Читать книгу: «Взлёт через падения. Бабский роман»

© Сергей Алексеев, 2020

ISBN 978-5-0051-3078-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

SERGEY ALEKSEEV

«Вкладывай в знания каждую свободную секунду, и не дешеви при продаже».

Посвящается моим одноклассникам. И Котовой Светлане Павловне. Моему единственному учителю русского языка и литературы. Человеку, который привил мне любовь к поэзии.

Глава I

Вокзал Петергофа. Поезд с императором отправлялся на смотр донских казаков. Оставляя свою семью, Николай ехал в приподнятом духе, так как только появился на свет долгожданный наследник престола. Император и так понимал, для кого и для чего ему необходимо трудиться, но теперь пришло еще и долгожданное осознание того, на кого он оставит верноподданный ему народ.

Февраль. Морозный солнечный день. Солнце отражается от белой пелены снега на столько, что в пору надевать очки. Казалось бы самый подходящий день, для того что бы оставить след в истории. Да уж, денёк располагал. На вокзале Петергофа сидел одинокий ботаник. Иначе такого при взгляде со стороны и не назвать. Возможно задрот, или нищий. Но при детальном осмотре, взгляд данного субъекта слишком отличался от остальных. Видно было, что человек буквально недавно перелистал букварь заново, и очень чётко осознал, официально принято считать, что в русском словаре ровно тридцать три буквы. И это факт который стоит принять. Правила, которые не он принимал, но ему явно стоило с этим согласится, если он хотел как то продолжить существовать в данном обществе и далее. В общем во взгляде данного человека просматривался явно провалившиеся в огромную бездну, совсем недавно, интеллект. Звали данного человека Сергей Петрович Вишневский. Сергей Петрович являлся ведущим научным сотрудником одного из закрытых НИИ, и именно сегодня он умер… Ну или если быть точным, сменил планету, внутри своей собственной системы. (Ведь не известно на какой планете конкретно находится ад и рай и вообще в какой стратосфере). Потому как именно в этот день, рухнуло всё. Проект «Альфа» был закрыт. Ну вот такая еврейская фамилия, такие могли быть возможности и не прокатило. Сорок один год. Самый расцвет. Доктор. Без дурных привычек, много работает. Живет таки с прекрасной мамой, под присмотром, прям гаражный вариант. Впору объявление давать в газету о поиске второй половинке. Не бит не крашен, находился всё время в одних руках, бюрократического парт аппарата. В данный момент ищет в своём портфеле затерявшийся с колбасой бутерброд. Чем не идеальный вариант?

Чёрт, и коньяк во фляжке закончился… Сергей Петрович был неплохо интеллектуально подкован. Но как водится в таком кругу, слегка рассеян и раним. Решал в своё время сложные засекреченные до сих пор задачи. Имел награды, блестяще защитился. Но именно сегодня, дело всей его жизни отправилось на полку. В самую дальнюю комнату, самого темного кабинета. Самого давно уже ни для кого не секретного бюро. По тому, как именно сегодня сняли Ястребова. Давно уже известная истина. Когда меняется верхушка, меняются и протеже. А ведь каждый пытается протащить свою задачу. Сергей Петрович не был протеже Ястребова. Во всяком случаи сам он об этом не знал. Но поскольку деньги выбивались под данный проект именно Ястребовым, то так оно и повелось. Не взирая на то что это была схема банального отката. Валерий Абрамыч не дополучил пару десятков сорока квартирных домов на берегу лазурного моря, Вишневский потерял себя, годы работ и бутерброд с колбасой.

Как добрался до дома, Сергей Петрович особо не помнил, мама по виду всё поняла. Это не было похоже на раздумье над очередной задачей. О том что сегодня заседал комитет, она знала и явно ему не предложили подумать. Сегодня решалось всё, и оно решилось. Как-то само собой очередной подписью. Максимум двумя, где-то там на верхах при снятии очередного чиновника.

Пётр Семёныч Вишневский, всегда говорил своему сыну: «Помни Серёжа, в данной стране выжить можно только благодаря своей голове и своему внутреннему менеджеру. Поэтому вкладывай в знания, каждую свободную секунду и не дешеви при продаже». Сергей Петрович помнил об этом всю свою жизнь, но именно сегодня акции в которые он вложился, резко ушли в минус. Да, были какие-то поступления от разработок и достижений. Но дело всей жизни, а точнее вся жизнь, была удаленна в одночасье.

Начался период массового застоя. А точнее запоя, или застолья.

Наука делала открытия, новых счетов для чиновников и прочих спонсоров. Сергей Петрович делал выручку алкогольной промышленности своей страны. Или как он считал своему государству, открытием новой тары с успокоительным зельем. Ведь не важно как ты выглядишь, главное какой ты человек! Ну в говно и в говно. Задача не решалась, политэкономика его не прельщала. Думать не хотелось вовсе. На какое то время Сергей Петрович даже исчез из поля зрения. А точнее все знакомые исчезли из поля зрения Вишневского. Маршрут был только один. Дом, магазин, дом и так каждый раз когда заканчивалось топливо. Такова участь великих русских умов, кидаться в пропасть, когда партия решила тебя прокатить. На тот момент, Вишневский не знал что партия прокатила его не по своей воле, вернее по своей, но рука руководившая ногой для пинка, была не из этого автомобиля…

Глава II

Утро февральского дня. Довольно солнечно и морозно.

В кулуарах темного кабинета, за столом из массивного дуба на зеленом сукне, разложены схемы и карты. Карты той страны, которой честный парт работник не должен и даже в мыслях называть про себя. Грех. Иначе томик Ленина на котором клянется каждый парт работник, превратится в произведение Достоевского, про то как жить не хорошо, или не следовало бы вовсе. В кабинете накурено, так что туман. ГБшники настолько подозрительные, что даже при таких совещаниях не имели желания, слишком палиться перед товарищами по партии. Здесь, горстка чиновников решала непосильную для всей страны задачу. А точнее незадачу…. Соперники строили против советов оборону, и скорее всего это была оборона с элементами не только отражения, но и нападения. Чего советам не хотелось бы вовсе. Плюс от агента «Аксинья», пришло донесение, что пиндосы решили ускориться. Аксинья конечно имела априори другое имя и собственно даже не женское, поэтому долбоебическое имя Аксинья впивалось как кость в горле.

– Пора начинать наш план. -говорил полковник.

Строгий подтянутый давно уже пенсионер, но нежелающий сидеть дома, толи от скуки заебавшей его жены, толи от быта. Но скорее всего от привычки вставлять всем и вся, и от криков по ночам «За Родину». Да, кто не знал, полковники не храпят, они кричат «За Родину». Кричали бы «За Сталина», но отбирать данный текст у президента не комильфо. А «За Путина», старая школа трудно переучивается. Хотя при таком монархическом правлении, любой второгодник бы уже выучил.

– И так, агент Аксинья, сообщает, что бюджет на данный проект увеличен вдвое. Соответственно времени у нас всё меньше и меньше.

– Что предлагаете товарищи офицеры?

Тридцать три богатыря как обычно стояли потупив взгляд на карту. Никто не ожидал такого расклада. Их конечно было и не тридцать три вовсе, но это им ума не прибавляло. Наоборот уровень айкью был слишком заметен и как сказал бы автор, даже слишком палевный. Есть люди, которые выделяются своей глупостью. Дак вот, это был как раз-таки тот самый случай.

– А давайте, устроим у себя очередную аварию? Предложил маленький пузан, с наименьшим количеством звезд на том самом святом месте, где обычно располагались звёзды.

– А чего, они подумают что у нас очередная жопа и сбавят темп. Всегда ж так делали, когда платили.

– Мда, -не выдержал другой майор.

– Не зря видимо у тебя все звёзды спиздили пока ты спал, судя по уму не только звёзды…

– Тогда ж платили, а сейчас видал какая антикоррупционная программа идет.

– Какие аварии, какие деньги? Сейчас другая показуха нужна, иначе у тебя и этих звёзд не будет. В лучшем случае на булках себе наштампуешь.

– Так товарищи! -заметил полковник. -Не в шалмане сидим, показав на контур помещения.

Сказал полковник. Все понимали, что в кабинете стоят жучки и не только. Хотя казалось бы куда уж выше, кабинет начальника первого отдела зам главы КГБ. Ныне ФСБ, но эта аббревиатура была придумана, как и милиция вместо полиции, а потом опять полиция. Все чуть понимающие в организме под названием государство, понимали, что таким образом добывался калым. Вот надоело например крестьянам, что государство их обкрадывает. Цены в магазине вон какие, а зарплаты стоят. Да причем не как у Семёныча, что в банке за Евстратьей в очереди стоит за пенсией. А прям что не на есть у юнца. Который в школьные годы в учебниках биологии, не находил нужного материала. Вот в таких случаях и меняют вывески на прежние. А чего голову то ломать, новая вывеска, новый бюджет. Сотрудникам надбавка. А так как сотрудников, каждый третий из граждан, а остальные родственники, то и страна живет в целом хорошо.

– В общем так, поскольку вы все тут идиоты а я полковник! -сказал полковник. -Принимаю решение вызвать сюда «Аксинью». Судя по выражению лиц собравшихся, все понимали о чем идет речь. Пришло время вербовки «пассивного», а судя по тому что имя пассивному, было присвоено не просто так, то грамотно сработать мог только «Аксинья».

Глава III

Квартира Вишневского. Звонил телефон. Сергей Петрович в закрытом себе, открыл один глаз. Прошел месяц с момента открытия веселых стартов, в жизни знаменитого на весь этаж, своего НИИ учёного.

– Какой идиот звонит сюда в десять утра и почему этот телефон еще не отключили за неуплату. И почему его не отключил я, думал Сергей Петрович. Кому вообще я мог понадобится? Когда в принципе все ясно. Да и мать вашу, как же болит голова.

Он снял и положил трубку назад. Встал, добрел до кухни, взял чайник с плиты, при этом натянув до груди свои семейники, и опрокинул весь чайник в себя. Но тут опять позвонили. Прошел месяц, с того момента, как Сергей Петрович кроме как с «моделями» из ночника, в котором он затаривался допингом, ни с кем не общался. И тут его прям взял интерес. В ком ещё не умерла та искра, что он вдруг решил, что по данному номеру кто-то еще проживает? Подняв трубку, давно уже не слегка осиплым голосом вдруг прозвучало

– Вишневский!

Потом в попытках перезавестись, как автомобиль запорожец, бурно отхаркавшись.

– Вишневский!

Громко крикнул он в трубку. На том конце, быстрый еврейский голос молил всех на свете богов, что наконец-то он дозвонился.

– Ну слава богу. Слава твоей маме, Кларе Арнольдовне, Серёжа. Месяц уже не могу до тебя дозвонится. Мама твоя сказала мне, что не может смотреть, как ты пополняешь казну не родного дома, а приютившего тебя государства. Сказала, что эту напасть переживет на даче. -Ты почему не подходишь к телефону? Я было уже договорился с плотником, взломать дверь в твою квартиру. Дак этот подлец запросил столько денег. Знаешь сколько этот нахал запросил? Я подумал, что кто проспонсирует так моих детей, как я детей этого слесаря.

– Сеня, у меня так болит голова. Либо топор, либо водка. По какому из двух данных вопросов ты звонишь?

– По третьему из этих двух! -ответил Сеня. И ровно через пятнадцать минут, встречай меня в своих палатах.

Сказал Сеня и был таков.

Сеня был другом детства Сергея Петровича. Коренастый, метр шестьдесят, шарообразный вечный двигатель. Всегда на позитиве, здраво размышляющий и никогда под ним. Сеня не пил. Вместе они ходили в школу и даже поступали в один университет. Но Вишневский прошел с легкостью, а Семён Шекельсон, решил что дружба дружбой, но зачем ему ядерная физика, когда он по натуре портной. И на том Семен решил завязать. Но дружить они не перестали. Сергей Петрович положил трубку. Хотел было посмотреть в зеркало, но подумал, что то, что он видит зеркало в данный момент уже хорошо и этого вполне достаточно. Ровно через пятнадцать минут, в дверях стоял человек, жаждущий общения. С интересными историями про жизнь с момента создания Ватикана и регистрации первой веры, подписью благодатного огня и интересной святой водой, по-русски то же благодатной.

– А я могу забрать бутылки и ни о чём не говорить? -спросил Вишневский.

– Серёженька, ты что? Там за окном такое твориться, ты столько новостей пропустил. -И если будешь придерживаться своей диеты, пропустишь всю жизнь. Ответил Шекельсон.

– Вся жизнь….. Вся жизнь коту под хвост, подумал Вишневский. Ладно, раз уж пришел, не выгонять же тебя. Тем более друг детства.

– Друг, друг, ответил Семён. И именно поэтому очень таки расстроен, твоим таким развязным поведение. Просто таки сплошная распущенность, скажу я тебе. Друзей забыл, на звонки не отвечаешь, стал спонсировать приютившее нас государство, ходишь всё в холостяках. А за окном столько баб, только и ждут молодого, перспективного, да умного. Да и в конце концов, в кой это веке солнце в городе. А ты как в шахте, в своём миру.

И Шекельсон, раздвинул шторы, сквозь звон бутылок, которые он распинал ногами. Пока добирался до окна.

Сергей Петрович нашел стакан, налил себе, посмотрел на Семёна, тот помотал головой.

– Так и не научился подумал Вишневский и молча выпил.

Семён всё болтал без остановки.

– А помнишь Витьку, нашего одноклассника? Ну этот длинный, который ещё в пятом классе от собаки убегал, а та догнала его, и пыталась укоротить. Которого мы потом всем классом отбивали от неё. Дак только купил себе холодильник новый, Урал. Дак машиной сбило. Вот не позавидуешь, да? Вроде и образ жизни вёл правильный, и целей достигал, а судьбас.

Вишневский налил себе ещё стакан и молча выпил. Хотя подумал:

– Ну за собаку и за холодильник.

– Сергей, хватит молчать и вообще, что ты залип в этой науки? Ты всю жизнь на неё положил и столько здоровья отдал. Живешь вон в однушке с мамой, до сих пор жениться никак не можешь. За то вон наука прям для тебя, столько в ответ сделала.

Сергей Петрович хотел было ответить, но потом вспомнил, что этот мир на столько не стабильный и то что получилось с ним, это всего лишь стеченье обстоятельств. Ведь получают учёные признания и не зря. Просто ему не повезло. Хотя осадок был, но после месяца запоя, были уже его последствия на остатках.

– Возможно ты и прав Сеня, возможно прав. Сказал Вишневский.

– Но выхода я не вижу. Страна которая воспитала, дала базу. Я не могу её бросить.

– Святой пантограф, что ты несешь? Базу дала тебе мама. Золотая женщина. И базу и штаб, собственно как и корм, в твою кормушку, как и воспитание. Я простой портной, зарабатываю больше тебя, еще и время остается подумать о высоком. А я так понимаю, ты вообще не разбираешься в политике. Что может дать тебе страна, в которой министры падают со своих мест, как снег в январе.

Надо бы сказать, что в тот год снег в январе шёл всего два раза. Министры со своих кресел падали чаще.

Вишневский делал вид, что слушал, а сам копал в себе очередные воспоминания и пытался понять, что ему хочется больше, борща или слушать Семёна.

В конце концов, Вишневский не выдержал и изрёк:

– Сеня, ты бы предложил что ни будь дельное. Хотя можешь просто молчать, дельное ты уже принес и предложил. Хотя нет, ты не можешь.

Тогда Семён взял паузу и сказал.

– Так, я понял. Тебе нужна рука помощи, и кто как не я тебе её протянет. Знаю я тут одно хорошее местечко, там люди делятся своим горем. И не дождавшись окончания данной фразы, Вишневский произнес.

– Сеня, место где люди делятся своим горем, это сбербанк! Во всех остальных местах, люди лечатся.

– Да, видимо ты прав. И я рад, что не умер в тебе ещё тот горе оптимист, который раскидывал угли в аду.

– В общем я знаю решение проблемы и вариант тут один, тебе пора выбираться из всего этого!

– Золотые слова, сказал Вишневский. А главное пророческие. Ты случайно цыганку не встречал по дороге сюда?

– Думай как хочешь, сказал Шекельсон. Сейчас мне надо идти, у меня на два назначена примерка. Но позже мы договорим. И Семён ушёл.

Вишневский опять остался предоставленный полностью самому себе. Из института, он давно не получал информации и казалось бы надо было позвонить узнать, что там происходит, но зачем. Его миссия была завершена. Работы сотрудников от него не очень-то зависели.

– А Семён прав, надо бы подышать воздухом. Подумал Сергей Петрович.