Многочисленные дамы сердца и других органов, которые тут явно присутствовали раньше, то ли расползлись по другим комнатам, то ли их просто выгнали – непонятно. Скорее второе – по дороге через залы никого живого я не нашла, хотя тут должно быть темно от слуг, убирающих беспорядок. Похоже, герцоги под конец кутили только втроем. Странно, как они друг друга не поубивали, с таким-то нежным семейным отношением.
В библиотеке тоже царил жуткий беспорядок: все перевернуто вверх дном, и опять в камине тлеет какой-то талмуд. На полу лужа, в ней скомканное покрывало и сверху выдранный из рамы холст, на котором еще можно различить женский портрет – девушку с черными волосами с блестящими в них жемчужинками. Между женским портретом над камином и этим прослеживалось явное сходство.
Карасик брезгливо обошел беспорядок и нырнул за занавесь, закрывающую проход в следующий зал. Похоже, что именно там находилась спальня.
Чуть меньше предыдущих комнат, с окнами, выходящими все в тот же маленький парк, только на ту его часть, откуда я любовалась городом.
Тут пахло дымом, вином и еще чем-то пряным, едва уловимым.
На стенах висели звериные шкуры. Судя по размерам – животные тут обитали не маленькие, а если судить по клыкам, то расставаться со шкурами добровольно они вряд ли соглашались. Только вот определить, что это за звери, у меня не вышло. Трофейные головы тут на стены не крепили. Кто-то серый, мохнатый и зубастый, и кто-то черный, гладкошерстный и с когтями с ладонь.
Разгром в спальне царил чуть меньший – видимо, сюда веселье переместилось только под конец попойки, и как следует разгуляться благородные господа не успели. Но тут повсюду валялись оружие и доспехи. Сломанный манекен в углу наглядно показывал, откуда все это железо упало.
Пришлось ступать осторожнее,чтобы не наткнуться и не выдать себя грохотом.
Свечи в большом канделябре на столе почти догорели, и воск капал прямо на россыпь пергаментов. Чертежи, какие-то сложные схемы. Похоже на планы крепости.
В спальне еще сильнее пахло вином, разогретым металлом и почему-то корицей.
Я осторожно прошла дальше, миновала широченную устланную черными шкурами низкую кровать и наконец обнаружила ее хозяина.
Да, тот самый. Который сначала облил меня презрением под видом сочувствия, а потом еще и удивлялся ответу.
Герцог Ксандр. Ухитрившийся за пять секунд и пару слов вывернуть мне наизнанку сердце и даже этого не заподозрить.
Я застыла, засмотревшись.
Герцог спал, развалившись в широком кресле. Голова запрокинута, черные волосы расплетены и растрепаны, белая рубашка распахнута так, что виден медальон на толстой серебряной цепочке и серебристое кольцо рядом. Грудь мерно вздымается от спокойного дыхания.
Я осторожно обошла кресло, перешагнула через вытянутые ноги герцога, стащила с кровати одну из подушек и уселась у камина. Дрова в нем уже прогорели, но камни еще оставались теплыми. В топке кружились на сквозняке легкие перышки пепла – от очередной сгоревшей книги.
Прежде чем будить эту беду, следовало окончательно определиться с тем, что и как я ему скажу. Я прикусила губу в раздумьях, но долго рассиживаться мне не дали.
Не открывая глаз, герцог произнес медленно, словно обдумывая каждое слово:
– Крутые времена нынче настали. Как тропа к горному перевалу. Короли умирают на пороге, не исполнив супружеского долга. Королевы ночами ходят по чужим спальням. Что, крошка, ищешь того, кто доделает за короля его работу?
Я вздрогнула – голос у герцога оказался еще более хриплым, чем раньше. Пугал и завораживал одновременно. То, что меня встретят оскорблениями – ожидаемо. Странно, что он так слабо удивлен моему приходу.
Однако его светлость отлично владеет собой. Значит, не настолько подвержен гневу, как хочет показать другим.
Впрочем, отступать было уже поздно – я в его спальне, и если сейчас не смогу найти нужные слова, то в ближайшие дни окажусь либо в храме, а потом в могиле, либо сразу на кладбище. Еще был непривлекательный вариант с герцогом Тармелем, но вся интуиция прямо кричала мне о том, что блондин, ставший регентом, меня сведет под плиту куда быстрее, чем жрецы и молебны.
Так что или пан, или пропал.
Тем более что с герцогом Ксандром, как с диким зверем – нельзя показывать свой страх поворачиваться спиной. Загрызет. И будешь тут, на стенке, как остальные трофейные шкуры…
– Умение предвидеть – признак хорошего правителя, – тихо, но четко сказала я.
Герцог лениво приоткрыл глаза и посмотрел на меня взглядом тигра, который слишком сыт, чтобы сниматься с места ради худой оленюшки. В неверных трепещущих отсветах его глаза казались не черными, а темно-янтарными. Как у животного. Опасного и хищного.
– Да, однако в первый раз я подумал, что ослышался и это вино шумело в ушах. Я не правитель, чужая крошка из чужого города. Я бастард давно подохшего короля. Меня мало волнует вся эта грызня. Гектор, Тармель… кто кого и когда. Но мне любопытно другое: из всех невест Джастина ты самая серая… и скучная. Ни красоты, ни очарования, ни страсти. Не пойму, почему он выбрал именно тебя. Все равно что спать на сундуке, когда рядом стоит мягкое ложе. Может, твой папаша обещал ему в прикуп весь свой гарем? Скажи, когда их привезут.
Хамит. Выводит из себя. Мало того, не так пьян, как притворяется. Для пьяного герцог говорил слишком ровно и легко. Вот его братцы хорошенько набрались, а тот, что сидел передо мной, врал. Виртуозно.
Возможно, будь я той самой восемнадцатилетней дурехой, о которой он говорил, я бы на такое купилась – небрежность во всем, обманчивая расслабленность, даже кубок с вином того и гляди из руки вывалится…
Но я видела этого восхитительного поганца насквозь. Он сгорал от любопытства, и причиной этого была я – вся такая серая и скучная.
– Признак хорошего правителя или хорошего регента, – упрямо закончила я.
Вот оно. Герцог напрягся – едва заметно для глаз, но все же. В глазах зажегся даже не огонь интереса, там заполыхало пламя лесного пожара.
В точку! Я поставила на правильную лошадь. Точнее жеребца – дикого, злого и чертовски опасного.
В удачу, да еще в такую, верилось слабо. Но тут риск стоил всего. Если я заключу союз с Ксандром, то смогу сохранить трон за собой. И уже потом спокойно разобраться, что к чему в этом безумном мире.
Герцог сдержался, придал своему лицу выражение вежливого интереса, но наклонился всем телом вперед, так что серебряный медальон скользнул по смуглой груди и скрылся в вырезе.
Я с трудом отвела взгляд.
Проклятый герцог на вид был как дьявольский соблазн. А меняться ролями и превращаться сейчас в загипнотизированную питоном мышку было нельзя. Это герцог должен играть по моим правилам, а не я по его.
Пришлось живо припомнить все гадости, которые случались со мной за последнее время: от разбитого телефона до мерзких слов Паши. Помогло.
Я взяла витую кочергу, украшенную орлиной головой, помешала пепел в камине так, чтобы показались еще алые угли, и положила сверху поленья.
Герцог, как и большинство красивых мужчин, терпением не отличался, стоило мне перестать на него смотреть, как он тут же заговорил:
– Кто тебе проболтался? Тармель? Но Джастин не успел тебя… Это всем известно. Его ведь нашли…
– На пороге спальни. Но в спальню можно входить, а можно из нее выходить. Я вот уверена, что даже злое колдовство не смогло стереть из моей памяти той единственной, но прекрасной ночи с Его Величеством…
Я силком себя остановила, понимая, что меня несет на все деньги и еще немного – и я отсыплю герцогу его же иронии с горкой.И еще чем-нибудь сверху припечатаю, а Ксандр совершенно точно относился к породе тех людей, которые смеются только над своими шутками и готовы хребет вытащить тому, кто посмеет пошутить над ними.
Ксандр прищурился, снова откинулся в кресле. Черт, и кто тянул меня за язык!
– И вы, Ваше Королевское Величество, уверены, – голос у герцога стал холодным, как туман с болота, – что сумели зачать ребенка? В таком случае, что вы делаете здесь, в паре футов от моей кровати? Скорбите по Джастину?
И вот тут настал момент, чтобы выложить козыри. Какие есть. А их было ох как небогато. Потому что я не помнила этой проклятой брачной ночи и ничего не могла сказать про покушение. Зато могла блефовать совершенно без оглядки.
Признаться честно, раньше, в нашем комфортном современном мире, я безумно боялась предстоящих родов и всего того, что с ними связано. Боялась не справиться, сделать что-то не так, оказаться неправильной матерью. Поэтому, может, у меня и не получилось ни с кем дойти до той стадии, когда противозачаточные таблетки выкидывают в мусорку.
А теперь, если хочется жить и носить на голове ту красивую безделушку с рубинами, придется родить – в мире, где нет ни акушерок, ни антибиотиков, ни стерильных боксов. Зато здесь есть магия, непонятные боги и до зубов вооруженные герцоги, которым я как кость в горле.
– Женщины – загадочные существа, герцог Ксандр. Плюс неделя, минус неделя. Дети появляются на свет, когда этого хотят боги.
Ксандр был сообразителен – наверно, тому, кто медленно думает, во дворце было не выжить.
Выражение его лица из хищного и злого стало задумчивым, а потом губы изогнулись в горькой злой усмешке. Он прищурился и отпил из кубка, окинув меня поверх него снисходительным взглядом.
– Закон Старых королей. Забавно. Кто тебе сказал? Только не пой мне, что в хартском гареме твоего отца изучают историю Литавии вместо танцев и блуда.
– Книги. В них есть многое. Я люблю читать.
А вот теперь герцог почему-то разозлился. Вспышка ярости была краткой, но такой искренней, что мне захотелось оказаться как можно дальше отсюда и чтобы меня и этого бешеного быка с налитыми кровью глазами разделяли не пара метров, а пара толстых каменных стен.
– Книги! Когда я пьян, я топлю книгами камины, – тихо и яростно проговорил он. – Мне нравится, как они горят.
И словно в подтверждение нашел рядом с креслом алую книжку, тисненную золотом, и отправил в короткий последний полет.
– А когда трезв, приказываю купить как можно больше этой гадости, чтоб было чем топить камины, когда хочется выпить!
Я промолчала и только поправила бедняжку на поленьях, чтобы она сгорела как можно быстрее и напустила бы меньше дыма. Надо же, не предполагала, что упоминание такой безобидной вещи как чтение способно разъярить Ксандра. Что-то тут нечисто. Явно замешано прошлое, и абсолютно точно – не радостное.
– Тот, кто напомнил мне про закон, хотел, чтобы я пришла в другую спальню, – рискнула намекнуть я. – Или чтобы пришли ко мне.
Сдавать толстяка было не стыдно. Он соловьем заливался про герцога Тармеля – и что тот не женат, и нравом скромен, и бастарды у него живут в отдалении, и богов чтит. И никто не сравнится с ним в игре на чем-то там со струнами и пении баллад. Чистый ангел, если они тут водятся – только не хватает крыльев и нимба.
Готова поставить корону на то, что священник и Тармель уже сговорились и завтра совершенно другой герцог должен был прийти в мои покои с предложением, от которого невозможно отказаться. Но что-то подсказывало – тот блондин со скошенным подбородком мне не защита. Переступит и ноги вытрет. Или отравит. Да и от короны его отделяет не двое, а один человек. А короли тут умирают быстро. Как и королевы.
– Вседержитель храма Многоликих Фабо. Предсказуемо. Это он рассказал тебе про закон. Ты в своем занюханном Харте и знать не знаешь про наши легенды. И читаешь хорошо если два слова. Значит, это играет в свои игры старый вонючий обжора.Так почему ты здесь, маленькая королева? – герцог подобрался и стал серьезен. – Почему не пошла к Тармелю?
– Ты – Грошовый герцог, – я решила, что смысла соблюдать этикет уже нет. С Ксандром нужно было играть грубо и прямо, но не забывать придерживать нож за спиной. – Между тобой и троном два брата. Судьба не любит повторений, и вряд ли великие герцоги разом погибнут на охоте. А если так случится, то от славы братоубийцы ты не отвяжешься. Если ты станешь регентом при королеве и ее сыне, то сможешь править страной на законных основаниях. И никто никогда не посмеет обвинить тебя в нарушении закона.
– Править, пока не вырастет твой сын? – Ксандр недобро наклонил голову, словно упрямый бык.
– Твой сын, – одними губами поправила я.
Герцог резко откинулся в кресле, отшвырнув в сторону бокал. Теперь он точно походил на быка, взбешенного. Ноздри раздувались, упавшие на глаза волосы прилипли к вспотевшему лбу. Ироничная улыбка превратилась в оскал.
Мне оставалось только ждать, пока он сделает выбор.
Между недостижимым орлом, который потребует в жертву двух братьев, и синицей, которая сама пришла к нему в спальню.
– Прежде чем дать ответ, я должен удостовериться, что ты пришла по доброй воле. Что тебя не подослали Гектор, или вседержитель Фабо, или маги Академии.
Ксандр злился. Злость шла ему. Сразу легко представлялось, как он с той же ироничной усмешкой убивает противника на дуэли или подливает яд в бокал. Кстати, еще неясно – есть ли тут дуэли. Хотя мужчины одинаковы везде, а значит, они дерутся между собой.
– Фабо рассказал мне про закон Старых королей, – кивнула я. – Но мне показалось, он так и не решил – нужен ли ему на троне твой брат Тармель или он и при старшем Гекторе будет в фаворе. Если ты хочешь честности, то я тоже ее хочу. Расскажи мне, почему убили короля?
– О, это знает каждая крыса в порту, девочка. Короля убили потому, что кто-то захотел стать королем. Проще некуда. Фабо трус, но осторожный. Если он рассказал тебе про закон… Впрочем, ненавижу ходить вокруг да около.
Герцог встал из кресла столь резко, что я поборола желание отшатнуться. Теперь, когда я могла внимательнее разглядеть его в полный рост, приходилось признать – для изнеженного аристократа в брате моего покойного мужа многовато мышц и жил. И ни грамма жира от легкого образа жизни.
Широченная шея, на которой с трудом сошелся бы ворот, не менее широкая грудь, мощная спина и высокий рост. Когда герцог заговорил со мной в первый раз, он согнулся в поклоне, и только теперь я поняла, что он выше меня на голову.
Ксандр небрежно вытащил ящик темно-вишневого бюро, стоящего в углу, и вытряс содержимое на столешницу. Потом второй, третий.
Выгреб из кучи шелка, металла, бумаг и украшений круглый стеклянный флакон и какой-то камень на подвеске и вернулся ко мне. В кресло садиться не стал – опустился рядом у камина, кинув себе под ноги меха.
– Вот это тебе нужно выпить. Маги брехали, что глотка достаточно. Но на кону моя шкура, так что будьте так добры, ваше провинциальное величество, выпейте все до дна.
– Что это? Как оно действует? – спросила я.
– Оно покажет, нет ли на тебе чужой воли. Магического ошейника. Потому что для хартской дуры ты чересчур быстро соображаешь, а для умной и дальновидной королевы у тебя происхождение не подходит. Умелый маг может говорить твоим ртом и совершать твоими руками то, о чем ты потом и не вспомнишь. Дергать, как куклу за веревочки, а потом разом их оборвать, когда поймет, что сам в опасности.
Ну да, актуально. С учетом того, что для бедной королевы я в ее теле – точно абсолютно чужая. Как тот самый маг-кукольник. Только вот пить незнакомые зелья я точно не собиралась.
Поэтому коротко вздохнула, поправила завязки накидки и приготовилась встать:
– От братьев моего покойного мужа я не приму воду, даже если буду умирать от жажды. Если хочешь проверить эту дрянь – пей ее сам. Если тебе не нравится мое предложение – я ухожу.
– К Тармелю? – Ксандр предсказуемо вспылил, схватил меня за запястье и сжал до боли.
– К себе. А твой брат, если у него есть хоть капля мозгов, сам придет ко мне. Завтра. До того, как в мои двери постучит следователь Академии.
Герцог замер, только пальцы на моем запястье сжимались все сильнее – словно стальной наручник. Выдох, вдох, и Ксандр взял себя в руки. Лишь жилка на виске продолжала биться в бешеном ритме, показывая, насколько он вне себя. Вот же темперамент!
Дразнить Ксандра было восхитительно, сердце замирало, а потом начинало биться еще быстрее.
– Это простая, проверенная магия…
– Нет, ничего не бывает просто, если оно связано с магией, – наугад сказала я, но похоже, что попала в цель. – Тебе придется верить мне на слово. Ты прав, Фабо рассказал мне о законе, но забыл упомянуть одну мелочь. Та история случилась давно, верно, герцог? Сколько лет назад?
– Более трехсот.
– Магия с тех пор стала сильней? Появилось что-то новое? – спросила я, потому что если моя догадка верна, то весь план летит к Карасику под пушистый хвост. Хотя священник бы точно не стал рисковать, но уточнить стоило.
– О чем ты, маленькая королева? – Ксандр нахмурился. Но руку мою так и не отпустил, даже подсел еще ближе.
– Маги могут узнать, кто отец ребенка?
Я чуть было не брякнула про ДНК, но вовремя прикусила язык.
Ксандр сначала моргнул непонимающе, а потом расхохотался, запрокинув голову. На шее напряглись жилы, а полы рубахи окончательно разошлись, открывая широкую грудь. Слева под сердцем у герцога была татуировка – дубовый лист.
– Вот удумала! Все-таки в какой дыре тебе держал твой папаша?! Странно, что ты вообще умеешь читать и писать, – герцог так же резко перестал смеяться, а в глаза вернулся прежний злой огонь. – Нет, моя дорогая. К счастью для вашего несносного племени. Никто, кроме женщины, не может сказать, от кого она понесла. Это магия крови. Высшая. А магия крови под запретом. Под страхом четвертования. Может, где-то на отдаленных островах и есть, как поговаривают, Орден Дракона, который владеет ей, но тут, в Литавии, даже за один намек на такую ворожбу можно лишиться головы. Если бы магия крови была в ходу, мои дорогие братцы уже сто раз как избавились бы от меня. А скорее всего, я бы даже не успел вылезти из колыбели.
– Значит, закон Старых королей полностью на моей стороне, – я перехватила сжимающие мое запястье пальцы и впилась в них ногтями.
Герцог даже не поморщился, только бровь поднял выжидательно: мол, а дальше что?
– Завтра я скажу, что король скончался, когда выходил из спальни, а не входил в нее, и если ты отказываешься…
Герцог обманчиво расслабился.
– Нет, птичка с железными коготками, я не отказываюсь. Я люблю власть настолько же сильно, насколько женщин, вино и игры. Но я никогда не ставлю на темную лошадь, не беру кувшинов с неизвестной винодельни и не захожу в портовые бордели.
– Это когда есть выбор и у твоих ног все виноградники, лошади и шлюхи, – прищурилась я. Нет, я предполагала, что будет нелегко, но черт побери, от каждого его слова, даже самого простого, у меня сердце стучало быстрее и сбивалось с ритма. А от того, как он сжимал мою руку, в солнечном сплетении становилось щекотно, словно там махала крылышками колибри. Последний раз со мной такое было в школе, когда я, влюбленная по уши в одноклассника, оказалась с ним в паре на каком-то празднике. И больше всего я сейчас опасалась, что герцог чувствует ее, эту позорную слабость. – А корона тут одна, других тебе не спешат принести.
– Регент – не король.
– Кто правит – тот пишет законы. Не делай вид, будто только вчера родился на свет.
– О, нет, не буду. Но я привык получать гарантии на каждую сделку… Какую гарантию ты дашь мне?
– Себя.
– По рукам…
Он не договорил, резко дернул меня к себе. Среагировать я успела, но не рассчитала, что теперь я на десять килограмм легче привычного, да и силенок у этого тела оказалось маловато. Королева фитнесом не занималась, к моему несчастью.
Герцог живо перехватил меня за горло, развернул и прижал спиной к свой груди. Потом, сильно нажав на скулы, заставил открыть рот. Мгновение, и горло обожгло холодом. Зелье оказалось безвкусным, но словно газированным – сразу защипало на языке. А эта скотина еще и рот мне ладонью прикрыла, заставив проглотить, а заодно не желая слушать, что я ему скажу. Пустой флакон упал на шкуру.
– Тихо, не брыкайся! Замри! Магия подействует через пару минут. Если на тебе есть чужая волшба – на твоей руке, вот тут, появится имя мага. Если Гектор нанял колдуна, чтобы тот заморочил мне голову, – я убью сначала тебя, а потом его…
Я извернулась, освободиться не получилось, но рука, зажимающая рот, чуть сместилась, и я от души запустила в нее зубы. На языке стало солоно от крови.
Герцог зашипел, как рассерженный варан, но вместо того, чтобы выдернуть руку, только сильнее вжал мне ее в рот, а второй перехватил за горло, лишая дыхания. Секунда, две – и зубы разжались сами собой. Похоже, из всех трех герцогов я поставила на самого сволочного!
Перед глазами потемнело.
Бесплатный фрагмент закончился.