Читать книгу: «Соседний вагон»

Пролог

Двери поезда гостеприимно открылись, приглашая немногочисленных пассажиров в салон. Платформа опустела. Машинист сверяясь с расписанием посмотрел на станционные часы и широко зевнул. "0:44:40" – показывали они. "Пора" – подумал машинист и нажал кнопку информатора.

"Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция Улица Старокачаловская!" – объявил приятный женский голос. Двери закрылись. Трехвагонный состав медленно тронулся, выезжая из под станционной крыши на встречу плотной дождевой завесе. Постепенно увеличиваясь, цифры на скоростемере остановились на отметке "24 км/ч." Эстакадный участок лёгкого метро располагался близ жилых многоквартирных домов. Поэтому, для снижения уровня шума скорость поездов после девяти вечера ограничивалась, проверяя машинистов на прочность в борьбе со сном. Эстакада оканчивалась относительно крутым уклоном, и поезд набирая скорость сквозь рампу въехал в слабо освещенный тоннель.

Автоматически руки делали своё дело, перемещая контроллер то в ход, то в тормоз, соблюдая режим следования. Адаптационное освещение раздражало глаза. Остекленевшим немигающим взглядом, машинист скользил по измерительным приборам, в то время как его мысли, вспоминая прошлое и загадывая будущее, летели прочь из тоннеля.

Притушенный свет в кабине… лёгкий шум вентиляции… Его веки сомкнулись лишь на миг…

Вдруг, яркая вспышка света, продираясь сквозь веки разбудила машиниста. Одновременно с этим сзади послышались щелчки автоматических выключателей. От шума разряжаемой воздушной магистрали поезда закладывало уши. Машинист по инерции применил экстренное торможение, но поезд уже резко затормозив встал как вкопанный – сработала система безопасности. В тоннеле, как и в кабине была полная темнота. Ни один из сигнальных приборов не подсвечивался, поэтому, машинист достал телефон из кармана, и включив на нём фонарь, начал судорожно озираться по сторонам. Свет скользнул по переносной рации. Он мигом схватил её и нажав кнопку вызова громко сказал:

– Диспетчер!

В ответ прозвучало лишь шипение помех.

Он повторил попытку, но связи с диспетчером по прежнему не было.

Так, высокого нет, нервно соображал машинист, подсвечивая телефоном киловольтметр. Напряжение на батарее тоже было ровно нулю. В голове начало проясняться. Освещения в тоннеле нет. Переносная рация работает, но связь с диспетчером отсутствует. Он вспомнил про вспышка света. Короткое замыкание? Наверное, это всё непогода. Возможно, молния ударила в какой-нибудь энергоблок отвечающий за данный участок пути. А может и авария покрупнее, как в мае две тысячи пятого, когда несколько районов Москвы были обесточены. Он работал тогда на Серпуховской линии и частенько вспоминал те несколько часов, проведённых в мыльном поту. Помнил лица измученных духотой пассажиров, ждущих свей очереди при эвакуации из безжизненного тоннеля. Помнил свои действия по организации эвакуации. Может, действовал он не совсем по инструкции, но главное обошлось без жертв. И началось всё тогда так же… Машинист встряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания.

– Так, – сказал он себе! – Главное это чёткий алгоритм действий. Машинист отключил тумблер "двери торцевые" и перевёл контроллер реверса в положение "ноль". Затем, выключил батарею. Автоматические выключатели на панели поездной защиты были все выбиты, поэтому он перевёл их в крайнее нижнее положение. Подсветив телефоном манометр тормозных цилиндров, машинист убедился в заторможенности состава. Затем он резко открыл дверь, ведущую в салон и чуть не налетел на пассажира.

– Извините! – Сказал пассажир слегка отступив, прикрывая глаза рукой. Луч от фонаря машиниста, ударил ему прямо в лицо. – Просто связь с вами не работала, вот я и решил к вам постучаться. А тут вы вышли. И… там кажется что-то случилось.

Пассажир указал рукой в противоположную сторону от кабины.

– Не переживайте! Сейчас разберёмся что к чему и поедем. – сказал машинист и открыл массивную дверь аппаратного отсека. Здесь тоже автоматы были выбиты. Он восстановил их все кроме двух – открытия левых и правых дверей.

– Как-то жутковато тут было одному, в полной темноте. – С нервным смешком заметил пассажир. Он всё ещё стоял в шаге от машиниста.

– И не говорите. – Протянул машинист, и осветив салон фонариком, действительно убедился в том, что пассажир был единственным в этом вагоне.

Неожиданно, из рации, которую машинист всё ещё держал в руке, сквозь помехи донеслось:

– Восемьдесят шестой маршрут! Ответьте диспетчеру!

Машинист поднёс к губам рацию и устремился в конец вагона.

– Диспетчер! – Начал бодро докладывать он. – Восемьдесят шестой! Возможна потеря управления поездом! – Он перешёл во вторую секцию вагона. – Прошу включения сигнальных огней автоблокировки! Покинул кабину для осмотра состава!

Подходя к торцевой двери, машинист вдруг осознал, что произошла большая беда и уже потерянным голосом закончил:

– О результатах осмотра доложу.

– Восемьдесят шестой… Помехи… Укажите… Помехи… Возможность следования… Помехи… – надрывно продолжал вещать голос из рации. Но машинист уже его не слушал. Открыв торцевую дверь, он освещал телефоном то, что предстало его взору. Это был явно разрыв поезда. Отблеск света фонаря выхватил из темноты очертания его хвостовой части, которая находилась в метрах тридцати от головного вагона. А между ними зияющая темнота участка тоннеля, который был словно вырван из этого мира. Не было ни путей со шпалами и рельсами, ни бетонной отделки с тюбингами и кабелями. Лишь сырая земля по всему периметру. И ни намёка на механическое воздействие. Будто этот участок тоннеля был недостроен. Даже часть автосцепного устройства под переходным мостиком на котором стоял он, была словно выпилина циркулярной пилой. Машинист аккуратно спрыгнул на землю. Внезапно он почувствовал, как что-то капнуло ему за шиворот. Он направил луч фонаря на потолок. Верхний земляной наст тоннеля был влажным. Местами с него стекали тоненькие ручейки воды, а кое-где даже спадали куски грязи. Дождь на поверхности уже лил вторые сутки и наст земли над тоннелем без поддержки бетонных конструкций грозил обвалится с минуты на минуту. Надо было действовать быстро.

– Думаю, нам с вами необходимо прогуляться до хвостовой части. – Обратился он к пассажиру, который стоял в торцевом дверном проёме.

– Что-то мне не хочется идти под этим. – пассажир многозначительно посмотрел на потолок. Как раз в это время к ногам машиниста с него упал большой кусок грязи.

– Понимаю. – Быстро начал объяснять машинист. – Но если вы останетесь в головной части, то после обвала будете ждать помощи целую вечность! А так, мы всем поездом, через каких-то пол часика благополучно эвакуируемся на Скобелевскую. Не думаю, что идти туда дольше. Ну же! – с мольбой в голосе добавил машинист, увидев сомнение на лице пассажира. Тот на секунду замешкался, но всё же решившись кивнул и спрыгнул на землю рядом с машинистом.

Они оба устремились в сторону хвостовой части поезда, как вдруг оттуда послышался щелчок открываемой торцевой двери, и их озарил луч от света чьего-то фонаря.

– Товарищ машинист! – к нему обращался ещё один пассажир из хвостовой части. – Я так понимаю, мы никуда не едем?

– Правильно понимаете! – бросил машинист.

В это время пассажир головного вагона, обогнав машиниста бросился бегом к хвостовой части с криками:

– Пожалуйста, помогите забраться в вагон, а то сейчас здесь всё обвалится!

– Соберите всех пассажиров и следуйте в хвостовой вагон! Воздух из состава вышел, так что торцевые между вагонами должны быть открыты! – Вдогонку ему крикнул машинист.

– В хвостовой? – с удивлением спросил пассажир из хвостовой части, уже помогая забраться в вагон пассажиру из головной, и с лёгкой озабоченностью в голосе добавил:

– А мы сейчас, простите, в каком вагоне?

Хвостовая часть располагалось в кривой и по мере приближения к ней машинист высветил фонарём сначала первую секцию вагона, затем вторую и… всё! Вторая секция заканчивалась хвостовой кабиной.

– Господи, боже мой! Но как?! – в полном исступлении промолвил машинист.

Не отрывая до крайней степени изумлённого взгляда от третьего хвостового вагона, в торце которого он сейчас стоял, машинист вновь поднёс к губам рацию и вызвал диспетчера.

– Я диспетчер! Восемьдесят шестой!? – Уточнила диспетчер и не дожидаясь ответа продолжила:

– Напряжение на контактный рельс не подаётся! Вы единственный на фидере! Что у вас с составом?!

– Диспетчер! Буду эвакуировать пассажиров на станцию Скобелевская! Произошёл… ммм… разрыв поезда! Путь и контактный рельс… повреждёны! И… Средний вагон… – машинист замолчал, не в силах объяснить то что произошло, ведь средний вагон вместе с участком тоннеля попросту исчезли.