Читать книгу: «Каникулы в аду»

Шрифт:

ISBN 978-5-0053-9163-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эту книгу я хотел бы посвятить одному человеку, той, благодаря которой я и начал писать. Я посвящаю эту книгу своей маме – Романовой Веронике Евгеньевне. Она была и остается единственным человеком, который верит в меня и не дает опускать руки даже тогда, когда не хочется продолжать. Если бы не она, я бы так и ходил вокруг да около, решаясь на многие свои поступки. Я очень благодарен ей за все, что она для меня делает, за все слова, за всю ту поддержку, которую постоянно мне оказывает. Это самый близкий и дорогой мне человек, таким она и останется навсегда, ведь кто может быть ближе матери? Я очень люблю ее и знаю, что она любит меня. Спасибо тебе, мама, эту книгу я посвящаю тебе.

Каникулы в аду. Пролог

Доброго времени суток, уважаемые читатели. Я автор этой книги, и перед ее прочтением мне бы хотелось рассказать, что вас ждет.

Перед вами история обычного для нашего времени среднестатистического парня со своими проблемами, мыслями и жизненной позицией. Но ему придется столкнуться с необычной проблемой для своих лет. Я хочу показать вам историю мальчика, который стал мужчиной, в какой-то степени даже героем. Эта история обыкновенна в той же мере, в коей и фантастична. Это история его смерти. Но я осмелюсь открыть вам тайну: иногда, далеко не всегда, конечно, но смерть – это только начало.

Если вы еще не закрыли эту книгу, то я, со всей своей благодарностью, желаю вам приятного просмотра.

Часть 1

Глава 1: Вещий сон

Я всегда считал огонь неотъемлемой частью уюта, он дарил тепло, спокойствие…. Так было до тех пор, пока я не почувствовал запаха паленой резины и не посмотрел на свои ноги. Крича и прыгая на одной из них, я скинул обувь и принялся яростно бежать по непонятному мне месту. Огонь уже не казался таким теплым и манящим, как пару секунд назад, он был страшным и кусачим. Пробежав с полкилометра, почуяв прохладу и облегчение, я остановился и посмотрел по сторонам. Глаза уже привыкли к сумрачному свету, но ощущение, что я двинулся, только усилилось.

Вокруг царила тишина, даже пламя, которое, судя по всему, тяжело было назвать редким явлением для этого места, горело тихо и ровно. Я начал вглядываться во тьму, она поначалу сопротивлялась, но вскоре отступила и приоткрыла завесу. Передо мной легли бесчисленные пики гор и поля, усеянные голыми деревьями. Одышка не проходила, а пот уже проступил. Складывалось ощущение, что я выпил и пошел в баню.

Я начал думать, кто я и что здесь делаю? Над первым вопросом думать было необязательно, тут и так ясно, я – это я. Но второй вопрос не давал мне покоя. Присев на корточки, мои мысли углубились в прошлое, я вспомнил дом, семью, но как только начал вспоминать, где я был в последний раз, что-то ударило мне по голове, а потом мягко упало рядом. Мне показалось, что сознание пробудилось; подпрыгнув, я открыл глаза и уставился перед собой.

И все-таки показалось.… Передо мной, уткнувшись лицом в камень, лежала девушка, ну, девушка – это громко сказано, но в какой-то мере да. Это даже можно было бы назвать чем-то симпатичным, если бы не одна маленькая деталь. Рог! У этого существа был рог! И это, признаюсь честно, меня немного смутило. Обернувшись, я увидел новые огни, но на этот раз они не были безмолвными и неподвижными, а напротив, со стуком и шипением, которое свойственно кострам, получившим дозу сырых веток, приближались. Недолго думая, я понял причину аварии, схватился за рог и продолжил уже привычное для этого места действие – бежал. Направившись к ближайшей горе, я надеялся спрятаться за валунами, но тут моя рука дернулась, я остановился, повернулся и сразу после этого услышал громкое, но мягкое слово:

– Проснись!

И получил такую затрещину, что невольно возник вопрос: это точно она бежала от них, а не наоборот?

Глава 2: Урок дипломатии

Я открыл глаза и поднял голову с парты, надо мной стоял учитель, судя по его не особо приятному выражению лица, особенно в этот момент, очень недовольный.

– Выспался? – поинтересовался он в немного комедийной, но достаточно щекотливой форме. Было видно, что он хочет, чтоб я начал отрицать и оправдываться. Но мой язык отказался ему подыгрывать и решил съязвить.

– Да, – отвечал я. Голова еще не включилась, но начала понимать, что происходит. В ней крутилось: «Вот это меня угораздило, зря я так много выпил на дне рождения у Марка, думал, крыша поехала». И тут же понял: «Да? Я ответил ему да? Нужно срочно что-то с этим делать, иначе окажусь у директора». Педагог не стал медлить.

– Что ты сказал? – сказал он, после чего уточнил. – Ты еще и огрызаешься?

Атмосфера в классе накалялась, ученики уже готовились взорваться диким хохотом, но пока сохраняли самообладание и сдерживались. Я понял, что времени мало, и нужно что-то говорить. Тут я решил, что буду все отрицать. Так обычно говорят адвокаты из фильмов своим подопечным, попробую перенять эту практику.

– Нет! Мне послышалось, что вы спросили, готовился ли я? – в голове пролетел лишь один немой вопрос: «Что я несу?» Но раз начал, нужно продолжать, кажется, начало получаться.

– То есть ты готов? Отлично, выходи к доске! – воскликнул учитель, будто понимая, что я несу чепуху, и указал рукой на доску.

Нехотя вываливаясь из-за парты и пытаясь взять себя в руки, с невозмутимым видом я прошел к доске. Пот стекал по моему безразличному, как гранит, лицу, только на этот раз батарея около парты была ни при чем. Вот сейчас бы пригодилась рогатая.

Максим Леонидович загрузил снимок на электронную доску, а я в этот момент дочитывал тему урока с меловой доски. Она звучала так: «Жизнь и правление Екатерины II». Чтоб иметь хоть какое-то представление о ее жизни, я решил посмотреть на ее портрет. И я узнал это лицо! Я его уже где-то видел! Это было так неожиданно, что я невольно произнес все вышеупомянутое вслух.

– Действительно? – изобразил удивление педагог, после чего добился своего и добавил. – Может быть, в учебнике?

Урок был сорван. Дети кричали как ненормальные, учитель тщетно пытался их успокоить, а мне пришлось стоять около доски и краснеть, было ощущение, что я и не просыпался. Казалось, гогот был настолько громким и звучным, что смеется не один класс, а вся школа. Но звонок прекратил мои мучения. Я поспешно покинул кабинет, затем школу и свернул в переулок, где мог успокоиться и мирно покурить с друзьями. Опять рогатая! Только старше и без рога. Вот что значит быть аккуратнее со своими желаниями.

Марина, Лена и Андрей уже были там, у меня периодически складывалось впечатление, что они и не выходят оттуда. Этот дымящийся хоровод увидел меня издалека, после чего в три руки приглашал меня присоединиться, сопровождая это привычным для этого транспорта гудением. Я не мог им отказать в этой чести.

– Всем привет! – я подошел к Андрею и с приветливой улыбкой на лице пожал ему руку. После чего прошелся по всем участникам мероприятия, обнимая их и даря все ту же приветливую улыбку.

– Привет, Ник! – отвечали они хором, искренне радуясь моему приходу. Особенно яркая и светлая улыбка светилась от Лены – моей девушки. Недолго думая, я поинтересовался у нее, как прошел день.

– Обычно, – отвечала она с печальным и даже немного нездоровым выражением лица, – скучно…

– Пойдем до тебя? – резко спросил я в надежде на вкусный обед и привычную беседу.

– Давай немного погуляем? Мне сейчас хочется побыть на свежем воздухе.

Глядя на ее грустную и немного задумчивую физиономию, я решил уступить и согласился. После чего задал самый волнующий на этот момент вопрос:

– Хорошо, а что есть дома покушать? – в других кругах этот вопрос считался бы бестактным, но все, кто находились в нашем тесном кругу, не обратили на него внимания. Только Андрей, немного улыбнувшись, сказал: «Ник – это Ник, где есть еда, есть и он».

– Отбивные с пюре, – с грустью промолвила Лена, понимая, что это последнее упоминание о них, но решила добавить, – только все не съедай, родителям оставь.

Я согласился, тем более выбора у меня не было, но надежду на плотный обед не потерял.

– А у вас какие планы? – спросил я остальных, ожидая, что они не отважатся пойти гулять, оставив нас одних. В этом положении дел мне будет намного проще попасть к столу. Маша культурно и вежливо покинула нас, ссылаясь на музыкальную школу и необходимость ее нахождения там, но Андрей решил по-другому:

– А у меня нет планов, – сказал он, обрекая на муки мой пустой желудок.

– Вот и отлично! – задорным тоном крикнула Лена, после чего чуть ли не вприпрыжку рванулась вперед, ведя нас за собой.

День был ярким и солнечным, одним из тех, которые красуются на больших экранах кинотеатров. Мы пошли по песку вдоль моря. Андрей решил промочить ноги и позвал нас с собой. Я попросил, чтобы он не тонул прежде времени, после чего сел на полено. А Лена охотно согласилась, ей будто стало легче, и она решила отпраздновать это. Опять я остался один. Засмотревшись на спокойные волны, которые напоминали маятник, призванный вводить людей в транс, и перестав приглядывать за друзьями, я почувствовал, что спать сегодня мне хочется гораздо больше, чем любоваться природой. После чего уснул.

Глава 3: Запеченный дед

Руины. Я бродил среди руин неизвестного мне города. Обувка снова была на мне, но уже другая. Эта была похожа на смесь кроссовок и кожаных туфель, а по высоте они напоминали сапоги. Чуть позже оказалось, что изменились не только они, но и вся остальная одежда. Я настолько увлекся, что не сразу обратил внимание на крики, окружавшие меня со всех сторон. Куда бы я ни смещался, насколько далеко бы ни отходил – тише не становилось, только менялась тональность звука. Чаще всего это были хоровые пения людей, напрочь лишенных слуха, которые через какое-то время напоминали один сплошной рев. Изредка этот рев раздавался лишь в один голос. Эта картина, как бы странно ни казалось, не пугала меня, не удивляла, а наоборот, казалась привычной, естественной для меня и этого места. Решившись осмотреться получше, я бродил глазами по силуэтам зданий, стен и огней. На этот раз огонь не просто вырывался из земли, он вылетал из специальных прямоугольных плит, торчащих здесь отовсюду, плиты были накалены докрасна, а крики исходили прямо из них. Это меня испугало, я понял, что там находятся живые люди, они как мясо в фольге – варятся в собственном соку. То ли от неожиданного испуга, то ли от отчаянья, я крикнул:

– Есть кто живой?!

Крики прекратились.

В то же мгновение я понял, как глупо поступил. Судя по обширным знаниям в сфере ужасов, когда герой остается один в страшном месте и начинает звать на помощь, это обычно не заканчивается хорошо. Я подумал, если там есть люди и они кричат, значит не по своей воле они легли в эти каменные гробы, значит кто-то или что-то заперло их там. Огонь немного стих, и я почувствовал легкую прохладу по всему телу. Визг! Резкий и быстрый, как удар молнии, эхом раздался по мертвому городу. Паника и ужас охватили мое сердце. Я побежал. На этот раз мои ноги были в порядке, но складывалось чувство, что нечто иное начинает подгорать. Увидев огромный каменный склеп с большими дверями, я забежал в него и заперся изнутри. Отойдя от дверей, я услышал громкие, частые стуки, будто через них рвется армия, и визг, все тот же визг. Обернувшись, я хотел продолжить марафон, но еще одна плита остановила меня, а именно врезалась мне в голову. Она была похожа на остальные, за некоторым отличием: она не торчала из земли, а стояла посреди зала, обнажив свои стены, также она была в разы крупнее, чем остальные.

Только пробежав с десяток кругов внутри этого склепа, я смирился с тем, что другого выхода нет, а дверь почти взломана. В принципе, в этом даже есть некая ирония – умереть в склепе. Далеко ходить не придется. Упав на колени от отчаянья, я почувствовал, что нечто упирается мне в ребро; приподняв куртку, я увидел небольшой клинок, холодно обжигающий мне кожу. Резко прыгая на ноги, я бьюсь головой о каменную крышку прямоугольника, чувствуя, как она немного сдвигается в сторону. И тут я понял две вещи: во-первых, у меня начинает болеть голова, и во-вторых, что нужно делать. Как говорится, враг моего врага – мой друг!

Дверь упала с грохотом, и мне навстречу выползли уродливые змееногие женщины в некрасивых париках. Резко отвернувшись, я вбил клинок между стенкой и крышкой гроба, поддев последнюю и толкнув ее что есть силы. Хладнокровные приостановились и уставились на только что разлетевшуюся от падения плиту. Сейчас я мог их посчитать, хвостатых оказалось трое. Все были вооружены трезубцами и плохими намереньями. Огонь справа от меня перестал, и я увидел, что оттуда вылезает голый мужчина лет шестидесяти на вид. Недолго думая, одна из «красавиц» кидает в него оружие, но тот, отойдя немного в сторону, ловит вилы и спокойным басом благодарит ее за помощь. Его слова удивили не только девушек, но даже в многочисленных глазах на их париках появилось недоумение.

Окинув меня взглядом, мужчина своим мирным, но звучным голосом велел мне проснуться. После чего взял камень с пола и кинул в одну из обескураженных женщин.

Глава 4: Зов на родину

Открыв глаза и оглядевшись, я понял, что был уже у Лены. Не помню только, как я пришел сюда и как простился с Андреем, но по спокойному выражению лица девушки можно было догадаться, что все прошло без происшествий. Сон наяву, это что-то новенькое, постараюсь больше так не делать, а то вся жизнь пролетит. Стараясь отпустить ситуацию, я начал разговор.

– Что будем делать? – с усмешкой спросил я, не подавая виду, что что-то произошло. По полному животу я понял, что уже плотно поел, жаль, что не помнил как, но думаю, было вкусно.

– Не знаю, – резко и просто отвечала Лена, после чего решила спросить, – ты идешь завтра к Паше?

– К Паше? – я уже и думать забыл, что завтра полкласса позвали на вечеринку к одному парню, чьи родители уехали отдыхать, а он решил, не теряя времени, отметить это. Я любил подобные мероприятия, поэтому ответ был один: – Да, конечно иду.

Тут неожиданно раздался телефонный звонок. Я подошел к куртке и посмотрел, кто решил прервать мою беседу: это была мама. Я взял трубку и начал разговор, попутно вспоминая, что сегодня обещал приехать домой после занятий.

– Привет, мам, – отчеканил я, придумывая причину, по которой пришлось задержаться.

– Привет, Ник, ты где? Что-то случилось? – уже более настороженным тоном спросила мать. Ее слова были как волны во время начинающегося шторма, с каждой волной напор усиливался, поэтому нужно было придумать достойную причину, которая, как волнорез, умерит ее пыл. Я вспомнил, что у Андрея были небольшие проблемы с геометрией, которая мне, как ни странно, давалась легко, и решил именно это использовать в качестве аргумента.

– Нет, все хорошо, – поспешил я ее успокоить, – просто Андрей попросил помочь с математикой, а я не посмотрел на время. Извини, – я говорил это с максимально грустной интонацией, чтоб мои слова звучали более правдоподобно.

– Ничего страшного в том, что ты помог другу, нет, но в следующий раз предупреждай об этом заранее, мы ждали тебя, а ты не появлялся, – с облегчением и некоторой грустью сказала мама, а после добавила, – а в котором часу тебя ждать?

Кинув взгляд на часы, которые показывали половину седьмого, я нехотя сказал, что скоро буду выезжать. Этот ответ устроил маму, после чего она согласилась и повесила трубку. Мне не хотелось ехать домой, там нужно будет работать и делать уроки. Жизнь в поселке подразумевала не только баню и шашлыки, но и постоянную заботу об участке с кучей дел.

– Хреново, – выдавил из себя я, будто яд из раны, и добавил. – Повезло же тебе, родители приезжают вечером и уезжают утром, живешь в квартире, не нужны ни дрова, ни вечная уборка. Отдыхаешь… – Краем глаза я заметил, что Лена хочет возразить, и сказал внатяжку:

– Ладно, мне пора, работа зовет.

После чего встал и вышел в коридор. Девушка пошла за мной. Я быстро обулся, накинул куртку и схватил сумку, после чего с грустным выражением лица обнял ее, поцеловал и гордо заявил: «Извини, дорогая, служба!». После чего вышел за порог в сторону автобусной остановки.

Дорога домой прошла тихо, я дошел до остановки, сел на автобус и очень быстро оказался в своем поселке. По пути к дому я разглядывал соседские дворы, которые еще не обзавелись заборами, здоровался со знакомыми людьми, с которыми, если быть честным, довелось общаться моим родителям, а не мне. В одном из переулков я заметил, как мальчики лет двенадцати и постарше бегали за дворнягой и кидались в нее камушками себе на потеху. Делая вид, что ничего не происходит, я быстро проскользнул мимо зданий и вошел во двор. У меня и так не было никакого желания идти домой, так еще и за детьми бегать не хватало.

Глава 5: Возвращение домой

Вернувшись домой, я увидел, что мама моет полы в доме, а отец колет дрова. Аккуратно проскользнув мимо него, я вошел в дом и поздоровался. Мама ответила тем же, обняла меня и попросила выкинуть мусор. Мне было так лень это делать, но выбора нет. Скинув сумку, я взял пару пакетов и пошел. Хорошо, что контейнеры находились недалеко от дома. Подойдя к ним, я сразу выкинул один из пакетов, после чего увидел все ту же собаку.

– Убежал все-таки? – с ухмылкой сказал я собаке. И вытащив из пакета старую куриную ножку, кинул ему.

Этот песик был здесь еще щенком. Какие-то соседи переезжали в город и оставили его на улице, не помню, как его звали тогда, но после пары месяцев на свободе зверушка обзавелась большой царапиной на пол-лица, проходящей через глаз, но не задевающей его. Таким образом звать его стали Пират.

Собака не решалась подойти к неожиданно прилетевшему ужину, тогда я отошел, чтоб не смущать ее. Дворняга накинулась на ножку, будто это самая последняя еда на земле, тогда я и смог чуть лучше разглядеть ее.

Судя по всему, она была уже не молода, но из-за своих размеров была похожа на неухоженного щенка, порода непонятная, но на шее виднелся замызганный, но плотный кожаный ошейник. Шерстка была короткая, но покрытая слоем грязи и репейника. Глядя на нее, складывалось чувство, что она многое пережила и способна за себя постоять, но почему-то не хочет. Будто ждет, когда блохи и глисты окончательно сожрут ее, как она этот кусок курицы.

– Понятно, – сказал я с отвращением перед этим зрелищем и добавил, – что ж, удачи.

Вернувшись домой, я поел и, пока меня не заставили мыть посуду, умыкнул в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я почувствовал некое облегчение, как то, что мышь испытывает, залезая в свою норку.

Выкинув сумку в дальний угол комнаты, я ловким движением скинул все книги с кровати на одеяло, заменив их собой. Мама услышала стук от учебников и зашла в комнату.

– Что это было? – спросила она, но взглянув на разноцветную мозаику из обложек, спросила меня. – Зачем?

Я не нашел, что сказать. У матерей удивительно чуткий слух, мне иногда кажется, что они сверхлюди. Тогда я начал оправдываться:

– Я случайно потянул за одеяло, а книги лежали друг на друге… они просто упали. А у меня еще сегодня был нервный день, и эта ситуация… ну я лег, чтоб не нервничать, – говоря это, я кидал свой взгляд из угла в угол, стараясь не смотреть в глаза, такое я видел на канале про животных, это делается, чтоб не вызывать агрессию у хищника.

Мама сразу поняла, что я вру. Но не стала меня отчитывать, подойдя к кровати, рядом с которой я стоял, словно на боевом построении, она взяла одну из моих книг и положила на кровать. Сама присела рядом, посадив меня рядом.

– Я не знаю, что с тобой происходит. Мы с отцом очень волнуемся за тебя и твое будущее. Ты перестал появляться дома, не помогаешь нам, к примеру, сегодня нужно было помочь отцу разгрузить машину с бревнами, а тебя не было рядом. Он потянул спину… – грустно протянула она. – Ты перестал рисовать, читать, помогать по дому. Помнишь, какие красивые рисунки у тебя получались?

Мама смотрела на меня таким взглядом, коим смотрят попрошайки на людных улицах. Ее глаза были мокрыми, а голос дрожал. Я не нашел, что ей ответить, потому просто обнял ее. Говорят, что объятия придуманы для людей, которые хотят скрыть свое лицо, это не всегда так. Иногда ты пытаешься спрятать чужой взгляд, потому как он доставляет уж слишком много боли.

Разговор был окончен. Мама встала и направилась к выходу, но перед уходом уже более сдержанным и отрывистым голосом поинтересовалась, сделал ли я уроки.

– Да, – отвечал я, не желая портить ей настроение еще больше.

После того как мама вышла за дверь, я решил заправить кровать и лечь спать. Как только я привстал, мои глаза набрели на книгу, которую мама заботливо положила на кровати. Я сразу узнал эту книгу, в ней рассказывалось о древних языческих культурах, ритуалах и их истории. Я помню, почему начал изучать ее, это было в отместку родителям за то, что таскают меня в церковь. Вверху открытой страницы было написано: «Кривис Кирвайтис (krivis kirvaitis, нем. Criwe)». Я помню, как читал эту статью, как и многие другие, но понятия не имею, что из этого правда, а что просто очень красивые слова.

Расправив кровать и раздевшись, я лег спать, предвкушая завтрашний вечер.