Читать книгу: «Рыжая 11. Дело на пуантах. Часть 1»
Глава 1
1
Поселок Понедельник, как вытекает из названия, был заложен в понедельник. Вернее, если соблюдать хронологию, члены творческого содружества артистов театра оперы и балета «Приют Аполлона» заложили будущий поселок в понедельник, после чего на общем собрании именно так и было решено его поименовать.
День, выбранный для церемонии, еще тогда многим показался странным. Члены кооператива были людьми искусства, следовательно, суеверными, а суеверный человек, как известно, серьезные дела в понедельник не начинает. Может так, а может иначе, но, по мнению большинства, именно здесь и крылся источник всех последующих бед, обрушившихся на поселок и его обитателей.
А началось все с небольшого инцидента, случившегося аккурат при закладке первого камня.
2
Ранним утром, неподалеку от песчаного берега Истринского водохранилища, на солнечной поляне, окруженной вековыми соснами, собралась шумная толпа, одетая в джинсы, майки, тренировочные костюмы и прочую одежду, не предусмотренную для публичных выходов. В руках членов кооператива блестели лопаты, а в глазах счастье. На раскладных столах лоснились заранее заготовленные бутерброды с копченой колбасой, сыром и красной рыбой, а в тени кривой, разлапистой ели дожидался своего часа ящик с шампанским. Не игристым вином, а именно настоящим шампанским из-под славного города Реймса. Дюжину отменного напитка собравшимся презентовала мама Нюшенки Куковой, легкой блистательной балерины, сводящей с ума не только профессиональных виноделов, но и часть балетного мира. Год назад Нюшенька окончила провинциальное балетное училище, очень нервничала и потому сразу согласилась на первое же предложение от столичного театра. И почти сразу поняла, что поспешила – «Приют Аполлона» оказался более, чем средним театром, но контракт, увы, уже был подписан на два года и расторгнуть его можно было только со скандалом. Ее мама, прозорливая Нина Петровна решила отношения с руководством не портить, ничего разрывать не стала, но тут же выторговала для дочери положение примы, максимальную оплату за выход и жилье. В результате довольными остались все: и театр, заполучивший в штат великолепную балерину, и Кукова-старшая, перебравшаяся в собственную столичную квартиру, и, конечно, сама Нюшенька. Нет, целеустремленная девушка по-прежнему оставалась равнодушной к шампанскому, виноделам, и прочим материальным благам, но возможность репетировать в любом объеме и танцевать сольные партии в спектаклях на выбор сыграла решающую роль. Тем более, что два года это не вся жизнь, а возможность осмотреться и набраться опыта. И пока она строила карьеру, ее мама, женщина с железным характером и безграничными амбициями, развила бурную деятельность: от имени дочери она активно раздавала интервью, простым воздыхателям отправляла фото с автографом, перспективным поклонникам – пригласительные на премьерные спектакли. Но особой ее благосклонностью пользовался владелец известной винодельни на северо-востоке Франции. Ему доставались и лучшие места, и возможность лично вручить букет после спектакля блистательной приме. Винодел млел от внимания и забрасывал хрупкую красотку ящиками с превосходным шампанским. Нина Петровна распоряжалась богатством со знанием дела. Фраза «доставили специально для вас с лучших виноградников Шампани» помогала уладить многие вопросы. В том числе, выбрать лучший участок в новом поселке, у самой воды и на небольшой возвышенности. Стремясь избежать лишних вопросов и пересудов, Кукова-старшая сразу же выделила на церемонию закладного камня двенадцать бутылок божественного напитка, чем придала мероприятию особую торжественность.
3
Давно миновал полдень, дети Аполлона все еще перебрасывались короткими фразами и переводили нетерпеливые взгляды с накрытых столов на центр поляны, где на деревянном табурете одиноко лежал внушительных размеров кирпич. Никто не понимал причину задержки. Время шло, а торжественную церемонию так никто и не начинал. Минут через сорок, собравшиеся начали переглядываться, сначала с недоумением, а потом уже и с беспокойством.
– А чего ждем?
– Я не в курсе…
– Председатель должен знать.
В ходе короткого перекрестного опроса обнаружилось, что никто из участников торжественного мероприятия в суть дела не посвящен и, что конкретно нужно делать, понятия не имеет. Но очень надеется, что остальные в курсе. Когда же выяснилось, что никто из собравшихся даже приблизительно не представляет, как и куда данный кирпич надо засунуть, а председатель пропал без вести, большинство впали в ступор и торжественное мероприятие окончательно зашло в тупик. После коротких, но бурных препирательств решено было все же не расходиться, а позвонить знакомым или зайти в интернет, выяснить в чем там суть дела. Отсутствие руководителя это, кончено, плохо, но общими коллективными усилиями один кирпич они уж как-нибудь вместе да уложат, тем более, что прораб, отвечающий за строительство поселка, на месте.
Дети Аполлона расселись на траве и достали телефоны.
4
Прошло еще полчаса. В интернете сведения о церемонии закладки камня сильно разнились и особой ясности не прибавили. Руководитель строительства, красавец-молдаванин Игнат Балык, брать на себя руководство процессом тоже не спешил и о чем-то оживленно перешептывался с первой скрипкой оркестра Фимой Бронштейном. Председателя товарищества по-прежнему видно не было. Оставалось только ждать и нервничать.
В конце концов, измученный жаждой и неизвестностью, чей-то белокурый малыш не выдержал и, сильно картавя, прокричал:
– Мама! Когда килпич холонить начнем?!!!
Взрослые вздрогнули и замолчали. Несколько секунд дети Аполлона озадачено переглядывались, пытаясь понять, не ослышались ли они. Мать ласково погладила сына по кудрявой головке и с улыбкой произнесла:
– Ну что ты, зайка. Никого хоронить не будут. Наоборот, мы будем закладывать нашу новую жизнь.
Любознательная зайка тут же заинтересовалась:
– Что такое «закладывать»?
Сидевший неподалеку исполнитель народных и характерных танцев Валерий Кокорев на секунду оторвался от телефона.
– Это значит закопать в землю.
– Мы нашу жизнь в землю закопаем? – насторожился мальчуган.
– Не исключено, – Кокорев оглядел неосвоенные, частично болотистые места. – Но это потом. А сейчас возьмут кирпич, напишут на нем наши фамилии и закопают.
– В землю?
– В землю.
– Как бабушку Тоню? – зайкины глаза увлажнились.
– Глубже.
Не смотря на печальный контекст, многие зафыркали. Однако были и те, кто вдруг испытал внезапно нахлынувшее чувство тревоги.
По счастью, в этот момент на поляне наконец-то появился председатель будущего поселка, Леопольд Григорьевич Прорвиська, он же главный дирижер оркестра театра оперы и балета «Приют Аполлона», где трудились жители нового товарищества. Это был сухой, стройный мужчина невысокого роста, с горделивой осанкой, узким лицом и запавшими глазами, над которыми нависали кустистые брови. Седые зачесанные назад волосы спадали на плечи красивыми кольцами, делая его похожим на Ференца Листа. Впечатление усиливали узкие губы, вытянутые в плотную полоску и выразительные, будто порхающие, пальцы рук. Леопольд Григорьевич гордился своей внешностью и был уверен, что достоин большего. Например, управлять Венским филармоническим оркестром. Но пока приходилось довольствоваться уверенностью, что он все еще в середине своей карьеры, а все лучшее ждет впереди.
Извинившись за опоздание, деятельный руководитель коллектива с ходу перешел в карьер:
– Дорогие друзья! Коллеги! – начал дирижер бодрым голосом. – В этот выдающийся день хочу не только поздравить вас с новым этапом жизни, но и предложить принять участие в церемонии закладки первого камня нашего будущего поселка.
Собравшиеся принялись неистово аплодировать, выплескивая всю скопившуюся энергию.
– Ура! – кричали взрослые, которым уже часа два как хотелось перейти к банкету.
– Ура!!! – вторили им дети, радуясь хоть какому-то движению.
Округлым жестом Прорвиська обозначил снятие звука.
– Но для начала поговорим о ритуалах, – он достал и положил перед собой телефон с открытой статьей. – Итак. Ритуалы испокон веков являлись значимой частью повседневной жизни человека: рождение, свадьбы, похороны, в том числе строительство. Как гражданских, так и религиозных объектов. У разных народов, этрусков, греков, римлян, ритуалы имели общие черты и несли одинаковую смысловую нагрузку…
Солнце уже заметно пригревало. Председатель отложил телефон и продолжил сам, пустившись в пространный пересказ, прочитанных на ходу статей о церемониях строительства с древнейших времен и до наших дней. Читал он эти статьи на бегу, по диагонали, от того в памяти отпечатались лишь наиболее красочные моменты. Но к сожалению, именно они и произвели на слушателей максимально негативное впечатление. Женскую часть товарищества неприятно поразил рассказ о женах, кошках и прочих невинных тварях, имевших печальную честь оказаться в основании какой-нибудь грандиозной стройки. И больше остальных напряглась оперная дива Эльвира Балык, по совместительству жена прораба предстоящей стройки. Краем глаза дородная дама заметила насколько заинтересованным стал взгляд ее супруга, молодого широкоплечего брюнета, приехавшего в столицу на заработки, а вместо этого отхватившего контральто весом в сто кило. Не обращая внимание на окружающих, Эльвира резко развернулась и без обиняков объявила, что если супруг хоть раз еще так на нее посмотрит, то она незамедлительно с ним разведется. А поскольку все более или менее ценное имущество было приобретено ею до брака, то максимум, на что он может рассчитывать, так вот только на этот самый кирпич, с которым, не совсем здоровый председатель их кооператива, носится как с собственной грыжей, не зная куда засунуть.
Большая часть творческого кооператива, изрядно подуставшая и от ожидания, и от публичных скандалов в строительно-оперной семье, тут же проскандировала, что детали личной жизни Балыки могут оставить при себе, а если у кого-то возникают столь сложные ассоциации, то переживать их следует самостоятельно, а не портить людям праздничное настроение.
Впрочем, на владельцев собак и кошек рассказ председателя тоже произвел не лучшее впечатление. Поэтому, как только Эльвира убрала звук, зоозащитники принялись не менее бурно возмущаться варварскими обычаями и традициями. Теща председателя, Елена Павловна, демонстративно подхватила на руки беспрестанно тявкающую пекинскую собачку и, ни к кому не обращаясь, громко произнесла:
– Не переживай, Мотечка! Если до тебя хоть кто-то пальцем дотронется, я сама его закопаю. Злые люди, злые!..
После чего дискуссия ожидаемо перескочила с собак на людей и понеслось. Кто-то вспомнил Беломорканал и Сталина, в ответ им припомнили БАМ и целину. Староверы, потирая олдскулы, вспомнили о «першпективном тракте» и крепостных, сгинувших в болотах будущего Санкт-Петербурга. В результате исторических параллелей спор сместился еще левее, в сторону нарушения прав человека и гражданина в целом, и вялое начало церемонии закладки первого камня мгновенно переросло в бурный митинг за права всех невинно пострадавших во все времена.
Эрудированный, но не слишком осмотрительный председатель кооператива, подбирая максимально нейтральные слова и выражения, снова призвал к порядку и, дабы снизить градус напряжения, предложил дискуссию окончить, ограничившись простым помещением ритуального камня в вырытую по середине поляны яму – не глубокую, не широкую, но вполне для отечественного кирпича достаточную. Мол, мы не скифы какие-нибудь, не фараоны, строим не на столетия, а хоть бы на наш век хватило. После чего решено было перейти к следующему пункту программы.
Следующим пунктом был выбор названия будущего поселка. Мероприятие безусловно важное и ответственное, но поскольку сразу в след за ним намечались водные процедуры: обмывание и купание (распитие шампанского и заплыв в прохладных водах Истринского водохранилища), то и с названием решено было не заморачиваться: раз закопали кирпич в понедельник, пусть Понедельником и называется. Возражавших не было, воздержавшихся пара человек и все голодные и уставшие наконец-то радостно устремились к столам.
И может звезды над тем поселком в тот день не так сошлись, а, может, роковую роль сыграла случайно оброненная невинным младенцем фраза, но с этой минуты все в Понедельнике пошло не так.
