Читать книгу: «Ынду», страница 4
В этот момент старуха спрыгнула с печи, шевельнула длинным сухим пальцем, дверь избы со скрипом открылась. Она посмотрела в окно и поманила Всеславу рукой.
Повинуясь непонятному притяжению этой далеко непритягательной старой женщины, Синевласка вошла в дом. Скромно обставленная комната, со столом, стульями и печью, была заполнена удивительными и пугающими предметами. В углу напротив окна сидело, нечто бесформенное, размером с детское ведёрко, оно издавало тихое уханье. У печи стоял горшок, из него торчала рука из переплетённых прутьев, из среднего пальца которой рос алый цветок. С потолка свисали засушенные куриные лапки, а стол был завален грудой книг. Освещала комнату банка, заменявшая люстру, в которой прыгало светящееся создание: зелёное яйцо на кривых кузнечьих ножках. «Из неживого делала живое, – подумала Всеслава, – вот почему у неё такие странные ноги, руки и вся она странная».
– Здравствуйте бабушка. Я заблудилась. Не покажете мне дорогу домой?
– Не покажу, – проскрипела старуха. – Как зовут?
– Всеслава.
– Хороша ты Всеслава. Глаза васильковые, волосы гладкие, кожа розовая. Низковатая ты, конечно. Но зато грудь пышная, кровь с молоком, лицо молодое, губы тонкие – красота! Да ты присядь, не стой. Не скоро ещё домой попадёшь. Долго мы с тобой ворковать, колдовать будем…
– Колдовать? – Постаралась удивлённо сказать Синевласка, она спрятала руку с чёрной перчаткой за спину. – Вы чего бабуль, приболели?
– Ты мне тут не язви, – старуха снова дёрнула пальцем и к Всеславе сам собой подъехал стул.
Ынду старухи обратился пятном, в точности как Мог в их первый день знакомства. «Кого звать на помощь? – в панике думала Всеслава. – МЧС, охотника на ведьм, наркоконтроль?»
– Зови, не зови. Да когда сюда доберутся, я уже тобой обернусь.
5
Старуха достала откуда-то из-под печи две жестяные банки. Одну она любезно протянула своей клюкой гостье.
– Энергетик, – крякнула Всеслава.
Старуха кивнула головой, сотрясая косой, и открыла баночку.
– Старая я. Силы уже не те, что в молодости. Часто спать хочется. Да и много себя отдала, что бы своих «любимчиков» сделать. Заметила Уха в углу? – Она гордо улыбнулась. – Мой первенец. Котяра рогатый ничего мне не объяснил толком, а я тогда в больнице работала, санитаркой. Был у нас ребёнок в отделении. Один совсем, погибал. Жалко его было. Он мне всё говорил «Тётя Варя, посмеши меня». Я смешила. То из бинтов мишку создам, то запущу тучку в окно. Но чаще его в дурман отправляла, и сны диковинные напускала. Принесла я ему как то завтрак, кашу овсяную. «Не вкусно», – говорит и как заплачет. У меня в тазике её много было. Вот Ух из неё и вышел. А на следующий день у меня горб вырос, на ощупь рыхлый, как эта овсянка, чёрт бы её побрал. Мальчишка меня с тех пор бояться стал.
Варвара осушила банку.
– На ноги глядишь? Давно дело было. Меня изжили с больницы. Всё ведьмой называли. Город ещё только строился, маленький совсем был. Пришлось здесь обживаться. Огонь я разводить умела уже, да свечу не из чего было создавать, а в городе мётлами гнали. Зашла я как то в курятник за домом, собрала яиц, и увидела, как летает светлячок. Я его в банку. Ну думаю света от него одного мало, да и подохнет скоро. Вот и сделала Зветцо. Уже полвека мне избу освещает. Ноги, правда, перекосило.
Варвара присела на стул.
– Не берёт меня зелье. Давай свою порцию, всё равно не пьешь. – Она приняла из рук Синевласки вторую банку энергетика. – Ты не бойся, Всеслава. Больно тебе не будет. Я такое уже проворачивала, да только не с ведьмой. Мало сил в людях простых, на год едва хватает, а уж здоровье подправить невозможно. А мне больно хочется. Устала я жить в лесу. В городе красота: машины, телефоны, еда вкусная, мужчины симпатичные. Хорошо, что ты мне в парке подвернулась.
