Читать книгу: «Суровая Родина. Нехороший путеводитель Кемерово»

Шрифт:

Предисловие

Многие считают Кемерово просто точкой на карте Сибири, может, даже "тупиком" по сравнению с соседями-миллионниками. С первого взгляда – уголь, трубы, суровый климат. Кажется, ничего примечательного. Но стоит приглядеться, и понимаешь: есть в нем своя, неочевидная "особенность". Это как в жизни – сердце выбирает не самого блестящего, а того, в ком находит что-то свое, настоящее. В Кемерово тоже можно "приключиться любовью", даже если поначалу недоумеваешь – за что?

А кто лицо города? Тут мнения расходятся. Вспоминают и политических "глыб" вроде Тулеева, и людей искусства с кемеровскими корнями – Гришковца, например, да и Гребенщикова (признан иноагентом по решению Минюст РФ) порой приплетают к местным реалиям. Город многолик, и однозначного ответа, кто он, "человек из Кемерово", пожалуй, и нет. У каждого своя версия.

Кемерово часто сравнивают со шкатулкой с двойным дном или старым сундуком из сказки. Заглянешь из любопытства – а там неожиданные пласты истории, удивительные и порой трагичные. Вот почти шекспировская драма международной коммуны АИК "Кузбасс" – мечты иностранных романтиков о "рабочем рае", обернувшиеся пеплом советской действительности, где страсть могла закончиться ядом в бокале.

Вот своеобразный памятник Пушкину, вызывающий споры и ставший частью городского фольклора (историю про зайцев и Некрасова оставим для отдельного разговора, но сам факт наличия такого памятника показателен). Вот река Искитимка, которая нет-нет да и напомнит своим внезапно изменившимся цветом, что промзона не дремлет, а разговоры о "городе судов и спорта" – лишь часть правды. Город хранит много историй, не всегда парадных, и умеет подкидывать сюрпризы.

Даже в самом названии – интрига. Вечный спор кемеровчан: склонять "Кемерово" или нет? Лингвисты говорят одно ("в Кемерове"), но многие местные жители упорно твердят "живу в Кемерово", считая склоняемый вариант корявым и чужим. Автор, к слову, принадлежит к "консерваторам" и предпочитает говорить "человек из Кемерово". В цитатах же, приведенных в книге, сохранено написание источников, чтобы сохранить историческую достоверность.

А почему название книги – "Суровая Родина"? Нет здесь намека на исключительные трудности или жалобы на жизнь. Скорее, это о другом восприятии. Как точно подметила художница Марлен Дюма, "красоты нет, если она не отражает некоей суровости жизни". В этой фразе много правды, особенно для Сибири. А еще Стендаль находил "бесконечное очарование" даже в суровости любимой женщины. Возможно, так и с родиной – ее принимаешь и любишь целиком, со всеми ее чертами, даже сложными и не всегда приятными. В этом и есть особенность русского характера – ценить свое, настоящее, пусть и не всегда простое. Город без прикрас, но именно этим и подкупающий.

Автор благодарит и бьёт низкие поклоны всем неравнодушным соавторам, которые приняли живое участие в судьбе нехорошего путеводителя словом и делом и помогли птенцу пережить второе рождение, которое представляем вашему вниманию, любезный читатель:

Дмитрию Сагаре,

Дмитрию Петину,

Владимиру Сухацкому,

Ирине Захаровой,

Екатерине Комаровой,

Галине Пановой,

Станиславу Оленеву,

Василию Лякину,

Виктору Богораду.

Остаётся лишь добавить, что всё нижеописанное – это сказки и легенды нашего города, и, если что-то вам покажется до боли знакомым или похожим на правду, это действительно неумышленное совпадение.

Все персонажи данного произведения являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.

Реальный – только автор, который бродит среди воспоминаний и ищет Кемерово, которого давно уже нет.

Сергей Колков,

Кемерово, 2023

Человек из Кемерова

У меня были проблемы,

Я зашел чересчур далеко:

Нижнее днище нижнего ада

Мне казалось не так глубоко.

Я позвонил своей маме,

И мама была права –

Она сказала: «Немедля звони

Человеку из Кемерова».

БГ

Святочный рассказ

ДК «Москва», ул. Дзержинского, 2

Дом кино «Москва» открыт 15 июня 1937 г. Площадь – 4809,5 м2. Впервые в истории города выбор имени кинотеатра был вынесен на обсуждение обывателей. Общественность предложила варианты: «Буревестник», «Гигант», имени А. С. Пушкина, М. Горького и другие. Президиум городского Совета решением от 23 июля 1937 года присвоил кинотеатру название «Москва».

Кинотеатр располагал зрительным залом на 1000 мест, читальным залом, шахматным клубом и тиром. В его стенах была успешно реализована прогрессивная советская концепция «дома колхозника». А как иначе? В городе в предвоенные и даже в послевоенные годы сохранялся острый дефицит на общественные площади. В фойе и вестибюлях проходили художественные выставки, танцевальные вечера, торжественные сборы пионерских дружин и заседания партийно-хозяйственного актива, на которые собиралось до полутора тысяч человек.

С 1 июля 2005 года ДК «Москва» заброшен. Запутанная ситуация с «чемоданом без ручки», от участия в судьбе которого отказались собственники, долгие годы удивляет горожан, когда на их глазах медленно, но верно разрушается великолепное здание эпохи сталинского ампира. Никому не надо?

Глава 1

Игорю очень хотелось привезти в Кемерово БГ . Не навсегда, а с концертом.

Это была его голубая мечта с тех катушечных 80-х, когда он впервые услышал загадочную рок-группу из далёкого Ленинграда – «Аквариум». Сейчас это уже был не студент КузПИ Игорь, а Игорь Петрович Фромин – уважаемый член общества и руководитель большой сети общественного питания «Тысячелистник».

Игорь мечтал подарить своему родному городу Кемерово концерт БГ – поделиться тем самым чистым и прекрасным, что было у него в душе со времён студенческой поры.

Деньги на организацию концерта у Игоря имелись, и с площадкой – ДК «Москва» – он тоже уже давно договорился. Осталась только одна загвоздка – БГ. Вернее, даже не сам БГ, а его концертный директор – Таточка, которая всякий раз, когда Игорь Петрович интересовался, не появилось ли гастрольное окно у любимого артиста, говорила однозначно:

– Ну, Кемерово пока пусть дозреет. У нас тут в графике тура Москва, потом Владивосток, а дальше мы в Америку!

С Америкой Кемерово тягаться, конечно, не мог; доллары здесь тоже были, но далеко не в тех количествах. Собственно, Игорь Петрович уже и не надеялся на чудо, но однажды в августе 1998 года зазвонил телефон, и Таточка сообщила:

– У нас тут Самара слетела, вы ещё хотите концерт БГ в Кемерово?

Игорь даже встал со стула и поправил зачем-то галстук:

– Конечно! Ждём!

– Хорошо, вечером пришлю райдер*, – быстро попрощалась Таточка и повесила трубку.

Игорь тут же позвонил любимой жене и, потея всеми частями своего хорошо тренированного боксёрского тела, сообщил:

– Олечка, тут у нас такое происходит…

– Что, налоговая наехала?

– Нет, наехал БГ, точнее, скоро он к нам наедет, то есть приедет с концертом.

– Котик, ты шутишь?

– Да какие шутки! Только что звонила Таточка – у них дырка в Самаре, через три дня он у нас.

Весь остаток дня булочки и шашлыки уже не шли Игорю в голову. Он мечтал.

Вечером, как и обещала Таточка, факс выдал райдер БГ.

Из него стало ясно, что БГ приедет один, без «Аквариума», и даст один единственный концерт. Далее следовал список требований для принимающей стороны: гостиница, трансфер, питание, гонорар, концертная аппаратура…

Игорь вызвал Рюшу, для всех других – Андрея Викторовича, главного по разным очень ответственным поручениям, и вручил ему райдер:

– Рюша, чтобы всё от сих до сих, ну ты понимаешь, как для себя и даже больше!

Рюша пробежал взглядом по скрученному свитку и спросил:

– А «это» где будем брать?

– Что «это»? Там же всё ясно написано!

– Игорь, тут в конце райдера стоит «настоящий сибирский самогон».

– Ну-ка, покажи, – Игорь был сегодня не расположен к шуткам друзей.

– М-да… Действительно…

– Вот я и уточняю, где брать-то будем? У меня дядька в деревне, конечно, гонит, но тут-то случай особый…

– Рюша, ну какой ещё дядька, тут же написано «настоящий»! Ты читал?!!

Игорь был человек непьющий, то есть совсем непьющий, и несмотря на то, что родился и вырос в сильно закладывающем Кемерово, слова «первач» и «настоящий сибирский самогон» были для него почти совсем пустым звуком.

У Игоря как-то неприятно потянуло под ложечкой, и он вздохнул:

– Рюша, обзвони всех, найди лучший первач – завтра будем дегустировать. Проверять качество на себе, по-живому…

Если бы в райдере был Macallan или даже Louis XIII, ему было бы куда как проще…

Вечером следующего дня в кабинете Игоря на столе аккуратно стояли и играли закатными лучами 15 образцов сибирского первача в разнокалиберной и разноцветной таре – от прозрачно-белой с наплывами серого стекла и золотисто-жёлтой до загадочно-зелёной, видимо, из-под чебурашки *. На тарелочках томилась разнообразная местная закуска: торчали пупырчатыми боками тёмно-зелёные солёные огурчики, томно переливались под сметаной с тонко порезанным лучком грузди, призывало к себе только что из морозилки хрустящее сало с нежной корочкой.

До приезда БГ оставалось 48 часов.

Игорь зашёл в кабинет и окинул взглядом дегустационную комиссию. Рюша собрал пять человек – самых проверенных знатоков сибирского первача на фирме. Дегустацию решили проводить по модному заграничному сценарию – «вслепую». По этим правилам распорядитель разливает объекты исследования по бокалам, не показывая бутылок и этикеток и не называя марок и производителей.

– Значит так, не увлекаемся. Наша задача – выявить лучший первач в Кемерово для дорогого гостя, – подвёл черту, как на планёрке, Игорь. Сам-то он практически не пил, тем более первач, поэтому вся надежда была на знатоков. – Дело ответственное. От вас зависит репутация города на всероссийском уровне!

Мужики стояли навытяжку – пить с такой ответственностью им ещё не приходилось.

Рюша подготовил первую партию образцов и объявил:

– Ну, коллеги-дегустаторы, алкоголики-нетунеядцы, приступим! Не пьянства ради, а культуры гостеприимства для! – произнёс он открывающий тост, расслабляя атмосферу.

Мужики, немного робея от самой мысли – пить первач в кабинете высокого начальства, неуверенно потянули руки к стаканчикам.

– Градус, кажись, маловат, – отметил Евгений Павлович, мужчина с большим опытом гаражных дегустаций, пригубив из стаканчика.

– И привкус какой-то смурной, – поддержал Иван Тихонович из транспортного отдела.

– Сплёвывать будем или глотать, как по старинке? – уточнил электрик Петруха с неожиданным эротическим подтекстом.

– Как пойдёт. Хороший продукт мой организм никому просто так не отдаст, – отреагировал Евгений Павлович и дёрнул по второму кругу.

Первый, второй и третий были исключены из отбора по разным признакам «питьенепригодности».

К четвёртому мужики уже освоились, хрустели огурцами и практически не замечали присутствия шефа.

К пятому образцу шеф и сам не выдержал своего положения алконеудачника:

– Ну-ка и мне плесните. Приму участие с риском для жизни.

К седьмому пошли анекдоты про рыбалку и секретарш.

– Короче, мужики, пьяные челябинские рыбаки ночью поймали русалку. Наутро оказалось, что это сом, и всем стало стыдно.

Игорь хлопал по спине Рюшу:

– Рюша, прямо хорошо идёт! Внутренняя энергия природы эликсиром сибирского ядра вливается в организм!

– Эка ты загнул про ядро, надо тюкнуть!

В тот вечер комиссия смогла оценить только 12 из 15 соискателей на звание «Самый очуменный первач из Кемерово».

Безусловным лидером был признан экземпляр под номером 7 из деревни Пугачи от какого-то неизвестного Иваныча.

Утро следующего дня. До приезда БГ осталось 24 часа.…

Глава 2

Игорь появился на работе не к 8 утра, как обычно, а к 10, и сразу вызвал Рюшу, который, понимая всю пикантность ситуации, появился с литровой банкой полупрозрачной золотистой жидкости со скрученным огурцом на дне.

– Рюша, ты как? Нормально? Я тоже ничего, но знаешь, пьянство – это, оказывается, тяжёлый труд. Но в целом мы с ним справились! Какой же замечательный у нас в Сибири народ! Гонит на совесть, без халтуры – хоть этой выдающейся черты советская власть не смогла убить в русском человеке.

Рюша в это время аккуратно разливал рассол по гранёным хрустальным стаканам, в которых он заиграл ещё жизнерадостнее:

– Ну, Игорёк, за здоровье тех, у кого оно ещё осталось!

– Мы там вчера какой выбрали в «экспортном исполнении»? Из Пугачей? Выводи оставшиеся три из конкурсной программы. Берём тот, что из Пугачей, как его? «От Иваныча»! Проверено на родном коллективе, не щадя живота и его! – Игорь, похрюкивая, засмеялся своему каламбуру.

– Будет сделано, – отрапортовал Рюша и, как кот Бегемот*, растаял в воздухе.

До вечера Игорь был плотно занят суетой вокруг концерта; нужно было проконтролировать рекламу, аппаратуру и многое другое. Уйти домой пораньше, как планировал, не удалось.

– Котик, ну что ты так поздно! Ты же вчера так нагружался на этой дегустации, – кинулась к нему с порога Олечка.

– А ты знаешь, сегодня у меня сил даже больше, чем обычно, и настроение какое-то звёздное весь день было. Всё-таки первач – это сила земли сибирской, а не водка какая-нибудь вонючая из опилок, – парировал Игорь, обнимая жену.

Самолёт из Москвы прилетел без опозданий. Игорь встречал драгоценного пассажира у трапа с большим букетом белых роз:

– Борис Борисович, приветствуем вас на кемеровской земле! – Игорь хотел добавить «и хвостами машем», но не стал.

БГ оказался совсем не барином, и с первых минут разговора всё накопившееся за прошедшие «страшные» дни напряжение куда-то ушло.

Глава 3

В машине БГ поинтересовался:

– А где у нас будет концерт, милейший Игорь Петрович?

– О, Борис Борисович, это очень особенное место – ДК «Москва». Можно сказать – наше место силы! Одна из старейших достопримечательностей Кемерово. Построен в 30-е годы. Проявили особое отношение – сначала объявили конкурс на лучший проект. В нём участвовали архитекторы из Новосибирска и Кемерово. Кузбасс в 30-е годы быстро набирал вес как мега-промышленный центр Сибири, население под сто тысяч, а из культурных учреждений в Кемерово почти ничего – только Дворец Труда. По тем временам тоже, конечно, здание гигантское – 84 комнаты и зрительный зал на тысячу человек, но масштаб не тот. Вся культура Кемерово там была. На первом этаже – филармония, на третьем – музей, где-то сбоку драматический театр, снизу – культснаб и радиокомитет – короче, дом колхозника. Все сидели друг у друга на коленях.

– Ну хоть не стояли на коленях, и то хорошо, – пошутил БГ.

– Да! А население в Кемерово было уже свыше ста тысяч, я об этом уже говорил. Нужно было рвануть вперёд, сделать что-то замечательное. Нет, грандиозное! И вот – «Москва»! Главный фасад с тремя арочными окнами, широкий балкон опирается на столбы портиков и центральные колонны. Внутри – огромные площади вестибюлей, лестницы как во дворцах. Попадая в него, труженик проникался величием и державностью столицы. Ощущения были – почти как на Красной площади постоять. Я сам впервые оказался в нём в 80-е, когда пионером был. Тридцатые и восьмидесятые – дистанция космос, но впечатления, конечно, были как от «Титаника» – плывёт по городу исполин, окружённый зеленью парка. Чувствовалась в нём сила эпохи гигантов. Ну а для тех лет, вообще…

Наш «экскурсовод» не преувеличивал, в те годы это был настоящий центр культурной жизни Кемерово: пионеры, шахматы, партактив, кино и тир «Ворошиловский стрелок» для полного комплекта – жизнь в «Москве» кипела.

– Представляете, там играли джаз! – воскликнул слегка перевозбуждённый «краевед». – Вокруг грязь, где по колено, а где и по уши, и две бани на город, в которые ещё и не попадёшь. Я вот посмотрел в Сибирской Советской Энциклопедии – в Щегловске, а так до 1932 года назывался Кемерово, официально было в 1929-м два с полтиной квадратных метра жилой площади на человека. В 1937-м «Москву» открыли. Первый киносеанс – звуковой фильм «Зори Парижа». Кто бы мог подумать, в Кемерово, во глубине сибирских руд – кино про Париж! Вера Марецкая там играла. Купить билеты на сеанс было как в Большой театр попасть: бронь для партийцев, для ответственных работников исполкома, трестов. Простые работяги туда так запросто и не пролезали. Очереди выстраивались за билетами громадные, как за водкой.

– Выпивали? – спросил БГ, хитро прищурившись.

– Я? Да что вы, я с утра не пью и вообще я не любитель…

– В «Москве».

– А, было дело. Власти хитрили – денег у рабочих была уйма, а купить нечего. Поэтому в Кемерово часто завозили вместо водки коньяк. Ну, а водка, конечно, всегда была «королевой бала». В народе говорили, что «борются с водкой как с социальным злом до полного его истребления!». Продавалась в таре 0,1 литра и называлась «пионер», 0,25 – «комсомолка» и 0,5 – «партиец». Настроение у людей в конце 30-х было такое радостное, все ждали перемен к лучшему, дома стали строиться многоквартирные – жили-то кемеровчане в основном в бараках и землянках, с продуктами получше стало… И вот вдруг – война, всё разом переменилось! В войну «Москва» работала практически круглосуточно – до четырёх утра. Люди падали от усталости на производстве, работали сверхурочно – давали стране угля, кокса, но хотели и культурно отдохнуть. Как ни крути, а человеку потанцевать с красивой девушкой иногда важнее, чем узнать из газет о запуске новой домны. Ну нельзя всё время быть на войне, даже когда судьба страны висит на волоске. Днём там – кино, после последнего киносеанса – клуб и ночные танцы. Дамы приглашали дам. Кавалеры – на фронте. С гастролями в «Москву» приезжали всякие знаменитости союзного масштаба – Шульженко, Орлова. И даже в войну в «Москве» играли джаз – в Кемерово гастролировали Эдди Рознер, Утёсов. Вот теперь и вы в «Москве» прозвучите!

– А «Питера» у вас ещё случайно нет? – задал смешливый вопрос БГ и затянулся сигаретой.

– Питерские нам не по карману, – предвидя будущее, парировал Владимир Петрович. – Когда в 1946-м партия сочла джаз вредным – «сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст», в ДК «Москва» продолжал выступать местный джаз-банд. Замаскировали его под «эстрадный квартет» без опасного слова «джаз»: на сцену выходила солистка в длинном платье с декольте и музыканты, которые играли уже «подпольный» джаз. Выступали перед вечерними сеансами кино и по выходным; изнурённые войной кемеровчане танцевали под музыку «толстых». Потом смотрели американские фильмы, которые нам присылали союзники. Ну и, конечно, заходили в буфет.

Я, кстати, подготовился, вот у меня тут есть цитатка из статьи «О музыке толстых» пролетарского писателя Максима Горького в газете «Правда», послушайте:

«Но вдруг в чуткую тишину начинает сухо стучать какой-то идиотский молоточек – раз, два, три, десять, двадцать ударов, и вслед за ними, точно кусок грязи в чистейшую, прозрачную воду, падает дикий визг, свист, грохот, вой, рёв, треск; врываются нечеловеческие голоса, напоминая лошадиное ржание, раздаётся хрюканье медной свиньи, вопли ослов, любовное кваканье огромной лягушки; весь этот оскорбительный хаос бешеных звуков подчиняется ритму едва уловимому, и, послушав эти вопли минуту, две, начинаешь невольно воображать, что это играет оркестр безумных, они сошли с ума на сексуальной почве, а дирижирует ими какой-то человек-жеребец, размахивая огромным фаллосом.

Это – радио, одно из величайших открытий науки, одна из тайн, вырванная ею у притворно безгласной природы. Это – радио в соседнем отеле утешает мир толстых людей, мир хищников, сообщая им по воздуху новый фокстрот в исполнении оркестра негров. Это – музыка для толстых. Под её ритм во всех великолепных кабаках “культурных” стран толстые люди, цинически двигая бёдрами, грязнят, симулируют акт оплодотворения мужчиной женщины.

Нечеловеческий бас ревёт английские слова, оглушает какая-то дикая труба, напоминая крики обозлённого верблюда, грохочет барабан, верещит скверненькая дудочка, раздирая уши, крякает и гнусаво гудит саксофон. Раскачивая жирные бедра, шаркают и топают тысячи, десятки тысяч жирных ног».

– Сильно он их приложил, – оценил БГ вклад буревестника революции в битву с джазом.

– После такого хочется выпить! – подытожил Игорь.

– Не правда ли, славно, что кто-то пошёл за вином! – процитировал БГ самого себя.

– За пивом, Борис Борисович, за пивом! Да! И за всем этим лично следил товарищ Сталин. Он стоял в сквере перед кинотеатром в длинной шинели и с той самой газетой «Правда» со статьёй Максима Горького в руке. После смерти Хозяина и развенчания культа личности, демонтировали его не сразу, а кажется, только в 1959-м – в Сибири всегда присматриваются к событиям в Центре. И этих сталиных по городу стояло штук двадцать. Незадолго до этого, местные шутники, а репрессированных и их потомков в Кемерово – считай каждый второй, засунули ему подмышку непочатую бутылку водки. Не пожалели для Иосифа Виссарионовича стратегический дефицит – буквально оторвали от сердца. Так он и стоял перед «Москвой» целых три дня с водярой. Возник, как говориться, экзистенциальный конфликт – «казнить нельзя помиловать». Милиция охраняла днём и ночью, но не решалась отобрать пузырь у Вождя. После этого случая его быстренько демонтировали, поколотили на куски и упаковали в утиль, чтобы впредь шалить неповадно было. Юмористов особенно не искали. Что им теперь предъявишь? Раньше бы – сразу к стенке и: «Враг народа. Расстрелять, чтобы не повадно, глядь!», а сейчас: «Все о Сталине рыдали – аж мороз по коже! А теперь они сказали: “Слава ж тебе, боже!”»

– А что писатели?

– Писали. И не только доносы на коллег по цеху. Александр Волошин в 1950 году за роман «Земля Кузнецкая» был удостоен Государственной Сталинской премии второй степени. Роман прогремел на всю страну, был переведён на десятки языков. Денег у него было два больших чемодана и ещё маленькая тележка – на мелкие расходы, а душа широкая. Как-то вечером в декабре выходят зрители с вечернего сеанса из «Москвы», а перед кинотеатром стоит ёлка, которую Волошин нарядил палками колбасы и бутылками водки. А время голодное – послевоенное, товары в магазинах появились в избытке, это даже потом вспоминали как «сталинское изобилие», но денег у народа не было, а он приглашает: «Налетай, честной народ, сталинскую получил – отметим всем миром!»

– Во благо всех живых существ!*

– Ом мани падме хум!* Тут чуть-чуть оттепель, потом заморозки. Как-то пережили. В 70-е наша «Москва» – снова центр городской пижонской жизни, и снова можно джаз. И, что немаловажно, сюда завозят дефицитное бутылочное пиво, которого в магазинах в те годы вовек не купишь. Выпить его пенное, прохладное, стоя с товарищами в костюмчике из кримплена* на открытой веранде «Москвы» с видом на площадь перед кинотеатром и ещё не шумную улицу Дзержинского, было солидно! В малом зале показывали редкие советские и заграничные ленты: фестивальное кино, Тарковского.

– А что же с акустикой в этом прелюбопытнейшем47 заведении?

– Звук в зале очень приличный. Проектировал какой-то «кулибин» из столицы – специально приглашали.

– Отлично! Немного отдохну с дороги и сделаем саундчек.

– Конечно, Борис Борисович.

День пролетел, как один миг: обед, экскурсия по городу, концерт.

Это был полный аншлаг. О концерте объявили всего за три дня, а продали полный зал.

Игорь Петрович с удивлением отметил, что публика пришла самая разнообразная: много людей за тридцать и в то же время совсем молодых лиц – студентов и школьников.

– Да, некоторые люди светят, некоторые греют, а БГ и светит, и греет, – вздохнул он. Всё получилось так, как он и мечтал.

После концерта – ужин. «Атаман майонеза» выставил на стол две запотевшие тёмно-зелёные бутылки без этикеток:

– Борис Борисович, вот – как заказывали!

– А, не забыли – знаменитый сибирский первач, наслышан! Ну, давайте, за ваш гостеприимный Кемерово!

– Борис Борисович…

– Для вас – просто Борис.

– Борис, к первачу рекомендуем солёные закуски – всё домашнее: капустка квашеная, огурчики… И обязательно попробуйте солёный папоротник. Из тайги!

Ужин прошёл легко и весело. Борис уже обращался к Игорю на «ты», А тот чувствовал себя на седьмом небе.

– Володя, а кто сотворил сию амброзию*? – спросил БГ.

– Иваныч! Живёт в деревне Пугачи, это недалеко от Кемерово.

– А давай махнём к нему, в эти ваши Пугачи! – предложил БГ.

– А давай! – легко согласился уже лёгкий на подъём Игорь.

Дело было уже к ночи, и когда БГ, Игорь и Рюша приехали в Пугачи, Иваныч собирался ко сну.

– Доброй ночи, Иваныч! Ты уж извини, что мы на ночь глядя, но артист завтра в Москву улетает и хотел с тобой познакомиться как с творцом настоящего сибирского первача!

Лицо Иваныча потеплело:

– Ну заходите, доброму человеку у нас всегда двери отрыты!

– Меня зовут Борис, а вас как звать-величать, хозяин? – поинтересовался БГ.

– Уже лет адцать как все в деревне Иванычем кличут, и ты не робей!

На столе появилась знакомая запотевшая бутыль первача, и он, как будто бы взмахнули скатертью самобранкой, украсился простой деревенской закуской.

– А вы по какой части артист-то будете?

– Это же тот самый, который «Город золотой»! – поспешил вмешаться Владимир.

– Артист как артист. Редко народный – частично инородный. Иваныч, а в чём секрет вашего творения? – спросил БГ.

– Ты про первачок? Да какой уж тут секрет, что бабка даст, на том и ставлю – тут калинка, там малинка, тут кака лесна травинка.

– Ну, может быть, вода какая-то особенная?

– Умный ты человек! Вода – да. Её специальные ходы под землёй ведаю.

– Игорь, а гитару-то захватили? – спросил БГ.

– Конечно!

– Давай сюда.

И БГ спел «Город золотой» и про старика Козлодоева, а потом ещё и ещё.

Иваныч внимательно слушал и предложил:

– Давайте-ка и я вам наше представлю – праздничное, – взял гармонь, развёл меха и сыграл что-то озорно-переливчатое.

– Иваныч, это же почти Сантана – Самба пати! – восторженно зааплодировал ему БГ.

– Сам ты – сатана. Витька это, тракторист наш, придумал, на свадьбах играет. Людям нравится. А я у него перенял!

– Ну, поздравляю ваши Пугачи с мировым уровнем! – БГ так рассмеялся, что у него даже выступили слёзы.

До третьих петухов пили они самогон, закусывали хрустящими огурцами, и пели песни. И было им хорошо.

Под утро, когда Игорь с Рюшей уже приткнулись на стареньком чёрном кожаном диване с большими деревянными накладками по бокам, БГ обнял Иваныча за плечо и спросил:

– Слушай, а что это за книга – «Заветный корабль мёртвых»? Слышал про такую?

– А ты про неё откуда знаешь? Это же только для «своих».

– Вот видишь, значит и я – «свой».

– Есть такая книга. Ещё на пергаментах писанная. Сколько ей лет и откуда она к нам пришла никто не ведает. Писана кириллицей по-старому. Окована в оклад тяжелый, да на замке мудрёном, чтобы всякий несведущий нос туда не совал без спросу. Хранят её светлые люди – есть их у нас. А сказывает она как родится человек, да как уходит обратно к Свету.

– Ну и как же? – заинтересовался БГ.

– Да просто всё. Ты каплю видел? Пока ползёт по стеклу – это жизнь человеческая, а в лужицу упала, да в ручеёк попала – вот и к Свету вернулась. Так всё и вертится. А книга учит как приготовиться ко встрече со Светом, не забояться.

БГ крепко обнял его ещё крепче и спросил:

– Встретимся ещё?

– А то! Ты как устанешь там в столицах колесо сансары крутить – приезжай к нам в Пугачи, отомлеешь.