Читать книгу: «Лорд Дарси. Убийства и магия», страница 12

Лорд Дарси не стал искать взглядом объект запланированного им нападения. Он уже опережал их, и в таком случае Лоуэллу требовалось лишь посмотреть вверх, чтобы заметить его. Дарси не мог идти на такой риск.

Он не стал спускаться по лестнице, а воспользовался шахтой, по которой передвигался противовес, точнее цепью, связывавшей противовес и решетку, перелезая со звена на звено цепи, пока наконец не ступил на каменные плиты внизу.

Днем стражники около решетки не дежурили, чему лорд Дарси был глубочайшим образом рад. У него не было времени отвечать на лишние вопросы или пытаться остановить слишком докучливого солдата.

Несколько раз его охватывал страх, что его жизнь – его, а не леди Анны – висела на волоске. Цепь хорошо смазывали и поддерживали в рабочем состоянии даже после стольких мирных столетий, ибо того требовали и древний закон, и обычай. Хотя Дарси и придерживал цепь ногами, и руками надежно обхватывал звенья, он все равно несколько раз соскальзывал, обжигая ладони, бедра и лодыжки. Огромные восьмидюймовые звенья цепи под тяжестью массивного противовеса превращались в единый железный стержень.

Наконец цепь ушла вниз, исчезнув в футовой дыре над колодцем, в котором скрывался противовес. Лорд Дарси широко расставил ноги и спрыгнул на мощенный камнем пол.

Он чуть-чуть приотворил тяжелую дубовую дверь.

Неужели он опоздал и Лоуэлл с Анной уже прошли?

Из двух цепей, на которых держалась огромная решетка, лорд Дарси предпочел ту, которая опускала его слева от Лоуэлла. Пистолет находился в правой руке мужчины, и…

Они вошли в дверь: леди Анна первой, Лоуэлл держался чуть позади. Лорд Дарси распахнул дверь и бросился вперед через разделяющее их пространство.

Он с налета врезался в Лоуэлла, отбросив того в сторону, подальше от леди Анны, прежде чем прогремел выстрел.

Оба повалились на мостовую и, разбрасывая окружающих, принялись бороться за пистолет.

Со всех сторон к борющимся фигурам бросились стражники.

Они опоздали: раздался второй выстрел.

На какое-то мгновение оба противника затихли.

А потом лорд Дарси неторопливо поднялся на ноги с пистолетом в руке.

Лоуэлл еще не потерял сознание, однако по левой стороне его тела растекалось красное пятно.

– Я тебя еще сделаю, Дарси, – произнес он хриплым шепотом. – Сделаю, чтоб я сдох.

Не обращая на него внимания, лорд Дарси повернулся к обступившим их стражникам.

– Я лорд Дарси, следователь по особо важным делам рыцарского суда его величества. Этот человек арестован за преднамеренное убийство. Возьмите его и немедленно вызовите целителя.

Вдовствующая герцогиня и лорд Квентин все еще ожидали в той же гостиной, когда лорд Дарси привел к ним леди Анну.

Девушка немедленно бросилась в объятия герцогини.

– Ой, мама! Мама! Лорд Дарси спас мою жизнь! Это просто чудо! Видела бы ты его!

– Благодарю вас, милорд. – Герцогиня посмотрела на лорда Дарси. – Вы спасли жизнь моей дочери. И погубили ее. Погубили всех нас.

Нет, дайте же мне договорить, – добавила она, заметив, что лорд Дарси собирается что-то сказать. – Вот все и вскрылось. Теперь я могу все объяснить. Да, я считала, что мой первый муж погиб. И вы представить себе не можете, что я ощутила пять лет назад, когда он объявился. А что я могла сделать? У меня не было другого выхода. Он решил назваться именем моего покойного брата Эндрю. Никого из них здесь не знали, так что подмену легко было осуществить. Не знал даже герцог, мой муж. Я не могла ему сказать.

Честер многого не просил. Он не пытался выдоить меня досуха, как часто делают шантажисты. Он был доволен скромной пенсией и положением, которое назначил ему мой муж, и соблюдал декорум. Он…

Она вдруг умолкла, заметив, как побледнел ее сын.

– Я… прости меня, Квентин, – проговорила она негромко. – Мне действительно очень жаль. Я понимаю, что ты чувствуешь, но…

Лорд Квентин оборвал мать.

– Ты хочешь сказать, что это дядя Эн… что этот человек тебя шантажировал?

– Так и есть.

– И отец не знал? И его самого никто не шантажировал?

– Конечно нет! Как они могли? Кто?..

– Наверное, – спокойным голосом предложил лорд Дарси, – вам стоит рассказать, что именно, по вашему мнению, произошло ночью одиннадцатого мая.

– Я услышал звуки ссоры, – начал свой рассказ явно ошеломленный лорд Квентин. – В кабинете отца. Началась перебранка, потом драка. За закрытой дверью трудно было разобрать. Я постучал, и все притихло. Отец без сознания лежал на полу. Поблизости лежал лорд Камбертон, мертвый, заколотый в сердце ножом для бумаг со стола отца.

– И вы обнаружили в руке лорда Камбертона стопку бумаг, раскрывающих фамильный секрет?

– Да.

– Во время борьбы упала склянка с несмываемыми чернилами, которые забрызгали тело лорда Камбертона.

– Да-да. Особенно лицо. Но откуда вы знаете?

– Обязан по долгу службы, – ответил лорд Дарси. – Позвольте закончить за вас. И вы тут же решили, что лорд Камбертон попытался шантажировать вашего отца на основании обнаруженных им свидетельств.

– Еще за дверью я разобрал что-то, похожее на «шантаж».

– И вы решили, что, горя возмущением, ваш отец бросился на лорда Камбертона с ножом для бумаг в руке, после чего по причине слабого здоровья потерял сознание и упал в обмороке на пол. Вы приняли решение спасти семейную честь и избавить вашего отца от шелковой веревки. Вам нужно было избавиться от трупа. Но куда его деть? Тут вы вспомнили о купленном вами пресерваторе.

– Да, – кивнул лорд Квентин. – Отец дал мне деньги. Устройство предназначалось в подарок матери. Она иногда любит перекусить в неурочное время, и мы подумали, что ей будет удобно держать в своих покоях полный еды пресерватор, а не вызывать то и дело кого-то с кухни.

– Разумная мера, – одобрил лорд Дарси. – Посему вы поместили в него тело лорда Камбертона. Мастер Тимоти Видо объяснил мне, что благодаря наложенному заклятью этот деревянный ящик может сохранять в себе нетленным любой помещенный туда предмет, пока его дверца закрыта. Считалось, что лорд Камбертон находится в Шотландии, и по этой причине его никто не станет искать. Ваш отец после той ночи так и не пришел в сознание и потому ничего вам не объяснил. Скорее всего, он ничего и не знал. Мне кажется, что он лишился сознания, когда лорд Камбертон, которого ваш отец именно с этой целью направил в Шотландию, подтвердил проникновение в семью шантажиста. Лоуэлл находился в кабинете, Камбертон пригласил его, чтобы обвинить перед лицом герцога. Когда его милость потерял сознание, лорд Камбертон на какое-то время отвлекся. Улучив момент, Лоуэлл схватил нож для бумаг и заколол его. Он знал, что герцог промолчит, но присяга королевского офицера заставит лорда Камбертона арестовать его.

К этому времени Лоуэлл уже проник в ряды священного Общества древнего Альбиона. Камбертон выяснил и это. Вполне возможно, что Лоуэлл содержал под другим именем квартиру в городе, где и хранил свои вещи. Камбертон обнаружил ее и принес с собой в качестве доказательства зеленый балахон Лоуэлла. Когда этот тип заговорит, мы узнаем, где находится эта квартира. Он покинул кабинет, оставив герцога и лорда Камбертона лежать на полу, прихватив с собой зеленое одеяние. Он мог и не услышать ваш стук, лорд Квентин. Впрочем, теперь это неважно. Как долго вы прибирали в комнате, ваша милость?

– Я… первым делом я уложил отца в постель. А затем отмыл пол от крови, хотя так и не сумел стереть пролитые чернила. Потом я отнес лорда Камбертона в подвал и поместил его в пресерватор. Мы спрятали его там до дня рождения матери, ждать до будущей недели. Он должен был стать сюрпризом. Он…

Молодой герцог умолк.

– Итак, сколько же времени вы провели в комнате? – повторил лорд Дарси.

– Минут двадцать, наверно.

– Нам неизвестно, чем занимался Лоуэлл эти двадцать минут. Он наверняка удивился, застав кабинет прибранным и не обнаружив в нем труп.

– Удивился, – согласился лорд Квентин. – Я позвал нашего сенешаля, сэра Бертрама, и целителя, отца Джозефа, и все мы были в комнате отца, когда… он… вернулся. Действительно, он не сумел скрыть потрясения. Однако тогда я подумал, что причиной тому было состояние отца.

– Вполне понятно, – согласился лорд Дарси. – А вам тем временем следовало решить, что делать с телом лорда Камбертона. Не оставлять же его навеки в пресерваторе.

– Действительно. Я собирался увезти его куда-то подальше от замка. И оставить так, чтобы между нами не было никакой связи.

– Не считая пятна от синих чернил, – продолжил лорд Дарси. – Вы не смогли его удалить. Вы знали, что придется вызвать мага, чтобы вывести пятно с ковра, однако если труп обнаружат с таким же пятном, у мастера Тимоти могут возникнуть подозрения. Поэтому вы закрасили пятно. В буквальном смысле этого слова. Вы покрыли все тело вайдой.

– Да. Я надеялся на то, что подозрения лягут на Общество Альбиона, но не на нас.

– И вам почти удалось. Совместное использование пресерватора и вайды произвело впечатление работы опытного мага. Однако затем наступил канун понедельника. В Кентербери празднуют спасение от смерти герцога, правившего в шестнадцатом столетии. Частью праздничного ритуала является ритуальный обыск замка, во время которого тело лорда Камбертона непременно обнаружили бы.

– Я не сумел найти способ вывезти его, – признался лорд Квентин. – Я не привык заниматься подобными вещами. Я начинал нервничать, однако так и не придумал способ незаметно вывезти труп из замка.

– Однако вам следовало спрятать его в тот день. И поэтому вы оставили лавку мастера Уолтера открытой в субботнюю ночь и поместили тело в гроб, полагая, что оно пролежит там до окончания праздника, после чего его можно будет убрать обратно в пресерватор.

К сожалению, во многих смыслах этого слова, ваш отец преставился ранним утром в понедельник, и тело лорда Камбертона было обнаружено.

– Именно так, милорд.

– Должно быть, Лоуэлл уже начал паниковать, когда узнал, что все тело целиком было выкрашено вайдой. Он понимал, что эта улика указывает прямо на него – особенно в том случае, если кто-то знал о его связи с Обществом. Поэтому он сжег свою зеленую мантию в камине, намереваясь уничтожить все свидетельства своей связи с Обществом, но не проявил достаточного внимания.

Герцогиня снова взяла слово:

– Итак, милорд, вы нашли своего убийцу. A также узнали, на что пошел мой сын в попытке спасти честь семьи. Однако в конечном итоге все ваши старания закончились неудачей. Честер Лоуэлл, мой первый муж, по-прежнему жив. Мои дети теперь незаконнорожденные, и все мы остались без гроша.

– Прошу прощения, ваша милость, – чуть кашлянул мастер Александр Гленканнон. – Вот только рад сказать, что вы ошибаетесь. Я не один год был знаком с этим жульем. Это я ездил в сорок втором году в Сарагосу опознавать Честера Лоуэлла. Я видел его дохлого, и, ей-богу, это был он самый. Этот, нынешний, похож, но, кажется, это его младший брат Иэн Лоуэлл, которого выпустили из тюрьмы в пятьдесят девятом году. Не такой карточный умник, как его брат Честер, но такая же дрянь, как тот.

Вдовствующая герцогиня уставилась на него разинув рот.

– Сделать это было не так уж сложно, ваша светлость, – сказал лорд Дарси. – Честер, вне сомнения, рассказал Иэну все о вашем браке – быть может, даже с интимными подробностями. Вы знали Честера всего пару месяцев. Младший брат был очень на него похож. Разве могли вы уловить разницу между ними обоими, тем более по прошествии почти четверти века? Да вы наверняка и не знали о его существовании.

– Это правда? Действительно? Oх, слава богу!

– Правда, ваша милость, во всех подробностях, – проговорил лорд Дарси. – И у вас есть все основания быть благодарной Всевышнему. Иэн Лоуэлл вовсе не собирался выдоить вас досуха, как вы недавно выразились. Иначе он мог поставить вас в отчаянное положение, а, как он прекрасно знал, отчаявшийся человек способен на убийство. Он мог бы избежать этого, выманив у вас деньги и скрывшись с ними, однако хотел он вовсе не этого. Не деньги ему были нужны, ваша милость, а протекция, укромный уголок, в котором никто и не подумает его искать. Ему нужен был фасад.

Более того, он уже успел занять довольно высокое положение в Обществе древнего Альбиона – кстати, довольно доходное, поскольку руководители Общества не отчитываются перед его членами в расходовании поступающих от них средств. Кроме того, у меня есть основания предполагать, что он обрабатывал его славянское величество Казимира Польского, хотя, полагаю, под фальшивым предлогом, так как не мог не знать, что соблазнить искренне верующих не так просто, как явно считает король Казимир. Тем не менее Иэн Лоуэлл не брезговал польским золотом, отсылая красочные отчеты его славянскому величеству. Да и кто вообще способен заподозрить сэра Эндрю Кэмпбелл-Макдональда, обладающего безупречным послужным списком, достойного солдата и почтенного джентльмена, в том, что он является польским шпионом и одним из руководителей подпольного священного Общества Альбиона?

И тем не менее кое-кто в конечном счете усомнился в его добродетели. Возможно, мы так и не узнаем, что именно заставило усопшего герцога и лорда Камбертона заподозрить его, хотя, быть может, Иэн Лоуэлл сам все нам расскажет. Однако это подозрение и повлекло за собой падение Лоуэлла, хотя и стоило жизни им обоим.

Кто-то постучал, и лорд Дарси открыл дверь. За ней стоял священник в рясе бенедиктинца.

– Да, преподобный отец? – сказал лорд Дарси.

– Я отец Джозеф. Вы лорд Дарси?

– Да, это я, преподобный отец.

– Я осматривал вашего арестанта. С сожалением сообщаю, что не сумел ничем ему помочь, милорд. Он скончался несколько минут назад от огнестрельной раны.

Лорд Дарси повернулся лицом к родным покойного герцога.

– Значит, ситуация исчерпана. Никто ничего не узнает. Да и с чего бы, если ничего и не было? Сэр Томас Лезе скоро закончит свою работу. Общество Альбиона будет распущено, как только его главари предстанут перед Высшим королевским судом. Все будет хорошо.

– Мне хотелось бы сказать несколько слов осиротевшей семье, – промолвил отец Джозеф.

– Чуть погодя, преподобный отец, – звонким голосом произнесла вдовствующая герцогиня. – Мне хотелось бы вам исповедоваться. Не будете ли вы любезны подождать за дверью всего несколько минут?

Священник ощутил, что в воздухе витает что-то невысказанное.

– Конечно, дочь моя, – и закрыл за собой дверь.

Герцогиня, насколько мог судить лорд Дарси, расскажет священнику все без утайки, однако не зря же существует тайна исповеди…

Лорд Квентин подытожил общие чувства.

– Его похороны, – проговорил он ледяным тоном, – меня только порадуют. Мы благодарим вас, милорд.

– Рад был оказать услугу, ваша милость. Пойдемте, мастер Шон, нас ждет переправа через Канал.

Чуточку воображения

Самоубийства обычно не совершаются в конце дня, однако смерть лорда Арлена едва ли можно было объяснить другой причиной.

Лорд Арлен являлся владельцем и главой одного из самых влиятельных издательских домов Нормандии, «Мэйярд хаус». Помещения издательства занимали целиком довольно большое здание, расположенное в центре Старого города, неподалеку от кафедрального собора Святого Оуэна. В канун праздника памяти святого Эдуарда, в четверг, 12 октября 1972 года, лорд Арлен крепко спал в собственном кабинете. Все знали, что он привык дремать в это время, знали об этом и сотрудники, которые передвигались крайне осторожно и переговаривались лишь шепотом и только по острой необходимости. В течение почти часа никто не входил в кабинет Арлена и не выходил из него.

В пять минут пятого три сотрудника – дамсель Барбара и йомены Вобер и Андре – услышали странный стук, а потом и другие, не менее странные, звуки, доносившиеся из-за толстой двери кабинета лорда Арлена. Все трое в недоумении переглянулись. Они ощущали, что за дверью творится что-то не то, однако не смели отворить дверь, опасаясь вспышки гнева норовистого господина.

Через каких-то полминуты в помещение влетел сэр Стивен Имбри.

– Что здесь произошло? – рявкнул он с порога. – Я работал в библиотеке. Услышал шум. Стул упал? Или у милорда расстроился желудок?

Не останавливаясь, он проследовал прямо к двери кабинета. Сотрудники разом ощутили прилив облегчения, ведь только главный редактор сэр Стивен имел право вторгаться в кабинет лорда Арлена.

Распахнув дверь, он вдруг замер на месте и сдавленным голосом просипел:

– Боже мой! Помогите… скорее!

Лорд Арлен висел в петле на веревке, перекинутой через массивную потолочную балку. Тело еще дергалось. Под ногами лежало опрокинутое кресло.

Когда его вынули из петли, лорд Арлен еще сохранял какие-то признаки жизни, однако все же скончался от сдавления гортани прежде, чем ему успели оказать медицинскую помощь или вызвать целителя.

***

Лорд Дарси, главный следователь по уголовным делам его королевского высочества Ричарда, герцога Нормандского, сверху вниз смотрел на довольно жалкое тело, лежавшее на издательской кушетке. Лорд Арлен был человек невысокий – пять футов четыре дюйма – и весил девять стоунов. Смерть лишила его той движущей, фанатичной и временами почти истерической энергии, делавшей лорда одной из самых опасных и уважаемых персон на поле издательской деятельности. Теперь он был похож на десятилетнего мальчишку.

Доктор Пейтели, хирургевт, закончив осмотр тела, взглянул на лорда Дарси.

– Точную информацию, милорд, мы с мастером Шоном сможем предоставить только после вскрытия, но я уверен, что человек этот мертв от получаса до сорока пяти минут. – Пригладив седые волосы, он поправил пенсне. – Мои выводы согласуются с тем временем, когда вашу службу известили о его смерти, милорд.

– Действительно, – пробормотал лорд Дарси. Этот высокий, худощавый и симпатичный мужчина разговаривал на англофренче с заметным английским акцентом. – Мастер Шон? Что скажете?

Мастер Шон О'Лохлэнн, главный судебный маг его высочества, деловито водил в воздухе небольшой золотой палочкой, по блестящей поверхности которой вилась причудливая спираль. Неразумно отвлекать мага от его работы, однако лорд Дарси ощущал, что коротконогий и пузатый коротышка-маг уже закончил работу и погрузился в размышления.

Он оказался прав. Мастер Шон повернулся к нему с легкой улыбкой на круглом лице.

– Что же, милорд, времени на исчерпывающий анализ у меня не было, однако факты достаточно ясны. – Он повертел палочку в пальцах. – В момент смерти милорда в комнате больше никого не было, как не было и в течение последнего часа. Лорд Арлен умер в пятнадцать минут пятого, плюс-минус одна минута. Психический шок от повешения длился еще пять минут. Никакого злого присутствия в комнате не ощущается, черной магии тоже незаметно.

– Благодарю вас, мой добрый Шон, – проговорил лорд Дарси, не сводя взгляда с потолочной балки. – Ваше свидетельство, как всегда, бесценно.

Его светлость повернулся к четвертому присутствовавшему в комнате человеку, командиру стражи Гийому де Лиллю, внушительному, мускулистому, крепкому черноусому мужчине, к тому же толковому следователю.

– Командир Гийом, не прикажете ли одному из ваших людей принести мне лестницу, способную достать до балки? – Лорд Дарси указал вверх.

– Сию минуту, милорд.

Два стражника в мундирах тут же принесли лестницу. Лорд Дарси с мощной лупой в руках поднялся по лестнице к прочной балке, расположенной в десяти футах от пола и в двух с половиной футах до потолка.

Удушившую лорда Арлена веревку никто пока не убрал, и лорд Дарси весьма тщательно изучил с помощью лупы ее и балку.

Посмотрев вверх васильковыми ирландскими глазами, мастер Шон осведомился:

– Могу ли я узнать, милорд, что именно вы так обстоятельно ищете?

– Видите ли, – произнес лорд Дарси, все еще изучая поверхность бруса, – веревка перекинута через брус и прочно привязана противоположным концом к трубе, проходящей под окном за столом. Могло оказаться, что лорда Арлена удушили, надели на его шею петлю и подняли на веревке в то положение, в котором его нашли. В таком случае трение веревки о дерево сместило бы волокна вверх и вниз. Но…

Вздохнув, он начал спускаться по лестнице.

– Увы, нет. Свидетельства указывают на то, что он повис на этом конце веревки и был, таким образом, удавлен.

– А разве, милорд, – поинтересовался командир Гийом, – хватило бы времени на то, чтобы поднять его подобным образом?

– Возможно и нет, мой дорогой Гийом, однако проверять следует всякий подозрительный момент. Если бы волокна обнаружили следы трения в противоположном направлении, нам пришлось бы пересмотреть временные рамки.

– Благодарю вас, милорд, – сказал старший сыщик.

Лорд Дарси отправился осматривать второй конец веревки.

В кабинете находилось только одно окно, поскольку лорд Арлен предпочитал работать в тишине и полумраке и в дополнительном свете не нуждался. Окно располагалось прямо за его столом и открывалось в вентиляционную шахту шириной три фута, едва ли способную пропустить сколько-нибудь света даже в самый полдень. Для освещения его светлость и днем использовал самые обыкновенные газовые рожки. Горели все, однако лорд Дарси по природной своей подозрительности проверил, не пахнет ли сырым газом. Газом не пахло. Стало быть, он не имеет никакого отношения к проблеме.

Окно также выглядело вполне обыкновенно и состояло из двух фрамуг. Верхняя была приоткрыта примерно на три дюйма, чтобы обеспечить приток воздуха. Край высокого и узкого оконного переплета находился примерно в девяти футах над полом. Нижняя фрамуга осталась открытой примерно на восемь дюймов, и между фрамугами была пропущена веревка, привязанная к внешней трубе, находившейся примерно в шести дюймах от края подоконника. Далее веревка наклонно поднималась к потолочной балке и спускалась от нее вниз к подарившей смерть петле.

Внимательное обследование показало, что обе фрамуги не открывались дальше уже открытого, все окно было выкрашено по меньшей мере два раза, и слой краски на соединениях и трещинах едва ли не удерживал фрамуги на месте. Окно не открывали полностью много лет.

– Восемь дюймов снизу и три сверху, – задумчиво проговорил лорд Дарси. – Трудно поверить, что через такую щель мог пролезть мужчина. A кроме двери, можно в эту комнату попасть или выйти из нее другим путем? – Он вопросительно посмотрел на мастера Шона. – Можно?

– Никак нет, милорд, – ответил круглый коротышка маг. – Мы с командиром старательно проверили эту возможность. Нет ни тайных дверей, ни потайных коридоров. Ничего подобного. – Немного помолчав, он продолжил: – Но и мрака тоже нет.

– Как это нет, мастер Шон? – Лорд Дарси сощурил серые глаза. – Прошу пояснений.

– Ну, милорд, обычно в комнате, где было совершено самоубийство, всегда присутствует пропитывающее стены ощущение мрака, глубокого уныния. Тот вид ментального состояния, что заставляет человека наложить на себя руки, почти всегда оставляет на окружении подобный психический отпечаток. Здесь же подобного нет и следа.

– В самом деле? – Сделав отметку в памяти, его светлость еще раз окинул комнату взглядом своих серых глаз. – Очень хорошо. Мастер Шон, наложите на тело сохраняющее от тления заклятье, а я пока опрошу свидетелей.

– Как прикажете, милорд, – ответил мастер Шон.

Лорд Дарси направился в библиотеку.

– Пойдемте со мной, Гийом, – сказал он, открывая дверь. Рослый мастер стражи последовал за ним.

В библиотеке под охраной двоих крепких стражников в черных с серебром мундирах хранителей королевского мира ожидали пятеро. Трое из них принадлежали к персоналу издательства: темноглазая брюнетка дамсель Барбара, круглолицый и лысеющий йомен Вобер, худой, тощий и близорукий йомен Андре. Четвертым был главный редактор сэр Стивен Имбри, могучий гигант ростом шесть футов и четыре дюйма. Пятого – похожего на быка, с жестким, но все же приятным лицом – лорд Дарси не знал.

Сэр Стивен поднялся на ноги.

– Милорд, позвольте спросить, почему нас удерживают здесь? Я зван на обед, a остальные хотят домой. Потом, почему, собственно, его королевское высочество герцог прислал вашу светлость расследовать столь банальное происшествие?

– Этого требует закон, – проговорил лорд Дарси, – как вам, сэр Стивен, следовало бы знать. В случае насильственной смерти представителя аристократии – преднамеренной, случайной или от собственных рук – закон требует моего участия как офицера королевского правосудия.

Сэр Стивен несколько побледнел.

Не от страха, но от величайшего почтения. Его величество Джон IV, Божией милостью король и император Англии, Франции, Шотландии, Ирландии, Новой Англии и Новой Франции, король римлян и император Священной Римской империи, защитник веры, последний из долгой череды королей династии Плантагенетов, правившей Англо-французской Империей со времен Генриха II. Король Джон обладал силой, способностями и мудростью, характерными для представителей старейшей из правящих династий Европы. Он был потомком короля Артура Великого, внука Генриха II и племянника Ричарда Львиное Сердце, который, оправившись от раны, нанесенной арбалетным болтом в 1199 году, всеми силами укреплял Империю до своей смерти, последовавшей в 1219 году. Джон IV также являлся прямым потомком Ричарда Великого, преобразившего Империю в последней половине пятнадцатого столетия.

И потому напоминание о том, что лорд Дарси является королевским офицером, угасило гнев даже сэра Стивена Имбри.

– Ну конечно, милорд, – проговорил он уже ровным голосом. – Я всего лишь просил предоставить мне информацию.

– Именно этим я и занимаюсь, сэр Стивен, – успокоительным тоном произнес лорд Дарси. – Собираю информацию. По долгу службы.

– Да-да, конечно-конечно, – заторопился с ответом смущенный Имбри. – Я вовсе не хотел никого обидеть.

Он привык распоряжаться в издательстве, однако прекрасно понимал, как нужно относиться к старшим по рангу.

– Взаимно, – произнес лорд Дарси. – Вернемся к информации. Мне хотелось бы знать: кто этот джентльмен?

Он указал на пятого члена ожидавшей группы, мускулистого, жесткого с виду, но симпатичного кудрявого брюнета.

Человек, о котором шла речь, поднялся на ноги, и сэр Стивен Имбри официально его представил.

– Милорд Дарси, позвольте представить одного из наших самых лучших авторов. Йомен Эрнесто, лорд Дарси, главный следователь его королевского высочества.

Посмотрев на лорда Дарси теплыми карими глазами, Эрнесто отвесил небольшой поклон.

– Для меня это большая честь, ваша светлость.

– Как и для меня, – проговорил лорд Дарси. – Я прочел несколько ваших книг. И как-нибудь, когда вы будете в настроении, хотел бы обсудить их с вами.

– С удовольствием, ваша светлость, – ответил йомен Эрнесто несколько сердитым тоном.

Лорд Дарси окинул взглядом просторную и богато обставленную комнату, вдоль ее стен под восемнадцатифутовым потолком выстроились заполненные книгами десятифутовые книжные шкафы. Стены над шкафами украшали мечи, боевые топоры, булавы и щиты самого разного вида. Несколько шлемов восседали наверху шкафов. Дверь с обеих сторон охраняли два рыцарских доспеха работы шестнадцатого века, держащих по пятнадцатифутовому кавалерийскому копью. Окна затеняли плотные темно-зеленые бархатные шторы, гармонирующие с причудливой формы позолоченными газовыми рожками.

Пока он осматривал комнату, все присутствующие молчали. Он твердо установил свою власть.

Лорд Дарси посмотрел на сэра Стивена.

– Я знаю, что вы уже несколько раз прошли через эту процедуру, однако вынужден просить повторить ее еще раз… – Он бросил короткий взгляд на остальных. – Просьба эта относится ко всем.

Стоявший у двери командир Стражи незаметным движением достал из кармана записную книжку, чтобы застенографировать разговор.

Помрачневший сэр Стивен Имбри проговорил:

– Не вижу причины для столь внимательного отношения к самоубийству, милорд, но похоже…

– Это не самоубийство! – одновременно с ним нарушила тишину дамсель Барбара.

Дернув головой, сэр Стивен уставился на нее злыми глазами.

– Позвольте ей сказать, сэр Стивен! – Лорд Дарси прервал его, прежде чем тот успел сказать хоть слово. И более мягким тоном добавил: – На чем вы основываете свое утверждение, дамсель?

Со слезами на глазах, казавшаяся чрезвычайно прекрасной, она проговорила мягким тоном:

– Прямых свидетельств у меня нет. Я не располагаю ничем, что можно было бы доказать. Однако, как всем прекрасно известно, я больше года была любовницей милорда Арлена. Я знаю его. Он никогда не наложил бы на себя руки.

– Понятно, – сказал лорд Дарси. – Вы обладаете Талантом, дамсель?

– В небольшой степени, – спокойно ответила она. – Меня проверяли. Мой Талант выше нормального на самую малость.

– В таком случае… – проговорил лорд Дарси. – Вы можете предложить суду только знание покойного милорда и свою интуицию?

– Да, милорд, – тихо согласилась девица.

– Очень хорошо. Благодарю вас, дамсель Барбара. A теперь, сэр Стивен, не угодно ли вам повторить свои показания?

Сэр Стивен уже успокоился, однако лорд Дарси заметил полный ненависти взгляд Эрнесто Нормана в сторону дамсель Барбары.

«Ревность, – подумал лорд Дарси. – Жестокая ревность. Глупое чувство. Этому человеку следует обратиться к целителю».

Сэр Стивен, человек высокий и крепкий, начал свою историю в третий раз:

– Приблизительно в половине третьего…

Приблизительно в половине третьего, отобедав в «Мезон дю Шах», лорд Арлен вернулся в издательство, попутно проигнорировав полный презрения взгляд дамсель Барбары. Эта девица, воспитанная на севере Англии достаточно чопорными родителями, решительно не понимала, что джентльмен вправе посетить этот ресторан просто для того, чтобы отобедать. Воспитание заставляло ее отдавать предпочтение более степенным мужским клубам Йорка или Карлайла.

– Где сэр Стивен? – рявкнул он в сторону йомена Андре.

– Еще не вернулся с обеда, милорд, – ответил Андре.

– Есть какие-нибудь неотложные дела?

– Вас ожидает йомен Эрнесто, милорд. В библиотеке.

– Эрнесто Норман? Этот может подождать. Я дам вам знать. Пришлите ко мне сэра Стивена, как только он вернется.

Лорд Арлен прошествовал в свой кабинет.

Ровно в полтретьего он зычно крикнул:

– Барбара!

Согласно своим показаниям, она воскликнула:

– Да, милорд, – и бросилась в кабинет.

Арлен, по ее словам, сидел за столом, представлявшим собой внушительного вида сооружение семи футов длиной и трех шириной. Восседавший за ним в своем кресле лорд Арлен казался личностью рослой и солидной – по той простой причине, что кресло его возвышалось над полом на шесть дюймов, a под столом скрывалась шестифутовая скамеечка для ног. Всякому посетителю, если только судьба не наделила его выдающимся ростом, приходилось смотреть на лорда Арлена из гостевого кресла снизу вверх.

Дамсель Барбара, по ее словам, вошла в кабинет и, как подобает, встав по стойке смирно, спросила: