Читать книгу: «Работа или удовольствие. 3 Этаж»

Он хотел как-то оправдаться за путёвки, но никто и не спрашивал. Дочь и жена видели море только по телевизору. Поэтому, когда свалилась такая халява, они уже собрали вещи и сидели на чемоданах. Все ждали завтра. Все, кроме Димы. Он хотел на работу. Обратно в этот круг, обратно к этому нектару и жажде. Ночью он видел сон, в котором повторялась церемония перевода на третий этаж. Когда Диму разбудили, он еще долго ворочался, пытался уснуть и вернуться в блаженство женских тел, но всё было тщетно. Он сел на край кровати и взглянул на часы.

«Девять. А ведь сейчас я мог быть на работе. Биться с этой кореянкой за место под солнцем. От нее хотя бы не пахнет, и она не толстая». Дима глубоко вдохнул и выдохнул. Осмотрел квартиру. Всё вокруг казалось серым и бессмысленным. Монолог в голове продолжался. «Зачем всё это? Все эти вещи. Через время они всё равно станут ненужными. Важно лишь удовольствие. Я наконец понял, что это такое. Я его ощутил. И теперь мой отпуск – это ошибка. Это мука. Почему? За что я наказан? Как несправедливо». К Диме подбежала дочка и, улыбаясь, потянула его за руку.

– Самолёт через четыре часа, а ты еще не умывался. Быстро в ванную, завтракать, и едем к морю, – сказала она и убежала.

Дима лениво подчинился. Дорога, регистрация, посадка – как каторга. И вот он сидит в самолёте. Кисло улыбается жене и дочери, смотрящей в иллюминатор. И вдруг его член встал. Не просто встал, а запылал. Желание охватило Диму. Он взглянул на время: ровно 13:00. Как будто «пауза» никуда не исчезла. Он взглянул на жену, но та объясняла что-то дочери. Он встал и решил идти в туалет. Но его вежливо посадила стюардесса.

– Сейчас вы не можете пройти в туалетную кабину. Как только мы взлетим и наберём высоту, вы услышите звуковой сигнал, который подскажет вам, что можно встать. Прошу набраться терпения.

– Папа, я тоже хочу пи-пи, но терплю. И ты терпи.

Диме оставалось только горько улыбнуться.

– Для детей, чтобы они легче переносили полёт, на борту есть конфеты. Вам принести?

– Да, конечно, – улыбаясь, произнесла жена.

– Сейчас принесу.

Стюардесса удалялась, а Дима пожирал взглядом ее раскачивающиеся бёдра в обтягивающей юбке. Каблуки чеканили шаг по ковру и придавали ее фигуре еще больше элегантности. И этот красный пиджак. Униформа всегда привлекает мужчин, но тут дело было даже не в ней. Стюардесса взяла поднос с конфетами и начала предлагать всем пассажирам. Каждый раз, когда она нагибалась, Дима желал, чтобы эта грудь третьего размера вывалилась из пиджака. Дыхание спёрло, ему хотелось пить. По мере того как она продвигалась всё ближе к их креслам, Дима разглядел ее короткие светлые волосы, симпатичное личико с прямым носом и голубыми глазами, и эту грудь, пышную и роскошную. В своих мыслях Дима уже был с ней в туалетной кабинке, грубо хватал ее за задницу, целовал в шею и ласкал ее сосочки. И они бы кончили вместе, когда самолёт набрал высоту.

– Вот, держи, – сказала стюардесса, протягивая конфету девочке. – Больше никому не надо?

– Мне надо, – как-то ошарашенно произнес Дима.

– Конфету?

– Конфету, – проговорил он, повторяя за ней слова как зомби.

Она, улыбаясь, протянула ему конфету и ушла. Диму вернул в равновесие осуждающий взгляд жены.

– Что? Ну взял конфету – что такого? Не только же детям их раздают. Там взрослые тоже брали. Первый раз всё-таки.

Его напряжение спало. Взлёт был малоприятным, но Дима об этом не думал. Пока Оля держала Свету за руку и успокаивала ее, его посетила неприятная мысль. «И что, теперь так будет всегда? Время – час, а я, как стойкий оловянный солдатик, жду удобного случая, чтобы передёрнуть или переспать с кем-то. Неужели так будет продолжаться две недели? Всё это печально. Нет, можно, конечно, развлекаться с женой. Но мы же всегда втроём. Целых две недели. Это жопа». Вскоре Дима успокоился.

Дочь внимательно рассматривала облака и задавала много вопросов. Но отец спал, и функцию обучения брала на себя мама. Еда тоже не принесла радости главе семейства. Из Адлера они добрались на такси в Сочи и заселились в гостиницу, которую сняла им «Фирма Чарли». Из окон открывался прекрасный вид на море. Волны ласкали песок, чайки спорили между собой о добыче. Толпы людей в купальниках нежились под солнышком, а оно блестело и отражало палитру тёплых ощущений на всём, чего касалось.

Но эту красоту видели только двое человек из трёх. Третий же ничего не видел. На секунду он пробудился от своего сна, когда первый раз окунулся в солёные волны. Но во второй раз он уже не был так восхищён. Море казалось таким же, как вчера. А потом оно и вовсе надоело. Дима сравнивал его с семейной жизнью. Первая брачная ночь, как первый взгляд на море, восхитительна. А дальше просто волны и редкие заплывы на короткие дистанции.

Первые три дня Дима вспоминал о переводе на каждом шагу. Каждый шаг отдавался болью в яйцах. Потом Дима перешел в режим ожидания. Если раньше ему было страшно идти на работу, или его терзала совесть, то теперь всё изменилось. Он немного сожалел, что покинул второй этаж, потому что теперь ему снова придется учиться, и впереди его ждут новые правила и должностные обязанности. Трудно покидать зону комфорта, пусть даже и такого. Но главное, он невероятно тосковал по работе. Он всё время смотрел на часы и радовался ночи. Каждая луна – это прожитый день. Вот только время тянулось. Ночные занятия любовью с женой не давали ему того, что он хотел. А он хотел вернуться. Хотел обратно. Отпуск превращался в пытку, и Дима уже начал всех проклинать. Каждый день в час дня его дружок вставал и искал жертву. Диме приходилось довольствоваться фантазиями. Он представлял, как занимается сексом в примерочной с неплохой блондинкой, у которой второй размер груди и маленькая родинка на щеке. Девушка так быстро говорила, что Дима был уверен, она знала толк в работе языком. Он представлял, как держит за волосы ту высокую шатенку и входит в нее сзади прямо за барной стойкой. В одной руке он бы держал ее грудь, а другой хлестал ее по попке, как скаковую лошадь. И другие фантазии одолевали Диму каждый раз в 13:00. Через тридцать минут его отпускало.

Наконец, наступил последний день путешествия. Пытка подошла к концу. Дима улыбался и ходил с семьёй за сувенирами. В какой-то момент он даже почувствовал себя счастливым. Вечером они пораньше уложили Свету, и жена вытащила его в ресторан. Оля, с агатовыми серьгами и в красивом чёрном платье, сидела за столиком и смотрела на мужа. Бронзовый загар подчёркивал ее голубые глаза. Они пили красное вино и ждали, когда подадут салаты.

– Ты знаешь, Света будет скучать по морю. Ей здесь очень понравилось.

Дима, улыбаясь, кивнул. Он смотрел на этот серый вечер, как на муку.

– Знаешь, я очень благодарна тебе. Я не совсем понимаю, чем ты занимаешься, но я вижу, как ты стараешься для нас. Извини, что раньше срывалась на тебе. Я просто сама не знала, что делать. Я не привыкла решать все эти вопросы с деньгами, и в наших бедах винила только тебя. Прости меня. Дело в том, что я на самом деле ничего не умею. И даже если ты грабитель или пошел против закона, не переживай, мы со Светой тебя дождёмся. Ты, главное, не убивай никого, и сам не умри.

Серость словно растворилась, и ошеломлённый Дима выпучил глаза.

– С чего ты взяла, что я убийца?

– Ну я поставила перед тобой условие, и мы со Светой уехали. Ты остался один со всеми проблемами. И вдруг ты резко находишь большую сумму. А потом, после нескольких месяцев работы, тебя отправляют в отпуск. Ты каждый день уходишь туда, а я провожаю тебя, будто навсегда. А когда ты возвращаешься, я благодарю всех богов. Но потом ты снова уходишь. Я не знаю, что происходит. Пожалуйста, расскажи мне всю правду. Я приму ее, какой бы она ни была. Не скрывай ничего. Что это за работа?

Дима сидел и смотрел, как из голубых глаз вот-вот побегут слёзы. И тут он вспомнил то, что потерял в процессе этих беспорядочных связей, особенно во время церемонии перевода. Он устроился на работу ради своей семьи. Ради жены, ради дочери. Пазлы сложились в картину. Он сидит и думает, как скоро выйдет на работу, вместо того чтобы проводить бесценные мгновения с семьёй, ради которой он так старался. Каким же он был эгоистом. Он ни о ком не думал – только о себе. Да, ему через многое пришлось пройти, но он сам это выбрал. Это было его решением, его жертвой. Вот только Оля ничего об этом не знает, она не в курсе событий. Дима так был зациклен на себе и своих чувствах, что позабыл об основной цели.

Вдруг он увидел, что море тоже бывает разным. Оно бывает разным, если смотреть на него с разных сторон. Его жена – прекрасная женщина. Он – великолепный муж, который старается ради семьи. Дочь – красавица. А он сидит и мечтает о том, чтобы повторить оргию. Как это тупо. Отпуск уже закончился, завтра перелёт. Послезавтра на работу. Опять туда: к женщинам, к правилам. Отпуск закончился, а Дима каждый его день провёл в мыслях с другими женщинами. Как собака Павлова, он сознательно ровно в 13:00 находил взглядом девушку рядом и мысленно занимался с ней сексом. Как наркоман ищет успокоение в мире грёз, так и он искал женские тела, забыв о своей главной ценности, о семье.

Дима взял жену за руку.

– Я всё расскажу, только не плачь.

Эти слова придали Оле спокойствия. Спокойствия, которого она так давно искала. А главное, подарили ей надежду. Но вдруг перед глазами Димы всплыл образ женщины, которая после собеседования бросается с моста. Возможно, она сделала это сама, но, возможно, и стала жертвой. Дима слышал достаточно легенд о том, как люди терялись на этажах, и больше их никто не видел. Говорили, что эти люди проболтались, и их убрали розовые слоны. Все варианты возможны. Но что Диме делать сейчас? Ясно одно: правду говорить нельзя ни в коем случае.

– Ну, во-первых, я не убийца, не грабитель и никак не связан с криминальным миром. Как вы со Светой уехали, я… Я о многом думал. Я до сих не понимаю, за что ты меня любишь и почему ты со мной. Нет, ну серьёзно: я ведь неудачник. И каждый раз, когда ты мне об этом говорила, так оно и было. Я он и есть, во всех красках и со всеми вытекающими. Но мне повезло. Я вовремя вытянул счастливый билет. Именно тогда, когда вы уходили, мне дали эту возможность, эту работу. Так бывает. Не волнуйся, я действительно работаю. И пусть эта работа мне не сильно нравится и не доставляет удовольствия, я буду работать на ней со всем рвением и старанием, чтобы у нас были деньги.

– Они неважны, Дима. Это не главное, – накрыла ладонью его руку Оля.

– Я согласен. Но разве без денег мы бы когда-нибудь приехали сюда? И остались бы вместе после вашего ухода в тот день?

– Я бы всё равно вернулась. Я думала, тебе нужно понять, чего ты хочешь. Понимаешь, Дима, ты всю жизнь как маятник. То одна сторона, то другая. И если я уже давно всё решила, то я думала, что ты нет.

– Я больше не буду таким. Доверься мне. Я понимаю, это трудно. Но прежнего меня больше нет. Я другой человек. Абсолютно.

– Да, я вижу, – как-то неуверенно вырвалось у нее.

– Дело не в деньгах. Давай мы с тобой повторим этот отпуск. Вернёмся сюда еще раз. Все вместе, втроём. Я на самом деле был не прав. Я зациклился на работе, на получении средств. Но обещаю, в следующий раз…

– Пойми, и этого раза было достаточно. Этот отпуск был невероятным.

– Думаешь?

– Я вижу. Я знаю. Посмотри на Свету: она счастлива.

– А ты?

– И я счастлива. Наше счастье закончится, если тебя с нами не будет. Не деньги —наше счастье, а ты.

– Я знаю, что они неважны. Деньги – это, скорее, несчастье. Но оглянись вокруг. Если бы вы вернулись, а я не нашел эту работу, что тогда? Как долго ты была бы еще с мужем-неудачником? Разве мы бы увидели это место? Смогла бы Света увидеть море сейчас? Ты, конечно, можешь говорить что угодно про любовь и про чувства, но давай смотреть правде в глаза. Без денег всё пошло бы по-другому. Я в этом уверен.

Повисла пауза. Конечно, Оля могла ему возразить, но даже она понимала, что это ложь. Конечно, философствовать можно было много. Только она на самом деле собиралась его бросить. Эта работа и эти финансы утяжелили чашу весов с семейной жизнью, и она осталась. Но Оля не могла ничего не ответить, иначе бы Дима подумал, что их отношения строятся только на деньгах.

– Ты не прав.

– Давай говорить правду. Поменяйся бы мы с тобой местами, я бы тебя бросил. Жизнь слишком коротка и мимолётна, чтобы тратить ее на неудачников. Там, дальше, кто-то другой может сделать тебя счастливой. Так зачем отдавать свою жизнь тому, что тебе уже чуждо, что умерло.

– Тогда почему ты не бросишь нас со Светой? Ведь ты теперь работаешь на новой работе. По сути, мы для тебя обуза. Почему ты не поищешь другого человека там, дальше?

– Я так не могу. Если бы не было вас, не было бы и этих денег. Мне они на самом деле не нужны. Зачем одному человеку так много денег? Мне на меня одного и маленьких калымов хватало. Ты же знаешь, что я на бутербродах и пельменях могу месяцами сидеть. К тому же мне за родителями надо ухаживать, поэтому жить можно у них. Кусок хлеба есть, где спать – тоже. Ну я бы, конечно, слукавил, сказав, что всё это только для вас. Мне самому тоже важно, что я могу зарабатывать. Что у нас семья, которая ни в чем не нуждается, и дочка живёт счастливо и беззаботно. Я понимаю, что это трудно представить, но не мучай себя. Меня не убьют, работа не опасная. Мне просто повезло. У тебя еще есть вопросы или сомнения по поводу наших доходов? Ну, раз нет, то давай убежим отсюда с бутылкой вина, сядем где-нибудь поближе к морю и встретим рассвет. Завтра уже возвращаться домой.

Оля ответила улыбкой. Они взяли бутылку красного полусладкого с двумя бокалами и пошли на пляж. Из выброшенных на берег коряг Дима развёл костёр. Олины глаза блестели. А в его чёрно-белый мир вернулся свет, вернулся смысл, вернулась жизнь. И пусть отпуск кончился, Дима понял, что он снова обрёл себя.

– Знаешь, любимая. Ничего не важно. Только вы.

– Люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Оля уткнулась в его плечо. Он обнял ее за талию и наклонил голову, прижавшись подбородком к ее лбу.

Самолёт нёс Диму обратно. Машина летела на огромной скорости, но его мысли были быстрее. Единственное, что волновало Диму, – это третий этаж. Но стоило ему взглянуть на счастливую дочь, разглядывающую облака, как его волнения исчезли. Засыпая с чёткими целями на будущее, он уже не думал и не фантазировал, кого бы подцепить в самолёте, чтобы уединиться.

Перед первым рабочим днём после отпуска интуиция звала его в бар. Дима заказал пиво и сел у барной стойки. Его заметил старый знакомый.

– Как давно я тебя не видел? – расцвёл в улыбке бармен, ставя кружку пива Диме.

– Ой, будто ты помнишь, когда я в последний раз тут был.

– Ты не поверишь, но помню. Четвёртого июня.

– Шутишь?

– Конечно. Разве можно всё запомнить? – но что-то подсказывало Диме, что бармен не шутит и дату он назвал правильно. – А я вижу, ты сильно изменился. Стал счастливым, обрёл цели, возможности и, главное, нашёл путь.

– С чего это?

– А ты думаешь, почему на тебя здесь все пялятся?

Осмотревшись, Дима увидел, что многие действительно поглядывают на него искоса. Он перешел на шёпот.

– Почему все на меня смотрят?

– Ты их бесишь…

– Но почему? Раньше же такого не было.

– Как ты думаешь, почему этот бар называется «Прибой»? И зачем людям идти в бар?

– Я не думал об этом.

– Всё просто. Каждый человек в жизни сталкивается с трудностями. И либо он с ними справляется, либо нет. Когда человек не может справиться с трудностями, он ломается, становится неуверенным в своих силах и идет по самой лёгкой дороге.

– В бар?

– Нет. В оправдания себя любимого. И вот тут, под бутылочку, все эти сдавшиеся перед проблемами жизни ребята меряются письками. В духе «кому повезло больше, а кому меньше». «Прибой», потому что они, как волны, приходят ночью, и непонятно, чего от кого ожидать. А ты здесь лишний. Ну, по крайней мере, ты со своими проблемами справился. Так что бокал за наш счёт. Вернёшь его, когда снова окажешься в жопе, из которой не сможешь вылезти.

Диме оставалось только помахать рукой и удалиться из бара под гнетущую атмосферу нелестных взглядов людей, которые не смогли.

Ночь прошла в полудрёме. Он долго не мог уснуть, ворочался, постоянно смотрел на часы. Пришло время вставать. Кофе, улыбка дочери, поцелуй жены – и вот Дима уже у центрального входа в «Фирму Чарли». Собравшись с мыслями, он зашел в здание. Его встретили на ресепшене.

– Здравствуйте, Дмитрий. Вот ваша карта для пропуска на третий этаж и новый договор. Ознакомьтесь с ним, подпишите и отдайте своему новому руководителю, Жарми Павлу Владимировичу.

«Француз, что ли?» – подумал Дима, но не дал этой мысли разрастись, дабы не вводить себя в стресс. Всё-таки европейцам свойственны интимные вольности…

Подойдя к лифту вместе с другими сотрудниками, он ощутил тревогу. Новый этаж, новые порядки, новые законы. Дима ощущал себя, как в первый рабочий день. Но, шагнув внутрь и нажав на кнопку с цифрой три, он выдохнул весь страх и вдохнул уверенность. Двери лифта открылись, и Дима увидел то, чего не ожидал.

Перед ним была красная ковровая дорожка, по обе стороны которой выстроились мужчины. Сыпались конфетти. Мужчины по очереди жали Диме руку, пропуская его вперёд. Кто-то фотографировал. А он всё шел по коридору и ждал подвоха. Красная дорожка закончилась, и Дима встал у двери. Он оглянулся и увидел, что мужчины аплодируют ему. Толкнув дверь, Дима попал в просторный конференц-зал, в центре которого за столом сидел маленький блондин с хитрыми глазами. Позади него стояли девушки в нижнем белье и в масках животных. Блондин в строгом деловом костюме и с красным галстуком-бабочкой вежливо пригласил Диму присесть и, улыбаясь, начал:

– Дмитрий, здравствуйте. Я руководитель третьего этажа, Жарми Павел Владимирович, – и девушки позади него издали нежный «ох». – Этот этаж в нашем здании по-другому называют «раем для мужчин». Позже, ознакомившись с вашими обязанностями, вы всё поймёте. Мой коллектив, – девушки выпятили грудь, и, даже несмотря на маски, было видно, что все они красавицы, – я рад вам представить легендарного сотрудника. Человека, который покорил второй этаж. Видео с ним и его карандашами не раз пересматривали, но я уверен, с вами он будет ласков… Человека, наказавшего жирную свинью! – позади раздались громкие овации мужчин. – Человека, на которого я возлагаю большие надежды. Знакомьтесь, новый ЧЛЕН нашего коллектива – Климов Дмитрий.

В зале раздались аплодисменты. Девушки посылали Диме воздушные поцелуи, а он стоял, глупо держа папку с документами, махал всем рукой и настороженно ждал, когда закончится этот фарс.

– А теперь мне нужно поговорить один на один с вашим новым коллегой.

Сотрудники начали расходиться. Постепенно зал опустел, и они остались вдвоём. Первым заговорил Жарми.

– Ты знаешь, я так не могу. Не могу сосредоточиться. Девчонки, вы можете нас покинуть?

Пока Дима недоумевал, из-под стола вылезла сначала одна, а потом вторая девушка.

– То есть когда ты произносил речь, они тоже были там?

– Попробуй как-нибудь выступить перед публикой, когда твой хер во рту сразу у двух дам. Там волей-неволей слова сами подбираются. Ну, давай к делу. С чего начать?

– Начни со штанов, – приподняв правую бровь, проговорил Дима.

– Есть чувство юмора? Это плюс. Но со всеми этими репетициями не уверен, что я их найду.

– А я не уверен, что ты не будешь гонять лысого во время нашего диалога.

Начальник засмеялся, похлопал рукой по столу и даже смахнул слезу.

– Ты знаешь, последний раз я так смеялся, когда смотрел «Очень страшное кино». Там была сцена, где мужику в туалетной кабинке проткнули ухо хером. Ну ладно, дай мне пять минут, я найду штаны.

Жарми какое-то время бегал по конференц-залу, размахивая своими причиндалами, и в конце концов нашёл трусы, а позже и брюки. Всё это представление настораживало Диму. Начальник-мужик – это не плохо, но и не хорошо.

– Итак, давай начнём.

Жарми достал пульт, и на огромном полотне появилось изображение. На видео был мужик в маске свиньи, весь в крови и в говне, который толкает карандаши женщине в жопу. Она орёт, упирается и умоляет его остановиться, но он методично, как обезумевший садист, продолжает над ней издеваться. Во время просмотра Дима сидел с мрачным лицом, а Жарми держался официально и не выдавал ни одной эмоции. Женщина была прибита к стене, словно распятая. Видео закончилось. После долгой паузы начальник продолжил.

– Что вы можете сказать по этому поводу? Есть ли сожаления?

– Нет, – резко отдёрнул Дима.

Он яростно покраснел, направив взгляд прямо на начальника. Жарми улыбался. По первому вопросу он еще мог подискутировать с Димой на тему вины и правомерности его действий, но если у Димы не было сожалений, то и говорить здесь было не о чем.

– Знаешь что-нибудь о ней? Где она живёт? Каково ее психологическое состояние? Что с ней стало после этой истории с карандашами?

– Нет, – с большей долей сочувствия ответил Дима, уже погрузившийся во внутреннее самобичевание.

– А я скажу. После этого в кавычках инцидента она находилась на реабилитации. Компания выплатила ей денежную компенсацию за травму на рабочем месте и перевела ее в другой офис. Но слухи быстро распространились. И вот она в свой первый рабочий день, в свой первый «предобеденный перерыв» надела маску свиньи и вышла на поиски жертвы. К кому бы она ни заходила, все сидели с завязанными глазами и с колпаками на голове, имитирующими наконечник карандаша. Если ты взглянешь на эти снимки, то увидишь, что твои коллеги со второго этажа другого офиса подошли к этому вопросу с юмором. Вот зелёный карандаш, вот красный. А вот мой самый любимый: он сделал костюм из поролона в форме коричневого карандаша. Да, он пришел на работу прямо в этом костюме. И потом таких стало много. Смотри фото. Они даже хештег запустили: #карандаши, – Жарми перелистывал фото разных людей. – Знаешь, это было весело. Но, честно, у этой истории грустный конец.

Он включил видео. На нем голая женщина в маске свиньи избивала связанного мужика и орала на него. Когда она закончила, мужчина не двигался.

– Он умер?

– Нет, но инвалидом остался. И начальник на втором этаже сменился: твоего бывшего руководителя уволили. Что с ней, никто не знает. Но я навёл справки и нашел информацию о том, что она лечится в психотерапевтическом отделении. Ну и с приходом нового начальства история с карандашами и костюмами забылась. Я знаю, что ты уже в курсе, кто новый руководитель второго этажа в нашем офисе. Твоя бывшая коллега, мстительная азиатка, которую ты оставил там мужикам. Итак, итог. Ты здесь, в месте, которое называют «раем для мужчин». Этот этаж, как можно понять из названия, – полная противоположность второму. Но есть и незначительные дополнения. В общем, здесь мужчины приходят к дамам, а не наоборот, и вторые покорно ждут. Так вот, ты тут. Твоя бывшая начальница в психбольнице. Парень, из-за которого ее уволили, теперь инвалид. Второй этаж под властью дикой мстительной кореянки, и она трахает его во все щели и изо всей силы. Зная наперёд об этих последствиях, в тот день ты бы поступил иначе или сделал бы точно так же?

Молчание длилось минуту. Дима думал, но не мог сосредоточиться. Груз ответственности за вопрос свалился внезапно.

– Вы меня извините, но перед тем как ответить, можно я задам вам пару вопросов?

Это было немного неожиданно для Жарми. Новенький в кои-то веки даже заинтересовал его. Жарми сдержанно кивнул и сосредоточился.

– Вы покрасились в блонд и поменяли имя в честь персонажа из сериала? По-моему, его звали Барни.

Жарми удивился, но одобрительно кивнул. Дима уже не мог сдерживать смех и, еле успокоившись, продолжил.

– Вы меня, конечно, извините, но очень сложно говорить с вами серьёзно.

– Из-за того что я поменял имидж и имя?

– Нет, потому что я думаю, что вы сейчас лысого гоняете, так как у вас руки под столом.

И тут уже оба начали смеяться.

– Вот мои руки, всё нормально. Можете не отвечать на мой вопрос. Я всё понимаю.

– Вы знаете, я не сожалею. Это был чистый гнев. Я не думал о последствиях и о других обстоятельствах. В этот момент у меня не было ограничений, оков или чего-то такого. Я просто делал то, что считал правильным. О том, что она свихнулась – так она свихнулась еще тогда, когда первый раз додумалась до унижения. Да, я понимаю, там травма детства, некрасивой она была и так далее, но спала бы со всеми по-тихому, и никто бы ей слова не сказал. Парня жалко, искренне жаль. Но везде нужно соблюдать грань. Поролоновый костюм – это уже перебор. Второй этаж и кореянка – это дело второго этажа. Мужики там в заднице с самого начала, поэтому неважно, кто придет – жопа не изменится.

– Вы очень интересный собеседник. Думаю, мы еще поболтаем.

– Взаимно.

– Ну тогда добро пожаловать в наш замечательный отдел на третий этаж. А сейчас мы поедем за город. Сегодня у нас выездное собрание. Прошу пройти в свой кабинет и взять реквизит. Через двадцать минут увидимся на парковке. Там нас будет ждать автобус. Советую не опаздывать.

Димин новый кабинет ничем не отличался от прежнего. Кроме того, что в нем было окно. Он подошел к окну. Суетящиеся люди со всеми своими проблемами и заботами бежали кто куда. Автомобили мчались в неизвестном направлении, а дома провожали их с грустью, ведь, в отличие от автомобилей, они должны коротать вечность на одном месте. Дима ощутил восторг и вдохновение. Он никогда не думал, что наличие такого ничтожного предмета в его офисной жизни, может менять его настроение и привносить столько разнообразия. А что было дальше, на других этажах – ему оставалось только гадать. Заметив, что полоска людей приближается к парковке, где стоит автобус, Дима взял свой пакет с реквизитом и двинулся к назначенному месту.

Дорога была недолгой, все сидели в телефонах. Отголоски разговоров доносились до Димы, но в основном он смотрел на меняющиеся фасады и прохожих. Автобус остановился перед огромным загородным домом. Сотрудники разбрелись в разные стороны, а спустя полчаса все собрались в гостиной. Жарми стоял на ступенях.

– Рад всех приветствовать на нашем очередном загородном собрании. Начнём по традиции с правил нашего этажа. Всё-таки у нас новенький. Как вы знаете, на втором этаже существует такое явление, как «интимная пауза». Оно заключается в том, что женщины каждый день делают что хотят с этими бедными парнями, храни господь их гордость. Я напоминаю, что любая особь женского пола всегда может попробовать перевестись обратно на второй этаж, либо пройти тест и по его успешным результатам получить повышение и перейти на четвёртый. Но эти вопросы обсуждаются при личной встрече и в рабочее время. Короче, если говорить короче, «интимная пауза» на нашем этаже происходит раз в неделю. А раз в месяц вместо «интимной паузы» мы устраиваем костюмированный выезд за город с постановкой «интимной пьесы», которая длится два часа. На ночь никто не остаётся. Во время «интимной паузы» мужчина может не заниматься сексом с женщиной, если он этого не хочет, но в «интимной пьесе» участвовать обязаны все. Дмитрий, повторите, что вы поняли из моей речи.

– У нас есть «интимная пауза» раз в неделю и «интимная пьеса» раз в месяц. Мужчины могут пропускать «интимную паузу», но «интимная пьеса» обязательна к посещению.

– Всё верно, – довольно проговорил Жарми.

– Но что касается женщин? На них эти правила…

– Не распространяются. Они фактически расплачиваются за свои грехи на втором этаже, – впервые Дима увидел, как вечно улыбающийся Жарми сдерживал гнев, но тут же с улыбкой перевёл тему. – На переодеться у вас пятнадцать минут. Все знают свои роли. Сегодня у нас классическая постановка – «Утро стрелецкой казни». Мы разыграем финальную сцену. Новичок, ты в массовке, держись роли. Через пятнадцать минут начинаем.

Дима вошел в комнату, в которой переодевались мужчины. Красные шаровары заправлялись в сапоги по самые колени. Серые рубахи, длинные, как платья, подпоясывались тугой чёрной лентой. Поверх надевались красные кафтаны царских времён. Зрелище из двадцати человек, одинаково одетых под стать исторической эпохе, производило сильное впечатление. Дима подметил для себя размах мероприятия и продуманность постановки. А еще любовь к фетишам и костюмам у начальства.

На улице он увидел девушек. На них были надеты парадные мундиры поверх обтягивающих чулок. Головы украшали петровские парики со шляпами-треуголками. На ногах были удобные башмачки, а в руках – сабли. Раздалась торжественная музыка, и вперёд вышел маленький Пётр Первый в шикарном костюме императора. За ним шли вельможи – две его секретарши. Их одежда была менее пафосной, но всё же выделялась на фоне простых солдат. И вдруг все замолчали. Стало так тихо, что Дима слышал дыхание рядом стоящих стрельцов. Тишину прервал царь.

– Начнём же казнь тех, кто предал меня.

– Бунтари, всем встать на колени и опустить головы. Никому не позволено смотреть в глаза царю. Гренадеры, на исходную. Занести оружия над головами стрельцов.

Указы вельможи были немедленно исполнены. Холодные клинки коснулись шей, что придало моменту трагичности и безысходности. Тяжёлые шаги человека в мантии направлялись в сторону трона. Его удаляющая фигура, как убегающая жизнь: хотелось вцепиться в нее и молить о пощаде. Но гордые стрельцы молча опустили глаза. Царь, восседая на троне, произнес:

– Это ваш последний миг. Совсем недавно вы поставили свои жизни на кон, и всему виной моя сестра Софья. Но вы просчитались. И сегодня никто из вас не увидит Всевышнего, ведь тот, кто предал своего царя, помазанника Божьего, не попадёт в рай. Вас ждёт геенна огненная.

– Царь, – подняв голову, обратился к Петру мужчина.

– Говори, холоп Гришка – глава заговорщиков.

Высокий блондин встал и, не поднимая глаз на царя, продолжал говорить.

– О, милостивый Государь, дай нам попрощаться с нашими жёнами, дай вкусить последний раз их сладкие уста.

– Ты знаешь, ваши жёны пришли ко мне с той же просьбой. Посмотри в глаза своему палачу.

– О боже, Анна, что ты здесь делаешь? Почему именно ты будешь казнить меня?

– Мы просили у царя встречу со своей любовью, и великодушный царь дозволил нам.

– Я, как царь, дозволяю вам провести вместе час, чтобы вы последний раз вкусили супружеские уста. А после ваши жёны казнят вас. Время пошло, Гришка.

И вот Гришка поцеловал Анну, а затем стал раздевать ее. Все собравшиеся начали поднимать головы и, находя в толпе своего человека, бросались обниматься и целоваться. Послышались первые стоны, и сорок человек переплелись в одно целое.