Читать книгу: «Песня топографа»
Глава 1
Основано на реальных событиях периода 1986 – 1992 г. Имена героев изменены.
Весенние лучи солнца освещали каменные ступени, ведущие на второй этаж института. По лестнице торопливо поднималась девушка. В руках она держала папку с конспектами. Еще совсем недавно по этим широким ступеням ежедневно ходили вверх и вниз гудящие толпы студентов. А сейчас во время сессии институт затих.Между темными гранитными колоннами, украшающими выход на этаж, девушка прошла к актовому залу. Из распахнутых дверей зала пахло мастикой от паркетного пола. Видны были ряды пустых деревянных кресел, сцена с бархатными кулисами. Слышалось, как уборщица сметает сор и гремит ведром. Девушка остановилась у входа в зал под красным плакатом « Слава КПСС» и села на деревянную скамью. Она нетерпеливо поглядывала на часы, ожидая встречи. Девушка была скромно одета – белая кофточка с оборкой на груди и черная укороченная юбка. Глаза девушки засияли, когда она увидела приближающегося высокого светловолосого студента. Катя радостно встала навстречу.
– Сдал экзамен, Рома?
– Да. Это был последний экзамен, – Ответил Рома и поцеловал девушку. – Я взял на кафедре направление на преддипломную практику. Смотри, Катюша.
Влюбленные сели на скамью, и обнявшись, стали разглядывать бумагу. «Студент 5 курса УПИ специальности «Инженерная геодезия и топография» Синицын Роман направляется на практику в филиал УГК город Верхний Туринск с 10 мая по 10 июня 1986 года».
– Хорошо, что недалеко, – грустно сказала Катя.
– Три часа на электричке. Но жить придется в общаге по месту работы.
– Когда поедешь?
– Завтра.
– Ой, Рома, как же я? Мне кажется, что я и дня без тебя не смогу прожить!
Девушка смотрела в серые глаза парня. Ее взгляд выражал огромную любовь и преданность.
– Тебе суждено ждать меня из дальних экспедиций. Знаешь, я наверно никогда не смогу в кабинетах работать. Сидеть весь день за столом, ходить в костюмах и белых рубашках, соблюдать дисциплину труда… Меня манят новые дороги. Поэтому, я выбрал свою профессию…
– Понимаю. Но, это трудно для меня.
– Ты должна привыкать. Через три месяца получу диплом. Потом надеюсь попасть в хорошую топографическую партию. А сегодня проведем весь день вместе. Пойдем в парк?
Роман и Катя встали и пошли к выходу из института. Парень обнял девушку за плечи. Склонившись, поцеловал. Они приостановились. Опять пошли медленно, сливаясь в одно целое, исчезая в гулкой дали институтских коридоров.
***
Молодой человек с рюкзаком за плечами подошёл к старому двухэтажному зданию барачного типа. В руке он держал гитару, закрытую в мягкий чехол. Остановившись перед входом, прочитал на красной табличке "Общежитие
Верхне – Туринского ЛесПромХоза".
Из глубин распахнутой двери доносился запах неисправной сантехники и общественной кухни. На вахте за письменным столом пожилой мужчина в черном костюме читал газету. Над его головой на стене висел яркий плакат «Слава КПСС». За спиной мужчины на той же стене располагалась доска-ключница.
– Здравствуйте. Где найти коменданта общежития? – громко спросил Роман и достал из кармана куртки направление из института.
– Я и есть комендант! – ответил мужчина, поднимая очки на лоб.
Он пронзительным взглядом оглядел приезжего и опять опустил очки, чтобы прочитать бумагу, которую подал ему Роман: " Ордер на заселение …Студент 5 курса Политехнического института. Синицын Роман… По 10 июня… Цель проживания: Учебная практика в УГК Среднеуральского филиала.
– Все понятно, кроме УГК.
– Это " Уральская геодезия и картография".
– Знаю я такую контору. Напротив столовой находится.
– А ты – студент, значит? Из Свердловска?
– Да. Учусь на топографа.
– Карты будешь составлять?
– Примерно так. А точнее, буду специалистом, который исследует территории и составляет их графическое описание.
Комендант снял с крючка, обозначенного краской на доске «№ 17» ключ с картонной биркой «17» и стал записывать в большую тетрадь нового жильца.
Пока комендант старательно выводил буквы, Роман думал о Кате. Ещё вчера любимая девушка была так близко. В течение трех лет они виделись каждый день. Утром встречались в институте, вечером в городе. А сегодня их разделяет более сотни километров…
– А почта к вам доходит? – спросил парень, подумав о том, что нужно написать Кате письмо. А брату нужно позвонить с телеграфа. Ведь они не успели увидеться с братом в день отъезда…
– А как же ! – с гордостью произнес комендант, – письма на вахту почтальон приносит, а я их раздаю по фамилиям. Хоть уже и пенсионер, а память у меня хорошая. Всех проживающих помню. А кого не вспомню, то в журнале регистрации посмотрю. Первый этаж у нас женский, а второй мужской. Я здесь за порядком слежу. Зовут меня Кузьма Петрович.
Когда поднимались в мужскую половину по скрипучей деревянной лестнице, комендант сказал, что в комнате № 17 уже живут три лесозаготовителя и они сейчас на вахтовой смене.
– Душевая и туалет в конце коридора. А обедать и ужинать ходи в столовую. Она в соседнем здании находится. Все жильцы туда ходят, – заботливо пояснил Кузьма Петрович.
Получив стопку застиранного казённого белья, Роман зашел в свое новое жилище. Комната была не лучше, чем в студенческих общежитиях: четыре железных кровати, старые ободранные тумбочки, шкаф с покосившейся дверцей, груда пустых бутылок в углу, грязный пол. Понятно, что здесь, как и в студенческих общежитиях, живут и тараканы и, еще хуже, постельные клопы.
***
Холостяцкие общежития всегда разделялись на мужские и женские половины. На свободные койко-места часто подселяли командировочных и прибывших в город на короткий срок. Постоянными жильцами общежития являлись девушки и парни, поступившие на работу на местные предприятия. Их селили в четырехместные комнаты. В основном, жителями общаг были молодые рабочие, которых положено «ставить» в очередь на отдельное жилье. Этим занимались местные профсоюзные комитеты. Если в городе строилось мало нового жилья, то очередь двигалась так медленно, что парням и девушкам приходилось жить в общаге несколько, а то и с десяток лет. Такова была счастливая особенность социалистического общества – жилье всем предоставлялось бесплатно. А пока очередь на жилье двигалась, молодые люди подыскивали себе пару для семейной жизни. Холостякам обычно, предоставлялись комнаты в коммунальных квартирах, молодоженам – однокомнатные квартиры. Если появлялся ребенок, семью ставили на очередь, которая называлась «расширение жилплощади». Опять же, бесплатно. Так жила социалистическая молодежь, не знающая ипотек и кредитов.
К слову сказать, каждый из молодых людей являлся членом Коммунистического Союза Молодежи. Попросту – Комсомола. В комсомол принимали всех до 28 лет. Каждый человек, в школьные годы был октябренком и пионером. И все обязаны были далее стать комсомольцами. Так молодежь воспитывалась в духе идеологии коммунизма. Исключение из комсомола считалось строгим наказанием. Исключить могли за алкоголизм, хулиганство, неуплату взносов и плохие поступки, которые выносились на обсуждение комсомольского актива. Такая строка в биографии мешала поступлению в институт и строительству карьеры. Но, была большой редкостью.
Большинство молодых парней после школы поступали в Профессиональные училища или техникумы. Многие, чтобы оторваться от родителей и начать самостоятельную жизнь, поселялись в общежитиях. Общежитий в стране было много и места хватало всем.
В такую обычную для того времени общагу и поселился Роман Синицын.
***
Чтобы впустить в прокуренные стены свежий воздух, Роман распахнул окно.
Под окнами он увидел просторный пустырь, заросший травой. А дальше полосу хвойного леса. Верхушками сосен лес уходил к горизонту. Общежитие находилось на окраине города, где совсем рядом начиналась настоящая тайга. В комнату ворвался аромат, настоенный на молодой весенней зелени.
Роман глубоко вдохнул и улыбнулся солнцу. Он не любил большие города. С детских лет Роман ходил с друзьями в походы в лес, в горы, на сплавы по рекам.
Сила уральской природы привлекала его своей могучей красотой. Особенно нравилось ему время, когда в вечерних сумерках у костра, звук его гитары поднимался в темную высь вместе с искрами. Тогда друзья, сидящие рядом у огня, тихо подпевали его голосу.
Он мечтал о неведомых маршрутах, лесных тропах и горных вершинах.
Во время предстоящей практики Роман хотел попасть в изыскательскую группу.
Мог ли предположить наш герой, что это ласковое лето готовит для него суровые испытания…
Но сначала, в его жизни появится Люда Сидорова.
Глава 2
Люда Сидорова жила в Верхнем Туринске. Она работала в столовой общественного питания, которая находилась недалеко от общежития, где поселился Роман Синицын.
В прошлом году Люда окончила кулинарный техникум. Мама устроила ее на работу в столовую. Так как заведующей столовой была подруга мамы, для Люды нашлась очень хорошая работа – раздача готовых блюд.
– И у плиты не надо париться и работа чистая. Рабочие леспромхоза на обед ходят, которые на вахты приезжают из больших городов. Жениха из них присмотришь. Глядишь, и в город заберет, – радовалась мать, отправляя Люду в столовую.
Люда была согласна с мамой. Жениха городского ей очень хотелось. Верхний Туринск она городом не считала.
Разве это город? Несколько районов и один универмаг. Лишь кинотеатр и «Дом быта» в центре города. Хрущевские пятиэтажки на улице Ленина. Всего несколько многоэтажных домов в новом районе. А остальные дома – это частный сектор или двухэтажные бараки, возведенные еще во времена строительства лесопромыслового комбината. Маленький городишко, окруженный лесом, где летом одолевают комары…
Мечтая о жизни в большом городе и о большой любви, Люда стояла на раздаче готовых блюд. В белом фартуке и белом кружевном чепце, она раскладывала в тарелки дымящуюся еду, весело переговариваясь с посетителями столовой. Постоянных рабочих комбината знала в лицо. К новым людям присматривалась. Она была яркой и симпатичной девушкой. Могла и пошутить и резко ответить, и мило улыбнуться людям, которые весь день тянулись перед ее глазами вдоль ленты раздачи.
В бухгалтерии столовой работала подруга Раиса. К ней Людмила бегала в любую свободную минутку. Раиса была на десять лет старше Люды. В столовой ее уже называли Раисой Ивановной, проявляя уважение к ее должности бухгалтера общепита. Не смотря на разницу в возрасте, девушек связывала крепкая дружба.
Раиса уже успела повидать жизнь, поэтому учила Люду:
– Ищи себе жениха из приезжих – образованного, культурного. На местных парней не смотри. Среди них много пьющих.
Сама она побывала замужем за таким. Во время сбежала. Не успела детей завести. Поняла, что у мужа неуправляемое пристрастие к спиртному. Раиса оформила развод через полтора года семейной жизни и уехала к родственникам в Верхний Туринск. Здесь поселилась в холостяцком общежитии. В том самом, где сейчас находился Роман Снигирев.
Раиса принесла Людмиле первую новость о Романе.
– У нас в общаге такой студент появился! Обалдеешь, Людк, когда увидишь! С ума сойти! Я у коменданта Петровича узнала, что он приехал на практику на месяц. Сейчас оформляется на работу в «Геодезию». Эта контора рядом со столовой находится. Знаешь Иван Иваныча, что к нам на обеды ходит? Он каким – то начальником там работает. Наверняка и студент будет здесь обедать. Я в тетради, где Петрович жильцов записывает, подсмотрела данные этого студента: 26 лет, учится в УПИ, прописка в Свердловске, не женат. Так что, Люд, смотри в оба глаза. Я бы сама в него влюбилась. Да уж старая для него и не такая хорошенькая как ты. Он как раз тебе под стать. Не то что Гришка – твой сосед. Сколько он к тебе клеиться будет? Отбрей его, сегодня же. А то нормального жениха отпугнет. Тебе срочно нужно со студентом познакомиться.
***
В тот же день Людмила увидела ЕГО. Когда он зашел в столовую, рассеянно оглядываясь по сторонам, то она сразу поняла что это тот студент, о котором говорила Раиса. Высокий. Симпатичный. Светловолосый. Голубоглазый. В яркой спортивной куртке и джинсах. Такие синие импортные джинсы считались очень модными. Их купить можно было только на спекулятивном рынке за большую цену.
Студент по имени Роман взял пластмассовый поднос и стал выбирать себе еду.
Люда трепетала от волнения. Она старалась перехватить его взгляд. Но, не поднимая глаз от тарелок, выставленных на раздаче, парень спросил: «С чем пирожки?». Его голос показался девушке необыкновенно приятным.
– С мясом, – громко сказала Люда, сопровождая свой ответ обаятельной улыбкой. Она знала, какое впечатление на парней производит взгляд ее смелых, подведенных тушью глаз.
Люда на шаг отошла от кастрюль, чтобы продемонстрировать свою стройную фигуру, обтянутую белым халатом. Обычно все мужчины, посещающие столовую, заглядывались на нее. А этот?
Улыбку румяной девушки на раздаче Роман не замечал. Он видел перед собой только еду, да белый фартук, да руку с поварешкой, подавшую ему тарелку. Пока ставил тарелки на поднос и двигался к кассе, усаживался за стол, – девушка смотрела на него горящим взглядом. Это был такой мужчина, какого она рисовала себе в своих девичьих мечтах.
Дождавшись, когда столовая закрылась на санитарный час, Люда побежала к подруге делиться впечатлениями.
Закрыв за собой железную дверь огромной кухни, она прошла по коридору, где стены были завешены плакатами по пожарной безопасности и санитарии. Открыла дверь с табличкой «бухгалтер – калькулятор».
Раиса сидела в кабинете одна. Она и была тем самым бухгалтером-калькулятором. Кипы папок с бумагами громоздились на ее столе и на тумбочках. Солнце ласково светило сквозь желтую штору. Весенний ветерок задувал в приоткрытое окно кабинета.
– Я его видела! – воскликнула Люда, едва переступив порог. Она оглянулась в коридор и захлопнула за собой дверь.– Тот студент, что ты рассказывала. Он такой …такой. Слов нет!
– Ну и что дальше? – заинтересованно спросила Раиса, отодвинув свои расчеты.
– Да ничего! Не удостоил меня даже взглядом! Хотя, спросил с чем пирожки. Конечно, я ему серостью кажусь. Да еще с поварешкой в руках. А наш Верхний Туринск – деревней. В Свердловске то девушек хватает! Он на меня так и не посмотрит до отъезда. Как мне привлечь его внимание?
– Разглядит еще. Раиса отодвинула счеты и заулыбалась.– Давай, план придумаем по покорению студента? Ты сегодня смену отработаешь, потом у тебя два выходных. Да? Завтра сходи утром в центр и сделай модную стрижку. Вечером придешь ко мне в общежитие – как будто бы в гости. А меня якобы дома нет…. А ты ждешь подругу у входа… А в это время он идет с работы, и ты с ним заводишь разговор.
– Не поняла. А ты «якобы» где будешь?
– Ну, я схожу в магазин за печеньем. А ты пригласишь его ко мне в комнату на чай.
– Не станет он со мной разговаривать и чай пить не пойдет. Не удостоит меня своим вниманием.
– Посмотрим, – решительно сказала Раиса. Ты должна сделать решительный шаг к своему счастью.
Все пошло почти по Раисиному плану. Люда сделала стрижку, купила в универмаге новую блузку вишневого цвета. Надела босоножки на каблуках, накрасила губы помадой вишневого цвета. И пошла…
Общежитие находилось недалеко от ее дома и от столовой. Рядом с входом в здание располагалась беседка для курения. Местный комендант, известный всем под именем Петрович, яростно боролся против курильщиков. Новичкам, заселяющимся на жительство, он обычно объяснял, что курить в комнатах запрещается. К тому же, запрещается ругаться матом и находиться в нетрезвом состоянии. Обитатели общежития посмеивались над правилами Петровича. Конечно, молодые люди не могли жить тихо и по правилам – шумели, собирались компаниями, бегали с мужского этажа на женский этаж. Но, старались не обижать старика.
Когда Люда подходила к общежитию, Петрович сидел на своем излюбленном месте – на скамейке между деревянным крыльцом и беседкой. Он находился на своем посту. Наблюдал за тем, как обитатели общежития, после окончания рабочего дня, возвращаются в свои комнаты.
– Здрасьте, Кузьма Петрович, Раиса из пятой комнаты дома? – громко спросила Люда.
– Да. Раиса Ивановна только что с работы пришла. А ты к ней зачем?
– По делу. Мы работаем вместе. Вы, Кузьма Петрович, меня не в первый раз видите. Я подруга Раисы. Можно пройти?
– Знаю. Ты в столовой работаешь.
– Да. Меня Люда зовут, – напомнила девушка
– Посторонним вход запрещен. Но, ты проходи. Потому как, я к Раисе Ивановне большое уважение имею.
Люда знала, чем подруга завоевала уважение у коменданта. Все дело было в том, что сам старик не мог справиться с бумажной работой – отчитаться в вышестоящие органы по наличию койко – мест, составить акты на списание белья и инвентаря, сделать заявки на снабжение. А Раиса по его просьбе, выполняла всю эту работу и вела отчетность. Кузьма Петрович лишь, подписывал готовые документы. Он остался работать на этом посту, выйдя на пенсию не потому, что нуждался в заработке, а потому что любил людей. Ему не нравилось быть тихим пенсионером. Работа среди молодежи превращала его одинокую жизнь в яркую и насыщенную. Кроме того, он чувствовал себя начальником – ему подчинялся штат работников, состоящий из двух дежурных женщин и одной уборщицы.
Пройдя через вахту, где сидела дежурная женщина и вязала носки, Люда оказалась в коридоре первого этажа. Из дверей открытой общественной кухни, доносился запах жареного сала и звук шкварчащей на сковороде картошки.
– Раис, – выкрикнула Люда, распахнув дверь комнаты номер 5, – ты еще здесь? Пошли скорей.
В этой комнате, в отличие от других, было две кровати. Такой привилегией – жить вдвоем, а не вчетвером, пользовались две самые уважаемые Петровичем девушки общежития. Это были бухгалтер Раиса и служащая паспортного стола Зинаида.
Зинаида сидела за столом, покрытым клеенкой, и ела бутерброд , запивая чаем. Она экономила деньги на ужинах. Поэтому, не ходила вечером в столовую, как большинство жильцов общаги.
– Врываешься как к себе домой, – сердито крикнула Зинаида, появившейся на пороге комнаты Людмиле, – Стой там. Не хрен пол топтать!
– Еще чего, – презрительно скривилась Люда и демонстративно перешагнула через порог.
Зинаида отложила бутерброд и грозно нахмурила брови.
Казенный стол по центру, был разделен линией, проведенной фломастером по клеенке. Здесь, каждая девушка ела и ставила посуду строго – на своей половине стола. В этой комнате проживали две враждующие женщины – тридцатидвухлетняя Раиса и тридцатипятилетняя Зина. Здесь две женщины вынуждены были разделять одно общее пространство, ограниченное стенами комнаты. Характер каждой успело испортить одиночество. Зина, приходя в свою комнату после работы, все больше раздражалась от того, что в комнате с ней на неприятно близком расстоянии, находится еще одна женщина. И эта женщина имеет свои привычки, издает свои звуки, ест и спит. Да еще и гости к ней ходят!
Зинаида подскочила к порогу и провела школьным мелком поперечную линию на полу.
– На мою дорожку не наступай! – указала она на пеструю ковровую дорожку, которая была проложена от дверей до ее кровати.
– Пошли, Люд, – некогда с ней связываться, сказала Раиса, потянув за руку подругу, лицо которой налилось злостью.
– Вот и идите. Не мешайте людям отдыхать, – махнула рукой Зинаида.
