Читать книгу: «Эмоциональ. 5 измерение»

Предисловие

«Надежда способна на чудеса»

от автора

Мирослава очнулась в комнате, совсем не похожей на ту, где они ночевали с отцом на базе отдыха «Криста». Лампа-ночник приятным оттенком освещала всю окружающую обстановку. Посередине комнаты стояла большая кровать, напротив которой располагались письменный стол и телевизор. Ближе к окну стояло несколько кресел, в одном из которых дремал отец.

Мира лежала на кровати, боясь пошевелиться, чтобы случайно не разбудить Евгения Викторовича.

– Проснулась, – потирал глаза отец.

– Пап, где мы? – поинтересовалась Мирослава.

– Недалеко от базы отдыха «Криста». Я не стал оставаться на ночь, а то завтра тебя бы растерзали расспросами все главы кланов, – быстро рассказал Евгений Викторович, набирая на телефоне сообщение. – Как ты? – он спрятал телефон в карман.

– Нормально, вроде, – Мирослава села на кровати. – Куда пропал Антон? – первым делом спросила она.

– Ох, – выдохнул Евгений Викторович, – вселенная тебя в два клана распределила, две противоположные эмоции в тебе соединила, война грядет, а тебя интересует лишь то, куда пропал твой одноклассник?

– Да, – сердито ответила Мира, – и мне кажется, ты знаешь, где он.

– Он теперь обладатель-одиночка, – описал отец. – Он может быть где угодно и делать все, что угодно. Он стал свободным и независимым от всех.

– И где он?

– Я не знаю, – четко ответил Евгений Викторович. – Главы навряд ли примут его в свои кланы, после всего, что произошло, – задумался он. – Никто не захочет иметь дело со шпионом.

– Он не шпион, и ты знаешь об этом, – злилась Мирослава.

– Я не знаю, а могу лишь догадываться, – спокойно ответил отец. – Дмитрий Иванович заявил при всех о статусе Антона, с чем он сам прилюдно согласился. Почему я должен не верить в то, что он шпион?

– Пап, ты же сам видел? – удивилась Мирослава.

– Что я видел? – уточнил Евгений Викторович. – И когда я видел?

– Пап… – протянула Мира.

– Что?

– Пап, куда мог исчезнуть Антон? – шепотом спросила Мирослава.

– Куда угодно, – грозно ответил Евгений Викторович. – Забудь ты о нем, – зло дополнил он.

Мира испугалась. Она понимала, что не стоит продолжать разговор об Антоне, но и придумать, о чем можно спросить отца, не могла.

– Тебе стоит умыться и переодеться. Скоро придут гости, – строго сказал Евгений Викторович.

Мирослава внимательно посмотрела на отца.

– Ванная там, при выходе из номера, шкаф рядом, вещи в нем, – Евгений Викторович указал в сторону двери.

Мира обреченно направилась в ванную, захватив по пути вещи, чтобы переодеться. Она включила воду и уставилась в зеркало. Отражение было, мягко сказать, ужасным. Растрепанные каштановые волосы контрастировали с насыщенным белым цветом её глаз на бледном лице. Скромными точками в глазах обозначались зрачки.

Мирослава вышла из ванной, уточнить у отца, почему они в седьмом измерении, и остановилась у входа в комнату, услышав, как Евгений Викторович разговаривает с кем-то по телефону.

– Да, представляешь, о нем первым делом спросила, – зло говорил отец. – Мало он нам неприятностей подстроил, еще и дочь к себе расположил. Может, надо было его совсем из обладателей выкинуть, эмоцию он все равно отдал.

Мира затаила дыхание, стараясь не выдать ничем своего присутствия. В ванной шумела вода, и это единственное, что мешало ей услышать, с кем именно разговаривает отец, и что ему отвечают.

– Знаю я, что по правилам до пятнадцати лет нельзя, – злился Евгений Викторович. – У него вроде в феврале день рождения. Попридержи у себя до февраля, настырного такого. Не одумается – оставим приятные воспоминания и отпустим на все четыре стороны.

Мира стояла словно статуя. Она не могла поверить, что её отец все это говорит, а еще страшнее, что он может реализовать все эти планы. Где бы ни был Антон, ему стоило быть предельно осторожным, особенно после своего дня рождения.

Дальнейшие фразы отца стали касаться соревнований и глав кланов. Мирослава поспешила вернуться в ванную, чтобы не слишком привлекать внимание долгим отсутствием. Она вглядывалась в зеркало, пытаясь понять, как дальше себя вести. Приставать к отцу с расспросами бесполезно, он зол на Антона и неправильно отреагирует на любые её вопросы о нем. Придется сперва задобрить, а потом попытаться выяснить правду. Мира быстро причесала волосы, уложила их в хвостик, почистила зубы и переоделась. Убрав все вещи в шкаф, она вернулась в комнату, старательно делая вид, что ничего не слышала. Отец сидел в кресле, изучая что-то в телефоне.

– Кого мы ждем в гости? – поинтересовалась Мирослава, остановившись около кровати.

– Многих, – послышался грозный ответ.

– Пап, ты чего такой злой? – шепотом спросила Мира.

Евгений Викторович отвлекся от телефона и пристально посмотрел на дочь.

– Тебя вселенная распределила в два клана, соединила в тебе две биполярные эмоции, которые могут уничтожить тебя за секунду, – перечислил он. – Теперь догадайся, почему я злой, Мирослава?

– Меня могут убить эмоции?

– Да. Никто и никогда не соединяет в обладателе противоположные эмоции. Все случаи такого соединения были летальными, – поделился Евгений Викторович.

– Пап, но я не обладатель, – напомнила Мирослава.

– Возможно, именно поэтому ты еще жива.

– Я жива, потому что эмоция страха мне не принадлежит, – анализировала Мира, – а моя основная эмоция очень даже смежная с эмоцией гнева.

– И какая же у тебя основная эмоция? – заинтересовался отец.

Мирослава ненадолго задумалась, стоит ли отцу раскрывать её основную эмоцию, но ради того, чтобы он успокоился, можно было рискнуть. Она вытянула руку перед собой и сформировала насыщенную бордовую сферу размером с волейбольный мяч.

– Что? Презрение? – удивился Евгений Викторович. – Мира, твоя основная эмоция противоположна страху? Она давно раскрылась? – он пристально вглядывался в дочь.

– Давно. Сколько недель назад, даже точно не помню. И тем более, пап, страх мне не принадлежит, – повторила Мира, – у нас с ним договоренность, понимаешь.

– Мира, если бы он тебе не принадлежал, ты бы так виртуозно им не управляла. Ты же его материализуешь в совершенстве. Это не каждому обладателю под силу.

– Я – наблюдатель, – Мирослава впитала в себя насыщенный бордовый оттенок сферы.

Евгений Викторович продолжал сидеть в кресле, задумчиво оценивая дочь. Мира не знала, что повлияло больше: её слова или продемонстрированная основная эмоция, но отец стал даже на вид спокойнее.

– Пап, почему мы в седьмом измерении? – Мирослава старалась перевести тему разговора.

– Я в нем повелитель, значит с тобой в нем никто ничего сделать не сможет без моего ведома, даже духи камней.

Мирослава улыбнулась. Она поняла, насколько отец волнуется и переживает за неё, раз готов держать её в седьмом измерении.

«Реальность», – подумала Мира и почувствовала легкое движение воздуха.

– Я не могу вечно быть в седьмом измерении, – сказала она. – У меня несколько школ и бассейн.

– Успокой меня тогда, – обратился к ней Евгений Викторович. – Спроси еще раз у своего камня: принадлежит ли тебе эмоция страха?

– Ты думаешь, он расскажет при тебе?

– Верни нас в седьмое измерение, и он расскажет, – настоял отец.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

«Седьмое», – подумала она. Ей показалось, что некоторые предметы в комнате заполнились переливами белого цвета.

– Гагат, можно тебя на минутку? – громко спросила Мира.

Отец с интересом наблюдал за всем происходящим.

– Привет, Мира, – появился рядом с ней мальчик. – Доброй ночи, повелитель, – Гагат поклонился отцу Мирославы.

Евгений Викторович поклонился в ответ.

– Гагат, подтверди, пожалуйста, при папе, что эмоция страха мне не принадлежит, и я всего лишь на ней тренируюсь, – попросила Мирослава.

Гагат задумался над её словами и затягивал с ответом.

– Гагат, пожалуйста, подтверди, – Мира с замиранием сердца ожидала ответа духа камня.

– Они не умеют врать, – Евгений Викторович скрестил руки на груди.

Мирослава растерялась. Она не могла подумать, что мнение духа камня поменялось.

– Ну, что, Гагат, давай рассказывай, – отец Миры обратился к духу камня.

– Повелитель, – начал Гагат, – меня попросили сказать Мирославе, что эмоция страха ей не принадлежит.

– Кто и когда тебя попросил? – Евгений Викторович поерзал в кресле.

– В один из первых дней Мирослава дала в руки мой камень одному из глав кланов.

– Дмитрию Ивановичу, когда он трансформировал такси, – дополнила Мира.

– Ты давала в руки камень? – удивился отец.

– Я не знала, что нельзя, – оправдывалась Мирослава.

– Он переместил меня в нулевое измерение перед самым выходом Миры из машины, чтобы она не успела заметить смену цвета его глаз, – продолжил Гагат. – Он был убедителен. Он уговорил меня не доверять новоиспеченной обладательнице и сказать, что эмоция ей не принадлежит, чтобы успеть проверить её намерения.

– И ты ему поверил?

– Я почти поверил, – оправдывался Гагат. – Эмоция была открыта в Мирославе, когда я сказал, что она ей не принадлежит. Я думал, что она усомнится в моих словах, а она поверила.

– Подожди. Вы же никогда не обманываете, – задумалась Мира. – Почему же ты меня обманул?

– Я не обманул. Когда мы встретились впервые, ты еще не раскрыла в себе эмоцию в полной силе,– объяснял Гагат. – Поэтому тогда я не обманывал тебя.

– Хитер, – описал Евгений Викторович. – Выгородил себя и ладно.

– Повелитель, я не обманывал вашу дочь, – расстроился Гагат.

– Верю, Гагат, не переживай. Ты бы не смог, – согласился с ним Евгений Викторович. – Я тебя не обвиняю ни в коем случае. Вы духи камней очень доверчивые, вот и слушаете кого попало.

– Вы не представляете силу его убеждения, повелитель.

– Представляю, – ответил отец Миры. – Хорошо представляю.

– Гагат, скажи, мне стоит опасаться того, что во мне открыты противоположные эмоции? – Мирослава надеялась получить ответ, чтобы хоть как-то успокоить отца.

– Тебе нечего опасаться, – Гагат поклонился Мирославе. – Духи камней всех открытых в тебе эмоций неукоснительно подчиняются и доверяют тебе.

– Доверяют? – переспросил Евгений Викторович. – Ты не ошибаешься в формулировке?

– Нет, не ошибаюсь, повелитель. Так и есть, они доверяют, – уверено повторил Гагат.

– Раз так, Мира, я больше за тебя не переживаю, – удивленно посмотрел на неё отец.

– Что это значит, пап? – переживала Мирослава. – Что значит, что мне доверяют духи камней?

– Если духи камней решили, что тебе можно доверять, значит, ты способна ими управлять, – описал Евгений Викторович.

– Управлять духами камней?

– Да. Ты можешь повелевать ими, и они тебя послушают в любое время и в любом измерении, – объяснил отец. – Редко духи камней кому-то доверяют. Если честно, ты – единственный случай на моей памяти.

– Единственный случай? – удивилась Мирослава.

– Мне вот интересно, чем она вызвала доверие? – Евгений Викторович обратился к Гагату.

– Она его заслужила, повелитель, – улыбнулся дух камня, посмотрев на Мирославу.

– Тогда ответь, чем заслужила? – уточнял Евгений Викторович.

– Мыслями, поступками и действиями, – Гагат улыбнулся отцу Миры. – Сложно объяснить, повелитель.

– Я понял. Одних спасла, с другими полюбезничала, – перечислил Евгений Викторович.

– Нет, не так. Выслушала, настояла на своем и защитила, – перефразировал Гагат. – Мира заслужила доверие камней, поэтому ей с нами нечего опасаться.

– Да, редкий случай, – Евгений Викторович потер лоб. – И как же вы, противоположные, уживаетесь в ней?

– Нам нечего делить, – ответил Гагат. – Хозяйка ко всем добра и уважительна. Что еще надо?

– Вы делите хозяина? – спросила Мира. – Почему?

– Обладатели считают, что способны управлять лишь одной эмоцией, поэтому уделяют внимание одному камню и тренировкам основной эмоции, забывая обо всех остальных, – ответил Гагат. – Если бы все заботились обо всех духах в равной степени, то камни смогли бы довериться, куда большему количеству обладателей.

– Интересно, надо запомнить, – анализировал Евгений Викторович. – Духи, оказывается, любят внимание.

– Внимание и забота всем приятны, особенно духам камней и особенно тем, которых никто не видит и не слышит, – поделился Гагат. – В основном, нами превосходно пользуются в целях управления эмоциями, и Мира одна из немногих, кто заинтересовался именно нами.

– Философская мысль, – подметила Мирослава.

– Я старенький, поэтому умничаю, – засмеялся Гагат.

– По виду и не скажешь, – посмеялась вместе с ним Мирослава.

– Вижу ваше единодушие, – улыбнулся Евгений Викторович. – Остальные камни тоже придерживаются твоего мнения? – уточнил он.

– Да, повелитель, – поклонился Гагат.

– Хорошо, – Евгений Викторович задумался.

– К вам гости, – улыбнулся Гагат и исчез.

В дверь громко постучали.

– Вовремя, – Евгений Викторович встал с кресла и направился открывать дверь.

Мирослава в предвкушении ждала гостей, оставаясь неподвижно стоять около кровати. Ей было любопытно узнать, кто появится в комнате, ведь вариантов было много, и каждый из них мог осуществиться в любой момент.

«Реальность», – успела подумать Мирослава перед тем, как открылась дверь в комнату.

Кто бы ни зашел, необходимости тратить силы на смену измерений не было, ведь, как выяснилось, Мире ничего не угрожает.

Глава 1. Гости

Дверь в комнату открылась с размахом.

– Мира, у нас гости, – недовольно проговорил Евгений Викторович, уверенным шагом направляясь к окну.

Следом за ним в комнате поочередно показались Инна Николаевна, Даниил Евгеньевич, Илья Петрович и Анастасия Юрьевна. Главы кланов невзначай приветствовали Мирославу и занимали свободные кресла. Они с интересом разглядывали растерянную обладательницу, застывшую около кровати.

Единственным освещением в комнате оставалась лампа-ночник. Её света хватало, чтобы разглядеть гостей. Большинство глав кланов были одеты в спортивные костюмы, в которых они присутствовали на соревнованиях «Эмоциональ». Лишь Илья Петрович отличался от остальных. Вместо спортивного костюма на нем были джинсы и теплый свитер. Кресла главе клана Адептовых не хватило, но он предусмотрительно остался стоять при входе в комнату, расположившись недалеко от Мирославы. Особого интереса к высшей обладательнице он не проявлял, больше изучая интерьер самой комнаты.

– Время пошло, – громко сказал Евгений Викторович.

– Женя, не ограничивай нас, – грозно сказала Инна Николаевна.

– Правила есть правила, не я их придумал. У вас двадцать минут, – отец Миры отвернулся к окну.

– Мира, существует определенный свод правил распределения высшего обладателя, – стал рассказывать Илья Петрович, – в котором четко указано, что главы кланов, в которые высший обладатель не был распределен, имеют право на десять минут общения с обладателем, чтобы решить, стоит ли за него бороться.

– Ты распределена в два клана, поэтому время решили удвоить, – злобно дополнил Евгений Викторович. – У глав кланов есть двадцать минут, чтобы задать тебе вопросы и что-то решить для себя.

– Многие из нас заранее для себя все решили и пришли ради интереса, – скучающим тоном ответил Илья Петрович.

– Это ты про себя? – ухмыльнулся Евгений Викторович.

– Не только, – послышалась загадочная интонация главы клана Адептовых.

– Мирослава, твоя задача отвечать честно на все наши вопросы, – включилась в беседу Анастасия Юрьевна.

Мира кивнула, стараясь справиться с волнением.

– Как ты заполучила эмоцию страха? – четко спросила Инна Николаевна.

– Я ничего не получала, – Мирослава удивилась вопросу. – Она сама проявилась.

– Как именно она проявилась? – уточнил Даниил Евгеньевич.

– Я впитала в себя страх, правда, странным образом, – Мира периодически поглядывала на отца, но тот стоял, отвернувшись к окну и вглядываясь в темноту ночи.

– Впитала страх – это как? – поинтересовалась Анастасия Юрьевна.

– В первый раз в мою руку впитался паук, – описала Мирослава. – Потом он пару раз появлялся в школе, чем напугал одноклассников.

– Получается, эмоция страха изначально была материальна? – уточнил Даниил Евгеньевич.

Глава клана Регардных вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу.

– Получается так, – задумалась Мирослава. – Я бы сказала, она была живая.

– Как ты выбрала учителя? – спросила Инна Николаевна.

– Это не относится к распределению, – развернулся в сторону глав кланов Евгений Викторович. – Мира, можешь не отвечать на этот вопрос, – обратился он к дочери.

– Он – один из наших потенциальных соперников, значит, твоя дочь должна ответить, – настаивала Инна Николаевна.

– Андрей появился на распределении и предложил на выбор вселенной свой клан, как именно он стал учителем Мирославы, не важно, – четко сказал отец Миры.

– Он ей приснился, – Илья Петрович прекратил их перепалку. – Девочка так сильно желала найти себе учителя, что притянула моего брата во сне.

– Или Андрею кто-то подсказал присниться Мирославе, чтобы стать её учителем, – Даниил Евгеньевич недоверчиво посмотрел в сторону главы клана Адептовых.

– Хм… Интересный вариант, – послышалось в ответ от Ильи Петровича.

Мира ожидала продолжения расспросов, понимая, что отвечать надо деликатно и максимально уклончиво. Ведь, в случае необдуманного ответа главы кланов поймут, что она наблюдатель.

– Ещё неизвестно, откуда вообще у твоего брата клан? – негодовала Инна Николаевна.

– Сам удивился, – улыбнулся Илья Петрович.

– Конечно, удивился он, – возмущалась Инна Николаевна.

– Мира, как в тебе уживаются две противоположные эмоции? – Анастасия Юрьевна не обращала внимания на остальных глав кланов.

– Я еще не поняла, – растерялась Мирослава.

– Ни у кого из обладателей не получалось соединить в себе две биполярные эмоции и остаться при этом в живых, – рассказал Даниил Евгеньевич. – Зачем же тебе Дима подарил гнев?

– Здесь два варианта, – Анастасия Юрьевна вглядывалась в Мирославу. – Либо Мира обманывает с эмоцией страха, либо Дима знает то, что скрывает от всех. Допустим, что Мирослава не обладатель, а наблюдатель, – задумалась она.

Мира застыла на месте. Она решала, как надо ответить, чтобы не выдать себя.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – уверенным тоном сказала она. – Когда мне Антон передавал кулон, он попросил духа его камня оберегать меня и помогать мне, – рассказала Мира. – Может быть поэтому я еще жива.

– Зачем надо просить о чем-то духа камня? – Инна Николаевна скривила губы. – Им какая разница, кто ими повелевает?

– Почему вы так думаете? – удивилась Мирослава. – Им это важно.

– Неужели у нас очередная защитница? – Даниил Евгеньевич изогнул бровь. – Имей ввиду, ни к чему хорошему это не приводит. Защитники духов камней пропадают без вести, либо изгоняются из обладателей, – припугнул он.

– Вы избавляетесь от обладателей из-за того, что они уважают духов камней? – поинтересовалась Мира.

– Они начинают ставить под сомнения учения наших кланов, – четко ответила Инна Николаевна.

– Так может, учения неверные? – вспылила Мирослава.

– Слишком громкое заявление для новоиспеченной обладательницы. Женя, тебе бы научить дочь хорошим манерам, – Анастасия Юрьевна обратилась к Евгению Викторовичу.

– Манеры здесь не причем. Она правильно мыслит, – поддержал Мирославу отец. – Все кланы и их главы давно не видят ошибок в учениях, которых великое множество.

– Тебя спасает то, что ты подчинил себе измерение, – выпалил Даниил Евгеньевич.

– Приятное стечение обстоятельств, – улыбнулся Евгений Викторович, – ещё начала войны нам здесь не хватало.

В комнате нависла неловкая пауза. С каждой минутой атмосфера становилась более напряженной. Мирослава вспомнила алое небо и опустила голову.

– Почему вы все знаете о войне, ждете её начала, а сами ничего не делаете, чтобы её избежать? – четко спросила она, обращаясь ко всем главам кланов.

– Более того, мы все жаждем её начала, – ответила Анастасия Юрьевна.

– Жаждете? – удивилась Мира.

Глава клана Пойнтовых впечатляла её. Она задавала вопросы по существу, ни с кем не пререкалась и была спокойна и сосредоточена.

– Ход событий нельзя менять, – строго сказал Илья Петрович. – Война кланов – это определенный способ вселенной научить чему-то обладателей и показать дальнейший путь развития кланов. Не зря же исход войны зависит от эмоции страха, и все ждали её появления, это ориентир от вселенной, что пора начинать задумываться, – он рассказывал всё настолько спокойным тоном, словно говорил не о войне кланов, а о походе в магазин.

– Бескровные войны в истории обладателей случались не один раз, – дополнила Анастасия Юрьевна, – эмоциональная война не похожа ни на что, в ней испытывается сила эмоций, ничего другого.

– Вы так просто об этом говорите, – удивлялась Мирослава.

– Мира, бескровная война эмоций может увеличить количество обладателей-одиночек, лишить права обладания эмоцией, но она никого не убивает, – Евгений Викторович посмотрел на дочь. – Её не стоит бояться. Главы кланов вполне здравомыслящие и адекватные личности, и рисковать жизнями людей, особенно обладателей, никто не намерен.

– Ты же не думаешь, что мы сидим и ждем, как бы напасть на соседний клан? – уточнил Даниил Евгеньевич.

– Я не знаю. Нет, наверное, – озадачилась Мира.

– Я бы за всех не ручался, – Илья Петрович обратил внимание на Инну Николаевну.

– Это твои личные бурные фантазии, – тут же выпалила глава клана Фаворских, натягивая в улыбке уголки губ.

– Мирослава, не уделяй много внимания будущей войне, оно того не стоит, – сказал Илья Петрович. – Лучше продемонстрируй, пожалуйста, твою способность управлять страхом, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в тебе, как в её обладателе.

– Продемонстрировать страх, – задумалась Мирослава, решая для себя, на ком именно лучше всего это сделать. Она точно знала, что отец боится темноты, можно было бы сформировать темное облако, но это не такой масштаб, чтобы в полной мере продемонстрировать эмоцию.

Про глав кланов она ничего не знала, особенно про их страхи, значит удивить их было нечем.

– Мира, у нас есть один общий страх, – дал подсказку Илья Петрович.

Мирослава задумалась, опустила голову и посмотрела на свои руки. На поверхности кистей обоих рук красовалась странная сфера, наполненная кругами разных размеров и диаметров. Мира подняла глаза. Она поочередно внимательно посмотрела на всех присутствующих, задержав взгляд на отце.

Евгений Викторович, как и главы кланов, следил за действиями дочери. Поймав на себе её взгляд, он заинтересованно наклонил голову. Мирослава понимала, что она может надеяться только на себя, и как бы ни хотел помочь отец, ему это навряд ли удастся.

– Я не знаю вашего общего страха, – тихо сказала Мира, – но его знает моя эмоция, – она продемонстрировала руки главам кланов.

– Силуэты страхов проявляются сами? – Анастасия Юрьевна больше всех проявляла интерес к действиям Мирославы и не скрывала его от всех присутствующих.

– Да, – ответила Мира.

– Значит, эмоция в тебе самостоятельна, и ты ей можешь не обладать, – предположил Даниил Евгеньевич.

– Я не знаю, – пожала плечами Мирослава. – Я всего лишь чувствую эмоцию внутри, – она вытянула вперед обе руки. – Я чувствую страх, – громко сказала она, и с этими словами из её рук по комнате стала распространяться темно-синяя дымка.

За несколько секунд комната преобразовалась в ночное небо. Из кругов на кистях рук в воздухе образовались черные пустоты, которые кружились около глав кланов. Мирославу поражало количество звезд на импровизированном небе. В городе плохо видно звездное небо, мешает освещение, а здесь ночное небо предстало во всей красе, хвастаясь своими просторами и созвездиями.

Лампа-ночник оставалась единственным источником света, правда теперь в виде небольшой звезды.

– Где мы? – уточнила Мирослава, не понимая, почему общим страхом глав кланов является звездное небо.

– Небо здесь не причем, – предусмотрительно сказал Илья Петрович. – Любой обладатель и главы кланов боятся вот их, – он указал на пустоту около себя.

– Что это? – спросила Мира.

– Черные дыры, – ответил Даниил Евгеньевич.

– Кротовая нора изучена обладателями и является одним из способов перемещения в пространстве, а вот черные дыры – это большая загадка для всех, – рассказала Анастасия Юрьевна.

– Попав в черную дыру, обладатель рискует не вернуться в реальность никогда, – описал Илья Петрович. – Именно поэтому черные дыры – наш общий страх. Лучше не трогай, – он предостерег Мирославу, которая протянула руку по направлению к одной из пустот рядом с собой. – Хоть они и созданы твоей эмоцией, но неизвестно, как поведут себя в реальности.

Мирослава одернула руку, озираясь на отца. Евгений Викторович недовольно смотрел на дочь, не одобряя её действий.

– Если у вас есть общие страхи, почему нельзя разработать одно общее учение, чтобы не делиться на кланы? – поинтересовалась Мирослава.

– Детский лепет, – грозно обратилась Инна Николаевна. – Все главы кланов стремятся к власти и не потерпят, чтобы ими управлял кто-то один.

– Почему же один? У вас же есть совет кланов, – не сдавалась Мирослава. – Почему нельзя действовать сообща?

– Сообща мы не можем даже распределить нового обладателя, – усмехнулся Даниил Евгеньевич, – а ты говоришь про одно общее учение.

К Мирославе подлетела одна пустота, пытаясь попасть ей под руку. Мира взглянула в неё, стараясь увернуться, как вдруг заметила внутри пустоты отражение Антона, стоящего перед ней в спортивном зале и протягивающего в её сторону свой кулон.

– Не может быть, – Мирослава вглядывалась в изображение.

– Что случилось? – поинтересовался Евгений Викторович.

– Она показывает мне недавние события, – описала Мирослава.

– Страх отражает страх, – задумался Илья Петрович. – Ты не боишься черных дыр, поэтому к тебе эмоция проявила особый интерес, – рассказал он.

– Ты не боишься черных дыр? – переспросил Даниил Евгеньевич.

– Я про них первый раз слышу, – объяснила Мирослава. – Я не могу бояться того, про что совсем не знаю.

– Интересная логика, – задумалась Анастасия Юрьевна.

– Мира, время. Убирай страх, нашим гостям пора, – строго сказал Евгений Викторович.

– Просто сказать, – расстроилась Мирослава, понимая, что не знает, как впитать назад в себя страх.

– Что? Не доучилась управлению эмоции? – злорадствовала Инна Николаевна.

Мирослава почувствовала внутри себя настолько сильный приступ гнева к главе клана Фаворских, что за секунду окуталась насыщенным красным оттенком. Злость внутри кипела, свечение увеличивалось, а Мира испуганно пыталась вспомнить приятные моменты в жизни, чтобы хоть как-то успокоиться.

– Мирослава всего несколько месяцев, как обладатель, – глава клана Адептовых сменил расположение, подойдя по звездному небу к высшей обладательнице. – Масштаб её эмоции поражает, а управлению брат научит, – улыбнулся Илья Петрович. – Мира, нужно яркое воспоминание, – он пытался помочь Мирославе, находясь на расстоянии вытянутой руки от неё.

Мира старалась сконцентрироваться, вспоминая позитивные моменты из жизни.

«Мира, готовься, на счет три», – прозвучал мысленно голос учителя.

«Что на счет три?» – Мирослава озадаченно вглядывалась в Илью Петровича рядом с собой.

Глава клана Адептовых широко улыбался Мирославе, стараясь загородить её от всех присутствующих.

«Один, два, три», – посчитал учитель.

На счете «три» Илья Петрович резко схватил Мирославу за руку и потянул её в сторону одной из черных пустот рядом с собой. Вокруг все стихло. Темнота пугала Миру, но это помогло ей справиться с гневом. Как же удавалось Антону контролировать себя? Как он справлялся с такой сильной эмоцией? Мирослава не смогла сдержаться от одной фразы, а одноклассник умудрялся подавлять не только свой гнев, но и других учеников.

Где бы Антон ни находился, Мирослава восхищалась им и скучала по нему. Она начинала ощущать нагрузку от противоположных эмоций, особенно когда одна дополняется другой.