Читать книгу: «Ведьма из зазеркалья»

Глава 1. Заклятые подруги

1. Заклятые подруги

Несмотря на середину дня, длинный фрейлинский коридор Зимнего дворца был пуст в обе стороны.

В служебных комнатах за этими дверьми проживали дамы, служившие фрейлинами при дворе.

Все благородные обитательницы сих апартаментов, в данный момент скучали в монаршей гостиной, их пронырливые горничные обедали, собирая сплетни на общей кухне, и лишь одна юная хрупкая особа торопливо шла по коридору.

Она придерживала рукой красное бархатное платье императорской фрейлины с золотой вышивкой по подолу, приоткрывая носочки аккуратных бежевых туфелек на низком каблучке.

Изящный ажурный кокошник в тон платью, отделанный золотом, украшал высокую прическу девушки.

Это была Софья – не так давно самая любимая фрейлина императрицы Александры Фёдоровны. Красивая девушка из разорившейся дворянской семьи нравилась императрице своим кротким нравом и покладистостью.

Софья обладала несомненными достоинствами для молодой девушки на выданье: красивые русые волосы, тонкие изящные руки, стройная талия. Красота её лица несомненна – правильный овал, мраморная кожа, пухлые розовые губки и светлые глаза.

Кроме того Софья прекрасно музицировала, читала по ролям романы, танцевала, могла поддержать любую беседу императрицы. Так от чего же сейчас Софья не в фаворе? Почему эта выскочка – Татьяна Волкова завладела вниманием матушки Александры Фёдоровны? Софья этого так не оставит.

Она выведет проходимку на чистую воду.

Татьяна ужасно злила не только Софью, но и весь двор. Появившись из ниоткуда, Волкова нашёптывала императрице самые свежие сплетни, доносила самые тёмные тайны придворных. Как она всё узнавала? И ведь ни разу не соврала. Она рассказала Александре Фёдоровне про нагулянное дитё Абызовой, про пьянство молодого графа Верёвкина, и даже про то, что Софья отдала накопленные деньги на учебу брату, вместо того, чтобы подготовиться к балу, который давала императрица.

Вот как, скажите пожалуйста, Волкова всё узнаёт?

Свалилась, будто камнепад, всем на головы. Кузен у неё, видите ли, царский лекарь – господин Бьёрн. И что? Да захудалый род этой выскочки не идёт ни в какое сравнение с древнейшим родом Софьи. И хотя папенька Софьи проигрался в дым и не нашел ничего лучшего, как застрелиться, повесив карточные долги на маменьку, это ничуть не умаляет благородство фамилии Авдеевых.

Именно она, Софья Авдеева, занимала место любимой фрейлины, пока из какого-то чулана не вытащили на свет и не вытряхнули эту аферистку, эту шарлатанку – Татьяну Волкову.

Ничего, Софья придумала, как поставить эту зазнайку на место. Всего-то и надо – незаметно подкинуть семейное украшение Авдеевых, и прилюдно обвинить Татьяну в краже.

Софье за это весь двор спасибо скажет.

Девушка остановилась возле нужной двери и прислушалась. Вроде тихо. Она осторожно, стараясь не скрипеть, надавила на ручку и вошла комнату Волковой. Никого. Большую залу с бледно-зелеными обоями в мелкий цветочек, делила пополам деревянная перегородка, окрашенная в тон стен. Одна часть – гостиная, другая – спальня.

Софья оглянулась.

Первая половина комнаты заставлена старенькой мебелью из разномастных гарнитуров, сносимых в комнаты фрейлин из царских залов дворца. Несколько мягких кресел с обивкой из голубого ситца плохо сочетались с желтой козеткой возле окна. Зато пёстренькие занавески, радовали своим наличием.

Не всем фрейлинским окнам так везло.

Пожалуй, дельце лучше провернуть в спальне. Пройдя на вторую половину, Софья зафыркала от возмущения. Нет, вы видели! Огромная кровать заправлена шелковым темно-бордовым покрывалом, множество подушек разных расцветок разбросано по всей комнате, на полу перед кроватью небольшой белый ковер с длинным мягким ворсом, который так и хочется потрогать, туалетный столик орехового дерева заставлен всевозможными баночками и бутылочками из модного салона.

А самое главное – в глубине комнаты стояло огромное зеркало во весь рост в ажурной бронзовой раме с часами на самом верху и подсвечниками по бокам. Да она.. она… Да как она посмела? Да такого дорого модного зеркала нет даже у статс-дамы.

Тут Софья заметила рядом с зеркалом небольшое дамское бюро. Чтобы подсунуть украшение лучше места и не придумать. Софья сняла с шеи тяжелый золотой медальон с крупным рубином, обрамленным россыпью бриллиантов.

Она всё делает правильно.

Ей не важно, как это выглядит со стороны. С какой стороны? Кто об этом узнает? Просто Софья должна спасти свою императрицу от наглой вертихвостки и вернуть себе расположение Александры Федоровны.

Софья шагнула к зеркалу. Она не увидела начерченные мелом на полу странные знаки, похожие на руны. Они огибали зеркало по широкой дуге и терялись возле окна в дневном свете. Софья посмотрела на себя в зеркале. Солнечный свет, падающий из окна сквозь тонкие занавески, мягко ложился на её красивое лицо и волосы.

Софья поправила вьющийся локон, выбившийся из высокой прически, провела пальцами по стройной шее, пощипала щеки для придания нежного румянца. Надула губки, похлопала отражению длинными густыми ресницами и скромно потупила серые глазки, дабы отрепетировать кротость и невинность. Прелестно.

Софья перевела взгляд на бюро, выискивая куда бы припрятать украшение. Вдруг зеркало пошло пятнами, его поверхность зарябила частыми кругами, будто рыбёха трогает ротиками гладь озера на мелководье. Софья совсем не аристократично вытаращила глаза и открыла рот не в силах поверить в то, что видит.

Шагнув назад, она споткнулась о подушку и с визгом полетела на пол. Из зеркала показалась изящная женская рука с аккуратными короткими ноготками и тяжелым вычурным перстнем на безымянном пальце, потом стройная ножка в атласной розовой туфельке и батистовых белых игривых панталонах, с задранной до самого «не хочу» юбкой.

Поверхность зеркала прогнулась, будто кто-то с силой боднул его изнутри.

Софья ущипнула себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Скорее всего, Татьяна пользуется какими-то восточными воскурениями, а теперь и Софья надышалась заморской гадостью, ведь не зря ей сразу запах в спальне показался каким-то странным – будто смесь дорогих духов и паленой травы.

Зеркало еще немного выпятилось и с мерзким чавканьем разошлось от середины к краям.

Из его черноты на Софью, ухмыляясь, смотрела Татьяна. Она одернула юбку фрейлинского платья такого же красного цвета, как у Софьи, подтянула немного сползшее декольте, поправила растрепавшиеся светлые кудри и шагнула в комнату. Софья, в испуге, пыталась отползти от ужасной ведьмы, которой оказалась новая фрейлина императрицы.

Не зря Софья с первого дня почувствовала в ней какую-то неправильность. Всего в Волковой было слишком. Слишком яркие зеленые глаза, слишком длинные черные ресницы, слишком полные алые губы, веснушки на загорелой коже, что совсем уж для благородной девушки не лезет ни в какие ворота.

А волосы? Эту копну белокурых кудрей не могли удержать никакие шпильки. Да и сама Волкова крупновата. Какая из неё фрейлина! А грудь? Её грудь не может упрятать никакой корсет, будто Татьяна крестьянка, а не благородная девица.

Не спасала даже тонкая талия.

Толку от такой талии, если всё остальное выпирает во все стороны. И сейчас эта ведьма, обманувшая саму императрицу, запросто вышла из зеркала, будто из соседней комнаты и нагло улыбалась, глядя на Софью

– Гам! – засмеявшись, клацнула зубами Татьяна.

Софья завизжала от страха. Она схватила подушку и кинула в соперницу. Подушка, пролетев мимо, попала в зеркало, где благополучно сгинула, оставив после себя мерзкий палёный запах.

– Эй, ты что, не смей. Ты сейчас мне все настройки испортишь. – возмущенно закричала Волкова. Она кинулась к сидевшей на полу девушке. Та оттолкнула Татьяну, извернулась и, запрыгнув на кровать, на четвереньках быстро поползла к туалетному столику. Татьяна попыталась схватить Софью за ногу, но только и успела, что уцепить подол и получить в зубы жёстким фрейлинским каблуком. Софья визжала на самых высоких нотах. Она схватила баночку с каким-то кремом и запустила его в Татьяну, следом полетел пузырек с духами.

– Да успокойся, ты что творишь?

– Ведьма! – закричала Софья. Она ухватила тяжелый подсвечник, стоящий тут же на столике, вскочила на ноги и, прыгая по кровати, начала отмахиваться от Татьяны.

– Ну ведьма, и что? Успокойся, малахольная! Я всё расскажу. – Волкова выставив перед собой ладони, старалась унять нервную девицу.

– Не подходи ко мне! – Софья резко замахнулась и попыталась ударить ведьму. Тяжелый подсвечник выскользнул из рук и по инерции, продолжив полет, исчез в зеркальной черноте. Софья не удержала равновесие и скатилась с кровати на пол вслед за своим орудием. Пятясь, она рукой угодила в центр руны, которую так и не заметила, и размазала её четкий контур. Широкий подол платья довершил дело, полностью стерев края рисунка.

– Дура! Дура! – Волкова резко обернулась к тому, что раньше считалось зеркалом, и испуганно попятилась.

Чернота заискрилась, зачавкала, в ней стали мелькать какие-то комнаты, люди. Подушки на полу зашевелились и поползли к зеркалу, будто их туда засасывала трясина. Переползая раму, они просто исчезали. Софья не могла поверить в реальность происходящего. Так не бывает.

– Помоги! Софья, помоги мне! – Татьяну упала, и её стало засасывать в зеркало вслед за подушками. Она упиралась ногами, хваталась руками за ножки кровати, но её неумолимо тащило по полу. Софья испугано смотрела на конкурентку. – Авдеева! Ну не стой же. На тебя это не действует. Хватай! Ну! – Татьяна одной рукой пыталась держаться за кровать, а вторую тянула к Софье.

Окрик подействовал, как плеть.

Софья кинулась к новой любимице императрицы и, распластавшись на полу, крепко обхватила её руку. Не помогало. Татьяну утягивало вовнутрь. Софья, что есть силы, держала Волкову, навалившись на её руку всем весом. Их обеих тянуло к зеркалу. В черноту погрузились ноги Татьяны, вот она уже ушла по пояс. Татьяна в отчаянии смотрела в глаза Софье:

– Беги к Вильгельму! Спроси Вильгельма!

Девушек дернуло. Софья не смогла удержать Татьяну и ту, с отвратительным чваком, засосало в зеркало.

Всё как будто замерло. Тишина.

Софья, всхлипывая, поднялась на ноги и стала тихонько пятиться к выходу. Тут зеркало вновь ожило, заходило ходуном, его поверхность то прогибалась вовнутрь, то выгибалась наружу. Раздался такой грохот, будто по комнате волохали сразу десять тяжеленых шкафов. Поверхность зеркала на мгновенье приняла изначальное, положенное всякому порядочному зеркалу спокойное состояние и… взорвалось.

Град осколков полетел в Софью, рассекая руки, лицо.

Ослепительная молния, вылетев из того, что раньше было зеркалом, ударила Софье в голову. В то же мгновение огромный осколок, словно копьё, пронзил её грудь и повалил на пол. Всё произошло так быстро, что Софья не успела осознать, что это конец.

Глава 2. Ничего не было, ничего не было…

Музыка звучит нестерпимо громко. Веки так тяжелы, что отказываются подниматься. Софье казалось, что она лежит на кровати посреди оркестра, который одновременно играл фривольную «Шутку» Баха и ожесточенную «Грозу» Вивальди.

Софья снова попробовала уплыть в беспамятство, надеясь в следующий раз очнуться в более комфортных условиях. Противный железистый запах настойчиво лез в ноздри. Он не давал ей окунуться в такое желанное забытьё.

Софья с трудом разомкнула веки. Она увидела перед собой собственное лицо, измазанное кровью с растрепанными волосами некогда безупречной причёски и свисающим с одного уха перекалеченным и перекрученным фрейлинским кокошником. Софья закрыла глаза. Сейчас она полежит так немного, откроет глаза и проснется в своей комнате.

Спасительная тьма не спешила облагодетельствовать Софью. Полежав еще немного и дождавшись, когда оркестр пьяных музыкантов в её голове уйдет на перерыв, Софья снова открыла глаза. Собственный прекрасный лик никуда не делся. Ничего не понимая, она подняла руку и дотронулась до лица напротив. Это было зеркало. Софья, со стоном, приподнялась на локтях и огляделась. Она лежала на полу в комнате Волковой рядом с развороченным зеркалом. Все её платье изрезано в лохмотья, руки и пол в крови, будто тут зарезали, по крайней мере корову, пол усеян осколками, а из её груди торчит огромный зеркальный кусок в котором отражается лицо, подходящее больше не юной фрейлине благородных кровей, а боцману после ночной гулянки в портовом кабаке.

Софью затошнило. Ничего не понимая, она ухватилась за острый край осколка и со стоном рванула его из груди. Осколок больно разодрал кожу, из раны щедрым потоком хлынула алая кровь.

Софья хотела закричать от страха, но не нашла на это сил. Она упала на пол и зажала рану руками. Постепенно боль стихла. Она полежала еще немного. Как ни странно, шум в голове утих, тошнота схлынула, боль в грудине успокоилась. И вообще, чувствовала Софья себя вполне отдохнувшей и бодрой. Она осторожно поднялась на ноги и оглядела себя. Руки, ноги и все остальное вроде цело, хотя и изрядно перепачканно в крови. Как такое возможно, если платье и нижняя юбка изрезаны в лапшу. Теперь они пригодны разве что для создания лоскутных одеял и подушек.

Софья перевела взгляд на абсолютно целое зеркало. Она точно помнила, как его поверхность разлетелось вдребезги, засосав Волкову. Зеркальные обломки на полу не позволяли Софье усомниться в этом. Она, хрустя мелким стеклом под тонкой подошвой атласных туфелек, подошла к зеркалу, которое не планировало исчезать под недовольным взглядом фрейлины. Софья осторожно дотронулась до его поверхности. Зеркало, как зеркало, вполне себе приличное. Не исчезало, не взрывалось, не гудело и не вибрировало. Она перевела взгляд на свое лицо. Если не обращать внимание на плачевное состояние причёски и фрейлинского головного убора, то выглядела Софья замечательно.

Та же мраморная кожа без следа порезов, те же серые глаза, милые пухлые губки. Софья не понимала, что здесь произошло, и лишь благодарила судьбу за сохранённую жизнь. Она выжила после того кошмара, который здесь случился. Колдовство это, магия, подарок судьбы… не важно. Важна лишь её, Софьина жизнь.

А Татьяне не повезло. Что с ней случилось, Софья даже не могла предположить. Кем Татьяна являлась на самом деле? Колдуньей? Об этом лучше не думать. Стоит ли идти к господину Бьёрну, как просила Татьяна? Может доложить императрице о том, какую змею та пригрела груди? Софья ненадолго задумалась. Нет, этого лучше не делать. Попасть под монарший гнев ей совсем не хотелось. Учитывая, как выглядит сейчас комната и сама Софья, обвинить её могут в чём угодно. От убийства и обмана до черного колдовства. Нет уж, не для того она добивалась должности при дворе, чтобы сгинуть в тюрьме или на каторге. Татьяна просила рассказать о произошедшем господину Бьёрну. Он, такой же колдун, как и Волкова? Возможно. Ведь именно он рекомендовал Татьяну Александре Федоровне.

Стянув с уха несчастный кокошник, Софья прошла к большому платяному шкафу и, распахнув его, начала копаться в поисках подходящего платья. Незадача. Волкова выше, грудастей и полнее Софьи. Отыскав в гардеробе самое простое платье с широкой юбкой и шнуровкой впереди, Софья скинула лохмотья и быстро переоделась. Изодранную в хлам одежду она в свернула в тугой узел и запихнула в печку, надеясь прийти за ним попозже.

Пройдя в небольшой закуток за шкафом, используемый фрейлинами в качестве миниатюрной ванной комнаты, она нашла там кувшин с водой и таз. Задрав подол платья, Софью намочила край изрезанной нижней юбки и стала оттирать руки и лицо от крови. Брать чужое полотенце и оставлять на нем разводы Софья не рискнула. Справившись с умыванием, она привела в относительный порядок прическу, вышла из спальни, прошла через гостиную и остановилась возле входной двери. Софья тихонько отворила дверь и выглянула в коридор. По-прежнему никого. До своей комнаты ей нужно пробежать совсем немного, всего три комнаты в сторону лестницы. Выйдя из апартаментов Волковой она быстрым шагом прошла одну комнату, вторую, третью… Когда Софья дошла до нужной двери и потянула ручку из следующей по коридору комнаты Марии Ёлкиной вышел довольный собой бравый поручик Голубцов. Увидев Софью, он замер, метнулся было назад, но поняв, что это будет выглядеть глупо, замер, в испуге уставившись на Софью. Та, совладав с собой, благосклонно кивнула кавалеру и гордо удалилась в свои апартаменты.

Зайдя в комнату, Софья рухнула в кресло. Поручик явно будет молчать. Ёлкина просватана и вскоре выходит замуж, и отнюдь не за Голубцова. С этой стороны разоблачение Софье не грозит. Собравшись силами, она вновь переоделась, привела себя в порядок и направилась в покои царского лекаря. Она всё-таки решила рассказать господину Бьёрну о Татьяне.

Софья хотела избавиться от наглой конкурентки, но не таким же радикальным способом. А вот если господин лекарь вытащит эту проходимку из зеркала, Софья в ту же секунду расскажет всё императрице.

Идя коридорами, она приветствовала встречающихся придворных, мило улыбалась пожилым сановникам и благосклонно кивала кавалерам. Дойдя до квартиры господина Бьёрна, она остановилась в нерешительности. Стоит ли рассказывать? Поверит ли он ей или доложит императору. Она нерешительно дотронулась до ручки, постояла и… резко толкнула дверь.

В гостиной никого не было, и лишь столик, накрытый белоснежной скатертью, и не убранная посуда на нём свидетельствовал о том, что господин Бьёрн еще недавно изволил завтракать. Прислушавшись, Софья услышала дикий кошачий мяв, раздающийся из-за приоткрытой двери, ведущей в лабораторию. Она нерешительно помялась возле стола и прошла к двери. Представшая картина оптимизма не вселяла.

******

Дочитали главу? Если вам понравилось, то подпишитесь на автора, добавьте книгу в библиотеку и поставьте отметку "мне нравится". Буду вам очень бдагодарна за это!

Глава 3. Вильгельм ученый

Этим утром господин Бьёрн, служивший при дворе лекарем, проснулся в своих апартаментах Зимнего дворца в прекраснейшем настроении. Он с удовольствием потянулся так, что захрустели косточки, откинул одеяло, свесил ноги с кровати, расправил на коленях длинную мужскую рубаху для сна и, почесывая ягодицы, прошёл к окну. Он одернул занавеску и сонно уставился на Неву.

Летний денёк выдался погожим. Солнышко, которое летом в этом городе даже не думает ложиться спать, било прямо в глаза. По реке сновали мелкие судёнышки, чайки парили над Невой и нагло кричали, переругиваясь друг с другом. Вильгельм зажмурился от яркого солнца и почесал нос.

Нда, этот длинный, тонкий нос с горбинкой давно стал визитной карточкой Вильгельма. Придворные за глаза шутили, что сначала в комнату входит нос господина Бьёрна, а затем сам господин Бьёрн. Но, надо сказать, что этот нос смотрелся весьма грозно вкупе с уложенными по моде бакенбардами, черными глазами, такими же черными бровями, острыми скулами и густыми смоляными волосами. По крайней мере, ни один злопыхатель не посмел посмеяться в лицо Вильгельму. К тому же, господин Бьёрн был высок, худощав и жилист. Сейчас его волосы после сна перепутались и торчали в разные стороны. Он ещё раз потянулся, громко зевнул, продемонстрировав утреннему городу все положенные тридцать два зуба, и отправился умываться.

Господин Бьёрн, находясь на царской службе, конечно, практиковал лекарское дело, но на самом деле он был магом и защищал монаршую семью от всяких неприятностей. Это только простые обыватели думают, что ведьмы и колдуны живут в сказках. Власть приложила немало усилий, чтобы скрыть истину от народа и не нервировать лишний раз подданных. У этих подданных и без магии хватает забот. То засуха, то потоп, то революция. Пусть они спят спокойно и думают только про свои неприятности.

Императоры, короли и прочие вожди народов прекрасно знали истину и не зря платили таким людям, как господин Бьёрн весьма приличные гонорары. Поверьте, защита первых лиц государства того стоила. Работа Вильгельму нравилась. Оградить монаршую семью от магических воздействий не составляло особого труда, ведь Вильгельм один из самых сильных магов на Европейском континенте. Его обучали лучшие наставники, а силу он черпает прямо из воздуха, ведь в России расположены три сильнейших источника: в центре Сибири на Оби, в Казани и здесь, в граде Петра.

Магов в этих землях почти не рождалось, повывелись давно (еще в Грозненские времена всех переловили), потому и сила не расходуется, копится, переливается в потоках от одного источника к другому, уплотняется. Она здесь такая густая, что Вильгельму кажется, будто можно взять ложку и наворачивая вкусную магию, как кашу, чтобы аж за ушами трещало. Сегодня у него как раз намечался один перспективный эксперимент. Но, это потом. Сначала завтрак.

Ужинать, обедать и завтракать Вильгельм предпочитал у себя. Вся эта придворная жизнь казалась ему скучной мишурой, отвлекающей от поистине важных вещей – экспериментов и научных изысканий. Иногда компанию ему составляли кузина Татьяна, которой он дал рекомендации или его единственный друг и соратник – огромный черный кот с длиннющими острыми когтями и наглой рожей. Этот независимый сожитель просто однажды взял и пришёл в комнаты Вильгельма. Как он попал во дворец и пробрался на третий этаж к господину Бьёрну, никто не знал, впрочем, также никто не понимал, как он выходит на улицу и где делает свои дела.

Кот просто приходил и уходил когда хотел. Иногда Вильгельм встречал его на улице во время прогулки. Тогда господин Бьёрн, как вежливый человек, приподнимал цилиндр и кланялся коту, тот в ответ щурился и дергал хвостом в знак приветствия. Кот носил имя – Вилли. Да, именно так. Заметьте: имя, а не кличку. Такому важному созданию не пристало носить какие-то там клички. Только Имя. А назвала его так Татьяна.

В тот день, когда Вилли только появился у Вильгельма и не носил еще никаких имён, Татьяна пришла в комнаты лекаря посоветоваться о настройках зеркальных переходов. Увидев кота, она не смогла сдержать смех:

– Дорогой кузен, у кого ты заказал такой автопортрет? – хохотала Татьяна. – Он же твоя копия. Пусть будет Кузен Вилли. – коту имя понравилось. Он благодарно посмотрел на Татьяну и отправился спать в спальню Вильгельма.

А сейчас Кузен Вилли ждал своего товарища, чтобы наконец-то позавтракать. Иногда Вилли приносил крыс, что в изобилии водились в подвалах дворца, и пугал ими впечатлительных горничных, но делал он это не из пакости, и не потому что его плохо кормили, а из благодарности за хорошее к нему отношение. Вот мол, держите, я вас тоже уважаю. Но крысы это же не еда, это так… развлечение. В данный момент Вилли нацелился на блюдце сливочек и малосольную форель, что соблазнительно лежала на обеденном столе в гостиной Вильгельма и дожидалась хозяина. Вилли, как серьезный мужчина, чинно сидел на высоком стуле возле стола и ждал компаньона.

Наконец дверь в гостиную открылась и Вильгельм, намытый, благоухающий лавандовой туалетной водой, в чёрной жилетке, белоснежной рубахе, и модных в этом сезоне бежевых узких панталонах прошел к столу, стоявшему у окна. Вилли и Вильгельм любили принимать пищу и смотреть на Неву.

– Приятного аппетита. – пожелал Вильгельм, и налил сливочек в блюдце кота. Тот потянулся к столу и стал аккуратно лакать завтрак.

Вильгельм намазал поджаренный ломтик свежего хлеба сливочным маслом, положил сверху кусочек форели, украсил это совершенство веточкой укропа и, откусив изрядный кусок, аппетитно захрустел, запивая всё это ароматным сладким какао. Кот тронул Вильгельма лапкой.

– И тебе, мой друг? Держи. – Вильгельм поделился рыбкой с Вилли.

Когда трапеза закончилась, Вильгельм позвал кота вслед за собой в лабораторию, находившуюся тут же за дверью. Его величество выделили придворному магу большую квартиру в Зимнем дворце. Помимо комнат для прислуги сюда входили гостиная, спальня, кабинет, гардеробная, ванная, и, конечно же, лаборатория. Во все комнаты можно попасть сразу из гостиной, что очень удобно. Надо сказать, что Вильгельм в лаборатории не только вёл записи и предавался размышлениям, но и ставил весьма шумные и рисковые эксперименты, и дабы защитить остальной дворец от грохота и выбросов магической силы, которые обязательно случались в его научной деятельности, он поставил на свои апартаменты хитрую ловушку. Все излишки магии впитывались в особые контейнеры, расположенные по углам комнат и встроенные в плетение дворца. Далее магия равномерно распределялась по всему дворцу, лишь усиливая его защиту. На всякий случай, по настоянию императора, такие же ловушки стояли и в комнате Татьяны, ведь она тоже занималась колдовством.

Пропустив кота, Вильгельм оставил дверь в общую залу открытой. Он ждал Татьяну, которая задерживалась. Вильгельм поправил подушку на кушетке, подошел к металлическому шкафу со стеклянными дверцами, стоящему у окна, и начал доставать из него и переставлять на стоящий рядом стол пузырьки подписанные этикетками на латинском языке.

Сегодня у него заключительная часть эксперимента по подселению человеческого сознания в тело животного. Заметьте, именно подселению, а не обмену, как ранее проделывал его учитель.

Наставник Вильгельма, уважаемый Абрухбедин, шаман африканского народа Курабга, ставил опыты, меняя человека и животного телами. К сожалению один из экспериментов закончился плачевно. Пока он работал с флегматичными змеями и варанами, всё шло хорошо, но в опыте с обезьяной, произошла катастрофа. Обезьянам не понравился слишком умный соплеменник, и они забили его камнями, а самец шимпанзе, оказавшийся в теле человека, не рассчитал сил и сиганул с крепостной стены, пытаясь удрать в лес, от чего и разбился насмерть.

Учтя ошибки коллеги, Вильгельм усовершенствовал формулу. Теперь тело человека засыпает, а животное временно становится носителем человеческого сознания. Ключевое слово тут – временно. По прошествии примерно десяти минут сознание животного вытесняет захватчика, и тот возвращается в своё родное тело.

Узнав об этих экспериментах, император пришёл в восторг. Это ж какие перспективы открываются для разведки и дипломатии! Обеспечив Вильгельма всем необходимым, монарх ждал результатов. Вильгельм не подвёл. Он улучшил формулу зелья и сегодня планировал продержаться в теле Кузена Вилли около часа. Татьяна, которая должна вести наблюдения, запаздывала. Вильгельм не стал ждать. У него руки чесались от нетерпения. Это будет его лучшее открытие, которое покроет его неувядающей славой.

– Ну что дружочек, приступим? – обратился Вильгельм к коту.

Вильгельм достал медицинские весы, подвесил к ним серебряную чашечку и начал по очереди наливать в неё растворы из приготовленных ранее пузырьков. Когда он аккуратно по каплям влил в чашечку черную тягучую жидкость из последней бутылки, та резко закипела, забурлила, задымилась и также резко успокоилась. Вильгельм снял чашечку с весов и поднес к носу. Запах ужасный. Будто в соленую скумбрию добавили липовый мёд. Вид тоже не приносил эстетического удовольствия. Какая-то тягучая жижа с маслянистыми пятнами. Впрочем, всё так и должно быть.

Вильгельм присел на кушетку, подозвал кота и залпом выпил отвратительный раствор. Его неумолимо потянуло в сон, он прилег, поправил подушку, поджал ноги и крепко уснул.

В тот же момент Вильгельм почувствовал легкое головокружение, тошноту, и вот он уже смотрит на себя со стула рядом с кушеткой. Он в теле Вилли. Он поднял одну лапу, другую, повертелся на стуле, свыкаясь с телом, и перепрыгнул на кушетку, поближе к родной тушке. Ткнувшись носом в ладонь, он убедился, что связь с человеческим телом прервалась. Он не чувствует прикосновений к ладони. Прекрасно.

Вилли перескочил с кушетки на стул, потоптался, спрыгнул на пол и пулей метнулся в угол комнаты. Тело слушалось прекрасно. Вилли запрыгнул на окно, сел, обвив себя хвостом, и стал разглядывать чаек. Зрение работало превосходно. Он даже разглядел розовый язычок, когда эти крикливые толстые курицы, по недоразумению вдохновляющие художников, устроили перепалку над Невой прямо напротив окон. Вдруг задняя лапа Вилли зажила отдельной жизнью, дернулась и стала с силой чесать ухо. Хм, инстинкты в теле кота сильнее разума. Вильгельм отметил этот факт, чтобы подумать и доработать зелье. Он отвлекся от чаек и принялся вылизываться.

Татьяна так и не пришла. Ну и нагоняй же он устроит ей при встрече. Совсем от рук отбилась!

Какой-то навязчивый, едва уловимый звук отвлек Вилли от утреннего туалета. Он навострил уши и прислушался. В магическом фоне дворца происходило что-то неладное. Вильгельм резко вскочил на все четыре лапы и распушил хвост. Всё указывало на то, что защита, которую он с таким тщанием накладывал на дворец, неожиданно пошла в раздрай. Хорошо, что обычные люди не замечают этого, иначе фрейлены, пажи и слуги передавили бы друг друга, спасаясь от неведомой напасти. Кот недовольно фыркнул. Придется завершить опыт раньше, чем планировалось. Он перепрыгнул на кушетку, чтобы вернуться в своё тело.

Неожиданно пол вместе со столом, кушеткой, котом и Вильгельмом затрясся, заходил ходуном, стены мелко завибрировали. Металлический шкаф заискрился, сильнейший порыв ветра распахнул его дверцы и раскидал все пузырьки с зельями. В лаборатории – самой защищённой комнате дворца творилось что-то невообразимое. Вильгельм в теле кота попытался вернуться в себя, но у него ничего не получалось. В отчаянии он стал с силой царапать и кусать ладонь, но тело не реагировало. Кот запрыгнул на грудь мужчины. Он орал, как резаный царапаясь, раздирая рубашку, оставляя на коже кровавые полосы. Ничего не помогало.

Неожиданно грохот прекратился. Магия будто застыла. Кот прижал уши и испуганно сжался на изодранной груди мужчины. И тут магия завибрировала с новой силой, ультразвук резанул по ушам, стены пошли волнами, и… раздался оглушительный взрыв.

******

Дочитали главу? Если вам понравилось, то подпишитесь на автора, добавьте книгу в библиотеку и поставьте отметку "мне нравится". Буду вам очень бдагодарна за это!