Читать книгу: «ПУПОК»

Шрифт:

ISBN 978-5-4490-1488-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это шутка с аббревиатурой ПУПОК, то есть Прогрессирующая Уникальная Правая Оппозиционная Коалиция. Обозначена, как «околонаучно – фантастическая повесть – опупея». Это забавные (на мой взгляд) приключения героев в Будущем и Прошлом. Персонажи легкоузнаваемы.

Г Л А В А 1

П У П К И.

В конце двадцатого века одна из самых мощных империй распалась и с нее, как блохи с мокрой собаки, стали выскакивать и разбегаться когда – то дружелюбные республики. Граждане и гражданки (заметим, далеко не все) новых государственных образований стали называть себя свободными, суверенными и даже незалэжными.

Проклятое время это было наполнено злобным тявканьем, потрясающей повсеместной коррупцией и мутной водой, в которой энергичные и предприимчивые люди, назовем их экономистами, удачно ловили необыкновенно жирную рыбу. Появилось много голодных, озлобленных, но свободных людей, то есть освобожденных от нормального жилья, здоровой пищи, образования, работы.

Провозглашались благородные лозунги и декларировались благородные цели и задачи. Строго блюлись права человека. Спросите, какого человека? Ответим: многих человеков, наделенных этими правами мы наблюдаем в повседневной жизни, а некоторых видим на экранах телевизоров и знаем поименно.

На диковатом постимперском пространстве правительства быстро приходят и скоропостижно уходят. В душах всех управленцев горит негасимый огонь желания обустроить свои несчастные народцы, но они не поспевают, жалостливые и сердобольные, потому что обустройство логично начинается с самих себя, а это процесс увлекательный, захватывающий и бесконечный.

События, которые будут изложены ниже, происходят в одном из таких неустроенных государств. Там существовала группа людей, которая активнее всех занималась обустройством соотечественников. При этом не щадило ни сил, ни средств обустраиваемых. Немного побыв во власти и поуправляв, эти люди покинули кресла и объединились в некое образование с названием «ПУПОК», что означало: Правая Уникальная Прогрессирующяя Оппозиционная Коалиция. Так как коалиция являлась прогрессирующей, быстро реагировала на изменение конъюнктурных обстоятельств, то имела в запасе альтернативное, немного измененное и сокращенное название – ПУПК, что означало просто Правую Уникальную Прогрессирующую Коалицию. Вообще – то организация появилась на свет с первородным названием ПУПП, это расшифровывалось как Правая Уникальная Прогрессирующая Партия. Но слово «партия» было затасканным, дискредитированным, неудобным и после долгой напряженной внутрипартийной борьбы его заменили на емкое название «коалиция». Получилось клево.

Членами и соответственно лидерами ПУПКа являются четверо. Познакомимся.

Человек с простым крестьянским именем Устин. Устин Тимофеевич Байдуков. Несмотря на простое имя, этот человек далеко не прост. Только для простолюдинов он Устин, а для на соратников – коалиционников он по демократичному Юстиниан. Юстиниан Тимофеевич. Условно – старший в ПУПКе. Талантливый теоретик, досконально изучивший экономизм, организатор, оратор и очень ученый. Авторитетный и солидный пупок – наставник для коллег- подельников. Мягкий, добрый, чрезвычайно и мгновенно отзывчивый на свою боль человек. Юстиниан Тимофеевич является полутайным членом ПУПКа. Его принадлежность к членству засекречена и глубоко законспирирована. Так нужно. Так решил Центральный Комитет Коалиции, который избирался на съездах и состоял из четырех человек. Господин Байдуков не просто член, он еще и мозг, который надобно беречь.

Виталий Борисович Чичканов. Гениальный, не побоимся этого слова, политик и организатор. Экономист. Неистощим на идеи, касающиеся обустройства. Всенародную славу, уважение и горячую любовь приобрел своими экономическими мероприятиями. Умный. Идейный вдохновитель и второй мозг ПУПКа.

Арина Родионовна Цикадо. Крупная общественно – политическая деятельница. Очень своеобразная и оригинальная экономистка. Творческая личность, находящаяся постоянно в исканиях и соискиваниях. Ярко проявила свой талант и самобытность в законотворчестве. В ПУПОК вошла четвертым по счету лидером. Умная, добрая, обаятельная и привлекательная.

Борис Евсеевич Паблоппууккинненн. Об этом интересном герое немного поподробнее. О его несколько необычной фамилии скажем чуть ниже. Очень близкий друг господина Чичканова, соратник по обустройству. Всехний любимец. Тоже весьма ученый, но экономист частично. Свободолюбив, храбр и решителен. Носит белоснежные штаны, что многие ретрограды считают неприличным, вызывающим и дерзким. Несмотря на давление и бешенную критику со стороны центристов и левых, отказываться от этой привычки не собирается из принципа. О своей позиции он твердо и мужественно заявил в одном телевизионном интервью. Талантлив, начитан, полиглот – знает идиш, суахили и русский.

Несколько необычную фино – угорскую фамилию Паблоппууккинненн, Борис Евсеевич унаследовал от прадеда – скандинава. В соответствии с великодержавным шовинистическим жаргоном, он являлся «чухонцем». Когда жгучий ветер реформ стал сильно поддувать под зипуны и юбки подданных, господин Паблоппууккинненн тоже этот сквознячок почувствовал и не остался в стороне. Это время было началом его политической карьеры. Горячие прибалтийские граждане и гражданки потребовали от своего правительства изменения названия одной из столиц. Реформироваться так реформироваться, перестраиваться так перестраиваться, осуверенитетиваться так осуверенитетиваться! И правительство учло требования своих граждан. К названию столицы республики, Таллин, была присобачена одна буковка в конце. И буква это была «н».

В знак солидарности со свободолюбивым народом, Борис Евсеевич поступил следующим образом: Он смело и решительно потребовал изменения своей фамилии. По аналогии Таллин – Таллинн, наш герой присовокупил к ней еще одну букву «н». Когда девочки – чиновницы игриво поинтересовались зачем ему это нужно, господин Паблоппууккинненн просто и загадочно ответил: «Не ваше дело». И дело было сделано. Борис Евсеевич был Паблоппууккиннен – стал Паблоппууккинненн. На политической арене появился и взрастал деятель недюжинных способностей. Пуукко по-фински о переводится, как нож, финка.

Борис, как уже отмечалось, был умным и находчивым человеком. Он быстро смекнул, что переборщил. «Паблы, Хуаны, Педры – это там, далеко, в Испании или Мексике, а здесь Иваны, Петры и Павлы, чего мудрить – то, поразмышлял господин Паблоппууккинненн и стал везде и всюду представляться как Павлов, просто господин Павлов. Соратникам же, людям близким ему по духу, мировоззрению и политической деятельности Борис Евсеевич неоднократно намекал, что они могут называть его еще проще: «Наш Евсеич». Но эти намеки почему то упорно игнорировались.

Будучи в реформаторском кураже и угаре г. Павлов потребовал не заполнять в паспорте графу «национальность», оставить ее чистой. На очередной любопытный вопрос зачем ему это надо, Борис Евсеевич ответил, как и прежде, просто – бесхитростно и загадочно: «Не ваше дело». Позже, в эту графу он собственноручно мелким каллиграфическим почерком вписал: «Гражданин Вселенной». Кстати, г. Павлов не любил Пушкина А. С. Знаете почему? Изучая когда – то по школьной программе творчество великого поэта, тогда еще ученик Боря Паблоппууккиннен наткнулся на строку из «Медного всадника»: «…приют убогого чухонца». Школяр с неокрепшей ранимой тонкой психикой обиделся за весь этнос, охладел к несчастному Александру Сергеевичу, принципиально перестал заучивать стихи, стал принципиально получать двойки.

По инициативе Виталия Борисовича Чичканова срочно созваны все лидеры ПУПКа. Все четверо, на съезд. Съехавшись, пупки по наущению инициатора решают провести мероприятие в закрытом режиме. Пресса не аккредитована, общественность не оповещена. Съезд проходит на конспиративной даче г. Чичканова. Слово берет хозяин.

– Господа, имею удовольствие сообщить вам, что я беременный, торжественно- загадочно говорит он, – уже пятый месяц пошел.

– Не может быть, Витя, как же так?! – испуганно – панически вскрикивает г. Павлов и растерянно роняет на пол авторучку. Виталий Борисович продолжает:

– Я выражаюсь образно. Я обременен идеей, грандиозным проектом. И так господа. Все присутствующие здесь лидеры ПУПКа – это элита, интеллектуальный и генетический потенциал страны и, не побоюсь утверждать, планеты.

– Совершенно понятно! – гордо вставляет Борис Евсеевич. Господин Чичканов ласково улыбается в сторону господина Павлова и развивает свою мысль далее.

– Совершенно понятно, что к власти мы скоро придем опять, ибо наше дело – есть правое дело. А если наше дело правое – ПУПОК победит!

– Козья ностра1 правое, век Думы не видать! В натуре! – злобно выкрикивает Борис Евсеевич, делая кистями рук профессиональную распальцовку. Оратор продолжает:

– Но, господа, этого мало. Жизнь, увы коротка, а сделать еще нужно очень многое. Не успеть.

– Что вы предлагаете, господин Чичканов? Меньше эмоций, ближе к делу, – призывает выступающего полутайный член ПУПКа.

– Я предлагаю Бессмертие! Всем нам, пупкам, экономистам, лидерам!

Присутствующие оживляются. Павлов переглядывается с г. Цикадо, та крутит возле виска пальцем и печально качает головой. Устин Тимофеевич сочувственно и снисходительно – доброжелательно кивает.

– Вы хорошо спали, Виталий? Не переутомлялись? Ночью в астрал не выходили? – участливо спрашивает он.

– Не спешите иронизировать, господа. Я выражаюсь образно. Вы информированы об успехах генной инженерии и биотехнологии? Про овечку Долли слышали, надеюсь? Так вот, если уже была создана точная копия вышеупомянутой овцы, то и создание гениальных копий гениальных политических деятелей и деятельниц, – Чичканов взглянул на Арину Родионовну, – выдающихся экономистов, то есть нас, задача вполне осуществимая. Генная инженерия… Но тут его несдержанно прерывает Борис Евсеевич:

– Гена… Гена… Гена… опять этот Гена! Да он никогда и не был инженером… он, говорят, философ, проклятый материалист…

Госпожа Цикадо смеется и уточняет.

– Имеется в виду клонирование, Борис Евсеевич, то есть создание копий биологических организмов или их органов из ДНК оригинала. Копии называются клонами.

– Надо же, уже и органы отдельно от организмов научились создавать… ну такие умные все… спасу нет, – обидчиво, но заинтересованно бормочет Павлов.

– Человечество и наши потомки, – продолжает Виталий Борисович, – не простят нам нашего ухода в небытие «просто так». Мы, это совершенно понятно, очень нужны грядущим поколениям. Вот здесь, – Чичканов показывает пухлую папку, – футурологические прогнозы демографов, геополитиков, социологов, астрологов, ясно видящих и яснослышащих на ближайшие сто лет. Я скрупулезно изучил эти материалы. Ужасно, господа! Энергоресурсы иссякнут, нашим потомкам грозит вымирание, без меня например, им просто не обойтись! Где же они будут брать электрическую энергию? Господа, мы просто обязаны присутствовать в Будущем все составом ПУПКа и заниматься там обустройством тамошних граждан и гражданок! И мы, господа, там обязательно будем! Конкретно. Предлагаю создать научно – исследовательскую лабораторию, которая формально работала бы… ну скажем… над проблемой устранения отрицательных последствий наличия педикулеза у человекообразных обезьян, а на самом деле занималась бы нашим клонированием, то есть созданием наших идеальных копий. Средств, надеюсь, у нас хватит.

– А не хватит, возьмем у народа для блага его же потомков… в лице… от лица… по лицу… нашего ПУПКа, – подбадривая друга и соратника, конструктивно и волнительно – сумбурно предлагает господин Павлов.

– Лет этак через сорок, – вслух мечтает господин Чичканов, – наши копии – клоны встретятся. Представьте, господа, мы-ы-ы-ы встретимся! Какой тогда будет планета? Люди? Электолохокторат? Курс доллара по отношению к рублю и тугрику? А наши возможности?! Дух захватывает от перспектив, которые откроются…

Вдруг ниоткуда, словно призрак из прошлого или будущего, появляется Натан Васильевич Грабовских, потомственный экономист чистых кровей, олигарх, магнат, влиятельнейшая личность. Этот человек похож на легендарного царя Мидаса: все, к чему он прикасается, превращается в золото. Натан Васильевич справедливо считает это золото своим, не хочет ни с кем делиться и жестко отклоняет все претензии по этому поводу. Драгметалл необходим ему для маленького хобби: господин Грабовских создал и содержит кукольный театр, а его содержание требует определенных затрат.

Все почтительно вздрагивают. Господин Байдуков делает вид, что не потерял присутствия духа.

– Откуда вы взялись? Как сюда проникли? Посторонним нельзя! Это съезд ПУПКа! Кто пропустил? Охрана! – робко-сдавленно шепчет он.

– А я – таки не посторонний, попрошу не забываться, – вкрадчивой скороговоркой заявляет господин Грабовских, без меня, господа, ничего – таки нигде не происходит, даже в вашем ПУПКе. Я везде. Я всегда. Я вездесущ. Грабовских – таки тут, Грабовских – таки там. Грабовских всех видит. Грабовских всех слышит. Я понял – таки вашу мысль, господин Чичканов. Идея гениальна, но требует существенной доработки. Вы сказали, через «сорок лет»? Но что такое сорок лет! Тьфу! Спрошу вас – таки прямо как экономист экономиста: А вы представляете какие суммы от процентов окажутся на наших счетах, скажем – таки через …тысячу лет? Я посчитал. Пока подслушивал. Макушка холодеет. А сорок лет, – это скучно, господа! Да- да, господа пупки, я с вами. И не смейте возражать! Грабовских этого не любит. А не то я продемонстрирую видеозаписи. На одной госпожа Цикадо занимается невесть чем с господином, похожим -таки на другого известного господина и который похож на другого знаменитого господина из ПУПКа… А на следующей записи господа Павлов и Чичканов… бр-р-р… прямо – таки какое – то скотосвинство…

– Безобразие! Шантаж! Не было такого! Это неправильная запись! Монтаж! Гнусные инсинуации! Как не стыдно!!! – возмущенно вскричали пупки (громче всех господин Павлов).

– А мне и есть стыдно. За вас – таки, господа. Но успокойтесь, однако. Я не причиню вреда вашему ПУПКу. Это я так, в целях превентивности и профилактики. Напротив, вношу дополнения к проекту господина Чичканова. Наши копии – клоны должны развиваться – таки до нашего сегодняшнего возраста не сорок, а тысячу лет. Влияние окружающей среды должно быть абсолютно исключено. Во время сна – развития наш мозг не должен загружаться никакой информацией. Он должен быть чист, как моя совесть (шутка, господа). Наше «я», весь объем информации, накопленный нами в течение всей жизни, будут скопированы с нас сегодняшних и храниться – таки в памяти Главного Компьютера. Надеюсь – таки, что вы видели фильм «Вспомнить все», где… этот… ну этот… Шварценеггер мочит злодеев на Марсе? Которые живут – таки не по законам демократии, а по понятиям, понимаешь?…После небольшой паузы господин Грабовских продолжает.

– Мы, то есть наши копии – клоны, будут покоиться на глубине сотен метров под землей, дабы таки исключить любую нежелательную случайность. Ровно через тысячу лет вся находящаяся в памяти Компьютера информация будет введена в чистый, как моя совесть, мозг наших выросших клонов и роботы поднимут таки нас, то есть наши копии, на поверхность. Мы возродимся, господа, богатейшими людьми Земли и Солнечной системы! И тогда мы таки покажем…!

– Дадим всем тамошним гоям по ваучеру! Идеи пупканизма в Будущее! – кричит, задыхаясь от восторга и любви к потомкам щедрый Чичканов.

– Построим Великие пирамиды в честь великих предков пупков, задумчиво – мечтательно говорит господин Байдуков.

– Хотя я не совсем точно уловил кто чего, куда и кому будет вводить, но уж я… ох, как я… совершенопонятно…! -злобно шепчет Борис Евсеевич, взяв в руки стакан с водой. И сразу предлагает:

– А давайте склонируем Ширинковского? А что? Крупный политический деятель, в желтом пиджаке, лидер соседской партии, экономист с юриспруденческим уклоном, приятный оппонент?

– Вы что, с ума сошли? – замахал руками Устин Тимофеевич, – да он в нашем Будущем нашим клонам всю кровь до капельки выпьет и не поперхнется! Я его почему – то очень боюсь, а иногда даже трепещу…, смущаясь, зардевшись, блудливо сведя глаза к переносице, тихо признается он.

– Может взять в наше Будущее кого – нибудь из левых? Антипупканов для оппозиции? Или взять самого Гаранта Конституции, понимаешь? – тонко сыронизировал Виталий Борисович.

Госпожа Цикадо выходит из глубокой задумчивости.

– Я не вижу ничего крамольного в предложении господина Павлова. Вольдемар Варфоломеевич умный, оригинальный, интересный мущчина. Я всегда очень сожалела, что он не в нашем ПУПКе. В конце концов, репродуктивные способности в неизвестном будущем…

– В качестве производителя использовать что ли? А может склонируем и моего терьера, туды его в пупок? – опять острит господин Чичканов.

– Господа, господа, успокойтесь! – поднимает вверх руки господин Байдуков, – кроме нас никто не будет клонирован, на планете просто нет достойных. Кто не в ПУПКе, – тот не с нами. К тому же, по моему глубокому убеждению, через десять веков людское сообщество и наука достигнут таких высот, что необходимость в том… ну… в том самом…, что имела в виду госпожа Цикадо, отпадет совершенно.

– А я вовсе и не это имела ввиду, – дерзко говорит неправду Арина Родионовна.

– Я таки, господа, решительно поддерживаю Устина Тимофеевича, – подает решающий голос Натан Васильевич.

Виталий Борисович Чичканов стучит по столу авторучкой, привлекая внимание и обращается к делегатам съезда:

– Господа, необходимо решить проблему нашего вынашивания, то есть вынашивания наших клонов. Это нельзя доверить случайным людям, ибо кроме физиологических и медицинских данных наших будущих мамаш нужны осторожность и конспирация. К тому же…

Господин Павлов, как бы читая мысли друга, пристально – гипнотизирующее смотрит на Арину Родионовну и громко – отчетливо, очень многозначительно произносит:

– Я б-бы не хо-тел, чтобы мою копию вынашивал человек с чуждыми ПУПКу взглядами, такой, например, как мадам Горелова или ей подобные!

Все смотрят на госпожу Цикадо. Смотрят вопросительно и строго.

– Я вам что, курица – несушка, крольчиха лабораторная?! – возмущенно голосит она. -Но так надо! Это необходимо потомкам! Всему человечеству! А может быть и инопланетным цивилизациям! Какой эгоизм! А дисциплина? Капризы в этом вопросе неуместны!! Как не стыдно! -кричат все вразнобой… Добрый господин Байдуков мягко, рассудительно и терпеливо пытается успокоить разгневанную Арину Родионовну. -Уверяю Вас, Ваши честь и целомудрие не пострадают. Ну что Вы, глупенькая! Все зачатия будут не порочными… зародыши эмбрионов-копий из наших ДНК будут выращиваться в пробирках и внедряться… без… ну… всякого там… ну …без этих дикостей и варварства, а гуманно, демократично, по-честному… по-научному… -Оплодотворение будет экстракорпоральным, -с еле заметной глумливой ухмылкой дополняет Чичканов. -Хорошо, -стала сдаваться госпожа Цикадо, -допустим, я вынашиваю Вас, то есть ваши клоны, а как же я? Меня то, то есть, мою клонессу, кто будет вынашивать? ВЫ что ли, господин Чичканов?.. -Если партия скажет надо, то Виталий ответит «есть»! -острит-ерничает в очередной раз Чичканов. -Господа, эту проблему мы решим быстро и положительно, уверяю Вас, -подводит черту под этой темой примкнувший к ПУПКу господин Трабовских.-Вашу копию, Арина Родионовна, будет вынашивать госпожа Новосельская. Настоятельно рекомендую. Чистейшей-таки души человек. С прекрасной наследственностью. Неподкупный-таки принципиальный борец со всеми. Замечательный антикоммунист. Вечный-таки диссидент. Хотя она и не в ПУПКе, но она наша, пупканша… Ну что, согласны, голубушка? -Ну если Валечка… тогда согласна… А как же секретность и конспирация? -А мы… госпожу Новосельскую купим, купим-таки с потрошками, -дробно смеётся Натан Васильевич, любовно поглаживая свою плешинку. Съезд проходил долго. Обсуждались технические, организационные, юридические, финансовые и другие проблемы. Съезд закончился. Наступил выезд. Уставшие, воодушевлённые, вдохновленные пупки и примкнувший к ним господин Грабовских разъехались по домам. Было за-полночь. Слегли в кровати будуаров чрезвычайно возбужденными обсуждением грандиозных планов. Всем снились сны. Почти всем.

Устину Тимофеевичу Байдукову привиделось, что будто бы он, то есть его благодарный клон – копия, воздвиг в Будущем своему великому предку – пупку, то есть ему, Байдукову, циклопических размеров пирамиду. Она возвышалась возле древней столицы Египта Фив, которая в том будущем времени называлась уже не Фивы, а Большие Пупки. По сравнению с этим величественным сооружением пирамида Хеопса и прошлые пирамиды ГКО казались жалкими детскими задристанными горшками. Еще он видел чудовищных размеров фигуру Сфинкса с его, байдуковским Лицом. Лицо подмигивало Устину Тимофеевичу правым глазом, похожим на пупок наоборот, блудливо – хихикало и кротко просило голосами Чичканова, Павлова, Цикадо: «Папа… папа… папа.., дай миллион на мороженое.» Грабовских в байдуковском сне ничего не просил, потому что отсутствовал. К тому же денег на мороженое ему всегда хватало.

Господин Чичканов под утро вышел в астрал. Виталию Борисовичу снился чудовищный кошмар, что будто бы из-за интриг недругов его неумолимо с душераздирающим свистом затягивала в себя космическая, страшная, похожая на вселенский пупок Черная Дыра. И было жутко. И он ослаб. И он кричал. И он стенал. И он вышел в астрал. По нужде. Вышел, но быстро зашел обратно, почувствовав под собой неудобства и дискомфорт.

В голове Бориса Евсеевича Павлова все перемешалось. Он очень утомился. «Странный он какой – то, этот Грабовских… мочит на Марсе… роботы поднимают… вводят с чистой совестью… чертовщина какая – то, завтра разберусь, – подумал Борис Евсеевич, засыпая.

Госпожа Цикадо утонченно переживала во сне сладостные мгновения. Он и Она в Будущем. На нем лишь один желтый пиджак и больше ничего. Нежно взявшись за руки, не стыдяся, что на двоих всего один пиджак и что из под него периодически выглядывают – высовываются некоторые детали, Они идут босиком по бескрайней равнине. До самого горизонта цветы. Сладко пахнут и одурманивают. Бзника. Однозначно. Вокруг пасутся и тихо – весело ржут свободные кони. Вольно. Хорошо. Демократично. Вольдемар Варфоломеевич и Арина Родионовна взбираются, при этом Она помогает Ему (безвозмездно), на лошадь. Это мерин. Сивый. Однозначно. Вольдемар вполголоса ласково говорит: «Н-но, пошел… сволочь… поддонок… цээрушник, язви тя в пупок!». Сидя лицом к лицу, пупок к пупку, Они скачут среди сладко благоухающей бзники все дальше и дальше. Сквозь время и пространство. В Гипербудущее. За ними вприпрыжку скачет когда – то растолстевшая на горских шашлыках известная журналистка Милена Сосюк и тщетно умоляет: «Вова! Вовочка! Ай лав ю! Дай интервью! Ай лав ю! Дай интервью!» Вольдемар на скаку показывает фигуру из трех пальцев. Кукиш. Однозначно. Арина сквернословит в сторону несчастной. Все трое пронзительно ржут и не останавливаются. Госпожа Сосюк отстает, а они ритмично скачут… скачут… скачут…

Господину Грабовских ничего не снилось. Он принял прекрасное швейцарское снотворное. Натан Васильевич не любил этих глупостей.