Читать книгу: «Со.Зависимость»

Со.Зависимость – остросюжетный роман, в котором все события происходят стремительно. Нить повествования ведется от лица разсказчика.

В первую очередь, Со.Зависимость – это книга про людей. Описание жизни в провинции России в период начала первого десятилетия двадцать первого века.

Предисловие.

Как часто мы задумываемся о том, что можем повлиять на чужое мнение, восприятие мира и жизнь в целом? Наверно, такие думы поступают не часто, ведь для внушительного большинства людей бытие идёт по – накатанной. Обыденностью становится вся окружающая среда, и некоторые её стороны перестают нуждаться в трактовке и понимании. Например, принятие и смирение утаивают постепенное угнетение личной свободы, а вместо неё появляется зависимость. Это может показаться мелким, несущественным, абсолютно незначительным. Но, всё же, зависимость в социуме является одним их главнейших аспектов сосуществования. Нарушая истинную свободу личности, мы ведём созидательный образ жизни. Зависимость рушит границы, сжигает дотла свободу, заставляет сбрасывать крылья, как змеи сбрасывают кожу.

Свобода – великий дар. Каждый день человек примеряет на себя огромное количество свобод. Именно так, ведь свобода не одна и не является постоянной величиной. Она весьма изменчива и измеряется только личным выбором. Бестактность и решительность может нарушить чужую свободу, но таков главный парадокс жизни. Примерив на себя новую свободу, она может оказаться по размеру, да и сядет хорошо, как новенький пиджак. Но вокруг появляются люди, которые говорят, что она тебе не подходит, да и веянья моды совсем изменились. Приходится мириться, снимать свою обновку и выбрасывать её в дальний угол вещевого шкафа. Так появляется зависимость от чужого решения, которое нарушило твою свободу, а она быстро забывается, в угоду компромиссу.

«Со.Зависимость» – это повествование от лица свободолюбивого человека, верному своим убеждениям и выбору. Он честен перед собой, окрылённый созависимостью. Как эти два аспекта уживаются вместе в одном человеке, покажет время. Сейчас Я только хочу поблагодарить тебя, Читатель, за то, что ты обратил своё внимание на мою попытку погрузить тебя в увлекательный мир художественной литературы. Возможно, в ней будет что – то поучительное, но такой цели Я не ставил. «Со.Зависимость» – это всего лишь собирательный образ нескольких жизней далёкой русской глубинки в период первого десятилетия двадцать первого века, со своими прелестями и ужасами. Преодолев этот исторический временной отрезок, Я хочу поделиться с тобой своими переживаниями, и, не побоюсь этих слов, всей болью, которая сформировалась после долгого осознания происшедших наблюдений. Родившийся в моей фантазии роман «Со.Зависимость» поможет мне донести до тебя описание жизненного уклада прошедшего периода времени, но, есть предпосылки к его актуальности, так как история ничему не учит. Человечество совершает одни и те же ошибки на протяжении всего своего существования.

Сейчас, ещё чуть – чуть, и начнём. Хочу ещё раз поблагодарить Вас за то, что держите перед глазами моё творение. Я старался только ради этого момента! Спасибо!

P.S: с наилучшими пожеланиями и огромным уважением, Радмил Мукминов!

Глава 1.

Рим мой пал, но на рассвете будет Рим второй.

Я очнулся от сильного запаха хлорки и жужжания старого светового прожектора на потолке. Голова раскалывалась и немного тошнило. Это было далеко не первое моё сотрясение мозга. На больничной койке я лежал, очевидно, весьма внушительное время, так как пошевелить пальцами ног я не мог, настолько мои нижние конечности затекли. Последнее, что помню с того вечера в баре – это то, как я толкался с каким – то скинхедом, а потом… Темнота, и вкус крови во рту. Но, даже учитывая частичную потерю памяти, я понимал, что к чему. Вообще, в моей ротовой полости привкус крови был заядлым постояльцем: то вперемешку с алкоголем, то с переливающимся купажом отколовшегося зуба, иногда я ощущал чистейший, благороднейший вкус первой группы с положительным резусом. По лицу я получал очень часто. Не знаю, что было основной причиной моей разбитой физиономии, ведь это всегда случалось в тот момент, когда я переставал отвечать за свой разум и язык. Постоянное употребление алкоголя так и не выработало у меня иммунитет к горячительным напиткам, и, в определенный момент, я терял контроль над сознанием. По рассказам, я был сам виновником своих травм, так как за помелом не следил. Возможно, это и так, но что поделаешь, такие последствия.

Бездвижно я пролежал еще около часа, до того момента как мои попытки пошевелить пальцами ног увенчались успехом. Головная боль немного спала, на жужжание от прожектора я перестал обращать сильное внимание. Да, я начал приходить в себя. Высохшая ротовая полость требовала воды, но прикроватная тумба была пуста. В предыдущие мои посещения больничной койки мама успевала приходить ко мне и приносить провизию до того момента, как я приходил в сознание. Возможно, в этот раз я успел прийти в себя быстрее, чем ей сообщили о моём очередном визите. Да, скорее всего так. Да и удар по моей голове был не такой уж и сильный. В этот раз мне повезло, и меня бил слабый скинхед. Вот, помню, полгода назад меня пинали такие огромные шкафы, что я в реанимации провалялся три дня, не подавая ни намёка на восстановление. За эти три дня мама поседела полностью. Её густые чёрные волосы стали абсолютно белыми, а бледно серые глаза – ярко красными. Много она пролила слёз за те дни, а как только я всё – таки пришёл в себя, она не пролила ни слезинки. Мне кажется, что ей было бы лучше один раз выплакать всё горе на моих похоронах, чем каждый день ждать, когда я помру. А вот как бы не так мама, я гад живучий. Вообще, если не задумываться о смерти, можно и прожить гораздо дольше и ярче. Думы о смерти заставляют тебя быть терпилой, не жить на полную катушку, остерегаться чего-то неизведанного. А такие мысли приводят только к суициду. Так себе перспектива.

Дверь в палату наконец – то открылась и в неё вошёл врач. Его я знал, так как пересекались мы уже не раз. Старый дядя с густыми усами и бровями, но с полным отсутствием волос на голове. Застиранный белый халат у него не менялся годами, всё – таки это государственная больница, и на внешний облик врачей тут наплевать, как и на уровень их квалификации, наличие нужных медикаментов, санитарные нормы, человеческое отношение к пациентам, нормы этики и морали. В общем, на всё тут наплевать. Тем не менее, иногда, люди выходят отсюда более – менее здоровыми. Что только не делает вера животворящая!

– Как вы себя чувствуете? – резко спросил врач.

– И вам здравствуйте. В пределах нормы, бывало и хуже. – Ответил я.

– Голова не кружится? Не болит? Не тошнит? – Без единой эмоции спросил врач.

– Завязывай док! Хватит делать вид, будто тебя волнует мое состояние. Когда меня выпишете? – Ответил я.

– Сегодня ещё посмотрим за состоянием, и, завтра утром, если, конечно, состояние будет стабильное, то выпишем. Хотя, всё равно выпишем, на тебе как на собаке всё заживает.

– Вот это другой разговор. Когда мои вещи складывали в камеру хранения, там в кармане сигарет не было? Курить хочу очень.

Врач засунул руку в карман своего старого халата, достал пачку сигарет, вытащил из неё две сигареты и протянул мне.

– Только давай не в палате, как в прошлый раз. Имей совесть.

– Да имел я твою совесть. – Смеясь, ответил я. – Ладно, всё равно надо пройтись, и воздухом свежим подышать не мешало бы.

Убедившись, что я в порядке и иду на поправку, этот «заботливый» старикашка неспешно вышел из палаты. Каждое моё посещение больницы в качестве бездыханного куска мяса он не старался делать вид, что его волнует моё физическое состояние, ведь, такие как я, умирали пачками каждый божий день. Тем не менее, где – то в глубине его врачебной души, я уверен, он, хотя бы чуть – чуть, самую малость, но всё же переживал за меня. Ну, если не за меня, то тогда за мою маму. Ведь, если я помру, именно ему придётся сообщать ей о моей кончине. А это, хоть он и на опыте, тяжело. Плюс к этому, этот врач, чьё имя я никогда не запоминал, был знаком с моей мамой со школы. Возможно, годы работы в государственной больнице не до конца убили человеческие качества в этом мужчине почтенного возраста, и ему было бы тяжело сообщать своей давней знакомой о кончине её единственного сына.

Я повалялся в койке ещё минут двадцать, и всё это время я дико хотел пить и курить. Как решить эти две проблемы я понимал, нужно было только осилить свою лень и встать с кровати, взять те две сигареты, которые врач положил на мою прикроватную тумбу, дойти до туалета, напиться вдоволь ржавой воды из крана, и спуститься к выходу, чтоб накуриться. На самом деле, меня ещё немного подташнивало, но я не стал придавать этому особого значения. Резко встав с кровати, меня потянуло вбок, видимо, всё – таки я ещё не до конца восстановился. Ну и ладно, завтра всё будет хорошо, я надеюсь. Не хочу пролежать в больнице ещё несколько дней, поэтому буду делать вид, что чувствую себя превосходно.

В туалете воняло дерьмом, хотя все кабинки были свободными. Этот аромат человеческих экскрементов впитался в стены государственной уборной с такой силой, что никакая бытовая химия с ним справиться уже не в силах. Что поможет, это только полный снос этой конченной больницы. Скорее всего, так и произойдёт через какое – то время. Снесут подчистую эту больничку, и построят на её месте большой и современный жилой комплекс. Ну конечно, место в палате государственной больницы продать невозможно, а вот свежую квартирку в новом ЖК – пожалуйста.

Я спустился к выходу, вышел на крыльцо, чтобы покурить. Выпросил у какой – то еле живой курящей бабки зажигалку, она небрежно протянула мне свой почти дотлевший до фильтра окурок, чтобы я прикурил от него. Ой, как же было страшно держать эту обсосанную сигарету в своих пальцах. Я сразу напридумывал себе, что эта бабка – переносчик всех самых страшных болезней, которые только известны человечеству, тем не менее, желание курить взяло верх над брезгливостью. Что только не делает с человеком сила зависимости, можно закрыть глаза на устрашающие обстоятельства. Сигареты я курил уже лет десять, и отказываться от них мне совсем не хотелось. Даже в самые сильные дожди и снегопады я выходил на улицу, чтобы высмолить свои лёгкие путём всасывания одной или двух сигарет, так как в нашей с мамой квартире был установлен запрет на курение. Понятное дело, установила его мама, я бы с удовольствием обкурил наше жилище.

Какой же всё – таки это кайф. С первой же тяжки меня немного ошарашило. Сигареты, которые дал мне врач, были дешёвыми и невкусными. Ещё бы, какие ещё сигареты этот нищий старик мог себе позволить со своей маленькой зарплатой. Я же привык потреблять более качественное курево, хоть и с деньгами, чаще всего, я был не в ладах. Тем не менее, я лучше пренебрегу количеством, нежели чем качеством.

Высохшая бабка докурила, взяла старый грязный медицинский халат, который висел на периле, нехотя накинула на себя, и поплелась ко входу в больницу. Я даже не мог представить себе, что она тут работает врачом, а не доживает свою долгую и мучительную жизнь. Хотя, может, это одно и тоже. На крыльце остался я и какой – то парень с перемотанной головой и загипсованной правой рукой. Очевидно, вчерашний вечер у него тоже не задался. Идти в свою палату я не хотел, поэтому решил завести разговор с перебинтованным бедолагой.

– Друг, есть зажигалка? – Спросил я, чтобы прикурить свою вторую сигарету.

– Да, держи. – Парень засунул свою оставшуюся рабочую руку в карман спортивных штанов, достал зажигалку и протянул мне.

– Спасибо. – Я стиснул сигарету между губами и поджёг её. Сделав первый затяг, меня уже не так прибило. – Весёлый вечер задался? – Кивнув в сторону его переломанной руки спросил я.

– Видать, немного веселее, чем у тебя. – Усмехнувшись, ответил парень, намекая на то, что, прошлым вечером, мы оказались с ним в одинаковой ситуации, и ему досталось больше.

– Это точно. – Я протянул ему его зажигалку. – Что произошло?

– Да так, залетели вечером с друзьями в один бар, хорошенько выпили. Парни отошли ненадолго, а я остался за баркой один. Тут то я и попался. Двое бритоголовых меня начали толкать. Я, долго не думая, по голове одному дал, но, видимо об его голову руку то и сломал. Дальше не помню.

– А друзья твои где были? – Спросил я.

– Да пошли они нахер. Обоссались наверно, когда увидели, что меня пинают, и свалили. – В гневном тоне ответил парень.

– Так себе ситуация, конечно. – В сочувствовавшем тоне ответил я.

– С тобой что? – Спросил парень.

– Примерно такая же история, только я один пошёл в бар пиво попить, ну и скинхед был один. Вот он то мой бокал с пивом об голову мою и разбил.

– Опрометчиво это ты, конечно, поступил. Кто же по одному ходит? – Удивившись, спросил парень.

– Ты, вот, с друзьями пошёл, а досталось тебе больше, чем мне. – Усмехнувшись, ответил я.

– Тоже верно! – Обратив внимание на мою правоту, рассмеялся парень. – Олег. – Представился парень, и, с улыбкой на лице, протянул мне свою левую руку.

– Гарик. Ну, то есть, Игорь. – Я пожал ему руку.

Мы простояли ещё около сорока минут в полном молчании, периодически пересекаясь сочувствовавшим взглядом, но оба не проронили ни слова. Говорить уже было нечего. Мне показалось, что мы поняли друг друга настолько сильно, что разговоры были уже не нужны. Да, таких как мы, спортивные ребята часто использовали в качестве объекта, на котором можно выплеснуть свой накопившийся тестостерон. Сначала, меня это очень сильно напрягало, ведь получать по голове далеко не самое приятное занятие. Но, к сожалению, это прилагающее обстоятельство моего образа жизни и времени, в котором я живу. Так устроено моё общество. Сильный обижает слабого, слабый получает от сильного. Я же никогда не был сильным, я это понимаю. Но, моя слабость проявляется только в физическом состоянии тела и неспортивном образе жизни. Зато я силён в своём выборе и поведении, не иду на поводу у общества, стремлюсь получать удовольствие от каждого прожитого дня. Иногда, дни омрачались красками крови, ударами по лицу, и, как следствие, больничной палатой. Но хорошая генетика, наплевательское отношение к болячкам и худое медицинское вмешательство в критических ситуациях стирали эти краски.

Курить было нечего. За два часа, которые я простоял на крыльце больницы, так никто и не спустился, и стрельнуть сигарету было не у кого. Ничего не оставалось, как только подняться на второй этаж, где находилась палата, в которую меня определили, лечь в койку и ждать завтрашнего дня, когда меня, скорее всего, отпустят домой. Сон пришёл не сразу. Я провалялся час в неудобном положении, потому что матрац был очень жесткий. И всё же мне удалось провалиться в стадию глубокого сна, где мне приснилась какая – то большая синяя птица в клетке, которая клевала что – то большое и красное, похожее на кусок сырого мяса. Клетка была ей явно не по размеру, и доклевав свой обед, она начала клевать маленький замок, желая выбраться из оков. И вот клетка пустая, птице удалось выбраться. Что было с ней дальше, я не увидел. А клетка осталась на месте, со сломанной дверкой и разбросанными сырыми объедками. Бред какой – то.