Уложив пакеты на кухонный стол, я потянулась телом и невзначай бросила:

– Я у вас ненадолго.

– Виктор передал, что ты собираешься на материк… поделишься, куда именно?

– Провинция Бушир. Я давно мечтала работать в международной компании, и мне выпал такой шанс. В прошлом году, в сентябре, я нашла вакансию юриста на АЭС в Бангладеш. После дистанционного собеседования были затяжные согласования, разномыслия и прочее… В итоге я устроилась на завод по производству картона. Хватило меня ненадолго.

– Неужели это так нужно?.. – озадачилась хозяйка. – Переезжать так далеко?

– Изначально я хотела устроиться в международную фирму, – повторилась я. – Моё хобби – изучение языков и народностей. Мечтала использовать английский в работе, хотела в Европу, не скрою, но сложилось как сложилось.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Пред.1 23

«18-33-33»

С этой книгой читают