Читать книгу: «Оккультизм: Определение. Методы. Классификация. Применение»

Введение

Рассматривая совокупность наших наук с точки зрения их методов и способов исследования, мы, прежде всего, встречаем ряд позитивных наук; они исследуют факты и соответствующие законы посредством наших пяти физических чувств и логики; при помощи этих орудий, считающихся безусловно точными, эти науки восходят от явления к его теории, т. е. к ближайшей непосредственной его причине.

Наукам позитивным противополагаются науки философские – метафизика или философия причин, предмет которой составляет познание первых причин всех вещей и Единой Причины всех причин. Эта наука, главным образом, основывается на свойствах, способностях и идеях, черпаемых ею в духе человека. Между теми и другими целая бездна. Их области совершенно противоположны: первые – занимаются только фактами и предметами конкретными; вторые – преимущественно всем нематериальным. Не менее различны и их методы, или, по крайней мере, их методологические тенденции: первые – от наблюдений самых положительных и материальных восходят к самым общим отвлеченностям законов и непосредственным причинам, применимым к каждому разряду явлений; вторые – с самого начала вынуждены подняться до нескольких, очень простых универсальных принципов, которые содержали бы их более специальные объяснения, нисходя от самого нематериального к конкретному. В наше время были попытки обратить Философию в положительную науку; но, несмотря на все ухищрения, до сих пор не удавалось, не поколебав всего знания в его целом, освободиться от «категорий» или «первоначальных принципов», лежащих в основе философии и противополагающих её положительным наукам.

По-видимому, существует общая почва, на которой эти науки могут встретиться, – область гипотезы; но и тут их противоположность проявляется в том, что и к гипотезе они приходят с двух различных сторон; действительно, положительная наука в гипотезе доходит до полного напряжения сил, между тем как метафизика черпает в ней свои первые основы. Впрочем, эта промежуточная область не есть область достоверного, но она служит только местом борьбы для защиты убеждений, через что обнаруживаются разногласия.

Поэтому названные два рода знания – положительное и метафизическое – с незапамятных времён находится в постоянной борьбе между собою; в наше время положительная наука более чем когда- либо отрицает достоверность данных интуиций, противопоставляя им обновлённую теорию субъективизма; а метафизика постоянно упрекает свою противницу в упорном отрицании наиболее укоренившихся и непреодолимых инстинктов человеческой природы.

Тем не менее, эти различные знания столь же необходимы друг для друга как тень для света, сопротивление для силы, синтез для анализа, субстанция для явления. Положительная наука может создавать свои дедукции и индукции не иначе, как на основных законах человеческого духа и, в частности, на категориях. С другой стороны, метафизика не может пренебрегать свидетельствами чувств и роковой необходимости фактов, превосходно анализированных её противницей.

Такое замечание выясняет в истинном свете характер этих двух родов знания, дополняющих одно другое. Все, имеющее свою противоположность, стремится к соединению с ним при помощи третьего посредствующего начала, подобного первым; не утрачивая при этом своей индивидуальной особенности. Так, например, дополнительные цвета сходятся в белом, который их содержит; бесконечно большое и бесконечно малое сливаются в конечной форме. Гегель превосходно развил этот закон и положил его в основу своей «Логики», выразив его известными терминами: «тезис», «антитеза» и «синтез».

Следовательно, если ищущий истины человеческий дух стремится по двум противоположным направлениям, не будучи в состоянии остановиться ни на одном из них, то в середине между этими двумя крайностями он должен встретить науку посредницу, могущую дать ему искомое, ибо в природе все находится в гармонии; в ней нигде нет пропасти и, тем более, такой, которая, по-видимому, зияет между двумя родами наших знаний; ещё менее, чем где-бы то ни было, допустима она в области человеческого духа, который способен охватить как в целом, так и в частностях, бесконечное пространство и трансцендентальную гармонию космоса.

Эта наука-посредница, подобно положительной науке, должна исследовать явления, доступные нашим физическим чувствам, но в то же время необъяснимые методами, основанными на этих же чувствах; ей необходима помощь трансцедентальных чувств, одновременно аналогичных как нашим обыкновенным чувствам, так и таким психическим способностям, как воображение или интуиция. Причины, которые она откроет в явлениях присущего ей порядка, будут так же непосредственны и близки, как и открываемые положительными науками; но в то же время они будут заимствованы из мира, непохожего на наш физический мир; это будут причины вторые, высшие, так сказать, трансцендентальные, приближающиеся к причинам метафизическим. Можно предвидеть, что в этих науках мы будем иметь дело с материей более тонкой, чем та, к которой мы привыкли, и даже более тонкой, чем та же материя в наиболее разряжённом состоянии.

С другой стороны, в такой науке-посреднице чистая спиритуальность философии, метафизическая абстракция должна будет спуститься с высоты своей совершенной нематериальности и облечься той трансцендентальной материальностью, о которой только что шла речь. Следовательно, она должна нас познакомить с существами более универсальными, чем все доныне нами известные, более эфирными, более могущественными и более близкими к Источнику сил, хотя всё-таки индивидуальными, ограниченными и личными.

Таким образом, целый, совершенно особенный мир должен соответствовать этой науке-посреднице. И, в то же время, в нас самих должно быть нечто, присущее этому особенному миру, что нам позволяет его воспринять, потому что наша человеческая природа содержит в себе кажущуюся антиномию (противоположность) реальностей, собранных в третьей среде.

Наконец, эта наука, одновременно обладающая свойствами как физики, так и метафизики, даёт нам возможность не только мысленно, но и посредством реального, т. е. чувствуемого при известных условиях восприятия, – узнать существа и вещи, соединяющие нас с Первой Причиной и служащие посредниками между нами и Ею. Такая практическая наука непременно должна быть «наукой религиозной».

Итак, подобная наука действительно существует; она известна, разрабатывается и преподаётся с незапамятных времён.

Правильно или нет – это другой вопрос, – но мы её называем теперь «Оккультизмом».

Соответственно приписываемому ему характеру, Оккультизм должен допускать, и действительно допускает факты, доступные нашим чувствам, зависящие от действия силы на вещества более тонкие, чем наша материя.

Оккультизм должен также доставить нам возможность и средства управлять материей и действующими в ней силами¹.

Он должен также дать нам не только способ познакомиться с существами, воплощёнными в этой самой материи и их участием в мировой жизни, но и возможность сообщаться с ними.

Кроме того, Оккультизм должен объяснить философам, каким именно образом эти существа связаны с первым проявлением жизни и соединяют его с реальностями нашего мира: он должен дать детальное решение космических и психологических проблем, о которых ещё спорят философы, в особенности же должен он уничтожить антиномию (противоположность) духа и материи, и заставить признать реальность субстанции.

Словом, можно сказать, что Оккультизм – есть учение о вторых или полуреальных причинах.

Таким образом, если принять в расчёт Оккультизм, то совокупность человеческих знаний должна охватить четыре главных ветви наук:

«Науку положительную»

или знание ближайших причин движения и соотношения всех вещей.

«Оккультизм»

или Вещества и силы, более тонкие, чем наши, рассматриваемые как отдалённые физические причины явлений, исследуемых положительной наукой.

Учение о вторых причинах

Существа, соответствующие этим веществам (онтология и космология), деятели и психические причины явлений.

«Философию»

или учение о первых причинах и о Причине всех причин.

Мы займёмся здесь только вторым из названных подразделений – Оккультизмом; нам предстоит познакомиться с его методом, существенными частями и их распределением.

Глава 1. Предмет и методы Оккультизма

1. Методы Оккультизма

Вплоть до нашего времени Оккультизм считается чисто традиционной наукой, утверждения которой могут быть проверены, применены и доступны только очень ограниченному числу избранных натур. Поэтому обыкновенно и не занимаются рассмотрением вопроса о его методах². Мы же должны иначе рассуждать об этом предмете; мы должны спросить себя, может ли Оккультизм каким-нибудь образом примкнуть к нашим положительным наукам и даже может ли он вообще претендовать на звание науки, которое приписывают ему, говоря об охватываемых им «оккультных науках»; и, в случае утвердительного ответа, – каков может быть его метод, и какова ценность сохранившего его нам предания.

Нельзя определить метод науки прежде, чем сама она усовершенствуется настолько, что в состоянии будет дать достаточно прочное основание для оценки своих средств. Но не таково положение Оккультизма: его едва ли можно рассматривать как науку, так как он только что признан учёным миром. Следовательно, руководствуясь данным в предыдущей главе определением, пока мы можем только исследовать, каков должен быть при теперешнем его состоянии собственный метод Оккультизма, для того чтобы он мог занять место в ряду наших наук.

Известно, что в науке метод всегда сводится к одной из двух крайностей: методу «априорному», выводящему все свои утверждения из высших принципов, предварительно принятых за достоверные, и методу «апостериорному», производящему свои построения при помощи индукции, основываясь на фактах, установленных наблюдением или опытом. Первый метод, главным образом, сроден наукам метафизическим, второй – положительной науке. Итак, мы видим, что оккультная наука, посредница между двумя другими, не может специально ограничиться ни одним из этих методов, она должна соединить их, дополняя один другим; метод её будет существенно синтетическим³.

Установив это, остаётся узнать, где будет точка отправления Оккультизма – в принципах, установленных «априори» или в наблюдении и опыте.

Рассмотрим сначала второй случай – случай оккультной науки, основанной на положительном изучении явления.

В наше время положительная наука занялась исследованием нескольких явлений, специально принадлежащих Оккультизму, намереваясь подвергнуть их своему собственному методу и ввести в область положительной науки. Что может из этого выйти?

Силы, находящиеся вне нас, которые мы привыкли изучать, совершенно от нас независимы: они действуют без нас и вопреки нашей воле; мы можем отклонить, комбинировать, но не можем изменить их, так как они касаются только физической материи.

Напротив, силы, изучаемые Оккультизмом, по природе своей, как мы это видели, связаны с тонкой материей, совершенно отличной от нашей физической природы, и эта, находящаяся в нас⁴, материя одинаково необходима как для наблюдения, так и для воспроизведения изучаемого явления. Вследствие этого исследование требует соблюдения совершенно особых условий; мы знакомимся с ними только при помощи исследования и должны им подчиняться.

Иначе говоря, наблюдение будет главным образом психическим, так же как и явления, носящие теперь это название; тут открывается широкое поле заблуждению, и наблюдатель заключён как бы в заколдованном кругу.

Что же сделала положительная наука, чтобы избежать этого затруднения?

Она старалась сосредоточить свои наблюдения над психическими явлениями, свойственными человеческой природе и происходящими в самом человеке. Таким образом, она собрала целый ряд фактов, которые, по-видимому, могут быть объяснены простыми физиологическими расстройствами и приводят к заключению, что мнимый оккультизм – только субъективный и обманчивый результат расстройства организма.

Но многие учёные признали недостаточность этих наблюдений, пренебрегающих значительным числом таких вполне доказанных и совершенно необъяснимых этой теорией явлений, как выделение (экстериоризация) чувствительности двигательной силы, уничтожение тяжести предметов и даже способность материи разлагаться и делаться проницаемой, как, например, в явлениях приноса на медиумических сеансах⁵.

Кроме того, ещё до сих пор далеко недостаточно изучены, несмотря на полную возможность, психические феномены, производимые волей как над живыми существами (например, явления животного магнетизма, столь несовершенно воспроизводимые гипнотизмом), так и над инертной материей. Однако, явления эти чрезвычайно важны, потому что доказывают присутствие в нас самих активной силы психической природы, т. е. деятельности, всецело относящейся к области явлений Оккультизма, и здесь открывается уже существование самопроизвольных сил или «идей-сил», – посредниц между двумя мирами: физическим и метафизическим.

Но предстоит ещё много сделать при изучении идей этого порядка; уже само определение Оккультизма наводит на мысль о том, что необходимо должны быть существа, присущие гиперфизической материи, и что эти существа более или менее располагают соответствующими силами. Так называемые спиритические явления подтверждают такую вероятность, часто проявляя деятельность разумных и самопроизвольных сил, не причастных уму и воле присутствующих.

Но чисто позитивное наблюдение не может ознакомить нас с этими существами, так как не знает всех условий их существования.

В общем, аналитический «апостериорный» или индуктивный метод наталкивается здесь на следующие главные затруднения:

а) Деятельность материи, природа которой ему настолько неизвестна, что он сомневается даже в её существовании.

Также мало известны ему условия не только явления, но даже и его наблюдения; между тем, для знакомства с этими условиями остаётся все тот же непригодный метод.

б) Влияние самого оператора на изучаемое явление.

в) В особенности же многоразличные явления, чуждые человечеству и очень часто обладающие силой, значительно превосходящей силу человека, для которого ещё всё скрыто и таинственно.

Без сомнения, длинный ряд настойчивых, хотя и неопределённых исканий, опытов и поправок мало-помалу помогли бы преодолеть всю эту массу препятствий; но легко себе представить, какое количество лет для этого потребуется, если мы сопоставим настоящее состояние положительной науки с результатами, достигнутыми спиритизмом в течение полустолетия.

В действительности, Оккультизм, как наука положительная, находится пока ещё только в зачаточном состоянии, а дух человеческий слишком нетерпелив, в особенности же в наше время, при том жгучем интересе, который возбуждает этот предмет, чтобы мы могли удовлетвориться смутными надеждами на то решение, которое через несколько веков обещает нам дать положительная наука.

Посмотрим, что может дать нам метод гипотезы, проверяемой опытом; вернёмся к только что указанному затруднению – вмешательству в психические явления самопроизвольных сил и, в особенности, действию воли или человеческой чувствительности.

Наша душа, какова бы ни была её природа, относится к числу предметов, подлежащих исследованию Оккультизма, ибо она, как это только что было упомянуто, производит такие оккультные явления, как предчувствие, видение на расстоянии, все, так называемые, явления телепатии, предвидение будущих событий и т. д.

Подобное участие нашей души в фактах, называемых психическими, может быть двоякого рода: в одних (как только что нами перечисленные) она исключительно пассивна и восприимчива; в других, наоборот, она деятельна, проявляет свою волю, оказывается одарённой самопроизвольностью, сама управляет изучаемой силой – таковы явления магнетизма и гипнотизма во всем, касающемся оператора (внушение, очарование, исцеление, физиологические изменения и даже приведение в движение инертных тел).