Читать книгу: «Приграничные земли»
© Полина Мишина, 2023
ISBN 978-5-4498-0049-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
ХАЛКИС
ЮЖНАЯ ПРОВИНЦИЯ
Страх окутывал город как плотный туман. Проникал в дома, касался своим ядовитым языком каждого жителя. Страх был повсюду. Его смердящий запах можно было вдохнуть ранним утром. Он выдыхался на закате, вместе с последней трапезой. Ему не было конца.
Люди умирали. Страшной неестественной смертью.
Каждый день около рва находили новые тела. Мужчины, женщины, дети – любой мог оказаться там завтра. Патрульные дежурили в окрестностях посменно, местный лазарет давно уже перешел на круглосуточный режим. Тридцать четыре дня – не удалось ни спасти, ни поймать никого.
Городские ставни, золотистые в это время года, были наглухо заколочены грязными досками внахлест. Враг, которого никто не знал, казалось, насмехался над страхами горожан, каждую ночь унося новые жертвы.
В таверне на Моховой улице было слишком многолюдно для столь позднего часа. Мужчины, не готовые признать свой страх, заказывали один дурманящий напиток за другим, подбадривая запуганных подавальщиц сальными шутками. Редкие путники, случайно задержавшиеся на пути в Салонию, праздно шумели, привлекая настороженные взгляды горожан. Хозяйка таверны, плотная женщина средних лет, уже много повидавшая за свою жизнь, старалась держаться достойно. Ее темно-русые волосы, поднятые в высокую косу, обрамляли суровое лицо. Губы плотно сжаты, и даже улыбка, которой она одаривала редких постоянных посетителей, была сдержанно холодна. На самом деле Ара не чувствовала всю полноту страха, поселившегося в сердцах ее гостей и большей части горожан. Она как никто понимала, что за всеми этими зверствами стоят отнюдь не невиданные чудовища, не монстры, а самые обыкновенные люди. Злые, жестокие, но все-таки люди, а выживать среди людей она умела. Невольно ухмыльнувшись своим мыслям и бесцеремонно отхлебнув от полной кружки гостевого дурмана, с почти искренней улыбкой Ара двинулась к дальнему столику.
Пройдя мимо одинокого юноши с потерянным взглядом и ворохом исписанных бумаг, постоянно срывавшихся на немытый пол, молодой парочки, в любовных воркованиях не замечавшей никого вокруг, двух завсегдатаев-пропойц, которые и эту ночь проспят на потертых досках уличной лавки, добралась до самого дальнего стола. Мужчина с двумя очаровательными малышами, видимо, не найдя ни одного открытого постоялого двора, устало пристроился на грубых деревянных лавках. От детей женщина не сразу смогла отвести изумленный взгляд. Даже в припыленной дорогой одежде, уставшие, они выделялись на фоне общего мрака как два лучика света. Льняные волосы, глубокие синие глаза с необычным золотым ободком смотрели на мир с детской чистотой и открытостью. Приняв скудный заказ, Ара вернулась к стойке, взяла остатки сладкого пирога с лимоном и хрустящей корочкой, который с утра был припрятан ею на ужин, и, не раздумывая, подошла к детям.
– Вы не заказывали, но у нас остался пирог, хотите?
В ответ на предложенный десерт на нее в очередной раз поднялись три пары удивленных глаз.
Прямой взгляд отца или, возможно, деда, в первую секунду испугал. Глаза мужчины казались прозрачными и лишенными жизни. Холодные осколки буравили Ару, пока она пыталась скрыться от этого мертвенного взгляда, жалея о том, что так некстати предложила угощение. В момент, когда она уже начала медленно пятиться к кухне, раздался звонкий, задорный голос девочки:
– Спасибо! Мы так устали от дороги, отец столько дней с нами один, мама болеет, а мы без нее дальше никак. Кил не спит, а когда Кил не спит, я тоже не сплю, и мы все не спим. Папа переживает так сильно, а тут вы и с пирогом.
Ее детский лепет, будто свежий ветерок, развеял всю тяжесть этого дня, да и всех дней, что были до него. Маленькое чистое личико, обращенное к Аре, было таким красивым, таким невинным в своей детской простоте, что хотелось просто забыть обо всех ужасах, не оставляющих город в последнее время, и улыбнуться в ответ удивительному ребенку такой же наивной улыбкой.
Оставив десерт, хозяйка таверны вернулась на кухню, и на какое-то время в ее душе поселился покой. Казалось, в мире, в котором есть что-то настолько светлое, зло не может победить. Мастер обязательно найдет преступников, и их мир снова станет прежним – безопасным и спокойным. Отдавшись своим мыслям, Ара не сразу заметила, что кто-то упрямо дергает ее за подол юбки. Обернувшись, женщина увидела рядом с собой все тех же очаровательных близнецов, которые, казалось, еще минуту назад радостно поедали пирог в дальнем конце зала.
– Что-то еще, мои хорошие?
– Можно нам еще пирога? – Голос девчушки по-прежнему обволакивал все вокруг.
– Мы просто все так быстро съели, что папе совсем не осталось. – Мальчик заговорил впервые. Фраза далась ему с трудом, будто было невероятно стыдно за то, что он о чем-то просит.
«Какие же они замечательные, – в очередной раз подумала женщина, – еще совсем маленькие, а про отца думают».
– Пирога нет, но я обязательно найду для вас что-нибудь вкусное. Углубившись в скудно освещенное помещение кухни, Ара начала искать, чем бы угостить отца этих ребятишек. Подставив табуретку, женщина попыталась дотянуться до ящика над морозильным углом, где повар обычно хранил горшочки с белой патокой. Почти достав до небольшого ящичка с аккуратно расставленным лакомством, Ара почувствовала легкую боль в затылке. «Нет, только не сейчас, не при детях».
Ее магия всегда давала о себе знать именно с боли, иногда острой, как удар ножом, иногда легкой, как сейчас, будто легкий морозец пробежал по затылку. Не оборачиваясь, стараясь скрыть случившееся, она попыталась усмирить свои жизненные силы. Вдох, выдох, опасности нет. Вдох, выдох, не нужно пугать детей. И ровно в эту минуту, с последним глубоким вдохом, мир для нее померк.
Боль стала такой острой, какой не ощущалась никогда ранее. Ара увидела себя, свой город, весь мир со стороны, будто она больше и не была его частью. Она увидела смерть. Настоящую, не бесформенное пугало из детских страшилок, а смерть, какой она была на самом деле. Душащей рукой та схватила женщину за горло, взглянула ей в глаза, и в зеркальных зрачках Ара увидела сотни и сотни таких же испуганных, обреченных, как она сама. Увидела собственную кухню, как и множество других городских кухонь, пропитанных сладковатым ядом. Городскую стену, ров возле нее, такой родной цветущий вереск вдоль ручья, и тела, которые серой массой были свалены вдоль стены, раздираемые остервенелыми гармами. А на стене, как два солнечных лучика в непроглядной тьме, виднелись силуэты очаровательных близнецов. С холодной уверенностью они провожали взглядом любимого пса, который, склоняясь до земли, преданно тащил к ручью тучное тело хозяйки местной таверны.
Шаткая табуретка рухнула под ее метаниями, и, приземлившись на ворох мешков, Ара попыталась прогнать ужас, что холодной цепью намертво сковал ее тело. Ужас, который не давал ей ни вдохнуть, ни заговорить, глядя в две пары склонившихся над ней глубоких глаз с золотым ободком.
– Я же говорил, что она – как мы, – равнодушно отметил мальчик.
– Она не как мы. Посмотри, она слабая. Мама сказала, слабых можно забирать. – В голосе ребенка слышалась неприкрытая ненависть. – Кажется, она сейчас закричит.
– Не успеет закричать.
Городские ворота уже полностью поднялись и отливали всеми оттенками багряного. Листва вокруг стен в предрассветных лучах казалась окрашенной в цвет красного золота. Вдоль городского рва безмолвно лежали растерзанные тела горожан.
Глава 1. Маг
САЛОНИЯ
ЮЖНАЯ ПРОВИНЦИЯ
Нарушая томную размеренность южного утра, по залитой солнцем мостовой торопливо шли две молодые женщины. Та, что постарше, смущенно скользила глазами по брусчатке, держалась собранно, без лишней суеты. Лишь изредка женщина позволяла себе бросить долгий взгляд в самый конец улицы. Другое дело вторая, по виду совсем еще девчонка. Она шла уверенно, как можно выше приподняв свой и без того вздернутый носик. Губы ее были крепко сжаты, словно каждую секунду сдерживались от неуместного слова. Глаза редкого на юге голубого оттенка горели холодным огнем.
– Мама, не нужно каждый раз меня провожать, я и сама прекрасно знаю дорогу.
– Дорогая, ну что ты сразу горячишься. Я же просто хочу тебя поддержать, а вдруг в этот раз что-то найдут. Я помню, как мне сказали, что я маг, так я думала, просто умру в тот же миг. Не желаю я своей единственной дочери пережить что-то подобное в одиночестве.
– Я помню, мам, ты каждый год это повторяешь.
– Прошу тебя, Эли, хоть на этот раз будь скромнее. Не говори лишнего. А лучше, знаешь, просто молчи, совсем. Он посмотрит, ты помолчишь, и все быстро закончится.
– Хорошо. Но если он опять начнет говорить о моей несчастной судьбе, болезни…
Девушка нахмурила светлые брови, отчего стала еще больше походить на обиженного ребенка.
Но, милая, ты же и правда очень несчастна. Жить в постоянном страхе, что у тебя обнаружат магию. Если бы я тогда понимала, на что тебя обрекаю Глаза молодой женщины затянула дымка вины, и она, погрузившись в воспоминания, чуть замедлила шаг.
Мрачный коридор с потрескавшимися стенами. За столько лет Эли даже с закрытыми глазами могла перечислить все замысловатые формы старых трещинок в этом удручающем помещении. Грубые деревянные скамейки, не менявшиеся последние лет двадцать, были все так же неудобны. Девушку всегда удивляло, насколько ее мама менялась, стоило ей переступить порог этого здания. Походка совсем теряла уверенность, глаза затухали, и она вжималась в окружающее пространство, стараясь стать максимально незаметной.
– Мам, может, я принесу немного воды? – спросила она, сжав в ладони непривычно ледяные пальцы матери.
– Нет, родная, спасибо, сиди. Главное, чтоб все побыстрее закончилось и было как всегда.
Металлическая дверь в конце коридора наконец отворилась, и из нее выглянул молодой человек. Его усталые глаза не с первого раза сосредоточились на сидящих у двери женщинах. Юноша был худой, пожалуй, даже слишком, как показалось девушке. Встретив устремленный на него взгляд, он наконец заговорил:
– Вы проходите.
– Простите, а Мастер скоро будет? – уточнила женщина.
– Я – Мастер. Пожалуйста, проходите.
– Нет, как это вы – Мастер? Наш Мастер, мистер Хэйдес. Он с нами уже больше тридцати лет, как это вы – Мастер? Я не понимаю… – Женщина начала интуитивно отступать от злополучной двери, и в ее голосе появились панические нотки.
– Мистер Хэйдес, бывший Мастер Салонии, уже месяц как оставил службу по состоянию здоровья. Пока Министерство не назначило нового, меня направили к вам на временную замену. И если у вас нет возражений относительно моей кандидатуры, предлагаю все-таки начать прием.
– Простите, да, конечно. А мы и не знали ничего. Обычно такие новости быстро распространяются, такое дело, новый Мастер. – Она не переставала говорить, будто пытаясь скрыть этим свое нарастающее волнение.
– Кто пациент? – Мастер поднял усталые глаза на посетительниц, пытаясь понять, с кем ему придется иметь дело.
– Пациент я, – прозвучал уверенный и звонкий голос девушки.
– Имя, возраст, причина обращения, – монотонно проговорил Мастер.
– Аэлла, шестнадцать лет, маги в роду, – ответила девушка.
– Что значит маги в роду? Конкретно. – Молодой человек видел, что собеседница, в отличие от ее спутницы, совершенно не боится предстоящей процедуры, что казалось ему как минимум странным. Подобное спокойствие редко встретишь в этих стенах.
– Мать – выявленный маг в четырнадцать лет, пять жизненных сил, извлечены успешно. Отец не маг. Больше выявленных случаев магии среди родственников не обнаружено.
– Пять сил, вы сказали? Невероятно. – Молодой человек перевел взгляд на понуро сидящую у входа женщину. Судя по внешнему сходству, можно было с уверенностью сказать, что магом в роду была именно она. – Проходите, ложитесь на кушетку. Полагаю, вы здесь не в первый раз и процедуру знаете.
– Знаю. Спасибо.
Отбросив с лица непослушный светлый локон, Эли прошла за ширму. Переодевшись в рубашку, полностью закрывающую ее руки и доходящую практически до ступней, девушка легла на кушетку. Ее взгляд был устремлен в некогда белый потолок с одинокими всполохами света от лампы. Полумрак, в этой части кабинета, всегда вселял страх, цепляющийся за нее хрупкими ладошками маленькой девочки. Как монстр из детских страшилок, приходящий из темноты, в ее жизни был Мастер, возникающий из-за ширмы и приносящий с собой боль. Пару томительных минут спустя старая перегородка отодвинулась, и к ней подошел незнакомый Мастер. В отсутствие прямого источника света его глаза казались совсем черными, необычной миндалевидной формы. В сочетании с мальчишечьими бровями вразлет и отросшими темными прядями они создавали беспечный, хулиганский образ, совсем не сочетавшийся с почетной должностью.
– Сейчас я к вам прикоснусь, и это может быть немного больно.
– Я знаю всю процедуру. Я на этой кушетке каждый год, начиная с пятилетнего возраста, не думайте испугать меня болью. – Эли очень старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и уверенно.
– Я предупредил, потому что вы проходили ее у другого Мастера. Будет разница. Хорошо, начнем.
Первое прикосновение его ладони было, как удар током, обжигающее, болезненное. Настолько болезненное, что хотелось кричать. Эли показалось, что он понял, почувствовал отголосок ее боли и на секунду убрал руки, но тут же вернул их назад. Продвигаясь вместе с ладонями Мастера от головы до кончиков пальцев, на каждом кусочке своего тела она умирала. Ей хотелось кричать, просить, умолять его остановиться. Но она держалась, сцепив ладони, так и не издав ни звука, не дернувшись, даже не шелохнувшись.
– Закончили. Можете расслабиться. На этот раз. – Голос Мастера прорывался, словно сквозь толщу воды, к сознанию девушки.
Открыв глаза, полные скопившихся слез, она смутно различила склонившееся над ней лицо молодого человека. Казалось, он стал еще бледнее, чем в минуты их знакомства. Ладони Мастера были перепачканы кровью, текущей из истерзанных ладоней Эли.
– Спасибо. Я могу встать сама.
Девушка удивилась, каким хриплым оказался ее голос, когда она все-таки смогла произнести эту заготовленную фразу. Ее руки тотчас отпустили, и Мастер быстро скрылся за ширмой. Опустив ноги на пол, Эли сделала пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя и восстановить силы. Сколько раз уже ее проверяли, но так больно еще не было. Собравшись наконец с силами, она переоделась и вышла. Ее мать все так же сидела на табуретке при входе, пытаясь слиться со стеной. Мастер, склонившись над светильником, что-то сосредоточенно записывал.
– Магия не обнаружена, – не отрывая взгляда от бумаг, вынес он вердикт в отношении очередного года ее жизни.
Все еще на ватных ногах, взяв мать под руку, Эли покинула ненавистный кабинет. «Не обнаружена. Шестнадцать лет. Никакой магии».
* * *
Возвращаясь домой по мощеным тротуарам родной Салонии, пропитанным южным солнцем так сильно, что, казалось, готовых треснуть, Эли погрузилась в собственные мысли. Шансов на то, что магия в ней внезапно проявится, почти не оставалось. Девятнадцать максимум двадцать лет – и все. Случаев, что магия обнаруживалась позже, уже давно не было. Иногда в глубокой старости в вермах просыпались отголоски силы, но лишь как последствие какого-нибудь другого заболевания. Стариков-магов Министерство не трогало, даже браслетов не выдавали. Не умея управлять магией, да и не имея, по сути, достаточно жизненных сил, «поздно проснувшиеся» угасали намного быстрее обычных жителей, не представляя никакой опасности для Республики.
«Вот и мне, видимо, только такой вариант и выпадет, с моей-то везучестью», – Эли не заметила, как начала проговаривать свои мысли вслух.
Рывок, втянувший тело девушки в темный переулок, выбил из ее груди весь воздух. Попытка закричать была бесцеремонно прервана сильной мужской ладонью, крепко прижавшей ее голову к широкой груди.
– Не шуми, это я.
Рука с ее лица была аккуратно передвинута на плечи, и, развернувшись, девушка встретилась с насмешливым взглядом золотистых глаз, лукаво выглядывающих из-под светлой челки.
– Терен, ты сумасшедший?! – не сдерживаясь, со всей силы ударила она друга в грудь. – Ты хочешь, чтобы я умерла от страха?
– Ты так мило бубнила что-то под нос, что я просто не смог сдержаться. – Несмотря на ее попытки дотянуться маленькими кулачками до его лица, юноша не терял веселый настрой.
– Ты что, специально меня караулишь? Что ты делаешь за пределами квартала так поздно?
– У меня просто невероятные новости. Такие, что ты сначала бросишься в мои объятия, потом расцелуешь и будешь умолять грубо вырывать тебя с темных улиц вновь и вновь.
– Не думаю, что хоть что-то заставит меня умолять, Тер. – Эли привычно приподняла светлые брови, образовав на лбу тонкую морщинку. Ее другу было свойственно преувеличивать события, ну и свою значимость в них, поэтому девушка не ожидала услышать ничего по-настоящему важного.
– Уверена, значит? Хорошо, слушай. – Он приблизился почти вплотную и перешел на шепот. – Я сегодня разговаривал с лидером. Тебя пригласили, можешь посетить следующее собрание магов.
– Тер, не может быть! – Эли так быстро заключила друга в объятия, что даже не заметила самодовольную улыбку на его лице. – Ты правда это сделал для меня? Но как? Что ты ему сказал? Я хочу знать буквально все. Не могу поверить! – Эмоции переполняли ее настолько, что она не осознавала, что стоит посреди малоосвещенной улицы и обнимается с молодым магом.
– Осталось расцеловать и умолять.
Освободив Тера от объятий, Эли взяла его руку и быстрым шагом двинулась в сторону дома.
– Ну как ты можешь портить такой момент своими глупыми шутками, ну что ты за друг такой. Рассказывай, как тебе это удалось?
Продолжая перешептываться, друзья медленно приближались к Кварталу магов.
Глава 2. Квартал магов
САЛОНИЯ
В послеобеденные часы самым оживленным местом Салонии становился старый уличный базар, раскинувшийся на юге города. Именно сюда приходили уважаемые жительницы Республики присмотреть себе новые платья и шали, завезенные из Идры и Беонии. Служители Министерств направляли сюда посыльных закупить пару новых графинов корфийского вина, а владельцы питейных заведений тут же покупали дурман и черные сушеные плоды дикой водянки. Только тут к магам могли отнестись приветливо в попытках купить у них что-то стоящее.
В этот солнечный день площадь городского базара привычно была наполнена людьми. Запахи, звуки, пестрые цвета делали окружающий воздух особенно плотным и жарким. Вдоль шатров с красной каймой задумчиво продвигалась молодая девушка. В череде совершенно одинаковых лавочек она пыталась что-то отыскать и никак не могла. Периодически останавливаясь, заглядывая в очередной шатер, девушка хмурила свой смуглый лобик и медленно шла дальше.
Спокойные, размеренные движения выделяли ее в водовороте торопящихся людей и куда-то перемещающихся повозок с посыльными. На девушке, несмотря на палящее солнце, был длинный темно-зеленый плащ с объемным капюшоном, подчеркивающий приятный оттенок миндалевидных глаз. Длинные каштановые волосы были заплетены в две замысловатые косы и украшены небольшими бусинами.
Заглянув в очередную палатку, она наконец-то радостно улыбнулась и вошла внутрь.
– Как же сложно тебя найти! Тут вообще все одинаковое, почему вы не делаете вывески, как в остальной части базара? – Войдя в небольшой шатер и спешно скидывая с себя темное одеяние, девушка уверенным шагом направилась к его белокурой владелице.
– Мелиса! Что ты тут делаешь? Я думала, отец запретил тебе нас посещать, – приветливо проговорила Эли, радуясь, что сегодня оказалась в шатре одна. Мама даже в таких мелочах старалась не нарушать правила, а прямое указание верховного магистра, пусть даже данное собственной дочери, воспринималось Марой не иначе как закон.
– Не могла же я ждать еще целый день! Что сказал Мастер? Ты же была у него? – спросила девушка, сев на заполненный платками прилавок, по-детски болтая искусно выделанными плетеными сандалиями.
– Была. Магии нет, сказал, – ответила Эли привычно поджав губы, в попытках скрыть свое разочарование.
– Ох, дорогая, – немного театрально спрыгнув с прилавка, девушка бросилась обнимать подругу, – вот же старый маразматик! Может, он просто уже все свои навыки потерял в дурман-воде?
– Если бы. Это был не Хэйдес.
– Как так? – Мелиса тотчас выпустила ее из объятий. – А кто тогда? Неужели старика наконец сместили?
– Пока еще не сместили, но там какой-то временный Мастер. Как я поняла, официального назначения еще не было.
– И кто же? Один из его подхалимов-учеников?
– Нет, совсем молодой. Мне показалось, даже не местный, – задумчиво проговорила Эли, вспоминая внешность нового Мастера.
– Приезжий Мастер? Ничего себе новости! Кто такой, как выглядит? – Мелиса не могла поверить, что такие важные городские новости обошли ее стороной.
– Да обычный. Высокий, худощавый. Не знаю, что про него еще сказать
– А откуда приехал, не поняла?
– Нет, не поняла. Мел, я была на приеме, а не на свидании. – Незаметно для себя Эли начинала злиться, что все внимание подруги внезапно полностью привлек какой-то незнакомец.
– Ну ты чего, не обижайся. Больше никаких вопросов о Мастере, обещаю. Как все прошло, было очень плохо? – Понимая, что самостоятельно сможет разузнать о молодом человеке все намного быстрее и подробнее, Мелиса без труда сменила тему. Взобравшись на полюбившийся прилавок, девушка начала перебирать тончайшие платки и шали с магической вышивкой, иногда кивая в такт рассказу подруги.
– И главное – было так больно, просто не передать. Старик надо мной так никогда не издевался, а этот же искал с таким рвением, что я чуть сознание не теряла. – Эли поморщилась от заново переживаемых эмоций. – Жаль только, все усилия оказались напрасными. Я все еще верм.
– Ну так, может, стоит уже смириться? То, что ты не маг, не делает тебя хуже, может, даже наоборот.
– Что за глупости, Мел! Ты же знаешь, как для меня это важно! – Эли принялась нервно расхаживать по шатру. – Так мало времени осталось. Всего, может, несколько лет, понимаешь? А если ничего так и не изменится…
– Если ничего не изменится, – перебила ее Мелиса, – то ты при полном отсутствии жизненных сил будешь самым воинственным «магом», которого я только знаю. Одни ваши с Тереном росписи министерских зданий чего стоят. Правительству Республики не устоять под таким напором. – Девушка откровенно подтрунивала над подругой, чего та совершенно не замечала.
– Тише, ты чего? А если кто-то услышит?
– Да кому вообще есть дело до того, кто вносит немного очарования в серые городские стены? – улыбнулась Мел. – И вообще, сюда хоть кто-то заходил за день? – Девушка демонстративно окинула взглядом пустой шатер.
– Пока нет, но могут же и зайти. – Эли сама не верила в то, что говорила. Последние месяцы спрос на магические предметы стремительно упал, и все их продажи можно было пересчитать по пальцам.
В ту же минуту полог шатра приподнялся, немало удивив его обитательниц, и впустил в помещение тучную даму в сопровождении не менее тучной девочки-подростка. Гостья, пренебрежительно осмотревшись, уже собиралась покинуть магическую лавку, как вдруг ее взгляд буквально споткнулся о сидящую на прилавке Мел.
– Госпожа Мелиса, – в голосе женщины прозвучали плохо скрываемые льстивые нотки, – как же я рада вас видеть! Как здоровье отца? Вы так давно не посещали нас с визитом.
– Рада вас видеть, госпожа… Равана.
– Равэне, – почти шепотом поправила женщина.
– Конечно же, Равэне. Отец, к счастью, чувствует себя хорошо. Как всегда, полностью предан работе. Вы же понимаете, если бы не важные дела Министерства, мы бы с радостью вас посетили, но я обязательно передам ему ваши приветствия.
– Спасибо, спасибо. Нам было бы не менее приятно посетить и вас с ответным визитом. – Женщина продолжала заискивающе улыбаться, попутно выдвигая перед собой молодую девушку.
– Вы знакомы с моей дочерью? – наконец спросила она.
– Нет, не доводилось. – Мелиса наконец перевела взгляд на спутницу женщины, которая, казалось, смущена еще больше матери. Ее круглое лицо от шеи до лба покрывали продолговатые красные пятна, а платок, что та теребила в руках, походил уже на мятую тряпку.
– Далида, наша младшая. – Толкнув девушку немного вперед, гостья продолжила, обращаясь уже к дочери: – Дорогая, подойди, поздоровайся как положено.
Девушка, сделав несколько неуверенных шагов, как подобает, немного наклонила голову вперед и продемонстрировала свое почтение, замысловато вывернув ладонь вверх. Эли едва сдерживалась, чтоб не засмеяться в голос. Она никогда не понимала всех этих вычурных действий, которые были присущи высшему республиканскому сословию.
– Что же вы тут делаете, госпожа? Да еще и совершенно одна, – продолжала женщина, демонстрируя, что для нее Эли в шатре попросту не существовало. – Я думала, ваш отец не приемлет магические вещи? – Она еще раз окинула взором палатку, пренебрежительно поджав и без того узкие губы.
– Ну отчего же не приемлет, – парировала Мелиса. – Несмотря на всю строгость, часть магической утвари есть и в нашем доме. Вот, например, это, – продолжила она, взяв в руки небольшую косынку тонкого ручного плетения. – Вещи, пропитанные защитной магией, не могут нанести вред.
Расправив косынку, Мелиса медленно провела рукой по вышивке, которая замысловатой вязью шла по всему контуру полотна, и отдала ее подошедшей Эли.
– Сегодня я, пожалуй, ограничусь только этим, спасибо, госпожа Аэлла, здоровья вашим рукам.
Встав, девушка оставила на прилавке блестящие монеты.
– И нам заверните такую же. Защитную, – женщина подбежала к прилавку и начала быстро перебирать разложенные ткани, – и вот эту, белую, тоже.
– Не благодари, – лукаво подмигнула подруге Мелиса и, захватив свой сверток, направилась вслед спешно покинувшим шатер женщинам. Дольше задерживаться в этой части базара для нее было рискованно.
Оставшись одна, Эли быстро сгребла в карман горстку белых монет, которые были ее первым заработком за долгое время.
* * *
Как только полуденная жара начала понемногу отпускать город и с восточных гор повеяло легкой прохладой, Эли засобиралась домой. Бережно сложив в большой тряпичный мешок подготовленные на продажу ткани, девушка, покинув базар, направилась через весь город в Квартал магов.
Место, куда она так торопилась, было единственным районом города, где частичное проявление магии было официально разрешено. Пройдя несколько пропускных пунктов и механически демонстрируя серым плащам целостность своего светлого вермовского браслета, девушка приблизилась к дому. С первого взгляда переход между основной частью города и кварталом был незаметен. Но стоило переступить невидимую границу, как в тот же миг тебя полностью захватывало очарование этого места.
По пути домой Эли залюбовалась порхающими лифами. Магиков в последнее время появилось так много, что не было сомнений в том, что в ближайшие недели даже в Салонии летний зной начнет спадать, отдавая город во власть новой хозяйки.
Привычно улыбнувшись при входе в квартал, девушка наконец опустила мешок на брусчатку, растирая чуть онемевшие пальцы. В тот же миг, он, дернувшись под действием неведомой силы, приподнялся от земли и медленно стал продвигаться рядом с девушкой.
– Спасибо, дуэнде! И как только люди могут справляться без вас.
В ответ на приветствие за мешком материализовался маленький человечек с морщинистым лицом, который сдержанно поклонился. Несмотря на серьезность спутника, который с сосредоточенным видом нес на плечах увесистый куль с тканями, дуэнде были очень сентиментальными магиками, и внимание оберегаемой семьи для них было крайне важно.
Вскоре верный спутник продолжил свой путь один, а освободившаяся от ноши Эли заглянула по дороге в свою любимую лавку сладостей. Небольшое помещение, отделанное тонкими светлыми дощечками, было доверху набито самыми невероятными десертами. Тут была и розовая пастила из бруслины, и толченая багрянка, и даже медоносная ожина. Несмотря на солнечный день, в помещении было зажжено несколько свечей, наполнявших пространство ароматом луговых трав. В лавке, как всегда, суетливо бегала шкодливая детвора, которая так и норовила стащить что-нибудь с прилавка.
Девушка взяла пару пригоршней чорницы, которую так любила ее мать, и, не удержавшись, попробовала свежую партию фирменной пастилы от радушной тетушки Климентины. Пожилая женщина держала лавку последние лет двадцать, изо дня в день встречая очередного гостя теплой улыбкой. Даже в браслете она не утратила полностью магической силы и, как когда-то мать Эли, видела истинную сущность вещей.
Климентина любила детей, но своих не имела, поэтому малышня квартала так вольготно тут себя чувствовала. Эли, хоть давно уже и не была ребенком, по привычке заглядывала в лавку почти каждый день, стараясь хоть что-то купить – даже когда у самой было совсем туго с монетами. Часто девушка покупала свою любимую пастилу, которая тут же съедалась вместе с мелкими попрошайками. Вот и сейчас, стоило ей отломить кусочек лакомства, как озорной мальчишка лет пяти выхватил его из липких рук девушки и тут же засунул в рот. Сладкие розовые кусочки торчали в уголках губ, придавая ребенку особенно комичный вид.
– И кто это у нас тут такой хулиган? – притворно нахмурилась Эли.
– Я нихуган, – проговорил мальчик с набитым ртом, – я шутый.
– Шустрый? Шустрый – это точно. – Эли потрепала малыша по и без того спутанным светлым локонам и вернулась к стойке, у которой управлялась хозяйка лавки.
– Здоровья вашим рукам, тетушка! Как торговля?
– Ох, дорогая, спасибо, и тебе здоровья. Да какая торговля, одни детки забегают да ты. Не знаю, что и делать. – Женщина, найдя в Эли благодарного слушателя, с радостью делилась своими горестями.
– Может, все-таки базар? Вы такие волшебные вещи делаете, а про них никто и не знает.
– Ну что ты, я тут еле управляюсь, какой базар. Как это все доносить, потом каждый вечер назад. Вижу, как ты бегаешь туда-сюда, вечно впопыхах. В моем возрасте такой бодрости уже нет. Да и на кого я это место оставлю? – Тетушка с грустью и трепетом окинула взглядом лавку.
– Давайте мы с Тером поможем. Можно попросить кого-нибудь присматривать тут, пока вас не будет.
Терен, как и Эли, полдетства провел под этим светлым прилавком и тоже воспринимал женщину как родную тетушку.
