Цареубийцы

Общественность - не народ.

— Товарищи, — сказала Оловянникова, — кто же будет драться на баррикадах, когда Царь будет убит? Мы недавно в комитете подсчитали наши силы. С сочувствующими нас наберется пятьсот человек. Вы сами, товарищи, знаете, что такое сочувствующие?.. Разве пойдут они на какой бы то ни было риск?.. Идти в бой с такими силами, по-моему, просто безрассудно…

Мы должны, товарищи, покончить, наконец, с Царем. Ведя свою работу по мелочам, как то мы делали раньше, «Народная воля» проживает свой капитал. Лучшие люди отдаются террору. Их мы готовили многие годы и их уже нет. Что будет после убийства Царя? На большие политические перемены я, товарищи, не рассчитываю. Но нам легче станет работать, правительство растеряется, и наша организация захвати все слои общества. Но для этого нужно, чтобы хоть часть нас, старых народовольцев, уцелели… Так вот, я предлагаю: Оловянникова пусть едет и Москву. Москва — наша последняя надежда. Если в нужную минуту Москва нас не выручит — будет плохо… Совсем плохо, товарищи…

В жаркой каюте уже пахло тонкими Лилиными духами, пахло обаятельной, милой женушкой, жизнерадостной и живой, всюду, куда ни входила она, умевшей вносить свой особенный уют и свое женское очарование.

«Ну, что же? — думал Порфирий. — Те умерли, как и нам придет пора умирать, а с этой он пойдет и дальше по пути работы, по пути строительства России на далекой окраине, понесет с ней в глухие места Русскую культуру и Русское очарование. Такие простые, честные, любящие, немудреные жены больше нужны и больше сделают, чем сложные и мудреные натуры, как Вера, и Господь знал, кому послать смерть, кому сохранить жизнь…»

Кто-то из толпы громко спросил:

— Что с Его Величеством?

— Слава Богу, ничего, — сказал Государь и услышал, или ему только показалось, что он услышал, как кто то мрачно и угрюмо сказал:

— Погоди, еще рано благодарить Бога…