Читать книгу: «Ратник. Выбор стороны»

Глава 1

Глава 1

В воздухе разносились звуки ударов… Ударов оружия о доспехи, о щиты, о мягкую и податливую человеческую плоть, и сквозь удары доносились крики – громкие, истошные, возвещавшие о том, что оружие достигло цели. Но звуки ударов, как и голоса становились всё реже – это был знак того, что штурм замка подходил к концу. Наконец, с разных сторон начали доноситься доклады о том, что с вражеским войском покончено и битва завершена, а через несколько мгновений об этом возвестил и горн.

Голова кружилась, и он не понимал от вида этой жестокой битвы или же от усталости. Он упал на землю и облокотился спиной на какую-то опрокинутую телегу. И в таком положении Родомир смотрел на последствия штурма – заходящее за горизонт летнее солнце освещало окровавленные, обездвиженные, разрубленные тела, кого-то из поверженных воинов ещё не покинула жизнь и стоны боли, которые они издавали, казались ему невыносимыми. И победа в этом сражении вызывала больше отвращение, чем радость или восхищение. Он прикрыл глаза и казалось, всё вокруг затихает, но в тот же момент он почувствовал, как кто-то начал трепать его за плечо и восхищённо кричать:

– Герой! Проснись! Благодаря тебе мы сегодня одержали славную победу!

Этим кем-то, как он и ожидал оказался его друг детства, а теперь ещё и брат по оружию – Боян.

– Не преувеличивай, я просто пытался не умереть, а чтобы не умереть в этих обстоятельствах выбора не остаётся – либо ты, либо тебя и я свой выбор сделал, – устало ответил Родомир.

– Брат! – продолжал Боян. – Ты совсем не умеешь радоваться, то, что мы сегодня сделали занесёт наши имена в историю Понтии, мы целый город вернули! Мне вон, смотри! Ногу, до самой кости рубанули, но посмотри на моё лицо – не капли грусти!

Он взглянул на своего боевого товарища, на его некрасивом лице с выдающимся носом и вправду не было признаков досады. Его впалые щёки и тонкие губы изображали неестественную улыбку, которая вызывала дискомфорт от её созерцания. А в его карих глазах можно было разглядеть наслаждение, восторг от осознания победы, несмотря на её цену – многие сотни жизней. Затем сказал:

– А, по-моему, это тебя начало заносить, вот уж чьи имена будут в истории, так это вон того мужа, – сказал Родомир с ухмылкой и кивнул в сторону, въезжавшего верхом на коне герцога Витольда II из города Канген.

Они оба смотрели в сторону герцога, который въезжал на небольшую дворцовую площадь города Любеч, где находились дворец и твердыня замка, последний рубеж обороны города – рубеж, не выдержавший, натиска армии Понтии и наёмников из королевства Рютинг, командовал, которыми тот самый герцог. Витольд был облачен в тяжёлый латный доспех, ограничивающий его подвижность, но практически не имевший слабых мест. Одетый в этот доспех верхом на коне, он выглядел довольно угрожающе, но люди говорили, что сам герцог был боец очень заурядный, но всей душой желавший, слыть несокрушимым и великим воином. А так как желания его не совпадали с возможностями и личных успехов на поле боя он достигнуть не сумел, имелся у него комплекс и был он от этого крайне жесток.

Герцог в сопровождении своей личной охраны уже почти приблизившись к твердыне, это было видно по движению шлема – бросил взгляд вниз и вдруг остановил лошадь. Родрик посмотрел туда же куда смотрел Витольд и увидел, как тяжелораненый воландриец находясь в агонии и не понимая, что происходит, куда-то бесцельно полз. Герцог спешился, гремя тяжелым доспехом подошёл к этому солдату, поставил на его спину башмак и придавил к земле, солдат в бреду ещё перебирал по земле руками, пытаясь ползти к известной только ему цели. Витольд же тем временем снял свой шлем, взял его в правую руку и принялся наносить им удары по голове уже почти и так мёртвого солдата, он наносил удары пока металлический шлем не лязгнул о каменный настил площади и только тогда остановился – голова бедняги была размозжена. Гордо выпрямившись, весь, забрызганный кровью герцог, подняв голову к небу тихо и с удовольствием произнёс:

– Какое удовольствие – убивать этих псов, – опустив голову, он обратился к своим охранникам. – Хороший воландриец – мертвый воландриец!

В ответ те рассмеялись. Он и сам залился смехом.

Родомир же не находил в этом ничего смешного, а жестокость герцога вызывала омерзение. Он хотел обратиться к Бояну, но подняв на него взгляд, увидел, на его лице улыбку одобрения зверства герцога. В горле встал ком от одной только мысли, что его товарищ настолько проникся ненавистью и жестокостью к солдатам и людям Воландрии.

Родомир не помнил, но знал из рассказов матери и дяди, что во времена его рождения – двадцать один год назад Понтия и Воландрия были одной страной, соответственно и народ на этих землях проживал один. А теперь всего этого будто и небывало, ровесники Родомира были воспитаны на культуре ненависти к воландрийцам, собственной значимости и исключительности. Теперь эта ненависть усилилась тем, что Воландрия вторглась на территорию Понтии, захватив замок Медник, который только что был отбит у неприятеля.

Раздался голос герцога:

– Кто будет докладывать?! Где сотник?!

– Он погиб, милорд! – крикнул Боян. – Я принял командование сотней штурмовавшей эту площадь.

– Подойди, боец!

Он, чуть прихрамывая, но тем не менее быстро зашагал к Витольду. Боян был ранен, на его левом бедре, им же была намотана какая-то тряпка теперь вся пропитанная кровью. Приблизившись к герцогу и встав перед ним на колено, он продолжил:

– Замок взят, милорд. В твердыне забаррикадировались от десяти до пятнадцати вражеских солдат.

– Знатные среди них есть?

– Не могу знать, милорд.

– Сколько солдат ты потерял?

– Перекличку ещё не проводили, но думаю, около трёх десятков, уж очень тяжёлый бой выдался.

– Да, вижу, что было не просто, а сейчас свободен, – герцог небрежно махнул рукой в сторону, – сейчас нам нужно выкурить из башни оставшихся тварей.

Боян поспешил отойти в сторону, освобождая путь герцогу, не отошел он и на десять метров как тот окликнул его:

– Постой, солдат! Как твоё имя?

– Боян сын Абсея, Ваша светлость.

– Я запомнил тебя, а теперь иди.

Боян хромая сильнее и возвращался к телеге, у которой продолжал отдыхать Родомир. Витольд же подошел ближе к башне, где прятались остатки воландрийской армии и громко начал говорить:

– Воины, воландрийцы! С кем из вас я могу говорить?!

Ответа не последовало, и он прокричал:

– Сдавайтесь! Мы всё равно достанем вас оттуда, но тогда шанса остаться в живых у вас не будет! – он выдержал небольшую паузу. – А пока я оставляю вам шанс, сдаться в плен и сохранить ваши жизни! Даю вам сотню вздохов на раздумья!

В тоже время на площадь прибыла бригада лекарей понтийской армии один из них бросился к Родомиру, но тот жестом руки показал, что не ранен и указал на Бояна, который, вернувшись от герцога присел рядом. Лекарь размотал, пропитавшуюся кровью перевязь на бедре Бояна – там зияла глубокая, рубленная рана из которой без туго давящей повязки хлынула кровь. Опытный здравник сделал всё быстро, промыл рану каким-то раствором, наложил, давящую повязку, остановившую кровь, всё это заняло буквально мгновение, закончив он помчался помогать другим солдатам.

Родомир провожал взглядом этого спасителя жизней, бегущего по площади в поисках тех, кому ещё можно помочь, он видел, как тот остановился у ещё живого воландрийского солдата, чтобы оказать помощь. Пока он доставал из своего мешка всё необходимое, к нему приблизился солдат Понтии, поднял лекаря с колен толкнул его в спину и злобно, что-то кричал тому вслед, закончив с ругательствами в адрес адепта бога Арео этот солдат обхватил рукоять топора второй рукой и размахнувшись из-за головы, опустил топор на шею воландрийского солдата, отрубив голову.

Родомир снова посмотрел на лицо боевого товарища, оно было слегка бледновато и выдавало усталость, но улыбка одобрения сияла на нём – он тоже видел этот момент.

– Ты чего зубоскалишь?

– Брат, да ты только посмотри вокруг! Как мы их порубили, а!? Ебучих псов! – сказав это Боян смачно харкнул в сторону одного из убитых воландрийских солдат, лежавших неподалёку.

– Я не разделяю твоей радости, мне не по себе от мысли о том сколько жизней я сегодня отнял, – повесив голову ответил Родомир.

– Ну вот сколько!? Скольких ты убил!?

– Я… Я не знаю…

– А знаешь почему!? Да, потому что тебе насрать! – смеясь прокричал Боян. – Ты их резал словно мясник, будто они и не люди, а я хочу заметить, что они и не люди.

– Ты не прав, я же говорю, что это война и тут либо ты убьёшь, либо тебя, а я, знаешь ли, жить люблю. Мне жаль парней и с той стороны, и с нашей, которые умирают непонять во имя чего, может ты мне скажешь!? – уже срываясь на крик спросил Родомир.

– Тяжело тебе придётся, друг. То, как ты владеешь оружием, подсказывает мне, что на твоих руках будет ещё не мало крови, – сказал Боян, проигнорировав вопрос. – Так что мой тебе совет, получай удовольствие тем более, что убивать воландрийских собак дело богоугодное, тебе сам патриарх потом грехи отпустит, – сказав это Боян и рассмеялся.

– Что ты за урод, если тебе такое кажется забавным, – Родомир зло и осуждающе посмотрел на товарища по оружию.

Они встретились глазами, но Боян быстро отвел взгляд и вовсе отвернулся к башне. Родомир понимал, что Боян отвернулся, не потому что был пристыжен, а потому что считал его жалость к солдатам противника полным бредом.

      Из башни крикнули:

– Хорошо! Мы выходим и сдаёмся!

На лице Витольда появилась злобная ухмылка.

– Я знал, что эти трусы не захотят умереть как воины и семидесяти вздохов не понадобилось, – тихо сказал он солдатам стоящим рядом.

Он жестами указал нескольким солдатам встать по бокам от двери, из которой будут выходить сдающиеся, а лучникам быть на изготовке и в случае какого-либо сопротивления отправить стрелы в цель. Родомир был одним из тех солдат на которых указал герцог. Он встал неподалёку от двери в башню и достал меч.

– Выходите без оружия! Если ослушаетесь – будете убиты без промедления! – крикнул Витольд.

Сейчас взоры всех солдат, которые оставались на площади были обращены к башне. За её дверьми стало слышно, как убирается массивный засов, звуки затихли, нависла тишина, солдаты герцога стояли на позициях и были готовы в случае внезапного сопротивления незамедлительно расправиться с противником.

Но вот тишину нарушил скрип петлей, открывающейся массивной двери башни. Из темноты дверного проёма появился один солдат, он был безоружен, полностью без доспехов, одетый только в поддоспешный комбинезон поверх повседневной одежды. Сделав пару неспешных шагов за порог, он осмотрелся, видимо убедившись, что, если они не будут оказывать сопротивления, их убивать не станут, он дал сигнал остальным выходить. Когда все вышли – их было всего восемь человек, тот, который вышел первым, двинулся в сторону Витольда, но герцог, увидев это тут же остановил его.

– Стой, где стоишь! Кто разрешил тебе приближаться!? – сорвался на крик герцог. – Всех на колени!

Пленные воландрийцы начали вставать на колени, но пара понтийских солдат решили им помочь, подбежав начали бить пленных сзади в область колена, добавляя удары, то в спину, то по затылку концами рукоятей своих топоров. Родомир тоже подошёл к пленным, один из них взглянул на него, они встретились глазами и было видно, как напуган этот пленный солдат, Родомир подошёл к нему похлопав его по плечу, дав понять, что тому ничего не угрожает. Когда все пленники стояли на коленях, Витольд сам подошёл к ним.

– И так. Я герцог кангенский Витольд II, командующий третьей армией Понтии обращаться ко мне никак иначе, кроме как «Ваша светлость» или «господин Герцог», ваши имена меня не интересуют. Меня интересуют ваши звания. Доложить, быстро!

– Мы все простые солдаты, Ваша светлость, – ответил тот солдат, что вышел первым из башни.

– Владеет ли кто-то из вас ценной для меня информацией?

– Сомневаюсь, Ваша светлость.

– Тогда какой смысл оставлять вас в живых?

Витольд выбрал рукой нескольких солдат и приказал:

– Увести их, запереть в темнице до дальнейших распоряжений.

Он дождался пока пленных уведут в темницу той же башни, из которой они вышли. Он повернулся к рыцарю, руководящему его личной охраной, и отдал распоряжение:

– Всех пытать пока не расскажут, что-нибудь ценное. Пытать не до смерти, через три или четыре дня приедет король и мы устроим на городской площади праздник с казнью, – на лице герцога при этой мысли засияла улыбка, – ласточку королю, я надеюсь уже отправили?

– Так точно, милорд, – ответил рыцарь.

– Информация о количестве погибшей черни имеется?

– Приблизительная, милорд. Чуть больше десятка человек, в основном, находившиеся на этой площади во время штурма, – отрапортовал рыцарь.

– Это хорошо, – герцог замолчал в раздумьях и через несколько секунд продолжил, – количество убитой черни увеличить в разумных пределах – до почти трёх десятков… двадцать девять, к примеру, да пусть будет двадцать девять. Но так чтобы без свидетелей, всех их сюда к башне, мы все эти трупы на пленных воландрийцев повесим, мол они их здесь в заложниках держали и убили, не хотя сдаваться, так на казни и скажем – пусть их ненавидят. Глашатаям наказать, чтобы весть о зверствах воландрийцев, распространили у наших добропорядочных соседей и других союзных государствах. Выполняй.

– Слушаюсь, Ваше высочество, – сказал рыцарь и удалился.

Родомир со своего места не мог отчётливо слышать того, что поручил герцог своему поверенному рыцарю, но суть он уловил. Жестокость и коварство герцога были просто неслыханными.

Витольд повернулся в сторону Бояна и жестом приказал подойти. Боян вскочил и так быстро, как только позволяла ему раненная нога приблизился к герцогу и встал перед ним на колено.