Цитата из книги «Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей»

Народ уньяза, обитающий на горном хребте Лам, который почти целиком опоясывает Багдад, рассказывала Голубой Жасмин в «Саранчах», верил, что спустя считаные часы после рождения в ухо ребенку входит паразит-рассказчик и побуждает ребенка, по мере того как он растет, требовать всякого вредного: сказок, воздушных замков, химер, иллюзий, лжи. Потребность представлять несуществующее так, словно оно существует, была опасна для народа, чье выживание сводилось к постоянной битве и требовало постоянной, незамутненной сосредоточенности на реальном. Но извести паразита-рассказчика не удавалось. Он идеально приспосабливался к организму хозяина, к контурам человеческой природы и к генетическому коду человека, натягивался второй кожей поверх человеческой кожи, второй природой входил в людскую природу. Казалось невозможным уничтожить его, не убив при этом хозяина. Тех, кто особенно заметно пострадал от паразита и одержимо производил и распространял то-чего-нет, порой казнили, и это было мудрой мерой предосторожности, но паразит по-прежнему терзал все племя.Уньяза был маленький горный народ на грани исчезновения. Они жили в суровой местности, каменистая горная почва не давала урожая, вокруг в изобилии жестокие враги, к тому же они страдали от изнурительных недугов – кости рассыпались в труху, а мозг иссушала лихорадка. Никаких богов они не почитали, хотя паразиты-рассказчики заражали их снами о божествах дождя, дарующих воду, о мясных божествах, дарующих скот, и о богах войны, которые насылают на врагов уньяза понос, чтобы тех легче было убить. Эта иллюзия, будто все людские заслуги – найти источник воды, вырастить скот, отравить пищу врагов – не их рук дело, а дар невидимых сверхъестественных сущностей, оказалась последней каплей. Вождь уньяза распорядился заливать младенцам уши грязью, дабы не проник в них паразит-рассказчик.После этого фантазийная болезнь стала исчезать, а юные уньяза, взрослея, с грустью убеждались, что мир вполне и чересчур реален. По мере того как новое поколение осознавало, что «покой», «уют», «доброта» и «счастье» всего лишь слова, не имеющие смысла в мире как он есть, среди них распространялся дух глубокого уныния. Всмотревшись в унылую бездну реальности, они поняли, что в их жизни нет места и для таких вредоносных слабостей, как чувства, любовь, верность, товарищество и доверие. И началось последнее безумство этого племени: считается, что после жестоких ссор и яростных споров молодые уньяза, охваченные мятежным пессимизмом, который пришел на смену фантазийной заразе, перебили старших, а потом резали друг друга, пока племя вовсе не истребилось.За отсутствием достаточных полевых данных невозможно с уверенностью сказать, существовал ли в действительности фантазийный паразит или это само по себе фантазия, паразитарное изобретение, закрепившееся в умах уньяза: вещь, которой на самом деле не было, но которая, благодаря своей вкрадчивой убедительности, породила те же последствия, какие мог бы вызвать такой вымышленный паразит, существуй он на самом деле. В таком случае уньяза, ненавидевшие парадоксы наравне с вымыслами, были уничтожены собственной верой в то, что коллективно созданная иллюзия – истина.