Читать книгу: «Непослушная. Я спущусь за тобой в Ад»

Пролог

Сначала тихо, а потом все громче звучали слова заклинания, пробуждая древний храм после сотен веков забвения. Они вспыхивали в наполненном запахом благовоний воздухе тонкими золотыми символами языка, который человечество забыло много тысяч лет назад, вместе с именем древнего бога. На коленях перед алтарем стоял высокий темноволосый мужчина, это он, сложив руки в молитвенном жесте, произносил слова древнего заклинания. Ритуальная чаша на камне перед ним, засветилась по ободку, в точности повторяя светящиеся в воздухе знаки. Пора. Мужчина достал из крепления на лодыжке небольшой клинок и уверенно провел лезвием по раскрытой ладони. В сосуд ровной струйкой потекла кровь.

Жидкость в чаще забурлила, заворочала тяжелые пузыри, выталкивая их на поверхность.

– Тлен к тлену. Кровь к крови, – так же монотонно произнес мужчина. – Отец мой Создатель, возьми мою душу, мою плоть, мою кровь и позволь принять наследие, дарованное предками.

Он одним глотком осушил ритуальный сосуд. Прошло не больше пары секунд, как, выронив чашу, мужчина упал на пол и начал корчиться от боли. По его плечам и спине, как бикфордову шнуру, побежал огонь, рисуя на матово бледной коже причудливые символы. Стиснув зубы, он надрывно замычал, лицо его побагровело и покрылось каплями пота. Символы в воздухе вспыхнули и, осветив серые стены древнего храма в последний раз, погасли.

В дальнем углу, за каменным алтарем, куда не мог пробиться свет факелов, взметнулась тень и начала медленно надвигаться, притягивая всю тьму, оставшуюся в храме, пока не приняла очертания человека. Сотканный из тьмы вступил в круг горящих свечей, и поднял с пола выпавший из рук мужчины клинок. Теперь он не был просто тенью – человеком с оливковой кожей и миндалевидными черными глазами. Золотая схенти¹, обернутая вокруг крепких бедер, переливалась в пламени десятков свечей. Он приблизился к распростертому на каменном полу мужчине.

– Я так долго ждал тебя, Эвирхейм. Мне осточертела эта каменная тюрьма. Ну же, остался последний шаг, – и он вложил в раскрытую ладонь мужчины клинок.

– Ты обещал, что не тронешь ее, – тяжело поднимаясь на ноги, напомнил мужчина.

– Правда? Ну, раз обещал… Только не забывай, теперь ты принадлежишь мне, – с этими словами на запястьях мужчины сверкнули два серебряных браслета. – Сначала твоя часть договора, а потом я подумаю.

– Нет, – сжимая в руке клинок, мужчина отступил на шаг, однако, чем дальше отходил, тем ярче светились браслеты на его руках, причиняя боль.

– Нет – это неправильное слово, – губы Сотканного из тени изогнулись в гримасе ярости.

– Ты не можешь меня заставить, – Мужчина начал беспорядочно махать перед собой клинком в попытке защититься. – Ты обманул меня… Обманул… Обманул… – словно в бреду запричитал он и, превозмогая боль в запястьях, попятился к выходу.

– Тебе не уйти, – сотрясая воздух, прогремел голос Сотканного из тьмы.

Мужчина бросился по извилистому каменному коридору к выходу из храма. Не добежав до него пары метров, налетел на невидимое препятствие и упал навзничь. Ритуал не закончен. Произнесенные слова древнего обряда все еще защищают храм. Несколько мгновений он судорожно соображал, что делать. Было наивно полагать, что он сможет обмануть такого сильного противника. Сделав несколько глубоких вдохов, мужчина вонзил клинок в грудь. Рана наполнилась светящейся жидкостью, такой же, как та, что он выпил из ритуальной чаши несколькими минутами ранее. Он достал из груди еще бьющееся сердце, и оно тут же материализовалось в небольшой круглый компас. Преграда исчезла, но вернулась боль, и браслеты на запястьях зашипели, плавя кожу. Хватаясь руками за острые каменные стены, едва переставляя ноги, он двинулся к выходу. Каждый шаг давался с трудом. Когда его обнял прохладный ночной воздух сьерры, он уже почти ничего не видел от боли. Упал на колени, тут же чужие руки обхватили его голову, придержав у самой земли. Он силился открыть глаза. Лишь на мгновение зрение снова прояснилось и как через запотевшее стекло перед ним возникло лицо девушки.

– Лика… – сил хватило только на то, чтобы отдать ей компас, перед тем как все его сознание заполнила темнота.

Глава 1

«Вы верите в судьбу?

Да-да, избитая фраза, скажете вы – и будете абсолютно правы. Пару лет назад я бы с вами согласилась, но сейчас мне кажется: есть пресловутый указующий перст, голос мироздания, фатум или как это еще можно назвать? Поверьте, уж я-то знаю, о чем говорю. Как сейчас любят говорить серьезные дяденьки по телеку – у меня опыт.

Но давайте по порядку. Зовут меня Алика Шемякина. Да, вы не ошиблись, я дочь известного археолога, знатока древностей, профессора какого-то невероятного количества университетов по всему миру, и прочая, и прочая… Георгия Константиновича Шемякина. Да ладно, я привыкла. Лет до двенадцати мне вообще казалось, что меня, как отдельной личности, не существует. Для всех я была просто «дочка Шемякина». Как прыщ на его лице или язва желудка. Да, язва, наверное, в моем случае более подходящее определение».

Девушка сделала паузу и, закусив кончик карандаша, пробежалась глазами по написанному. Она сделала над собой усилие, чтобы тут же все не стереть, и, заложив карандаш между страниц тетради, посмотрела на бледное, осунувшееся лицо мужчины на больничной койке. Казалось, он просто спит и вот-вот проснется. Но Алика знала – это не так.

Ее знакомство с Поляковым началось неудачно. Тогда она даже представить себе не могла, что может влюбиться в этого совершенно невозможного человека. Правда, Руслан продолжал относиться к ней, как к ребенку или к младшей сестре, но сейчас это было не важно. Лике казалось, что, воскрешая на страницах ученической тетрадки воспоминания о нем, она заставляет его жить. А может быть, себя. Врачи дали ей неделю на принятие решения. У Полякова, как и у нее самой, не было родных. Лика оказалась единственным человеком, кто мог подписать бумаги об отключении его от системы жизнеобеспечения. Опять Поляков переиграл ее. Заставил принимать самостоятельные решения, сделав своим единственным опекуном. Словно знал, что все так получится. Чертов идиот. Единственное, чего Лике сейчас хотелось, – это спрятаться где-то очень далеко отсюда, лучше на другой планете, и, зажав ладонями уши, ничего не слышать и не чувствовать. Снова стать прыщом на лице своего знаменитого, давно умершего отца.

Тревога начала распирать грудь, словно предчувствие беды, которое, как далекие раскаты грома, уже зазвучало в ее душе.

Лика знала: не дневник она пишет – прощается. Ведь в случае неудачи она уже никому ничего не сможет объяснить.

***

«В тот самый день, шесть лет назад, отец в первый раз представил мне Руслана.

– Дорогая, – он протянул руку, приглашая подойти ближе, – это мой новый помощник Руслан Поляков, – папа мягко обнял меня за плечи и развернул к высокому мужчине.

Я окинула его взглядом: брюнет лет тридцати. С моими ста шестьюдесятью сантиметрами он показался мне огромным: метра два ростом, черные волосы до плеч, очень спортивный. Почти идеальные черты лица, но у меня не возникло мысли, что он красив. Напротив, было в нем что-то отталкивающее. Неприятный брюнет, такую характеристику я бы дала ему, просто проходя мимо на улице.

– Руслан Витальевич, – не сходя с места, представился мужчина, без стеснения разглядывая меня.

– Что, серьезно, Руслан Витальевич? – язвительно переспросила я и перевела взгляд на хитро улыбнувшегося мне папу.

Я сейчас думаю: почему так невзлюбила Руслана? Неужели из-за его самоуверенности. Позже я поняла, что это обычная ревность. Я всегда была папиной девочкой, его любимой ученицей и другом. А тут вдруг появился нахрапистый тип и перетянул все внимание отца на себя.

– Алика, – в палату вошел доктор Абрамов.

Девушка вздрогнула от неожиданности и, поспешно закрыв тетрадку, уставилась на врача. Тот подошел к неподвижно лежащему пациенту и, привычным движением обхватив его запястье, нащупал пульс. Поднял глаза к монитору, на котором монотонно попискивала кривая жизни Полякова, и, видимо, удовлетворившись результатом, снова обратился к девушке:

– Как ваши успехи в университете? На зачетах не заваливают?

Лика знала, что все эти обходы, визиты и прощупывания пульса были лишь видимостью лечения безнадежного больного. Врачи создавали ту во многом благодаря уважению к памяти ее отца, с которым Абрамов был много лет знаком. Но она все равно ощущала благодарность. Абрамов давал ей такое драгоценное сейчас время, чтобы найти способ вывести друга из этого ужасного состояния.

– Спасибо, все хорошо. Вот, готовлюсь к зачету, – зачем-то соврала Лика.

– Преотлично, – с безразличием протянул доктор и уже развернулся к двери, но вдруг что-то вспомнил. – Да, Лика, – лицо его стало серьезным. Он медленно вернулся к кровати больного и присел на край.

– Ты подумала над моими словами относительно отключения Полякова? Он лежит в этой палате уже год. И, признаться честно, никаких видимых улучшений за это время не произошло. Думаю, пора, наконец, принять решение. Я знаю, этот человек дорог тебе. Но есть ли смысл в продлении жизни тела, в котором больше нет души? Лика, подумай, пожалуйста, над этим. Его мозговая активность практически равна нулю. Это лишь элементарные рефлексы. Не отвечай сразу. Но, думаю, профессора Полякова больше нет. Это я тебе как его врач говорю, – он с сочувствием посмотрел на девушку, поднялся на ноги и направился к выходу.

В дверях доктор снова обернулся.

– Подумай, пожалуйста. Без твоего решения его никто не отключит, но ты же понимаешь, он не может находиться здесь вечно.

Когда дверь за врачом закрылась, Лика откинулась на спинку стула. От короткого напряжения, вызванного словами доктора, заболела спина. Алика подняла глаза на застывшего каменным изваянием Руслана. Все внутри сжалось от мысли, что Абрамов прав, и нет смысла мучить человека, который уже давно не с нами. Но что-то останавливало ее. Может быть, врожденное упрямство. Может быть – зарождающееся чувство любви, которое не позволяло отпустить дорогого сердцу человека. А может быть – Темный компас, что они с Русланом нашли в Перу во время последнего «похода». Того, который стал для Полякова роковым. Она провела кончиками пальцев по странной тату, опоясывающей запястье друга.

Весь этот год Лика искала записи отца, в которых был описан обряд перехода. После смерти мамы он буквально заболел мыслью вытащить ее с того света. В одной из экспедиций папа нашел манускрипты, чудом уцелевшие после пожара в Александрийской библиотеке. Это были записи Александра Македонского.

Отец рассказывал, что, по легенде, Александр заключил сделку с Дьяволом – господство над миром в обмен на душу. Как часть договора, он должен был носить два серебряных браслета, символы на которых очень напоминали татуировки на запястьях Руслана. Только умерев и вновь вернувшись в тело, он мог избавится от контракта с тьмой. Когда пришел срок расплаты, Македонский нашел ученого алхимика, который построил для него Портал, чтобы после смерти полководец смог выбраться из Ада. В легенде была оговорка: прознав о хитрости Александра, Дьявол поставил у выхода стражника. Похоже, что предостережение не напугало отца. Они с Поляковым помешались на этой идее. Как очумелые, сидели днями и ночами, изучая древние фолианты, и пропадали месяцами в «походах». А сейчас и Лика была вовлечена в эту странную и страшную игру со смертью.

Где бы сейчас ни находилась душа Руслана, Лика не собиралась отступать. Шанс еще есть, просто нужно найти толкового алхимика.

Девушка в бессилии прикрыла глаза.

«Господи, ну какой алхимик в двадцать первом веке? Ты бредишь».

Поднявшись, она направилась к выходу. В дверях, так же как доктор Абрамов, обернулась на неподвижно лежащего Полякова. С трудом заставив себя покинуть палату, Лика медленно побрела по длинному больничному коридору в сторону выхода.

На улице девушка почувствовала себя лучше. Теплый летний день тут же обнял ее, согревая после печального оцепенения больницы. Лика закинула сумку с конспектами на плечо и быстрым шагом направилась к остановке.

***

– Ну, перестань. Ты себя вообще слышишь? Как бабка старая. У всех экзамены, – голос лучшей подруги звучал в трубке громко и настойчиво. Лика невольно согласилась на ее предложение и, только сбросив вызов, пожалела о своем обещании. Она целую вечность не выбиралась на студенческие тусовки. Хотя Вика права – отмазываться завалом в учебе просто смешно.

«Схожу на часок, а когда все напьются – свалю по-тихому», – размышлял она, засовывая готовый обед из ближайшего супермаркета в микроволновку. Назойливое, как запах чеснока, чувство неловкости тут же заползло по кожу, напомнив голосом Полякова, что в ее-то годы пора бы научится готовить.

Они с отцом постоянно были в пути, и тот против полуфабрикатов не возражал. Когда же оставлял дочь дома, с ней сидела Ба, которая всю жизнь проработала кладовщиком на автобазе. Привыкшая к шумным застольям и кабакам, готовить она не умела. Папа всегда говорил, что работа в мужском коллективе отразилась на характере тещи не лучшим образом. А Лике нравилось наблюдать за пляшущей в уголке ее рта папиросой, когда на нервные замечания отца Ба говорила своим тягучим, прокуренным басом:

«Поверь мне, Гоша, лучше уж человек, ругающийся матом, чем тихая воспитанная тварь».

Лика не понимала, за что отец так злился на Ба. За то, что она называла его Гоша, или за то, что напоминала ему о маме, которая была на нее очень похожа?

Пока разогревался ее рис по-восточному, Лика вытащил из сумки книги и устроилась с ними за кухонным столом.

***

– Я думала, ты, как обычно, передумаешь в самый последний момент, – Вика обняла подругу за плечи и повела внутрь ярко освещенного дома. Вокруг сновали незнакомые люди, громко играла музыка. Все весело здоровались с ней, но, пройдя мимо, оборачивались, провожая долгими оценивающими взглядами. Именно из-за этого Лика и не любила подобные мероприятия. Совершенно посторонние люди считали ее папенькиной дочкой, которой можно месяцами не появляться в универе, а потом экстерном закрывать сессии.

Алика убеждала себя в том, что это – только на час, и кивала Вике, когда та оборачивалась и о чем-то ее спрашивала. Из-за шума Лика не слышала и половины из того, что говорила ей подруга. Да и, признаться честно, голова ее была полна собственных мыслей. Все-таки зря она пришла. Сожаление об этом с каждой секундой, с каждым новым «поклонником» только усугублялась.

– Пойдем выпьем, – предложила Вика и потащила Алику к фуршетному столу.

– Классный прикид, – проходивший мимо парень окинул оценивающим взглядом ее клетчатую фланелевую рубашку, надетую поверх белой футболки, и серые потрепанные джинсы. – Дай угадаю. Гарри Поттер. Ну, в той части, где он еще у Дурслей жил, – усмехнулся он, оскалив мелкие зубы, и, уже пройдя мимо, так же, как все, обернулся.

Лика скривила рот в брезгливой усмешке, провожая его взглядом.

– Вот козел, – Вика осуждающе покосилась на грубияна и протянула Лике пиво. – Забей, нормальный прикид, – и сделала глоток из своего стакана.

Лика тоже отхлебнула. Скорее, для того чтобы закрыть тему ее нелепого вида. Пиво она не любила. Да и вообще к алкоголю относилась настороженно. Это Ба могла пить его ведрами и, подперев голову рукой, стряхивать пепел со своей папиросы внучке в кофе и с театральным апломбом рассказывать о минувшей молодости. Лику же развозило после пары стаканов, и она начинала нести чушь и творить дичь. Вот и сейчас, медленно потягивая пиво и кивая подруге, она прислушивалась к своим ощущениям. Не хватало еще концерт здесь устроить, на радость всем злопыхателям.

– Ты меня слушаешь? – Вика пощелкала пальцами перед ее носом.

– Прости. Задумалась, – виновато улыбнулась Лика и поставила стакан с недопитым пивом обратно на стол.

– Я говорю, сегодня придет какой-то крутой колдун-чернокнижник. Он наделал много шума в Европе, а теперь вернулся в Россию. Я думаю, он шарлатан. Но тебе решать. Ты же у нас интересуешься разными темными практиками и прочей магией, – Вика весело усмехнулась, но вдруг потеряла к подруге интерес, заметив входящего в дверь Сашку. Схватила оторопевшую Лику за руку и потащила через толпу.

– Как всегда, опаздываешь, – беззлобно проворчала Викуля, обнимая парня.

– Еле вырвался с тренировки. Вам, гражданским, везет – никакого плаца, никакой муштры и турников, – он по-приятельски хлопнул Алику по плечу, но тут же осекся и поспешил отдернуть руку, словно она могла его укусить.

Алика Сашку недолюбливала. Нет, парнем он был неплохим: добрым и веселым, но, как сказал бы папá, «поверхностным». Ничто, кроме телок и тачек, его не волновало. Лика недоумевала, чем ее подругу так привлек этот питекантроп.

– Ну что, по стакашеку? – Потирая руки, Сашка выискивал глазами стол с закусками. Найдя, схватил подругу за талию и, словно ледокол «Арктика», начал быстро прокладывать им обоим дорогу через толпу.

– Перестань, – притворно дулась Вика, пытаясь убрать его руки со своей попы.

Алика, скривив губы в ухмылке, медленно двинулась следом. Некоторый вещи никогда не меняются.

Следующие полчаса Лика со скучающим видом слушала рассказы Саши об учебе в университете МВД. Саша был парнем энергичным, всего в нем было слишком много. Жгучий брюнет с удивительно с живыми черными глазами. Во время разговора он постоянно жестикулировал, все время что-то жевал, запивая все пивом, так что она почти сразу потеряла нить разговора и только криво улыбалась, заметив на себе его взгляд.

Музыка вдруг стихла, толпа заволновалась и, как косяк рыб, одним синхронным движением устремилась в большой, хорошо освещенный зал. Судя по возгласам и общей суете, приехал тот самый темный маг, о котором рассказывала подруга. Вика насилу оторвала Сашу от стола с закусками и потащила их с Аликой туда же.

– Да оставь ты эту тарелку. Саш, ну хватит жрать, – недовольно ворчала она, увлекая друга через плотное кольцо зрителей ближе к ярко освещенному центру.

Лика, пользуясь общей суетой, отстала от друзей и заняла неприметный угол недалеко от двери, решив понаблюдать за представлением с безопасного расстояния.

В центре зала на небольшом возвышении стояло широкое кресло. Сейчас оно пустовало, но по нервному возбуждению публики было ясно, что звезда уже в здании и вот-вот украсит вечер своим появлением. Через мгновение и подиум, и кресло исчезли в плотном кольце зрителей. Девушки задергались в истерическом экстазе, их изящные ручки взлетели вверх и затряслись в воздухе под приветственные крики и визг, из-за чего самого мага Лика не видела. Она решила, что это подходящий момент, чтобы незаметно смыться.

– Разрешите представить вашему вниманию потомственного мага, чернокнижника, магистра защиты от темных искусств, алхимика. Дамы и господа, Божидар Влочар, – подогревая нетерпение толпы, ожидающей незабываемого шоу, объявил низкий тягучий баритон из центра зала.

– Приветствую вас, друзья мои, – раздался четкий, с едва заметным шипящим акцентом голос гостя.

Лика уже в дверях развернулась и привстала на цыпочки, чтобы разглядеть его лицо. При словах «алхимик, чернокнижник и магистр защиты от темных искусств» она представляла себе умудренного опытом старика. Однако в кресле вальяжно раскинулся молодой мужчина лет тридцати, светловолосый и стройный. Он с довольной улыбкой оглядывал новую паству. Алика даже на какое-то время забыла о своем коварном плане побега и начала прислушиваться к словам мага.

– Что ж, – тот поднял вверх руку, останавливая общий гвалт, и, когда голоса стихли, продолжил:

– Все вы хотите испытать мои неповторимые способности и задать интересующие вас вопросы. Так не будем терять время. Прошу, – он указал на стоящую перед ним блондинку, которая, прижав руки к груди, не сразу пришла в чувства от поразившего ее восторга. – Как вас зовут, дорогая?

– О Господи. Я – Стелла, – срывающимся от волнения голосом ответила девица.

– И что же ты, Стелла, хочешь узнать? – с опьяняющей улыбкой, понизив голос до томного, спросил маг.

– Я встретила молодого человека, – на мгновение девушка замолчала, но тут же взяла себя в руки. – Я хочу знать, поженимся ли мы в этом году?

Маг театрально запрокинул голову, тряхнув копной светлых кудрей. Закрыл лицо ладонью, украшенной россыпью перстней, и погрузился в транс.

«Понятно», – разочарованно выдохнула Лика.

Она только сейчас смогла воспротивиться очарованию, которое буквально источал мужчина. «Понятно, почему по нему все с ума сходят».

– Это средних лет брюнет, – начал маг несмело, но с каждым следующим словом его голос обретал прежнюю уверенность. – Имя на букву… – Он на мгновение замолчал, видимо, подключался к мирозданию в поисках ответов. – На букву «Д». Дима, Денис… Нет… Нет. Все не то, – злился маг. – Джеймс, – наконец выдал он.

– Да! – заверещала от восторга Стелла, – Джонатан!

– Конечно. Я это знал.

Лика уже вышла на улицу, где до нее еще долетал чарующий голос мага, обещающего ответы на все вопросы. Так почему же она не осталась и не задала свой? Дело совсем не в ее идиотском прикиде, о котором Лика вдруг вспомнила. И не в том, что она считает мага шарлатаном. Она просто боялась услышать то же, что сегодня днем сказал доктор Абрамов, – надежды нет.

Алика быстро перешла на другую сторону улицы. И, решив срезать угол, направилась домой через парк. Хотелось проветрить мозги.

***

Как вместо своей одинокой квартирки она оказалась в шумном переполненном баре, Лика уже не помнила. Она сидела в самом дальнем углу за небольшим столиком и потягивала пиво. Это был уже пятый по счету стакан, не считая выпитого на вечеринке с друзьями. В голове приятно шумело, в районе желудка поселилось уютное тепло. Мысли не было ни одной, что ей определенно нравилось. Каждый новый глоток на время возвращал ее в реальность, и Лика начинала невольно прислушиваться к чужим разговорам, но стоило прохладной горечи стечь в горло – снова проваливалась в пустоту. Осознание того, что она не сможет спасти Полякова, делало ее беспомощной. Приятные же воспоминания, о которых девушка успела поведать дневнику, будили жалость к себе. Хотелось просто повеситься.

– Привет, – раздался над ухом уверенный мужской голос.

Лика уже отшила парочку приставал и этому так же небрежно махнула рукой, чтобы убирался.

– Я смотрю, ты скучаешь? Думаю, дай-ка подсяду, может, смогу поднять красотке настроение.

Лика скривилась от чужой беспардонности.

«Да ладно. Быть не может», – подумала она, глядя на стоящего рядом с ней молодого мужчину.

– Ты же этот, как там тебя… алхимик, черный маг и просто хороший человек – Божемир каковски?

– Божидар Влочар. Можешь звать меня просто Боже, – усмехнулся тот и сел напротив, поставив на стол бокал пива. – Шутка. Называй меня Борис.

Лика хотела возмущенно напомнить, что его никто не приглашал, но, не желая окончательно выходить из своей нирваны, где-то внутри себя лениво махнула рукой.

– Так ты была на моем шоу? А чего ушла? – не отставал маг, алхимик и кто-то там еще.

– Слушай, мне это не интересно. Или ты преследуешь любого, на кого не подействовали твои чары? Находишь их поодиночке и страшно мстишь, заговаривая насмерть?

Брезгливость в ее голосе сменилось неожиданной враждебностью. Лика понимала – все это выглядит, как детская обида, полученная в песочнице. Но вести разговоры она сейчас точно не собиралась. Хотелось поскорее вернуться в теплое бездонное небытие – еще хотя бы на пару часов. Она залпом допила свое пиво, достала из кармана пару помятых купюр и бросила на стол рядом с пустыми стаканами.

– Эй, я тебя обидел? – Маг коснулся ее руки в попытке задержать.

– Я же сказала, мне неинтересно, – демонстративно убирая руку, дыхнула она пивным выхлопом ему в лицо.

– Это из-за компаса, что ты носишь в кармане? – Он показал глазами на джинсы Лики, которая, поднявшись из-за стола, направилась к выходу.

– Откуда ты…

– Откуда я знаю? – переспросил маг и откинулся на спинку стула, довольный тем, что смог захватить внимание скептика. – Я почувствовал его, как только пересек порог того дома. Не стану врать, будто не знаю, что это за штука и кто ты такая, – он испытующе уставился на все еще стоящую в растерянности девушку.

Та медленно села обратно на свой стул. Желание побыстрее убраться сменилось любопытством.

– Так откуда ты знаешь о компасе?

– Я его чувствую – так же, как и твою боль. Тебя уже много месяцев терзает вопрос, но ты так и не осмелилась его задать.

Борис замолчал, давая Лике возможность переварить входящую информацию и прийти в себя для дальнейшего разговора.

– Я не думаю, что хочу задавать его сейчас.

Она снова поднялась из-за стола, неловко потопталась на месте и рванула к двери.

– Эй, постой, – окликнул ее маг.

Девушка обернулась. В его протянутой руке была визитка.

– На случай, если передумаешь.

– Я не… – снова начала Алика, однако, увидев на карточке изображение знакомого ей компаса, замолчала. Она с болезненной обреченностью подняла глаза на мага.

– Тебе не обязательно отвечать сейчас. Но, если передумаешь, позвони. На обороте мой телефон.

Алика еще несколько мгновений смотрела на Бориса, потом сунула визитку в задний карман джинсов и почти бегом выскочила на улицу.