Читать книгу: «В постели сводного брата», страница 2
Глава 4.
Арина.
Утро понедельника. Мой путь в институт лежит через «Вегас Кунцево» и «Старс кофе». Не самая лучшая кофейня, но в разы приличнее, чем кофе в наших кафешках. После Италии в принципе сложно найти приличный кофе в Москве. Ставлю латте «Лимонный курд» в подстаканник, переключаю плейлист и ещё минут двадцать стою в пробке на МКАДе, до съезда на Мичуринский проспект.
И вот, наконец-то въезжаю на институтскую парковку. Нахожу местечко между красным спортивным «Порше» и чёрным «Бентли континенталь». Хорошо, что владелицы «Порше» и след простыл. Не испытываю симпатии к этой одногруппнице. Быстро подкрашиваю губы гигиеничкой, поправляю волосы и, забрав кофе и сумочку, выбираюсь из своего «Лексуса РХ». Машина – совместный подарок родителей на восемнадцатилетие. Папа настоял на такой большой машине, опираясь на то, что она безопаснее. Поэтому отец выбрал и модель, и комплектацию. Я же выбрала визуальную составляющую: кузов в цвете светло-бежевый металлик и салон цвета слоновой кости.
На улице всё ещё очень тепло, но уже с завтрашнего дня обещают дожди, поэтому стоит насладиться тёплым осенним солнышком. Я не могу назвать МГИМО архитектурно красивым решением, даже новый корпус. Да и главный вход выглядит не так помпезно, как у того же МГУ. Зато на заднем дворе имеются красивые маленькие аллеечки с милыми лавочками, где в хорошую погоду приятно посидеть во время «окна».
– Арин! – слышится со спины звонкий девичий голосок. – Ты чего застыла как памятник? Я тебя уже пять минут зову!
Поворачиваюсь, улыбаясь подруге. С Таней Зарницкой мы учились в одиннадцатом классе. Сразу подружились и поступить удалось вместе. Песочного цвета глаза девушки внимательно осматривают меня с ног до головы, хитро прищуриваясь.
– Ты точно моя родственная душа, – смеётся Танька. – Мы даже в одной цветовой гамме оделись!
А правда. На ней стильная бежевая юбка с высокой талией. Настолько короткая, что страшно представить, если подует ветер. Белый топ с внушительным декольте и бежевый пиджак. На ногах кремовые аккуратные туфельки. А на мне белое платье-блуза длиной до середины бедра с объёмными рукавами, поверх блузы бежевая короткая вязаная жилетка. На ногах короткие белые ботильоны с острым носом.
– Нужно срочно записать историю! Подписчики тебя любят. Зря не открываешь свою страницу, – тараторит Зарницкая, тут же доставая телефон.
Печально вздыхаю: подруга-блогер, иногда та ещё беда на голову. Таня перекидывает свой длинный блондинистый хвост на левое плечо и пару минут выбирает наиболее удачный ракурс съёмки. Затем включает запись и радостно приветствует свою аудиторию, желая им хорошего дня. Мне остаётся только молча помахать в камеру. Она почти завершает запись, как вдруг резко вскрикивает, хватая меня за рукав и дёргает в сторону. С губ подруги тут же слетает отборная брань, летящая в спину какому-то двинутому парню на чёрном спортивном мотоцикле. Но он, конечно же, её не слышит, на огромной скорости скрываясь за поворотом.
– Собака сутулая, что б тебя! – всё ещё кричит Танька в пустоту.
– Таких я ненавижу даже больше, чем идиотов на спортивных машинах, – фыркаю я, соглашаясь с подругой.
– Блин! – она смотрит на часы. – Время! Мы так опоздаем на лекцию по политической теории!
– Филимонов нас прикончит. Он же ненавидит опоздунов. Бежим скорее!
– Если бы не пары, точно нашла бы его на парковке и проколола колесо! – уже на бегу продолжает ругаться подруга.
Несусь за ней по улице, а потом и по корпусу, пытаясь не расплескать на себя кофе. И мы успеваем. Преподавателя в аудитории ещё нет, да и пара не началась. Зато наша староста Люся на месте. А возле её парты, как всегда вертится Лика Скавронская.
– Видела, как эта жирная ботаничка с самого утра поглощала бутерброды на лавке, – злобно чеканит Анжелика своей подруге Руслане Олейник, склоняясь над Люсей. – Эй! Ясенева, тебе худеть не пора? И как такое отребье только берут в наш универ?
– Ох! Достали эти нищие, – наигранно печально произносит Руслана, чуть ли за сердце не хватаясь. – Видела этих ущербных деревенщин, которые блоги ведут о МГИМО? Позор, да и только! Они портят репутацию нашего института! Моя младшая даже поступать сюда не хочет из-за них!
Как говорится, доброе утречко. На самом деле, сейчас очень модно у первокурсниц, живущих в общежитии, снимать студенческие влоги и короткие видео об учёбе в МГИМО. Особенно на факультете зарубежного регионоведения, там больше всего бюджетных мест. И я в отличие от многих наших однокурсниц совсем не осуждаю это рвение. Эти девочки много учились и трудились, чтобы попасть сюда. Проходной балл у нас слишком высокий, даже для платных мест. А для бюджета вообще конские условия. Даже мы с Таней, выходцы из обеспеченных семей, много учились и сдавали экзамены на общих условиях. Но всегда есть те, кто попадают по связям или за взятки, а не за свои труды.
Девчонки приезжие, простые стипендиатки из общаги в корне отличаются от приезжих девчонок учащихся за плату и снимающих дорогие студии на Арбате или Патриках. У последних гонора хоть отбавляй, но даже они никогда не сравнятся с москвичками. Такими, как Лика Скавронская, она же владелица спортивного «Порше», мнящая себя представительницей дворянского рода. У неё даже семейное древо есть, которым она не забывает тыкать всем в лицо.
Люся же, наша третья подруга, с которой мы познакомились первого сентября, достойна своего места больше многих тут находящихся. Она победитель многих олимпиад, а главное – заключительного этапа Всероссийской олимпиады школьников. Учится по стипендии, уже ведёт активную учебную деятельность и стала любимчиком многих преподавателей. Ясенева очень умная. И я уверена, что её ждёт блестящее будущее. Вот только нашим самопровозглашённым «королевнам» она мозолит глаза.
– Ой! – Таня проходит мимо Лики, задевая ту плечом. – Прости, Анжелка. Совсем тебя не заметила. Не надоело доставать других? Может, сходишь, перепроверишь свою родословную. А то я что-то сомневаться начала, что представитель дворянского рода может изъясняться как дворовая крестьянка.
– Зарницкая! Ты офигела? Решила заделаться защитницей обездоленных? – ревёт Анжелика. – Иди, куда шла!
– Анжелка, ты слишком нервная. Это вредно для кожи, – продолжает издеваться подруга, зная, насколько одногруппница бесится из-за такого варианта её имени. Залезает в свою сумку, доставая блистер с таблетками. – Вот, попей пустырник. Авось легче станет.
Не сдерживаюсь, хихикая в кулак. Танька за словом в карман не полезет.
– О, Романова, – замечает меня Лика. – Я так в тебе разочарована! Коренная москвичка с царской фамилией, должна была держаться меня, а общаться не со всякими отбросами с бюджета!
Первого сентября, когда собралась наша группа факультета Международных отношений после всех основных мероприятий, услышав мою фамилию, Лика сразу предложила дружбу, игнорируя Таню. Настолько эта девушка помешана на каких-то мнимых статусах. Если честно, понятия не имею, связана ли наша семья с теми самым Романовыми, ведь людей с такой же фамилией тьма-тьмущая. Единственное, что я знаю – мы, правда, коренные москвичи, но в пяти поколениях по обоим линиям. Дальше истории моего прапрадеда по маме и прапрабабушке по папе ничего не известно. А отец, как и мать не пожелали заниматься семейным древом. Для меня же разницы нет. Хоть в десяти поколениях, хоть приезжие. Главное, чтобы человек был хороший. А Скавронская явно таким человеком не была, поэтому дружить с ней я не стала.
– С, как ты выразилась, отбросами с бюджета, как минимум есть о чём поговорить, Лик, – спокойно произношу я, замечая, как девушка ещё больше краснеет от злости.
Я неконфликтная. Не люблю ввязываться в подобные ссоры, и всё же постоять за себя в силах. Собираюсь уже пройти мимо них с Русланой и сесть рядом с Люсей, как Скавронская резко меняется в лице и медоточивым тоном чуть ли не пропевает:
– Давидик! – расплывается Лика в улыбке. – Мы тебя заждались! Сядешь с нами?
Давид Назарян – тоже учится в нашей группе. Его отец владелец сети продуктовых магазинов по всему СНГ.
Неосознанно поворачиваюсь в его сторону. Парень стоит возле входа в аудиторию, приветственно склоняя голову на восклицание Анжелики. Он переводит взгляд на меня, чуть отодвигается в сторону, уступая место тому, кого я меньше всего ожидаю тут увидеть.
И вот, этот и так плохо начавшийся день, тут же становится в миллиард раз хуже, ведь рядом с Давидом находится Марк. Сын Нины и сам дьявол воплоти.
Глава 5.
Арина.
– Офигеть, какой новенький классный! – восторженно шепчет Таня, хватая меня под локоть. – Он и на фото ходячий секс, но в жизни ещё лучше!
– Н-новенький? – лепечу я.
– Общий чат курса ты не читаешь, но мы с Люськой вчера всё утро о нём писали в наш!
Так вот чем так были взбудоражены девочки. Чёртов Марк перевёлся именно в наш институт. А это значит, что он будет портить мою жизнь не только дома, но и на парах! Я-то по наивности считала, что он приехал погостить, и не более. Неужели решил остаться насовсем? Где ж я так согрешила?!
Не уверена, за что жизнь посылает мне испытание в виде этого наглеца. Единственное, в чём я уверена на все сто процентов, так в том, что Коршунов выглядит как боженька в своей чёрной кожаной куртке и серой футболке. Перевожу взгляд на его руки, которые держат чёрный мотоциклетный шлем. Так это был он!
– Пойдём, познакомимся, – просит Зарницкая, сощурившись глядя на Лику, которая уже на всех порах несётся в сторону Марка, стуча высоченными шпильками по полу.
На ней тоже чрезмерно короткая юбка. Теперь становится понятно, почему все девчонки сегодня вырядились, как на парад.
– Ты ослепла? Это же тот самый придурок на мотоцикле, который нас чуть не убил! – негромко возражаю я.
Но он слышит. Обходит Анжелику так, как будто она пустое место. Идёт в нашу сторону, останавливаясь напротив. Складывает руки на груди, вперив надменный взгляд в меня.
– Сестрёнка, разве так приветствуют старшего брата? – ухмыляется Марк. – Как некрасиво. Папочка тебя совсем не воспитывал. Но ничего, мы это исправим.
Ручка Люси падает, стукаясь о парту. А у меня ощущение, что землетрясение случилось и земля ушла из-под ног. Таня ошарашенно прикрывает рот рукой, а по аудитории проносится недовольный шёпот одногруппниц.
– Ты мне не брат! Я тебя даже не знаю! – негодую в ответ я. – А про воспитание, кто бы говорил! Судя по твоему поведению, с волками в лесу рос!
– Воробушек, тебе не кажется, что стало душно?
Этот ненормальный даже позволяет себе задрать футболку и помахать ей, как будто ему действительно душно, демонстрируя всей группе свой идеальный пресс.
– Сходи провертись, раз так жарко. Главное, людей не поубивай, когда снова решишь «эффектно» появиться в институте.
Мои слова выходят до жути детскими, но мне всё равно. Марк же снова издевательски усмехается.
– Прекрати быть настолько душной, Романова. И может быть, я прокачу тебя на байке, который так запал тебе в сердце.
– Ты меня не так понял!
– Единственное недопонимание между нами – это ты.
И я замираю на месте, долго не находясь, что ответить. В глубине души проскальзывает обида. Потому что я совсем не понимаю, чем заслужила к себе подобное отношение. Кто-то из группы уже откровенно хихикает за моей спиной.
Наконец-то в аудиторию входит преподаватель. Никогда так не радовалась появлению Филимонова. Учитель громогласно требует, чтобы все мигом расселись по местам, и Марк наконец-то отступает от меня, чтобы сесть с Давидом где-то на заднем ряду.
– Лучшая политика – это игнорировать болванов. Представлять, что их не существует и продолжать жить дальше, правда? – вздыхаю, удручённо качая головой, шёпотом обращаясь к Тане и Люсе, когда занимаю своё место рядом с девочками на первой парте.
– Кто он тебе? Откуда знакомы? Почему утверждает, что он твой брат? – требовательным шёпотом интересуется Зарницкая.
– Сын Нины.
– Нины, которая с твоим папой? У неё есть сын?!
– Сама узнала только вчера…
– Так, значит, новенький в чём-то прав. Он тебе почти брат. Точнее, некровный брат, а значит, сводный, – задумчиво тянет Ясенева, вертя свою ручку между пухлых пальцев.
Сводный брат. Совсем не подумала об этом. Когда отец возьмёт в жёны Нину, Марк на самом деле станет моим родственником. Какая несправедливость!
– Зарницкая, Романова и Ясенева, всё обсудили?! Или желаете продолжить в кабинете декана? – гневно выкрикивает Филимонов, замечая, как мы перешёптываемся.
– Георгий Эрнестович, прошу нас простить! Такого больше не повторится! – тут же оправдывается Люся перед преподавателем.
Филимонов у нас настоящий зверь. Не терпит оплошностей на своих лекциях. Даже своих любимчиков готов сослать в деканат из-за малейшего нарушения правил. Но как учитель он очень хорош. По крайней мере, так говорят студенты со старших курсов.
Всю пару я стараюсь не замечать взгляд, сверлящий мою спину, возбуждённое поведение Таньки, под партой, пишущей в общий чат, что-то о Марке, и косые взгляды Лики с Русланой в свою сторону. Оказывается, Коршунов теперь местная знаменитость. Мажор, который перевёлся в МГИМО из престижного американского ВУЗА. Кто-то считает его патриотом, другие просто радуются тому, что список красавчиков института пополнился новичком. А я, вместо того, чтобы записывать материалы лекции, думаю только о том, какие Марк на самом деле преследует цели.
И вот, когда пара заканчивается, я пулей вылетаю в коридор, даже не дожидаясь подруг. И дело не только в сводном, с которым я боюсь столкнуться. Мне нужно увидеть Толю – моего парня, который обещал на короткой перемене встретиться со мной.
С ним мы познакомились во время моей подготовки к ДВИ. Анатолий Титов тогда закончил второй курс, сейчас на третьем. Он учится на факультете международных экономических отношений, который проходит на английском языке. Это самый дорогой курс в МГИМО, по стоимости приличной однушки где-нибудь в Химках. Ещё он завидная партия для многих. А также живёт с родителями в одном коттеджном посёлке со мной. Но даже этот факт не помогает нам видеться чаще. Он весь в учёбе. У Титова даже обед между второй и третьей парой, а у меня между третьей и четвёртой.
Сразу завидев высокого красивого русоволосого парня, направляюсь к нему, оценив его образ: брендовая голубая рубашка, заправленная в тёмно-синие брюки. Ему идёт. Как будто уже руководитель крупной фирмы.
– А вот и похитительница моего сердца! – Толя обнимает и целует меня в щёку. Протягивает стаканчик с манговым смузи. – А это чтобы зарядить твой организм энергией до обеда, солнышко.
– Спасибо! Ты у меня такой заботливый, – нежно улыбаюсь я в ответ, забирая стаканчик.
– Пустяки, Арин. Всё ради твоей улыбки.
Настроение сразу поднимается. Всё-таки у меня идеальный парень. Умный, воспитанный, обходительный, всегда делает приятные вещи. Не то что некоторые!
Какие-то девчонки, пробегающие мимо, бросают в нашу сторону завистливые взгляды и, хихикая, продолжают свой путь по коридору.
– Ты сегодня снова занят?
– Занят. Но ради тебя освобожусь. Прогуляемся вечером по посёлку? У меня для тебя сюрприз.
– Конечно, Толь.
– Тогда до вечера, моя прекрасная леди.
Он нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. Аккуратно берёт прядку волос, заправляя мне её за ухо. Хватает за руку, целуя пальцы, и отпускает. Как только Титов разворачивается и идёт в сторону своих друзей, которые его ждут, меня тут же подхватывают под руки подруги и уводят в другую сторону.
– Завидую-ю, – протягивает Танька, вгоняя меня в краску. – Толя у тебя такой крутой! Прям как из романтического фильма!
– Без обид, но он как будто переигрывает. Не доверяй ему слишком сильно, – еле слышно произносит Люся, потупив взгляд в пол.
– Да что ты понимаешь! У тебя даже парня никогда не было, – возмущается Таня. – Аринке свезло, отхватила старшекурсника.
– Тоже хочешь? – смеётся Люся.
– Нет. Я уже нашла свой идеал! – мечтательно говорит Зарницкая, резко останавливаясь и с мольбой глядя на меня. – Сведи меня с Коршуном?
– Что? С кем? – ошарашенно и, кажется, слишком громко спрашиваю я.
– Так все называют Марка. Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Он же почти твой родственник. Разве не супер будет, если твоя лучшая подруга станет его девушкой, м?
– Если ты не заметила, Тань, мы не испытываем друг к другу симпатии.
– Ничего, вам всё равно придётся общаться. Ну хотя ради меня! Мы же родственные души с тобой!
– Шутишь? Не ты ли хотела ему колесо пробить?
– Это было давно. Я уже всё забыла. Уверена, он не хотел нас обидеть.
Хочется сказать, что определённо точно хотел. Я знаю Коршунова всего второй день, но уверена в этом. Такой уж отвратительный у него характер и огромное желание доставать меня.
– И вообще, как можно злиться на такого красавчика? – продолжает тараторить Танька. – Вы его вообще видели? Аполлон, сошедший с обложки журнала, не меньше!
– Тебе на испанский не пора? – интересуется Люся, по лицу которой видно, что ей уже надоел этот разговор.
– Точно… Надеюсь, Марк тоже выбрал испанский первым языком. Английский-то он хорошо должен знать… Ну всё, я побежала!
И я надеюсь, что углублённый английский ему ни к чему. Учил же он его в Америке в конце концов. Да и Давид ходит на другой язык. На первом курсе мы изучаем по два обязательных языка. Третий язык идёт за дополнительную плату. Я для себя выбрала основным английский, как и Люся. А вторым, конечно, испанский, потому что его грамматика во многом схожа с итальянским, который я знаю на среднем уровне. С третьим языком решила повременить. На втором курсе можно выбрать ещё из пятидесяти четырёх языков. И я пока в раздумьях между китайским и немецким.
В аудитории, в которой проходит английский уже почти все ученики сидят по местам. И даже учительница на месте. Садимся с Ясеневой на первую парту. Раскладываем все принадлежности. Я люблю, когда на столе всё красиво и аккуратно. А ещё всякие симпатичные мелочи. Ноутбук сейчас не понадобится, поэтому достаю красивую кожаную пастельно-розовую тетрадь, с забавными чёрными и белыми нарисованными котиками. Заказывала такие в специализированном шоуруме. У неё даже форзацы цветные, бежевые с белыми цветочками. У меня для каждой тетрадки свои стикеры есть. А ещё безумно милый комплект ручек. Сегодня выбираю жёлтую в белый горошек. У Люси с этим попроще: классическая зелёная тетрадь на кольцах, чёрная гелевая ручка, маркеры. Зато подчерк, которому любой позавидует.
Чувствую прожигающий взгляд сбоку. Оборачиваюсь на соседнюю первую парту и замечаю Лику, сверлящую меня недовольным взглядом. И что на этот раз? Эта яркая блондинка с каре, сощуривает зелёные глаза, недовольно надувает пухлые губки и отворачивается. Оттягивает кофточку, чтобы её декольте стало ещё больше. Прикладывает ко рту ручку со стразами «Сваровски», нервно покусывая её. Смотрит в сторону входа в аудиторию и томно вздыхает. Догадываюсь, кого она ждёт.
И он как по щелчку пальцев появляется. Вальяжной походкой заходит в класс. Удивляюсь, что гадкий тип позволяет себе наглость сесть рядом со мной, на пустующее место. Неужели хочет быть поближе к преподавательнице? Сомневаюсь, что Коршунов до первой сессии дотянет. Хорошо будет, если отчислится и уедет обратно.
Не хочу затевать конфликт на виду у одногруппников, и двигаю свой стул поближе к Люсе.
«Просто нужно пережить эту пару и игнорировать сводного», – думаю я, пока сын Нины небрежно не отодвигает мои учебные принадлежности в сторону.
– Да что ты себе позволяешь? – возмущаюсь я.
– Раздражают все эти детские штучки. Вроде взрослая, Воробушек, а как будто только из детского сада, – надменно отвечает Марк.
– Так отсядь куда-нибудь подальше. Вон, за соседней партой тебе будут рады!
– Уже ревнуешь, А-ри-ша? – противно растягивает Коршунов моё имя.
– Внимание, восьмая группа! – требовательный голос Аллы Леонидовны разносится по помещению. – Записываем тему семинара, а дальше проверка знаний.
Сводный, как я узнаю, после первой проверки, учится очень даже неплохо. Как минимум по английскому. На паре не строит из себя того самого самоуверенного болвана, каким он предстаёт передо мной обычно. И это сбивает с толку. Неужели он нормальный и только со мной такой? Или же, наоборот, при учителях строит себя того, кем не является?
В середине семинара, Анна Леонидовна просит Люсю сходить в библиотеку, за какими-то дополнительными материалами. Как только мы с Марком остаёмся за партой вдвоём, его ладонь вдруг оказывается на моём колене. Вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. Коршунов нагло хмыкает в ответ.
– Не смей больше так прикасаться ко мне! – зло шиплю я, скидывая его руку и отодвигая стул ещё дальше.
– Как так? – его чёрные брови взлетают вверх, а на лице крайняя степень недоумения.
Каков наглец! Совсем из ума выжил?
– Не ври, что тебе не нравится, Воробушек.
Марк снова придвигается, кладёт руку мне на колено, почти невесомо ведёт пальцами вверх, по гладкой коже ноги, до края платья-блузы. Оглаживает ногу возле края, но не позволяет себе забраться дальше. Я призываю на помощь всё своё терпение, хватаю его за руку и гневно шепчу:
– Прекрати! Если ты считаешь, что я позволю так с собой обращаться, то…
Но договорить мне, как обычно не дают. Молчанова, услышав наш спор, обращает всё своё внимание на нас двоих:
– Романова и Коршунов, так не терпится получить дисциплинарное взыскание?
Теперь на нас обращены все взгляды одногруппников. Сводный нагло улыбается, а я краснею, виновато опуская голову в тетрадь. Понимая, что адекватного ответа она не дождётся, Алла Леонидовна продолжает урок, напоследок бросив на нас предупреждающий взгляд. Она зарекомендовала себя среди студентов, как лояльный преподаватель.
– Значит, только строишь из себя правильную, Романова. А на самом деле есть в тебе строптивость. Не зря так покраснела и сопротивлялась, м? – наклонившись к моему уху, почти касаясь мочки, шепчет Марк. – Ничего, ты ко мне привыкнешь. И придётся делать всё, что я скажу. Иначе, все узнают позорный секрет твоего папаши.
Застываю, вцепляясь пальцами в стол. Судорожно анализирую сказанное Коршуновым. Должно быть, я ослышалась. Не сдерживаюсь и снова поворачиваюсь к нему. И это моя ошибка. Марк очень близко, и я ощущаю умопомрачительный аромат его духов. Красивое лицо с притягивающими, как магнит губами, скрывающими ухмылку и глубокий взгляд карих глаз, которые должны быть тёплыми, но кажутся ледяными. И внешне я могу храбриться сколько угодно, но сама с собой обязана быть честной и прекрасно ощущаю, как под рёбрами протяжно скребётся страх.
– Что за ересь ты несёшь? – слегка охрипшим голосом переспрашиваю я.
– Так и быть, я расскажу тебе правду, Воробушек. Если ты пообещаешь, выполнять все мои желания, как дома, так и вне его. Откажешься, и ваша семейка опозорится. А ты и носу высунуть не сможешь из дома.
– Я…
– Даю тебе время до завтра подумать. Иначе, про твоего отца узнают все. Поняла меня?
