Читать книгу: «Олень в галстуке. Часть первая»

© Стас Арт, 2022

ISBN 978-5-0059-0730-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0059-0731-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

У меня всегда как-то многое не получалось, а если что и получалось, то вскоре получаться переставало, потому что я продолжал настойчиво убеждать себя в том, что оно не получается, а оно, получается, особо не собиралось доказывать мне, что это не так.

Я мог бы рассказать историю про с десяток или того больше различных миров, в каждом из которых познакомился с неповторимыми мастерами, правда сами они себя так никогда не называли, но нужно же как-то их назвать. Однако, в этой книге речь пойдет об одном из самых причудливых моих путешествий, которое наверняка сможет перевернуть сознание и человеку, и обезьяне, и цапле – даже если последняя уже висит вверх ногой (одной).

Сейчас я хоть и сказал бы, что всё и все есмь одна веселая, озорная песочница, но в то время ум мой напоминал мягкую игрушку, которую терзали в разные стороны различные непонятности, а то и вовсе – йо-йо. То, что происходило со мной, а главное – как, определенно не вписывается ни в одну из известных историй, и, скорее всего, ни в одну из еще неизвестных.

КОНТРАБАНДА

Никогда еще не было такой подставы, чтобы во сне первым, что я осознал, было ментоловое дуновение в мое лицо. Точнее, это был буквально мятный леденящий шквал:

– Ха-а-а-а, – усиленно выдыхал на меня олень.

– И тебе привет, – жалобно сказал я, приходя в себя. – Можно как-то впредь вот без этого?

– Неужели ты не замечаешь? – объяснял Алик, мое дыхание усиливает уровень твоей осознанности во сне, соответственно и твою способность управлять сном.

– Но я что-то не припоминаю, чтобы в снах часто чем-то управлял, – жаловался я.

– Это потому что сейчас у тебя скорее мастер-классы, чем классы мастера, – заявил он.

– Чего-чего?

– Ха-а-а-а, – сразил меня он снова ментоловым шквалом.

– А, ты имеешь в виду, что я пока типа скорее в автошколе, нежели в свободной езде? – спросил я вдруг.

Олень закивал и добавил, что потому-то все чаще всего и более-менее фиксировано, а не меняется, как семь пятниц на дню в бешеном сновидческом вентиляторе восприятия, что определенная сила создает и держит для меня некоторые сны.

– Собственно, я тебя чего звал, – чавкал он, – приглашаю тебя и всех, кого сам захочешь, на Представление. Приходите, будет очень весело.

– А что это за представление такое? – залюбопытничал я. – И куда, собственно, приходить?

– Увидишь! – весело сказал он. – А приходить сюда, в сновидение. Здесь и будет представление. Раздай, пожалуйста, билеты всем, кому пожелаешь.

– И каким же это образом нам всем прийти в один сон? А билеты-то как раздать?

– Как ты умудряешься задавать столько вопросов от ума даже во сне? – ехидно спросил Алик. – Как вообще сновидческая таможня пропускает твой ум на борт?

После этого вопроса я услышал звук, как в аэропорту. Олень продолжал что-то говорить, но я воспринимал его уже отдаленно, с каким-то эхом. Сам же я переместился в знакомую обстановку какого-то аэропорта. Точно, это Шереметьево-2. На табло вместо множества различных городов была куча строчек с одним лишь пунктом назначения: «Сновидение», аэропорт DRM. А вот времен вылета хоть отбавляй: 01:57, 01:58, 01:59 и т. д. Я стоял у стойки сдачи багажа и обнаружил в своих руках билет, на котором указано время 01:60.

– Ух ты, – восхитился я, – прям как в Гарри Поттере!

Вдруг я увидел самого себя со стороны, сдающим багаж, как все обычные люди.

– Блин, не как в Гарри Поттере.

Но, вау! Было в этом нечто невероятно особенное, что-то делать и находиться в другой точке, откуда смотришь на себя же – единовременно. Теперь я ощущал себя все больше наблюдающим. Я увидел только что озвученные мысли прямо над моей головой и еще кучу всяких размышлений. Они выглядели как дерганые сурикаты, среди которых были и позитивные, и негативные, но все же в целом это были какие-то нервные пираньи, что-то клюющие из пространства над моей макушкой. Там же я лицезрел нечто, что можно описать как плотный конгломерат из вороха бесконечно бегущих строк, которые забегали через макушку в голову сверху вниз, словно через воронку, и не просто забегали, а часть из них я ещё и дословно тут же озвучивал, трепя сотруднице аэропорта нехилую часть из того, что загружалось в черепушку, слово в слово.

– Так вот оно откуда крылатое выражение «нести все, что приходит в голову», – догадался я, увидев сие явление буквально предметно.

– Вы будете сдавать багаж или нет? – с натяжной терпеливостью, спрашивала сотрудница.

– А можно? – спрашивал тот я.

– Это – нельзя! – отвечала она.

Я наблюдал, как в формировании последующих реплик меня того, что сдавал багаж, участвовали бегущие строки, которые образовывались в пространстве над головой сразу же вслед за прозвучавшим вопросом. И все это время в голове и над головой плясали те штуковины, которые я обозначил как дерганые мысли. Описать это явление понятным языком более точно не представлялось возможным.

– Может быть можно что-то придумать? – настаивал тот я.

– Нет, – резко отвечала она.

Тут же увидел бегущую строку с цифрами, загружаемую в голову, и в этот момент тот я достал портмоне и положил тоненькую пачку пятитысячных прямо на стойку. Это было весьма неожиданно. Хотя, пусть и в сновидении, но это же все-таки российский аэропорт.

Сотрудница оглянулась по сторонам и со вздохом взяла деньги. Других сотрудников-то как бы и не было.

– Никому об этом не говорите, – промолвила она.

– Конечно, конечно, – с шармом ответил тот я.

А дальше произошло то, что я никогда не забуду.

Тот я обеими руками обхватил пространство над головой, которое тут же приобрело конкретные границы в виде черных тоненьких линий, очерчивая объемный прямоугольник. И вот эту всю хренотень я буквально снял и положил на полосу для багажа, представляете?

Сотрудница нажала на кнопочку, и эта коробочка с бегущими строками, бешеными мыслями и воронкой поехала, судя по всему, на рейс. Тот я уже было отправился дальше, как вдруг:

– Минуточку! – закричала сотрудница.

– Минуточку… Остальные сотрудники же досмотрят и могут не пустить, – сказала она мне тому.

Я увидел еще одну пятитысячную купюру, которую рука меня того разместила прямо в кармашек на ее груди. Она щелкнула пальцами, и черная коробочка на ленте, сверкнув ярким серебристым свечением, стала практически невидимой. Во дела.

Ну это кибздец. Я, получается, буквально зарегистрировал свой внутренний диалог.

Снова раздался гудящий звук, который постоянно действует на нервы в аэропорту, к тому же еще и в слоу-режиме. Я стал различать какой-то супер замедленный голос в низкой тональности.

– Эээммм… Аааааа…. Лллл….

Вдруг все резко убыстрилось.

– Эм, але! Ал, алльо-о-о-о! – надрывался олень, тыкая мне копытом в сновидческое плечо.

– Что такое? – спросил я.

– Ты заснул во сне, что ли? – поинтересовался он озабоченным голосом.

– Да нет, я там. То есть, тут, наверное. Что ты там говорил?

– Я говорю, просто скажи всем, кого желаешь пригласить, что они приглашены на Представление. Это и будет билетами!

– А если они не захотят или не поверят в это? – тут же спросил я, не успев еще даже толком осознать сказанное.

– Хааааааа, – вновь конкретно дыхнул на меня олень так, что все мои сновидческие внутренности пробрало, словно зубной заморозкой, и я вдруг со стороны увидел, как тело мое наполнялось кристально-белым светом, начиная с головы, который выгонял наружу бегущие строки. Последним, что я запомнил в этом сне, была пачка порошка с дурацким лицом из рекламы, говорящая: «Миф! Морозная свежесть!»

ЕЛЕНА

В одном из своих путешествий я познакомился с Еленой, общение с которой настолько заворожило, что я не возвращался в свой мир несколько месяцев, а сам мир мой, при этом, не возвратился в меня уже больше никогда. Конечно, можно поставить под сомнение не только реальность самого факта общения, но и подобные путешествия. Впрочем, усомниться можно и в реальности пальцев, которыми Вы держите то, в чем читаете эти строки.

Так вот, Елена напоминала настоящего сказочного персонажа. Она оперировала невероятно красивыми и переливающимися изречениями наидобрейшим, а чаще – озорным, детским и веселым голосом, и постоянно мыла посуду.

– Я наслаждаюсь ощущениями от прикосновения воды, размеренных движений и гладких поверхностей тарелок, – пояснила волшебница в ответ на мой вопрос, почему она занимается столь рутинной деятельностью множество раз в её каждый, как мне тогда казалось, очень странный день.

– И какой же в этом смысл? – поинтересовался я, стараясь незаметно избавиться от только что вытащенной козявки.

– Ох уж эти юные годы! – рассмеялась мирная ведьма. – Я не поверю, что в других мирах ты не слышал о том, что главное – не цель, а процесс и, в первую очередь, удовольствие от процесса!

Должно быть моя физиономия выражала искреннее недоумение вперемешку с чем-то глупым, ведь расхохоталась она, глядя непосредственно на неё.

– Вот ты получал удовольствие, когда доставал козявку? – спросила она, еле сдерживая хохот, заметив появившиеся нотки тревоги на моем лице. – Нет, потому что твое внимание было в уме, и ты думал о своем вопросе. А я не достаю козявки и даже не сижу в телефоне, когда мою свои любимые тарелки.

– Конечно, слышал, – голосом грустного малыша выдал я, – но мой внутренний диалог не останавливается по причине глубинных подсознательных и очень вредных программ.

– Прям вредных?

– Да.

– Очень-очень вредных?

– Да!!! – разозлился я и чуть было не издал непристойный звук.

– Светлый, милый мальчик, не стоит делать того, чего ты не хочешь, слушай свою прекрасную душу. А я пошла мыть посуду. Я не могу провести и дня без наслаждения от прикосновения к различным поверхностям под струей текущей воды.

– Да какой же я светлый и милый?! – кричал я обиженно ей в след, но Елена уже скрылась в своем замке.

Покидая владения волшебницы, я слышал лишь доносящийся звон, очевидно – от методично моющихся тарелок. (Или я уже точно знал, что это был за звук).

– Да что же это такое? – подумал я, снова оказавшись наедине со своим внутренним драконологом.

– Ну что, пострадаем? – спросил Черный, с ухмылкой туша чинарик. – У Ленки тарелки, а у тебя на ужин – чувство вины!

– Нет, я не хочу чувство вины! – рассердился я и изо всех сил постарался побороть негатив позитивными мыслями.

– Пострадаем?! – поднял голос Черный, становясь будто мощнее.

– Нет, я сказал!!!

Вдруг Черный словно разросся в масштабах из летучей мышки до настоящего Бэтмена, и я, будучи уже не в силах тягаться с такой мощью пернатого представителя тьмы, провел остаток дня в страданиях. Черный, то и дело, всячески измывался надо мной, зловредно щекотал нервы и дергал мышцы, будто я кукла или пластилиновая игрушка, а он – обиженное родителями дитё-второгодник в яслях.

БАНАНОВАЯ ЛОВУШКА

Стояла прекрасная погода, восточный бриз обдувал невероятно красивые, почти бирюзовые листья деревьев, и солнце так нежно согревало кожу, что прикемарило даже Черного, когда я снова отправился в поместье Елены.

– Знахарь из мира А мне сказал, что для гармонизации Анахаты мне нужно проявлять заботу о других существах, делать что-то безвозмездно, – заявил я, заходя в светлый мраморный холл обители.

– Прекрасно! Посмотри сколько всего ты уже делаешь хорошего для других, – отметила с доброй улыбкой Хелен.

– Я разве способен делать что-то безвозмездно? Мне кажется, что я состою из сплошного ЧСВ*¹, – удивился я.

– Ты же делился со мной теми ссылками, рецептами, когда я спросила о питании, – терпеливо объясняла Елена

– Самолюбование, – с какой-то гордой горчинкой возразил я.

– Ты же стал поддерживать меня в избавлении от зависимости от волшебного гриба странного буйвола? – настаивала она.

– Самолюбование, – уже нахмурив брови, парировал я.

– Ты же спас кошку, о которой рассказывал, от верной гибели! – не унималась Елена

– Самолюбование!!! – заорал я, уже совсем рассердившись.

– Хотя да, ты же постоянно занимаешься самолюбованием, – резко поменявшись в голосе и интонации, фыркнула Елена.

– Что?! – заорал я,

– Да как она смеет?! – заорал Черный.

Но энергия недоумения вопроса ушла в никуда – Елена уже удалилась мыть посуду. Я осознал расхождение в своем поведении и стал обдумывать его. Почему я гордо настаивал на своем самолюбовании как доводе, споря с Еленой, а когда она согласилась с этим – так сильно возмутился? Я направил все свое пристальное внимание на осмысление этого противоречия, когда вдруг:

– Привет!! – объявился Черный – Как смотришь на то, чтобы отведать тех прекрасных спелых бананов, что растут в саду Елены?

– Хорошая идея! Но, она же не разрешала…

– И что? Она как-то непонятно общается с тобой, прерывает разговоры в самом важном месте, а ты не можешь себе позволить просто съесть бананы, когда голоден? В конце концов, это же просто бананы.

– Возможно. Но я и не хочу особо есть, – добавил я.

– Да и ладно! Зато очень вкусно, еще и сладко! – убеждал меня Черный.

Я не всегда осознавал, что вел диалог именно с Черным. С годами проработок внутренний диалог приобретал все более позитивные тона и уловки, и различить в них Черного иногда можно было лишь спустя какое-то время. Я тогда еще не знал, что далеко не всё осознаю, но об этом позже.

– Идём! – восторженно согласился я.

Отправившись есть бананы, я попал в прекрасный внутренний дворик, где на чудесных деревьях росли бананы такого насыщенного цвета, что даже не припоминаю, чтобы видел подобные в других мирах. Дворик был довольно большим, овальной формы и имел множество дверей по периметру. Возле одного из банановых деревьев услужливо стояла деревянная лесенка, на каждой ступеньке которой были выгравированы какие-то непонятные символы.

Поднимаясь за бананами, я засмотрелся на символ, чем-то похожий на две скобки с прямыми углами, как вдруг ощутил подъем энергии в теле, в животе – приятное ощущение полёта и ласковое дуновение ветра. Я уже подумал, что происходит нечто волшебное, но вдруг почувствовал, как вместе с лестницей падаю прочь от заветных бананов в направлении непонятных кустов. На удивление мягко приземлившись, я обнаружил, что упал аккурат на подушки, разложенные буквально внутри и посреди зарослей кустарников, в которые смачно влетел и, забыв отметить то, насколько мне повезло, стал восхищаться пространством, в котором оказался.

Оно было организовано здесь определенно специально, о чем говорили аккуратно примятые и местами подвязанные стебли и листья растений, которые окружали овальный кусок земли радиусом около трех метров. Впрочем, в любом случае, разложить подушки сами кусты здесь не могли: ну, по крайней мере мне так казалось – всё-таки видел я уже очень многое и разное. Лучи розового солнца пробивали насквозь и освещали ступеньку, на которую я смотрел перед своим триумфальным падением и, снова засмотревшись на все тот же странный символ, заметил рядом с ним другой, напоминающий букву Х. Воистину неожиданно для самого себя снова ощутил резкий подъем энергии и ощущение то ли наполняющего, то ли обдувающего воздуха.

– Что ж, вот ты и познакомился с ними, – услышал я голос Елены.

– Что? Она уже помыла посуду? – прозвучал вопрос в моей голове, но я тут же подавил эту мысль ввиду её полной неуместности в данной ситуации.

– С кем, с ними? У тебя тут есть кто-то еще? – выбрал я более умный, на свой взгляд, вопрос, пытаясь скрыть чувство неловкости.

– С рунами, – с удовольствием и без всякого осуждения сказала она, проходя меж растений в потайное место. – Это такие маленькие энергетические витаминки, в которых заключена сила стихий, чтобы помочь гармонизировать тело и душу. В каждой руне есть своя особая энергия, способная восстановить связи с мирозданием, очистить от негатива, подарить ощущение безопасности, раскрыть творческий потенциал. А еще руны могут дать совет, как поступить в определенной ситуации и защитить от недоброжелателей.

– А это не какая-то черная магия или что-то такое, за что придется отвечать в не самом приятном смысле? – спросил я, пальцами гладя гравировки на упавшей лестнице.

– Конечно, нет. Руны – инструменты Создателя, – объясняла она, – они не могут навредить и сами выбирают того, кому помогать, когда человек достигает определенной чистоты сознания.

– А что это за место? – поинтересовался я, окидывая взором межкустовое пространство.

– Это мое место Силы. Впрочем, все мои владения – место Силы, но здесь особый участок для рунических ритуалов.

– Обратил ли ты внимание на рисунок на полу? – спросила Елена.

– Смотри, – вновь подводя меня к дереву с заветными бананами, она указала на большой рисунок на полу, который я сразу и не заметил. Он напоминал что-то вроде бумеранга. – Это руна Эйваз, она защищает пространство, в данном случае она защитила мои бананы, – смеясь, сказала она.

– Так вот почему я сам незаметно для себя рухнул вместе с лестницей! – восторженно заметил я.

– Именно так, – с улыбкой подтвердила Елена.

– Всё это очень необычно, странно, что я раньше о таком не слышал!

– Как я уже говорила – всему свое время!

Вдруг у меня включился режим бедного ребеночка и я промямлил:

– Елена, я себя очень плохо чувствую последний день, меня тошнит и болит живот, но я точно ничем не отравился. После сна я словно с глубокого похмелья, нет сил и температура.

– Хм, по моим ощущением твое состояние напоминает отравление низкочастотной энергией, – с элементом еле уловимой чертовщинки, сказала она.

– А мне кажется, это что-то физическое, с каким-то из органов, что можно быстро исцелить, – не сдавался я.

– Известно ли тебе, о чем говорят проблемы с каким-либо органом на уровне психосоматики? – твердо спросила Елена.

– Нет, о чем?

– Ты можешь это выяснить сам, у тебя же столько инструментов и ресурсов для поиска – взять хотя бы телефон, который ты постоянно таскаешь с собой, вертишь в руках, но почему-то почти никогда им не пользуешься. В нем же есть интернет, или как там называется эта штука? – с ехидной улыбкой, спросила она.

– Как умно! – разозлился я. – Но я же здесь, и у тебя есть сила мне помочь!

– Верно, есть. И что?

Тут я окончательно вышел из себя и начал фонтанировать слюнями во все стороны, дребезжа и шипя как жалкий клубок абстрактной ярости. Елена, наблюдая за мной, буквально заливалась диким хохотом и даже случайно сбила полутораметровую вазу, стоявшую подле нее, что не остановило её смех. Комичность всей этой ситуации привлекла мое внимание, и я сам вдруг начал улыбаться, видя, что она смеется без какого-либо издевательства надо мной, а абсолютно искренне и по-доброму.

Я как бы увидел себя со стороны и присоединился к ней, хоть и далеко не с таким темпераментом и надрывом. Она уже почти рыдала от смеха до тех пор, пока в итоге ей не стало душно и она попросила принести воды. К тому моменту я уже совершенно не злился, а даже наоборот – был на подъёме и чувствовал себя даже лучше, чем во многие предыдущие дни вместе взятые и, радостно пританцовывая, побежал за водой, раздавливая по пути осколки вазы.

– Наверное, не стоило наступать на осколки? – виновато спросил я.

– Почему? – удивленно спросила Елена. – Если ты их раздавил – значит стоило.

– Но как же? Ты ведь могла склеить из них вазу, – ныл я.

– А может эта ваза не должна больше здесь стоять? – возразила она. – Сейчас не позволяй уму превратить твою радость в чувство вины, а лучше обрати внимание на вот что: ты заметил как парочка моих провокаций вывела тебя на злость, вследствие чего поднялась твоя энергетика, которую ты потом преобразовал с помощью юмора, и как изменилось всё твое состояние в результате?

– Гм… И правда. И как же это можно применить…

Не успел я сформулировать мысль как тут, словно откуда ни возьмись и почему-то громко кашляя, объявился Черный:

– Дружище, смотри как она занимается самолюбованием! Она явно восхищается тем, как помогла изменить твое состояние и считает это своей заслугой. А ты вроде как решил, что она сильна и свободна от эго. Но если есть самолюбование – есть и чувство собственной важности. Можно ли ей доверять после такого?

– А мне кажется, или ты занимаешься самолюбованием? – приняв все доводы и негативно отреагировав на по-новому увиденное явление, в нервном смешке спросил я у Хелен.

– Мне кажется, ты сначала собирался спросить что-то другое? – нахмурив бровки домиком, спросила она.

– Ответь на мой вопрос, пожалуйста, – настаивал я.

– Это точно твой вопрос? – ехидно улыбаясь, ответила она. – Я любуюсь всем вокруг, но кто тебе сказал, что во мне есть важность?

– Но ты же любовалась собой, когда только что говорила о своих успешных приемах – значит тебе еще есть с чем в себе разбираться, а ты учишь меня! – я вновь начинал злиться.

– Мир зеркало, радость моя. И ты это уже давно прекрасно знаешь. В других мы видим лишь то, что есть в нас самих и бывает, что так, как нам навязывает ум, а не сердце. Ты злишься, потому что я не оправдала твоих ожиданий. Не взмахнула волшебной палочкой и не решила твои проблемы в одночасье. Этого не будет. Всё, что готова дать – это мои любящие глаза. И мой личный опыт. А остальное – сам. И сегодня ты увидел на практике, что можешь сделать со своими состояниями.

– Но это же ты меня рассмешила, в результате чего и поменялось мое состояние, – более-менее успокоившись, парировал я.

– А если подумать? – смеясь, сказала она.

Задумавшись, я поднял взгляд на потолок комнаты и увидел там изображение руны Вуньо.

– Наверное, ты права, благодарю тебя, – начал уверенно говорить я, но Елены уже не было, а где-то издалека раздавался привычный звон моющейся посуды, что означало – на сегодня разговор окончен.