Читать книгу: «Невеста темного колдуна. Маски сброшены»

Глава 1

Последняя фраза некроманта не выходила у Греты из головы. Конечно, знай она чем обернется простая примерка кольца – не послушала бы Телайлу. Все же взять и без спросу женить на себе человека она бы не смогла. Но…

Но Алистер не позволял ей приблизиться к нему и поговорить. Некромант был неуловим. Дикки и Грета загоняли его по всем правилам дорфьей охоты, но у Ферхары было преимущество – переход сквозь костяные равнины. Вот и сейчас, когда победа была близка, он исчез из каменного тупичка. Грета в изнеможении опустилась на холодный мраморный пол. А ведь сегодня им и Финли помогала!

– Почему он не дает мне объясниться?

«Прошлый серьезный разговор закончился скоропалительным браком. Может, он просто боится? Ну мало ли что еще может произойти?»,– фыркнула рыжая красавица.

«Достойная добыча, сильная. Дичь должна почувствовать себя в безопасности. Отложим погоню и возьмем его расслабленным»,– уверенно промурлыкал Дикий.

– Вряд ли мы сможем застать его врасплох,– вздохнула Грета.

Едва она договорила, перед усталой троицей появился Телайла. На губах призрака играла тонкая полуулыбка и сам он выглядел крайне счастливым.

– Доброго дня, леди Ферхара.

– Что за странное обращение? Так глупо звучит, тем более, что самовольно надетое кольцо не делает меня его женой,– нахмурилась Грета. – И мы с тобой общались как-то проще, разве нет?

– Очень да,– широко улыбнулся Телайла. – Но вдруг ты сердишься?

«На многое способен дорф, спасая члена стаи»,– эту мысль услышали все. Финли взъерошилась и возмутилась:

«Все на всё способны, спасая своего. Это не дорфья прерогатива!»

«Что есть «прерогатива»?»

– Вот ты и объясняй,– хмыкнула Грета и почесала лису за ухом.

– На холодном вредно сидеть,– Телайла склонил голову к правому плечу и предложил,– быть может, выйдем на морской балкон?

– До него так далеко,– вздохнула Грета и поднялась на ноги.

– Просто открой первую попавшуюся дверь,– рассмеялся Телайла. – Этот особняк подстраивается под своих владельцев, а у тебя кольцо хозяйки.

– Которое сделали не для меня,– криво улыбнулась мэдчен Линдер.

– Которое было сделано, как управляющий ключ,– возразил Тель. – Оно подстроилось под тебя, посмотри. Синее, как твои глаза, растительный орнамент оправы, рыжая и золотая крапинка в камне – твои Финли и Дикки.

«Мне раньше было тяжело здесь находиться»,– признала лиса,– «будто что-то выталкивало».

Первая же открытая дверь действительно привела на балкон. Дикки и Финли заняли дальнее кресло, Грета опустилась в последнее свободное, а призрак изобразил, что сел на перила.

– Хочешь что-нибудь? Просто положи руку на столешницу и четко произнеси название,– улыбнулся Телайла.

– Горячий шоколад со сливками и корицей,– чуть неуверенно попросила Грета.

– Теперь ждем.

«Мясо»,– лаконично мурлыкнул дорф.

«Пирожные»,– поддержала его Финли.

«Что такое «пирожные»?»,– спросил дорф.

«Ужасная гадость»,– тут же отреагировала Лиса.

На столе появилась большая, толстостенная чашка с горячим шоколадом. Для своих подопечных Грета заказала мясо с пирожными.

– Ты же не просто так нас нашел? – спросила мэдчен Линдер.

Призрак грустно улыбнулся и попросил:

– Будь к нему милосердна. Ал всегда верил близким, а кто может быть роднее чем возлюбленная невеста? Когда она от него отказалась, да еще и как следует протопталась по гордости и… И вообще по всему, он не разозлился. Он просто ей поверил и теперь искренне убежден в своей чудовищности. Поэтому он практически не сопротивляется проклятью. Несколько сотен лет назад Алистер перезнакомился со всеми темными менталистками Кальдоранна и Келестина. Учитывая, что он не особо старался быть привлекательным – ни с кем не срослось. На этом он решил закончить и просто смирился. Люди же знают, что умрут? Вот и он привык к этой мысли.

Грета кивнула, здесь ей все было более или менее понятно.

– Все принимают слова родных и любимых близко к сердцу,– пожала плечами мэдчен Линдер. – Но почему он считает, что я не могу его любить?

– А ты любишь? – прищурился Телайла.

– Я уже отвечала на этот вопрос. Лучше скажи, кто такая Дарвейна Ферхара. И почему она считает это кольцо своим? – Грета потерла синий камень и вздохнула,– что за Император. И почему, Дикки тебя покусай, Ал так отреагировал на все это! И как я могу быть его женой? Неужели любая могла его надеть?

Больше всего хотелось, чтобы призрак утешил, сказал, что только она могла примерить кольцо. Но…

– Смеешься? Без меня или Ала в сокровищницу не пройти,– возмутился призрак. – Да и надеть его должна некорыстная, невинная девушка.

«Вот это запросы»,– хмыкнула Финли. Она как раз съела последнее пирожное и теперь глубокомысленно поглядывала на остатки мяса. Но Дикки был неумолим – не поделилась? Смотри и завидуй.

– Ясно.

– А Дарвейна просто Ферхара. Это Ал так и не женился, а вот его старший брат и жену завел, и детей. Его потомки прямые претенденты на сокровищницу и особняк. Но больше всего их интересует особняк. Никто не смог повторить то, что наворотил Ал.

– Его вело сердце,– горько улыбнулась Грета. – Значит, она рассчитывала стать владелицей особняка. Ясно. Зачем ты заставил меня надеть кольцо?

– Затем что ты любишь его и можешь спасти. Увы, даже целителям порой приходится действовать вопреки желанию пациента.

– Только тогда, когда оного пациента признают недееспособным, то есть не способным отвечать за свои поступки,– едко хмыкнула Грета. – Предоставишь справку?

– Связь с дорфом меняет тебя,– сощурился призрак и широко улыбнулся,– в лучшую сторону. Вредные язвочки прекрасны.

Повисла тишина. Грета пила горячий шоколад и совсем не чувствовала его вкус. В итоге она предложила шоколад Дикки. Очень уж дорф заинтересовался приятным, сладковатым запахом.

– Поговори с ним,– попросила Грета. – Мне плохо от всей этой ситуации. Он прячется, а я чувствую себя корыстной дрянью. Он ведь привел не абы кого, а свою дальнюю родственницу, хотел отдать ей дом. А я все испортила. Неужели ты не понимаешь, Тель, что нужно считаться с мнением родных людей? Зачем это все? Ты говоришь, что я его люблю. Так ведь не из-за особняка же. И не из-за драгоценных камней. Отдал бы он кольцо да и дорф с ним.

– Вот именно поэтому ты и смогла надеть кольцо,– светло улыбнулся Телайла,– а Дарвейна просто унесла бы шкатулку. И лежал бы несчастный артефакт в ее сокровищнице в бесплодном ожидании того, кому он не нужен. Ал переборщил со своими условиями, но он был зол и обижен. Давай я провожу тебя в вашу с Тирной комнату. Оставите Дикки и Карамельку там, а сами идите на обед. Перед вами выступит мора Муха.

– Да, со всем этим я едва не забыла про королевские испытания,– бледно улыбнулась Грета. – Но у меня остался последний вопрос. Кто он такой?

– Кто? – притворился дурачком призрак.

– Ал. На краткое мгновение на его лице появился рисунок чешуи. Тонкие, едва заметные линии,– она прижала к губам палец,– всего один удар сердца и рисунок пропал. В нашем мире, кроме людей, жило еще три расы – дриады, эльфы и драконы. Но разве назовет дракон себя чудовищем? А чешуя это определенно отсылка к драконьему роду.

– Умные женщины это прекрасно, но так утомительно,– вздохнул Тель. – Понимаешь, он как бы дракон, да. Но не совсем.

«Дракон и смерть не совместимы»,– мурлыкнул Дикки и толкнул носом начисто вылизанную чашку,– «кого убить, чтобы получить еще?»

– Объясни,– попросила Грета, а Тель нахмурился. В этот раз Дикки говорил так, что слышала его только хозяйка.

«После зимы весна, затем лето. Смерть и драконы не совместимы, дриады потеряли свой дол. Это память поколений. Дорфы создания драконов. Они бросили нас. Стая недовольна и не допустит Ферхару к себе. Я родился зная это».

Грета медленно кивнула и перевела взгляд на Телайлу:

– Кто он?

– Дракон,– призрак развел руками,– но крылато-хвостатой ипостаси нет. Он был силен, но его дракон погиб и Ал открыл в себе талант к магии смерти. Долгое время это удавалось скрывать, тогда у многих погибли их драконы – война. Но однажды он крупно просчитался и правда выплыла наружу. Драконы есть средоточие жизни, смерть их не касается. Даже умирая дракон просто переносится в другой мир, и дальше, дальше. А тут некромант. По закону ему ничего не угрожало, но кроме закона есть еще и злые, трусливые людишки. И да, я сказал людишки, потому что назвать их драконами я не могу.

– Особняк он сделал до или после? – затаив дыхание спросила Грета.

– После.

– Могу я предположить, что невеста Ала прокляла его после того, как узнала кто он?

– Я тебе ничего не говорил и не намекал,– довольно улыбнулся Телайла. – Теперь понимаешь? Алистер считает себя чудовищем, потому что дракон не может быть некромантом. Вот и мечется, не может нигде осесть. Мы за эти столетия что только не вытворяли. Даже жемчуг ловили.

Еще немного тишины и Тель уверенно напоминает:

– Тебе все же пора.

– Если спуститься вниз, я попаду к морю?

– Да. Это не иллюзия. Ты сейчас очень далеко от своей комнаты. Вот только если ты спустишься, подняться назад не сможешь. Ал еще не включил тебя в охранную систему.

Вздохнув, Грета пообещала себе при ближайшей возможности узнать, доступна ли ей телепортация. Встав, она подошла к балконной двери, положила на нее ладонь и попросила особняк открыть дверь на главную лестницу.

– У тебя хорошо получается,– хмыкнул Телайла. – Удачного дня. И да, теперь я смогу подсказывать тебе!

Он исчез, а Грета медленно побрела к своей комнате. Из нее будто выдернули стержень. Хотелось лечь, разрыдаться и уснуть, а еще лучше, чтобы пришел Ал и сказал, что не сердится на нее. Она очень хорошо помнила свой ужас и отвращение при мысли, что ей подобрали жениха. Что это необратимо и она уже не хозяйка себе, своей жизни и своему телу. Пусть это был бы недолгий брак, но… Ей бы пришлось лечь в постель с нелюбимым и нелюбящим ее человеком. Конечно, у некроманта немного другая ситуация. Но его все равно никто не спросил. А это порой ранит сильнее острого ножа.

– Это ужасно.

С этими словами Грета вошла в комнату, прошла к постели и рухнула на нее. Дикки устроился на своём месте, а Финли забралась под бок хозяйке.

«Могло быть хуже»,– порадовала лиса.

– Грета? У тебя все хорошо?

– Не очень, но пока не могу и не хочу об этом говорить,– вздохнула мэдчен Линдер. – Очень не хочу.

Несколько минут в комнате царила тишина.

– Ты могла бы сделать для меня доброе дело? – неуверенно спросила подруга.

Подавив тяжкий вздох, Грета села, подвинула Финли и свесила ноги с постели. С любопытством осмотрев подругу, мэдчен Линдер поняла, что просьба будет весьма деликатной. Тирна сидела за столом, сжимала в руках конверт, а щеки ее полыхали румянцем.

– Конечно,– улыбнулась Грета. – Мне поработать почтовым магом?

– Да,– Тирна опустила глаза. – Ты же видишься с дерром Ферхарой? Я бы хотела, чтобы ты отдала это письмо его другу. Я сейчас вспоминаю как мы познакомились и мне немного стыдно из-за своего поведения. Вот, решила извиниться.

А Грета отчетливо осознала, что ее подруга влюбилась. И что на это письмо она возлагает самые смелые мечты.

– Я… Да, конечно, я отнесу,– хрипловато произнесла мэдчен Линдер.

«Твой почти-муж пока еще жив»,– Финли потерлась мордочкой о плечо Греты,– «а вот у нее шансов нет».

Пока жив. Алистер жив, но всего лишь пока. Он не доживет до рождения кальдораннской принцессы. Сколько осталось времени? Талия у Ее Величества тонкая, корсетов мора Дарвийская не носит, значит срок небольшой.

«У тебя около полугода, чтобы быть счастливой»,– добила быстрее подсчитавшая Финли и Грета чуть не разрыдалась.

«Полгода немалый срок»,– вмешался Дикки. – «Шесть лунных оборотов лучше, чем один».

– Грета?

– Мы разговаривали,– она погладила лису и кивнула на дорфа.

– А-а, жалко у Карамельки пока только образы выходит передавать. Хотя… Не уверена, что мне хватило бы сил обуздать взрослого бейра. Ты не знаешь, почему дорфы были взрослые и целая стая, а бейр один и ребенок?

– Нет, дерр Ферхара ничего не говорил. Но я попробую его расспросить,– улыбнулась Грета. – Давай свое письмо. Дикки, нам скоро на обед, ты присмотришь, чтобы Карамелька не вышла в коридор? Ее могут обидеть.

«Я не допущу»,– выразительно ответил дорф и потянулся. Что именно не допустит он уточнять не стал, но все впечатлились. И, выходя, подруги сплели совместное охранное заклятье.

– Во избежание,– глубокомысленно выдала Тирна и хихикнула,– а мы позор.

– Чего это? – удивилась Грета.

– Ты в мятом платье, а я в комнатных тапках. Выскочили, торопыги.

Выйдя на лестницу, Грета потянула подругу к закрытым дверям и, легко их открыв, предложила трансформировать тапки, на время обеда магии хватит.

– И с каких пор ты имеешь доступ ко второй половине особняка? – спросила Тирна разуваясь и изменяя свои тапки.

Грета, закончив с разглаживанием заломов на ткани, пожала плечами и ответила:

– Я пока не могу это внятно сформулировать, но я, вроде как, почти Ферхара.

– Невеста темного колдуна? – переспросила Тирна и тут же улыбнулась,– слава Серой Богине. Между вами так искрило, но все свои надежды я возлагала на дерра Ферхару. Все же ты склонна к самокопанию, страданию и «пусть все идет само по себе».

До самой столовой Тирна беззаботно болтала, радовалась и требовала, чтобы им с Карамелькой выделили самое близкое к невесте место.

– Конечно, сначала твоя бабушка, а уж потом мы,– посмеивалась Тирна.

Грета чуть вымученно улыбалась и делала вид, что не замечает проницательного взгляда подруги.

– Заметь, что нас лишили свободы выбора в плане еды,– вздохнула Тирна, глядя на уже сервированный стол. – Стоит опасаться яда?

– Яда вряд ли, а вот слабительного стоит,– фыркнула Грета. – По крайней мере я бы не удержалась и некоторым бы добавила. Особо болтливым.

После ее слова подруга тут же вытянула руку над столом, поводила, поводила и спокойно выдохнула:

– Никаких магических примесей. А кто это тебя успел так достать?

– Если б я знала,– тихо рассмеялась Грета. – Это о тех, кто планирует полезть к нашим фамилиарам. Может, поумнеют?

– Превентивный понос? – хмыкнула Тирна,– сильно. Что ж, оставим неприятные темы и воздадим должное еде. В конце концов, даже если мы кого-то и раздражаем, добавлять нам ничего не стали.

После того, как девушки съели куриный суп, Грета невинно заметила:

– Так ведь большая часть таких смесей просто сушеная травка, безо всякой магии. Ее так просто не различить, с точки зрения распознающего заклинания эти смеси – приправа.

– Ты зачем издеваешься?

– Прости,– развела руками мэдчен Линдер.

– Мора Муха, да какая парадная,– ахнула Тирна.

Мора Вирстим действительно выглядела очень представительно. Форменное платье было украшено бриллиантовыми подвесами с золотыми лентами, вместо строгого узла изящная прическа. Правда, муха в янтаре никуда не делась и странно контрастировала с более дорогими драгоценностями. В руках мора держала кожаную папку с королевским вензелем.

Не все заметили мору Вирстим, потому разноголосый шум стихал постепенно. Еда исчезла со столов, ее заменила бумага и карандаши.

– Доброго дня, соискательницы и соискатели,– заговорила мора Муха. – Наш отбор это новый, удивительный шаг для всего королевства. Мы ступаем на хрупкий лед, в котором сплелись как старые традиции, так и новаторские идеи. Можно сказать, что наш отбор это олицетворение нынешнего просвещённого века. Века, в котором вы можете поучаствовать в отборе на придворную должность, а не на место супруги. Мы оценили ваши общие знания, оценили, чему еще вас нужно научить. Мы отсеяли многих достойных, просто потому что другие оказались достойней. С завтрашнего дня начинается второй этап нашего Отбора. Четырнадцать сильнейших и умнейших менталистов отправятся ко двору. Из них семеро получат придворные должности и денежное вознаграждение. Титул получит та или тот, кто наберет больший балл и будет одобрен Ее Величеством. А теперь записывайте: Хитрость, Упрямство, Воля, Труд, Свершение. Завтра утром вы должны отдать мне листы с четырьмя словами. Что лишнее в этой пятерке?

Мора уходила под аплодисменты, а на столах появился чай с печеньем.

– Вот это да,– Тирна сверкнула глазами,– вот это да.

– Ты знала, что так будет,– напомнила Грета.

– Знала, что что-то будет,– поправила ее подруга. – Хочу титул. Нет, мне в принципе не так он и важен, но как представлю: въезжаю в родную деревню, вся такая мэ-эдчен. Отца сразу все уважать начнут. Ну, его и так уважают, а будут еще больше. Да и если вдруг что, то и дерр какой-нибудь сможет ко мне посвататься. Это уже не будет совсем уж гиблой связью.

Последнее Тирна произнесла с такой надеждой, что у Греты защипало в носу. Может, Тель бы и посватался, и цветы бы носил, но… Вряд ли Тирна сможет принять мёртвого возлюбленного. При ее-то страхе перед некромантией!

– А вообще, хорошо быть королем. Вначале были одни условия Отбора, потом сказали – никого не выпустим, теперь вот – переезжаем ко двору. И, посмотри, все согласны, все довольны,– ворчала меж тем Тирна,– а почему? Потому что главный всегда прав. Эх.

– Это жизнь,– развела руками Грета. – М-м-м, чай с сушеной грушей. Вкусно, но терпко.

К вкусному чаю подали невкусное печенье, которое подруги оставили на столе. Особо задерживаться не хотелось – в комнате были заперты слишком непредсказуемые личности. Так что девушки поспешили покинуть столовую. Уже выходя, Грета ощутила на себе чей-то злой, практически ненавидящий взгляд. Резко обернувшись, она попыталась найти этого злопыхателя, но не получилось. Как назло, им вслед смотрели слишком многие.

Рассказывать об этом подруге Грета постеснялась. Все же как-то глупо прозвучит – «я почувствовала недобрый взгляд». Лучше промолчать. Но едва подруги вошли в свою комнату, этот вопрос подняла сама Тирна. Она подхватила на руки Карамельку, затискала ее и, усевшись вместе с ней постель, задумчиво произнесла:

– Меня на выходе таким зарядом ненависти обдало. Знаешь, будто где-то уже есть списки победителей и мое имя там под номером один.

– Меня тоже,– вздохнула Грета,– а я решила промолчать, потому что это как-то глупо звучит.

– Мы менталисты,– напомнила Тирна,– другой бы и не заметил, а мы замечаем. Другое дело, что у нас вся столовая была в менталистах. Которые должны знать и понимать, что их злость очевидна для окружающих.

– Личная причина? Кого-то мы обидели так, что злобы пышет в разные стороны? – предположила Грета.

– М? Ну, хорошо, тебя можно ненавидеть за дерра Ферхару, а меня?

Прищурившись, Грета посмотрела на Дикки, затем на Карамельку и медленно произнесла:

– А если наши фамилиары кому-то предназначались? Все же дорфья стая способна вырезать всех в этом особняке. А малыш бейр? Откуда он взялся и почему держался хоть и отдельно от дорфов, но все же поблизости?

«Или их готовили для транспортировки во дворец»,– хмыкнула Финли и у Греты сердце пропустило удар. Ведь это весьма и весьма вероятно.

– Думаешь, кто-то решил… что? Подразнить короля?

А Грету нервно передернула плечами и продолжила мысль:

– Все люди разные. Но, что если кто-то знал о том, какие испытания нам предназначены? Как я поняла, нам должны были достаться белки. А что если кто-то слишком умный просчитал всю ситуацию?

– Я кажется понимаю, что ничего не понимаю.

– Нас не осудили только потому, что нашей вины в таких фамилиарах нет. Это вина устроителей отбора, их недосмотр. То есть, косвенно, это вина Их Величеств.

– Думаешь, кто-то хотел заполучить себе стаю дорфов и бейра, и при этом подстраховаться на случай обнаружения? – нахмурилась Тирна.

– По крайней мере, это звучит разумно.

– Это звучит безумно,– покачала головой подруга. – Хорошо, тогда мы как сюда влезли?

– Он мог подменить зверей, но ключом явно служил свиток. Думаю, что белок завезли столько же, сколько и соискателей. А значит и зверинцев должно быть около трех десятков. Так что он просто мог не успеть их найти.

– Особняк бы лопнул.

– Этот – нет,– хмыкнула Грета. – В любом случае, правду мы узнаем только если Алистер расскажет.

Тирна хмыкнула и принялась играться с Карамелькой. Финли подсказала хозяйке, что бейр сейчас очень активно развивается и поглощает огромное количество информации. И что будет куда умнее, чем всякие разные звери, создавшие связь в преклонном возрасте.

«Кто бы говорил о старости»,– фыркнул Дикки и спрыгнул на пол,– «Надо на луг. Проверить стаю».

Грета тут же подошла к двери, положила руку на дверь и принялась представлять тот самый луг, на котором гуляют дорфы. Открыв дверь, она с наслаждением вдохнула сладкие ароматы летних трав.

– Карамелька тоже хочет гулять,– сказала Тирна.

«Я обещал научить ее охотиться на мышей».

Подруги с недоумением посмотрели на огромного, мощного кота. Это он на полевках так разожрался?!

«Я был котенком и мне нечего было кушать»,– обиделся Дикки и, подойдя к Карамельке, взял ее за шкирку. Довольно попискивающая бейра была совсем не против и только хвостиком повиливала.

– Я открою дверь перед ужином.

«Для стаи нужно мясо. Они ночуют на лугу».

– Когда открою дверь – будет корзина с мясом,– пообещала Грета, но на самом деле уверенности в ней не было. Придется по всему дому выискивать Теля, потому что у главной кухарки горелых спичек не выпросить.

В последний момент на луг выскочила и Финли. Закрыв дверь, Грета обернулась, посмотрела на комнату и задумчиво предложила:

– Прежде чем браться за загадку, предлагаю прибраться. А то как-то у нас неряшливо.

Тирна пожала плечами и скосила взгляд на пол, на клок шерсти. Тот легонько шевелился, подсказывая, что по полу гуляет сквозняк.

– Ну, звери у нас пушистые, с этим не поспоришь. Ты владеешь хозяйственными заклинаниями?

– Филигранно убираю пыль,– с гордостью произнесла Грета,– отглаживаю любые ткани и очищаю стекла.

– Эх, тогда на мне пол,– вздохнула Тирна и из трех обрывков бумаги сотворила ведро, веник и швабру. – Я как-то больше руками.

Убрались подруги быстро и весело. Тирна танцевала с веником и поднимала пыль, Грета тут же ее уничтожала, но соседка не сдавалась и поднимала новые и новые порции. Минут за сорок девушки навели идеальную чистоту, Грета отгладила все балдахины и портьеры, а Тирна уничтожила свои трансформированные инструменты.

– Теперь и нас надо помыть,– хмыкнула Тирна.

– Отличная мысль.

В общем, за загадку они сели за час до ужина.

– Хитрость, Упрямство, Воля, Труд, Свершение,– процитировала Тирна. – Вычеркнем Хитрость?

– Почему?

– Хитрить плохо,– пожала плечами подруга.

– И ты никогда не хитрила? – сощурилась Грета. – Получается, вычеркивая хитрость мы как бы говорим, что сами ни-ни. А я, например, попала сюда по поддельным документам. То есть схитрила. И, вычеркивая хитрость, я опять хитрю, да еще и вру. Нагло.

– Хм. Нет, ну, разумно, конечно. Но что тогда? Все остальное вроде полезное. Свершение? Но если его вычеркнуть, получается, что мы ничего не планируем делать.

Грета согласно кивнула. Она вертела свой листок, обводила то одно, то другое слово. А потом попробовала расположить их одно за другим. Как ступени. От Воли к Труду затем к Хитрости и уже после к Свершению. Или заменить Волю на Упрямство?

– Мне кажется имеет смысл вычеркнуть Упрямство,– решительно произнесла Грета.

– Согласна,– кивнула Тирна,– я тоже пришла к такому выводу. Потому что упрямых коз никто не терпит.

– Я примерно к такому же выводу пришла,– улыбнулась Грета. – Воля и Упрямство это звенья одной цепи. Но Воля, мне кажется, лучше, чем упрямство.

– Значит, вычеркиваем,– Тирна задумчиво посмотрела на свой исчерканный лист и предложила,– перепишем по-красивому?

– Хорошая идея,– кивнула мэдчен Линдер.

Ее лист тоже носил на себе следы усиленной мыслительной деятельности. Так что из дорогой, плотной бумаги были вырезаны ровные прямоугольники, с одной стороны расположились имена соискательниц, с другой – четыре выбранных слова.

– Мы молодцы,– радостно улыбнулась Тирна и тут же охнула,– мясо!

– Ужин минут через двадцать,– прошептала Грета. – Что делать-то? Так, закрой глаза и ни в коем случае не открывай. Это страшная тайна и меня накажут, если узнают.

Грета соврала. Она просто хотела открыть дверь туда, где сейчас находится Телайла. И совсем не хотела, чтобы Тирна его увидела.

– Я залезу за балдахин и зажмурюсь,– тут же ответила Тирна и действительно спряталась за плотной тканью.

Но трюк с дверью не сработал. Либо Телайлы не было в особняке, либо открыть дверь к конкретному человеку было невозможно. Грета опустила руку и тут же радостно подпрыгнула:

– Вылезай! Есть другой способ!

Под изумленным взглядом Тирны она открыла переход на морской балкон где, прижав к столику ладонь, заказала большую корзину отборного мяса. Утащить эту корзину получилось только вдвоем, зато Дикки был доволен.

– Давай поужинаем там? – предложила Грета. – Нет желания идти в столовую.

«Я же могу себя немного побаловать?» – мысленно спросила Грета и сама себе ответила,– «Чуть-чуть можно. Только сегодня».