Читать книгу: «Гатарианцы», страница 4
ВИП-зал
«Неужели это и есть моё задание? – лёжа в камере, думал Василий. – Первое перевоплощение в жизни мне предстоит, мало того, что в женщину, так она ещё и шлюшка, которую прислали к зэку для удовлетворения его потребностей, так как ему выпал счастливый розовый шар. И это всё?» Зажурчал водопад, очищающий сознание. Никаких образов больше не было. Файл заканчивал смайл «держись», присланный Мадлен в виде поднятого вверх пальца. «Боже мой, как стыдно. Неужели это всё, на что я способен? Это и есть оценка моей профессиональной подготовки? Два года в спецшколе. Пять лет в академии. Ради чего? Ради того, чтобы очистить карму этому бритоголовому уроду из камеры номер шестьсот шестьдесят пять. Но для этого совсем не обязательно перевоплощаться в женщину, тем более чистить его эмоциональную сферу физическим контактом. Во все времена неисправимых преступников чистили путем введения дополнительной хромосомы, они становились даунами, после чего их приводило в восторг всё, что они встречали на своем пути. Они начинали новую жизнь, а заканчивали они ее, испытывая ощущение полной гармонии с самими собой. Зачем здесь нужен дипломированный специалист Имперской службы очистки, отличник, уже почти офицер в третьем колене? Конечно, нас учили, что далеко не все поддаются классическим методам чистки кармы. И даже не все изменяются после введения хромосомы. Что для таких экземпляров, как этот зэк, и существуют тюрьмы, где по методике, разработанной отделом нашей службы под руководством небезызвестного Мухомора, заключенные должны очищаться. Но положительных результатов, насколько я знаю, пока еще не зафиксировано». Метод очистки «тяжёлых» был основным яблоком раздора между отцом Василия и Мухомором.
Голос диктора главного имперского портала перевоплощений окончательно вывел Василия с инфоуровня:
«Внимание, открыт девятый терминал».
«Что меня всегда поражало, так это то, с какой скоростью наши люди умеют образовывать очередь. В крови, что ли, это у нас? – рассуждал Василий. – Не успели объявить открытие девятого терминала, как уже сотня зевающих путешественников выстроились перед входом».
Как много отдыхающих! Он медленно продвигался вдоль очереди, направляясь к VIP-залу, и вспоминал, как они вместе с однокурсниками представляли себе бодификацию.
«Вообще, если тебя отправили в командировку на пару дней просто что-нибудь отдать или забрать, провести нехитрые переговоры, то тебя поймут, даже если ты придешь в теле восьмидесятилетней домохозяйки. Все так делают: любая бабулька с удовольствием побудет в твоем теле, пока ты улаживаешь свои дела у неё на родине. Это дёшево. Правда, особо не побегаешь – отдышка, башка начинает болеть, давление. Вообще двух дней вот так вот хватает. К тому же есть риск, что „бодик“ помрёт, тогда вообще проблем не оберешься. Да нет, нет, этого не допустят. Вон целый гарнизон ученых работает. Пока ты в „бодике”, твое тело с сущностью этой бабули живет в специальном пансионате. Процедуры, бассейн, кино по вечерам. Только всё равно боязно. Душа-то по-прежнему у неё молодая. Да в твоём юном теле-то. А девчонок сколько. Это они по привычке сначала семечки грызут да на скамейке болтают, а ближе к отбою кто знает куда их неожиданно обретенное либидо потащит, да к тому же ещё мужское. Поэтому, по негласной традиции, я в правый карман штанов положил несколько упаковок контрацептивов, мало ли что.
Но если переговоры серьёзные, то в каком теле ты придешь на встречу, имеет огромное значение. Есть респектабельно представленные, как мужчины, так и женщины, но цена просто непомерная. Доходит до ста рублей золотом за день. У имперских служащих таких проблем нет, в каждом городе есть департамент службы очистки. И „бодиков” заказывают заранее, по описанию, и в зависимости от поставленных задач из числа тамошних служащих. Поэтому всегда полезно иметь личные знакомства в региональных департаментах, хотя это запрещено инструкцией. По рассказам бывалых чистильщиков, примерные граждане и семьянины, обменявшись телами официально по службе и неофициально по договоренности, вытворяют такое, что стыдно об этом говорить и обсуждать это не принято. Нет, хороший „бодик”, он и в Африке хороший „бодик”, что ни говори. Вот народ и ломится первым попасть в демонстрационный зал. Хорошо, что мне можно пройти через VIP. Есть свои прелести в нашей службе. Вот как раз за этой парочкой и прижмусь. Тут хоть очередь меньше».
Прозвучал голос диктора:
– Начинается регистрация участников перевоплощения сущностей со сроком бодификации не более восьми дней, девятый терминал «Body hotel».
Двери открылись, ручеек VIP-перевоплощенцев двинулся внутрь терминала. Робот-уборщик, заглючивший над застывшей жвачкой на полу, увидев людей, плюнул на это дело моющей жидкостью, еще раз протёр и скрылся в нише пола. Очередь встречала симпатичная служащая, предлагая всем вошедшим зарегистрироваться, поднеся кричальное кольцо к сканеру. Василий зарегистрировался.
После сканера очередь подверглась атаке молодых священников, которые сначала стояли в её начале, но, не пройдя сканер, быстро облачились в рясы. Их было не менее пяти человек. Охрана вытесняла священников в фильтрационную зону, но те, образовав круг, защищали от солдат своего архимандрита, который крестился и раздавал в очереди книги. Люди неохотно брали неизвестное чтиво из рук архимандрита и даже бросали книги на пол. Упавшие книги заботливый робот-уборщик мгновенно сжигал и дезинфицировал. Но все же несколько штук очередь «проглотила», в том числе одну в кожаном переплёте спрятал и Василий.
– Опомнитесь, братья мои, это богохульство! – кричал священник в громкоговоритель.
К нему подбежали еще несколько охранников и вытеснили служителя культа в зону фильтрации, из которой его уже не было слышно.
Катушка
Фильтрационная стенка потемнела, превратившись в зеркало, в котором отразился зал ожидания терминала № 9. В отражении Василий заметил правила для новичков, он повернулся и направился к стенду для ознакомления.
«Что нельзя делать ни при каких обстоятельствах». Буква «х» слегка мигала из-за недостаточного напряжения в молекулах воздуха, который постоянно очищался и был сильно поляризован в помещении терминала. Вася подошёл ближе.
Появилась голограмма служащей в бирюзовом костюме, включился обучающий курс.
«Приветствуем тебя, путешественник! Ты находишься в главном имперском центре перевоплощений „Body Hotel”. Терминал номер девять».
Сердце терминала занимает астрокорпоральный рефрактор последнего поколения фирмы „Mitsubishi” „Astrocorporal Zivilian сто сорок” со средней скоростью модификации астральной клетки сто сорок наносекунд. Это означает, что перевоплощение сущности с ментальным опытом последнего жизненного цикла до сорока лет, происходит за одну целую четыре десятых секунды. Для людей старшего поколения – одна целая восемь десятых секунды.
В данном терминале вы можете перевоплотиться только в живые и сознательные существа с семантической психикой, тождественной человеку.
Для существ с ограниченной семантикой, таких как: собаки, кошки, домашние животные и т. д. (см. каталог) – перевоплощение осуществляется в терминале номер семь.
В существа с минимальной семантикой, такие как: птицы, звери весом до одного килограмма – перевоплощение производится только по специальному разрешению после прохождения соответствующего обучения.
Исключение составляют акты перевоплощения в кротов и тварей, приравненных к ним, для представителей геологических компаний, имеющих соответствующие государственные лицензии. Терминал номер три.
Государственные служащие, имеющие соответствующие допуски, могут попасть на прием к императору только в терминале номер один.
Внимание: бодифицирование на прием к императору производится только в тела приговоренных к смертной казни заключенных. Ваше обращение к императору не может длиться более одной минуты, поэтому заучите, пожалуйста, речь, с которой вы предстанете перед владыкой, наизусть. Через пятьдесят секунд после перевоплощения вам необходимо провести возврат сущности обратно в своё тело. Иначе, ровно через десять секунд в целях безопасности императора, арендуемое вами тело будет уничтожено вне зависимости от того, кто в нём находится. Затягивая разговор, вы даёте шанс убийце остаться на свободе, а самому погибнуть, не забывайте об этом. Да, купите себе нормальные швейцарские часы, сверенные с часами императора. Торговый бокс
„Ролекс” справа от вас», – голограмма показала в сторону торгового киоска.
«В существа с неактуальной семантикой, такие как: насекомые, рыбы и черви, – частное перевоплощение не производится в связи с частыми случаями необратимой ментализации.
Исключение составляют работники водопоисковых компаний, имеющих соответствующие допуски и прошедшие обучение, не моложе девяносто пяти лет.
Прослушайте, пожалуйста, информацию о том, как происходит процесс бодификации.
После выхода из собственного тела вы наслаждаетесь гармонией, вокруг вас происходят процессы, которые вы не можете контролировать.
Со своим телом вас связывает только астральная нить, так называемая „нить Ариадны”, через которую осуществляется возврат вашей сущности обратно.
Наши астрокарпоральные рефракторы производят уничтожение астральной клетки в вашем теле и клонирование её в другом теле за одну целую четыре десятых секунды, что более чем достаточно для безопасного и многократного бодифицирования в любые семантически допустимые организмы.
Что будет с вашим телом, пока вас нет?
По умолчанию, согласно межгалактической конвенции, в ваше тело бодифицируется сущность того человека, в тело которого вы перевоплощаетесь. То есть вы перевоплотитесь в него, а он – в вас.
Никаких психических изменений при этом не происходит. Ваши мечты, ваши привычки и ваши воспоминания – всё остаётся при вас. Вне зависимости от физического, полового или иного состояния. Помните, что функционал тела ограничен его возможностями.
Что такое ментализация? И сколько она длится?
Если вы не вернётесь через сорок дней, новое тело поглотит вас, то есть вы останетесь в нём навсегда, произойдёт ментализация. Не опаздывайте к моменту возврата сущностей. Если есть срочные дела, вернитесь домой, пройдите адаптацию, обычно она длится одни сутки, продлите срок аренды и работайте дальше. Через одну целую четыре десятых секунды вы снова на месте. Если ваш визави, конечно, не возражает. Итак, не позднее сорока дней вы должны быть в любом из наших терминалов для возврата сущности.
Часто задаваемые вопросы:
А если опоздала, опоздал, закупалась, затанцевалась, совсем уже нельзя вернуться?
Совсем нельзя. Сущность, которая передает вам в аренду своё тело, не виновата в том, что вы затанцевались. На сороковой день астральные лямусы, более известные в народе как ангелы-хранители, приходят к окончательному выводу, что охраняют не родную душу. Возмущенные обманом со стороны человека, они, как правило, покидают его тело.
Мало того, что вы и ваш визави останетесь без ангелов и ещё в чужих телах, ваш визави имеет право подать на вас в суд и взыскать ту сумму, которую посчитает нужной, чтобы возместить ему моральный ущерб. А если у вас не окажется данной суммы, то суд вправе отправить вас в тюрьму на принудительные работы. Поэтому думайте сами, что вам лучше – тюрьма или танцы.
А те работяги, ну там геологи всякие, водоискатели, которым надо в кротов да в червей воплощаться, чтобы денег заработать, в них чё, кроты и черви живут, пока они работают?
Нет, перед использованием тела крота, его сущность уничтожается и заменяется человеческой, а в тело человека внедряется глютамин-протез сущности. Пока человек работает, его тело находится в коме. После использования тушки животное погибает, а сущность человека возвращается обратно.
Что нельзя делать ни при каких обстоятельствах.
Первое. Намеренно наносить вред арендуемому телу.
Второе. Инициировать ситуации, которые впоследствии могут нанести физический или моральный вред истинному владельцу.
Третье. Не соблюдать условие контракта, описанного и нотариально сохраненного в файле терминала содружества индивидуумов.
Четвертое. Наносить моральный вред окружению владельца тела путем разглашения тайны перевоплощения, если иное не оговорено контрактом в файле содружества индивидуумов.
Пятое. Посещать в арендуемом теле религиозные храмы, совершать религиозные обряды и действия.
Шестое. Допустить ментализацию.
Итог.
Да, друзья, ограничений много, но вы только задумайтесь, сколько всего интересного можно совершить за сорок дней, да ещё в чужом теле».
Голограмма застыла, готовая начать обучение заново.
Прозвучал голос диктора:
«Просим отдыхающих, отбывающих на отдых в Чимберрию, вставить индивидуальные чипы с файлами своих притязаний для сличения их с возможностями встречающих».
Народ в зале оживился, часть людей ринулись к стоящему в центре зала серебристому шару. Первой к нему подошла немолодая чета. Наклонившись, пенсионер назвал фамилию и вставил свой чип.
Василий отвлёкся от стенда с информацией и направился в центр зала. Стена справа показывала рекламный ролик планеты-курорта Чимберрия. Желтая коса блестящего песка уходит далеко в море. Полуголая островитянка в каноэ гребет веслом в направлении зрителя, пытаясь при этом прикрыть загорелую грудь. Подплыв близко к камере, на самом интересном месте изображение застыло, появился слоган: «Welcome to Chymberriya».
Супруга старика нервно трясла свою сумочку в поисках чипа. Супруг нетерпеливо переминался с ноги на ногу, потом нервно выхватил сумку из рук любимой и достал чип. Зарегистрировавшись, оба присели недалеко от Чекеты.
– Та на шо она ей нужна, твоя сумочка? – прокряхтел дед, опускаясь в кресло ожидания.
– А я Лане обещала, что в руках у меня будет сумочка с ее любимой косметикой.
– Лана – молодая девушка, ей двадцать пять лет, зачем ей нужна твоя помада?
– За пять лет, пока я отдыхаю в её теле, у нас вкусы полностью совпали. Ой, люди добрые, посмотрите, а то я не знаю, шо ты бесишься? – обиделась супруга.
– Ну и шо ты знаешь? – сделал скептическое лицо супруг.
– Шо за последние пять лет у тебя никак не получается со мной вместе на курорт попасть. Вон муж Ланки предлагал же заключить контракт тебе, вместе бы отдохнули в телах молодёжи. Им бы помогли, всё деньги в семью пошли бы.
– Да на хрена он мне нужен, шо я дебил, шо ли, шахтером там батрачить, пока ты на море балдеть будешь?
– Ну по вечерам бы отдыхали. Врешь ты все, кобелина несчастная, думаешь, я не знаю, шо ты там, в притязаниях, пишешь? Да шоб он сдох, сёрфер твой сраный, – супруга достала платок, – шоб он там захлебнулся, трахер этот вонючий, в которого ты вечно бодифицироваться норовишь. Не всех баб ещё на пляже перетрахал?
– Ну, началось… А сама-то, шо думаешь, я не знаю, шо ты Ланке доплачиваешь, шоб она мужу своему не говорила, что вы местами поменялись?
– Что? – Супруга нахмурила брови, а супруг увеличил давление.
– Он и не знал, шо ты в прошлом году отдыхала у них в теле Ланы. Поэтому трахал тебя как свою жену. Ты, наивная, думаешь, Ланка в твоем теле, штоль, в санатории сидит, пока ты там с её мужем развлекаешься? Ага, щас. Я ей сам, лично, в прошлый раз vip-бодик в Ниццу пробивал на пару дней через Шаповаленко, шо бы он двойную бодификацию прикрыл от службы контроля сущностей. Такие бабки за супермодель отдала, золотом, мужу её год надо корячиться за это бабло.
– Ой, ой, люди добрые, – старушка схватилась за сердце, – жену под смерть подставил. А если бы она не вернулась из супермодели этой? Если бы убили её там? Или от наркотиков каких померла бы? Куда бы я вернулась?
– Ну так бы и осталась бы женой шахтера, чё плохо, что ли? Тем более тебе нравится, как я погляжу.
– Да пошел ты, козлина несчастная, шоб ты утонул там, в море этом поганом, шоб тебя доской этой сёрферной по голове твоей тупой. – Мадам встала и убежала в туалет.
– Сёрфер, – хмыкнул дедок, раскинул руки на спинке стула и повернулся к экрану, на котором красовалась все та же девушка с веслом.
«Просим отдыхающих, отбывающих на отдых в Чимберрию, вставить индивидуальные чипы с файлами своих притязаний для сличения с возможностями встречающих», – повторил механический голос.
Серебряный шар пустовал. Пока Василий слушал немолодую пару, путешественники уже успели рассесться в кресла в ожидании приглашения для осмотра голограмм «встречающих» и продолжали вертеть в руках транзитные чипы.
– Странно, а у меня-то нет никакого чипа, и вообще, я-то куда направляюсь? – заметался Василий.
Вдруг к шару подошли двое, Василий узнал их сразу, это был тот странный мужик, который прикидывался слепым в зоне ожидания и его неопрятный чемодан. Подслеповатый вставил чип и двинулся прямиком к Василию.
– Василий Чекета? – поводя плечами, с ехидцей спросил слепой, протягивая руку. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Будем знакомы, Фырган Могилевский, доктор концептуальных наук. Лауреат Шнобелевской премии. Бродяжничаю, сутяжничаю, пыль сдуваю, пузыри надуваю. Если чё вдруг, я ваш друг, прошу к нам в круг, умею там пук-пук, фук-фук! – сопроводив своё вступление ритмичными хлопками руками по коленкам, отчеканил Фырган.
– Тук-тук. – Фырган нагнулся и сделал вид, что стучит по своему чемодану.
– Алё, кто там? – подыграл Фыргану чемодан.
– Простите, пожалуйста, Чёмардос Иванович дома?
– Идите в жопу, Фырган Абдулбаранович, я занят.
– Ага, ой, ради бога, извините!
– Позвольте представить, – сказал Фырган, указав на чемодан.
– Чёма, чемодан мой, специалист широкого профиля.
– Чёмардос Иванович, – не унимался Фырган, склонившись над чемоданом.
– Простите ещё раз, но дело срочное.
– Да! – Шахмодиамус сформировал человеческое заинтересованное лицо на торцевой поверхности тела.
– Чёмардос Иванович, у вас, совершенно случайно, каких-нибудь завалящих транзитных чипов не имеется в недрах вашего глубокоуважаемого тела? А то человек вот интересуется!
– Как же, Фырган Абдулбаранович. Как говаривал мой друг, Вася Кухельбекер, айн момент.
Через несколько секунд из чемодана полетело разное барахло: штаны, майки, женские лифчики. Причём вещи выстреливались чемоданом, как из пушки. Когда четверть зала терминала была усеяна носками, ремнями, муви-журналами, пакетами из-под еды и другой всякой дорожной нечистью, на торце чемодана сформировалось лицо, и Чёма озадаченно произнес:
– Простите, гости дорогие, как говаривал мой друг детства Леня Айзенбергер, не видно не зги.
– Как можно, Чемардос Иванович! – уничижительно произнес Фырган.
– У вас, да нет какого-то чипа? Ну, может быть, хоть какая-то дорожная карта, нам не надо магистралей, Чёмардос Иванович, тропинки достаточно! Маленькая дорожная карта!
– Ну, хватит. Что вам угодно? – вспылил Чекета.
Чемодан уже стрелял вверх различными карточками, старыми билетами и вдруг вскрикнул:
– Нашёл, есть карта! – Фейерверк мусора прекратился.
Придвинувшись поближе к чемодану Чекеты Чёма, изображая конспирацию, сквозь зубы прошептал:
– Специальный секретный груз для твоего шефа. Карта проезда. Велено передать лично в руки.
Имперский шахмодиамус пошмыгал носом, изображая отвращение от запаха Чёмы, и посмотрел на шефа. Василий был в шоке.
– Простите, ради бога, совсем забыл, чип же у меня. – Фырган достал из внутреннего кармана кожаной жилетки транзитный чип и стал размахивать им перед лицом Василия, играя в кошки-мышки.
– Или вы говорите, что вам нужно, или я вызываю охрану! – жестко сказал Василий.
– Нам нужно? А вам разве не нужны ваш транзитный чип и карта проезда? – Фырган забрал у чемодана карту и показал предметы Чекете.
– Ну, допустим. Кто вы такие?
– Я – человек с застывающей на лету пламенной улыбкой, с грубым от постоянных гонений, но чутким сердцем. А это моя чемоданная слякоть, помогающая скрасить мое одиночество в часы ожидания встречи с моим информатором в службе очистки. Да, у нас длинные руки, вы даже себе не представляете насколько, просто щупальца.
Фырган взялся за плазмоиды и подышал на них, делая величественную паузу, после чего протёр их краем рубашки.
– Насколько длинные руки, не знает даже Мухомор, который прислал вам сегодня файл. – Фырган посмотрел через очки на свет.
– Вы думаете, это обычные бинокулярные плазмоиды для слепых, нет, дружище, – это точная копия настоящих очков образца две тысячи девятого года с увеличительными линзами на три диоптрии. Очень ценная вещь в нашем мире. Антиквариат. Могу уступить, кстати, по сходной цене. – Фырган отпустил из рук два цветных пятнышка.
Плазмоиды медленно приблизились к глазам Чекеты и остановились в районе его переносицы. То, что транслировали плазмоиды в мозг Василия, было, по меньшей мере, занятным.
Василий увидел, как ловкие руки подбрасывают огромный кухонный нож с широким лезвием и начинают мешать фарш, лук быстро измельчается и отодвигается четким движением в сторону, к горке мяса. Улыбчивый повар-латиноамериканец вытирает руки о передник и специальными щипцами достает из белой кастрюли осьминога, раскладывает его на разделочной доске и очень быстро фарширует его присосочное тело свеженарезанными помидорами, ежевикой, мясом, морковью, оливками с вставленными в них креветочными хвостами. Наконец набив осьминога, как бурдюк, под завязку, Мигель, как написано на бирке служащего отеля «Эль Марриотт», завязывает щупальца этого редкого красноглазого осьминога в узел и опускает его в кипящее масло термобункера.
– Он уже бросил осьминога в печку? – спросил Фырган, закуривая сигару.
Василий покосился в сторону Могилевского, но ничего не ответил.
Мигель поднес к лицу Чекеты бутылку с красным вином, на этикетке которого Василий успел прочитать «Ассамбляж», после чего откупорил её и, налив в ледяной стакан немного напитка, протянул его Чекете. Василий инстинктивно протянул руку, но, опомнившись, опустил обратно.
Фырган, заметив это, улыбнулся и, затягиваясь сигарой, спросил:
– Что там сегодня: «Карвалье», «Мицаури», «Ассамбляж»?
Василий, начав понимать, что происходит, задал вопрос:
– И давно вы скрываетесь от контроля сущностей? Как я понимаю, вам удалось получить статус инвалида по зрению и обязанность носить «всевидящее око» с вас сняли, так как информацию снимают с плазмоидов. А как утверждают плазмоиды, вы сейчас пьете вино «Ассамбляж» в компании двух девиц и едите разделанного на гриле фаршированного осьминога, а не находитесь в девятом терминале и разговариваете со мной.
Фырган прокашлялся и ответил:
– Браво. Я слишком плохо думал о службе контроля. Лёха Седой – программист со стажем, когда чиповал плазмоиды, сказал, что на полгода хватит. Программа сначала работала нормально, утром по плану плазмоиды должны показывать контролерам, завтрак, потом мои гуляния, купания, обед, экскурсии. И всё было бы нормально, если бы не ужин. Программа была сделана на основе рекламного спама отеля «Эль Марриотт», Лёха добавил только возможность смены еды, которую готовит Мигель, а вот с вином было сложнее, смогли сделать только функцию смены этикетки. Вот представь, сидят роботы на службе и смотрят, что я делаю, а я каждый вечер у Мигеля фаршированного осьминога ем и вино пью. Правда, вино разное, названия я придумал. Езжу всегда на одни и те же экскурсии, ловлю одного и того же палтуса. Погружаюсь в море с одним и тем же инструктором. В общем, похоже, просекли меня, робот запросил в «Эль Марриотт» подтверждение моего физического присутствия. Официально я сейчас у Мигеля пью «Ассамбляж», но через три дня, к двадцать второму числу, я должен появиться в местном пункте безопасности для регистрации. Поэтому, чтобы не запалиться сильно, нужно мне в Чимберрию в отель «Эль Марриотт» к Мигелю, понимаете? А помочь в этом мне может только имперский служащий, отправляющийся в командировку.
– А как вы вычислили меня? – спросил Чекета.
– Ах, женщины, – повеселел Фырган, – что не сделаешь ради любимого человека. Мадлен – моя старая подружка.
– Татуировка «Чёрный крокодил» на правой ягодице? – спросил Чекета.
– Василий, какой крокодил, эта подколка стара как мир, крокодил не в теме Мадлен, у неё там розовый фламинго, она же мужиков-то не очень балует, – парировал Фырган.
Василий достал сигарету из пачки с надписью «Opirus», надломил запальник, через секунду жидкость внутри стеклянной колбы закипела и начала выпускать пар. Выбрав в меню на мундштуке слово «Табак», Василь активировал сенсор. Дождавшись, когда жидкость полностью окрасится в золотисто-сигарный цвет, он затянулся.
– Значит, все мои друзья врали, что любили её, рассказывая мне про черного крокодила? – выпуская дым, осведомился Василий.
– Кто знает, а может, вру я? – улыбнулся Фырган.
Правый надбровный нейрон Василия завибрировал, заставляя бровь встать дыбом. «Кто ж это такой нетерпеливый пользуется приватным каналом связи?» – думал Чекета.
Настоятельная Настя настаивала на визуальном разговоре.
Василий вдохнул, немного придержав дыхание, и отыскал взглядом коммуникационный портал. Портал представлял собой медную чашу, наполненную водой и установленную на стойке у стены. Василий провел средним пальцем по брови, пригладив волосы, опустил палец в чашу и произнес:
– Алё!
– Васечка, привет! – Вследствие окисления меди изображение на поверхности воды слегка желтило, придавая лику любимой канонический вид. – Васечка, это ты? Ты ещё в своем теле?
– Привет, Нюсик. Да, как видишь.
– Слушай, а че за фигня вообще. Мне Мадлен сказала, что тебя в тётку какую-то перебрасывают. Чё-то там в тюрьму какую-то пойдёшь? Ты куда, вообще, делся?
– Э-э-э, вообще-то, это секретное задание. А ты кричишь на весь терминал, – попытался сбить тон подруги Василий.
– Нет, мне, конечно, всё равно, хоть в хорька превращайся, но чтобы в тётку? Хоть в кролика, я папе позвоню, он тебе такую тётку покажет! Да он тебе всю ментализацию прикроет, будешь всю жизнь тогда кроличьими ушами хлопать. Нет, я, конечно, тебя по старой памяти к себе возьму, в клеточку посажу, морковкой кормить тебя буду, натуральной, не синтетической, уж разорюсь для тебя, – не унималась будущая жена.
– Что стряслось-то? – выпалил Чекета.
– А не что? – расплакалась Настасья. – Инспектор ко мне приходил, сказал, что с моим рейтингом в твоем официале у меня проблемы. Появились конкурентки. Что мне нужно принять меры, чтобы быстрее выйти замуж и зачать ребенка. Иначе я рискую не стать твоей женой.
– О господи! – посочувствовал Василий.
– Я даже мегасваху выписала, – продолжала Настя, захлебываясь слезами.
– Ну и чё тебе твоя мегасваха сказала?
– Сказала, что нельзя тебе в женщину, сказала, что у тебя может быть раздвоение личности. Ты же у меня очень ранимый. Сказала, что мой рейтинг снизился из-за новой твоей подруги из супермаркета. Что у тебя к ней интерес.
Василий оглянулся по сторонам и, чтобы никто его не слышал, прошептал:
– Всё тихо, нет у меня никакой подруги из супермаркета, поняла. Мне на задание пора, вернусь, позвоню.
– Позвоню, попробуй только не появиться, я тебя сама тогда в кролика превращу. Ладно, целую, давай осторожней там. Люблю тебя.
Василий уложил брови как надо и вернулся к компании.
– Проблемы? – закуривая очередную сигарету, спросил Фырган.
– Нет, всё в порядке. Значит, вы мне передаете чип и транзитную карту, которую у меня же и сперли, а точнее, не у меня, а у моего чемодана.
Истинный служака, фанат своего дела, имперский служащий, чемодан Василия с пришибленным видом и причитаниями типа «Быть такого не может», рылся в недрах своего организма и с каждой секундой, подтверждая гипотезу своего хозяина, менял окрас с серого на красный.
– А я за это беру вас с собой в Чимберрию, я правильно понимаю? – продолжал Чекета.
– Всегда приятно работать с умным человеком, – выдохнул Фырган и добавил: – Вы отправите свой чемодан домой переживать, как с ним такое могло случиться, а вместо него возьмёте мой. Так как чемоданы служащих не досматривают, я смогу перевести необходимый груз.
– Что это за груз и что мне мешает просто сдать ваш чемодан на первом же посту, а вас объявить в розыск? – распалился Чекета.
– Груз – это я.
– После вашей бодификации через трое суток чемодан прилетит багажным кораблем, в котором буду находиться я.
– Но как вы выживете в вакуумном коридоре, по которому летают багажники?
– Не проблема, Чёма мне создаст все условия внутри своего организма. Не в первый раз летаем, поверьте. Давление он компенсирует, а кислород шахмодиамусы выделяют в процессе жизнедеятельности, при определенном питании, конечно. Вы должны забрать чемодан, в котором буду находиться я, ровно в пятнадцать тридцать по чимберрийскому времени в багажном отделении отеля «Эль Марриотт» и снять с него защитный слой. Сам Чёма этого сделать не сможет, поэтому, если вы опоздаете к нашему прилету, через десять минут защитный слой перейдет в режим консервации и мой друг Чёма уже не сможет снабжать меня кислородом. Я буду заживо погребен в его чреве. Моя смерть будет на вашей совести, дорогой мой имперский служащий службы очистки.
– А почему я? – упорствовал Вася.
– А кто, если не мой брат по сверке ментальности?
Василий задумался.
– Всё более чем странно Фёдор, так, кажется, вас звали?
– Да что ты все «вы», «вы». Вижу же, что узнал. Ты что, забыл про астрокарпоральное сплетение судеб? Как ты меня грамоте в баре обучал? Может, на «ты» перейдем? Мы же с тобой отцы-основатели гангстерской группировки, которые по идее и встретиться не должны были никогда, – усмехнулся Фырган. – Что отчасти верно, я ведь официально сейчас не здесь.
– Вася, дружище. Всё потом. Там, в Чимберрии, я тебе такой ужин закачу, а сейчас, родной, давай решайся, до закрытия грузового шлюза осталось сорок минут. Сейчас мы вместе зайдём в туалет, и ты сдашь Чёму вместе со мной в багаж. По рукам?
Василий машинально протянул руку, в которую Фырган вложил чип и дорожную карту.
– Да, забыл, – сказал Фырган, – если ты вдруг решишь забыть про меня, в Чимберрии найдутся те, кто напомнит.
Перед тем как опуститься в специальный резервуар, Чёма набрал воздуха и затаил дыхание. Через мгновение гангстерский чемодан, похожий на шоколадную плитку, всю ушлёпанную различными лейблами, ловким движением робота-упаковщика был отправлен во чрево багажного отделения. Василий со всеми необходимыми документами и багажным талоном направился к серебристому шару для идентификации.
