Читать книгу: «Истории старого парка», страница 2

– Потому что я люблю этот парк. Он особенный – улыбаюсь ему в ответ.

– Иногда он кажется живым… – смеётся он, обнимая меня за плечи.

– Тогда пусть подслушивает, если хочет! Пусть обязательно запомнит этот момент!

– Почему же?

– Потому что… скоро ты станешь папой!! А МЫ станем родителями....

История Анфиски

Любимый парк.

Люблю бродить здесь. По его узким аллеям. В одиночестве.

Здесь так красиво весной, когда парк утопает в цвету яблоней и ранеток. Бродят влюбленные парочки, почувствовавшие настроение «мартовских котов» и первого тепла.

Так красочно летом, когда парк окутан зеленью, а вокруг пестрят ларьки с мороженым и воздушными шарами. Смеются дети.

Зимой здесь, напротив, очень тихо. За исключением разве что новогодних праздников, когда на центральной площади старого парка «вырастает» десятиметровая елка, гремят салюты и горожане напевают хмельные песни.

Сейчас осень. Такая теплая. Разноцветная, словно радуга. А мне, как всегда, грустно. Бесконечная депрессия топит в прозрачных зеркалах осенних луж. Два года, как я пытаюсь прийти в себя после переезда.

Переезд хуже пожара. Сколько раз мы слышали эту фразу…

Я не верила. Но сжигать мосты для меня оказалось непосильной ношей.

Оставить друзей, школу. Пашку.

Интересно он меня вспоминает?

Опять меня крючит эта осенняя хандра. Надо отвлечься…

Так о чём это я.

Мы переехали.

Два года я чувствую себя НЕДОчеловеком.

В этом городе у меня всё – НЕДО. Недодружба, недоотношения, недоодиночество, недожизнь.

Сколько себя помню, я никогда не ладила с девчонками из местной школы. Не помню, как дожила до выпускного, и меня никто не превратил в синюю лужицу из косточек, зубов и остатков макияжа.

Меня ненавидели.

За что? За мордашку. За фигурку. За острый язычок. За всё.

Прозвище ТОП-модель, прилипшее в школе, до сих пор всплывает, когда я иду по двору домой, возвращаясь из института или работы. Вроде ничего такого в этих двух словах обидного нет и не должно быть, но оно всегда произносилось и произносится с таким пренебрежением и отвращением, что по телу пробегают неприятные отравляющие волны, ударяющие по каменному фасаду самооценки.

А потом я прихожу домой, включаю погромче Сплин с его «Гни свою линию» и рыдаю. Рыдаю так, чтобы никто не слышал и не видел. В подушку, безмолвно, без свидетелей.

После переезда в этот город единственным другом для меня был… да, собственно, никого не было. Только пёс по кличке Марти. Голубоглазый барбос породы боксёр.

Скучаю по нему… по тому, как участливо он утыкался мокрым носом в мою ладонь и слизывал слезы с щек, заставляя улыбаться. А я гладила его за ухом в благодарность, и расчесывала мягкой расческой его кремово-коричневую шерстку.

Мы всегда гуляли с ним в этом парке, не потому что я боялась гулять одна, не потому что число местных недогруппировок девчат, желающих расквасить моё симпатичное личико, увеличивалось в геометрической прогрессии. Просто нам нравилось гулять здесь, вдали от всех. Людей. Проблем. Прошлого, не дающего мне жить.

Одна из тех, кто всегда пыхтела гневом при виде моей мордахи – Анфиска Аревушкина.

Имечко, скажу вам, у нее как раз подходящее. Под стать её объемным формам, тяжелому взгляду и прокуренному голосу. Если бы она пожелала, то прихлопнула бы меня одним ударом, как мелкую надоедливую муху. Я до сих пор ясно представляю, как моё хрупкое тельце хрустит под тяжелой рукой недомонстра, и меня поглощает благоговейный страх.

Погода портится. Надо бы поспешить домой, родители уехали, можно как следует проораться под караоке с шансоном или старыми добрыми Король и Шут.

Напьюсь. Курить не буду.

– Топ-модель, чего тебе на показе не сиделось? – послышалось за моей спиной.

Проглотив этот колючий комок, поворачиваюсь. Не знаю, как их зовут. Не помню. Но лица знакомые. Зато они меня знают и до сих пор ненавидят, как тогда в школе. Вруках у одной кастет, другая переминает пачку сигарет, третья прикрывает тыл «вожака».

– Взрослым тетенькам работать надо девочки, какие уж там показы. Это вы что-то рано с представления ушли. – отвечаю спокойно, смотрю прямо в глаза этой Альфе.

– Не боишься нас, ..учка? – заводится главарь банды этой троицы.

– Чего мне деточек бояться – парирую в ответ.

– Беги, девочка, или затопчу. – изо рта от злости сыпятся брызги слюны, девушка готова сорваться на меня.