взорвалась, раздирая и обжигая внутренности, заставляя зайтись в безмолвном крике и выгнуться дугой, а глаза ослепил яркий свет. В следующий момент я медленно погрузилась во тьму под радостную Василисину благодарность, не то ощущаемую кожей
широких бретелях на мне своя. Всегда в подобных
парит над водой. Меня, значит, таким образом
высушил наши волосы. Так что домой мы возвращались в человеческом облике и чинно, правда, с трудом сдерживаясь, чтобы не
отдать все, что есть, ему одному, моему черному дракону! Где-то на задворках сознания полыхнуло настоящее зарево и окутало нас слепящим светом. Я впервые в жизни понастоящему наслаждалась, купаясь не в