Читать книгу: «Мед, солнце и кровь», страница 2
Вздрогнув от его имени, как от пощечины, я стерла улыбку с лица. Подруга тоже перестала улыбаться.
– Прости, я не хотела…
– Ничего, мы еще обязательно поговорим о нем.
После ужина мы все втроем дошли до прачечной, где мне выделили два комплекта ежедневной формы с брюками и одно праздничное бордовое платье, подол которого был украшен вышитыми птицами. Ученическое крыло находилось в соседнем корпусе, а потому сначала было решено проводить меня. Попрощавшись с новой знакомой и подругой, я приняла холодный душ и легла в постель, заправленную свежим бельем. От кровати пахло чистотой, немного отдавало солью Большой Воды и цветами дикой лилии.
Засыпая с улыбкой на лице, я думала о том, что могу преодолеть все проблемы, которые мне подкинет жизнь.
Если рядом будут близкие люди.
ГЛАВА 2. ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЭСТАС
– Эй, отдай! – я потянулась рукой к Деборе, – Отдай или скину тебя отсюда, несносная либери!
Заливисто расхохотавшись, подруга отшатнулась от меня. Лежа на подвесном мостике, она отодвинула руку с кексом как можно дальше.
– Как ты меня назвала, Дафна? Либери?! Ну я тебе покажу, ты этот кекс не получишь!
Перевернувшись на живот, Деб вонзила зубы прямо в кремовую шапку и испачкала нос в розовой массе. Ахнув, я бросилась к ней.
– Ну я тебе сейчас покажу!
Увидев, что я подвинулась ближе, Дебора активнее задвигала челюстями – ее щеки раздулись, как у горного сурка, который запасает на зимний сезон орехи.
Придвинувшись к подруге, я начала ее щекотать, однако корсет здорово мешал этому занятию. Но оказалось, что проводимых манипуляций было достаточно, чтобы Дебора замычала и засучила ногами. Кекс выпал из ее рук, приземлившись по закону подлости, шапкой вниз. На бордовых штанах Дэб расползалось пятно. Позади раздался смех Деметры:
– Девочки, упадете с тропинки, директор вас потом латать не будет!
Обернувшись на нее, я скептически выгнула бровь.
– Ну ладно, Дафна, прости. Тебя, конечно, будет. А вот одну неугомонную точно не станет!
Подобрав пальцем крем с брюк, Деб пробормотала:
– И не сильно-то хотелось… Сама справлюсь.
Сдув с лица растрепанные пряди, я вернулась к Деметре. Выходной день в конце солис мы проводили на подвесных дорожках. Полностью оккупировав один из проходов, мы мешали гуляющим по мостикам ученикам. Поболтав ногами над пустотой, я придирчивым взглядом окинула тренировочные площадки.
– Прикидываешь, как долго лететь вниз? – от Деб пахло черникой, что только распаляло.
– Подумываю предложить матушке ввести срок в Яме за кражу кексов, – обиженно проворчала я.
Сезон Эстас подходил к концу, выдавая последние теплые дни всем учащимся в Скворечнике. И пусть солнце тут было не таким доступным из-за высоких деревьев, что-то все равно доходило и к нам. Подставив лицо одинокому лучику, я выдохнула.
– Мне уже мерещится запах яблок, хотя до Утумны еще несколько дней…
– Да, мне тоже… – Деметра грела свой аккуратный носик рядом со мной.
– Чего вы тоску нагоняете-то? Давайте не будем говорить о холодах, когда впереди целый малум! – Дебора поерзала рядом, – Водички ни у кого с собой нет?
Приоткрыв один глаз, я строго глянула на подругу.
– Поняла, нет так нет…
Деметра скривила губы и, отодвинувшись назад, посмотрела на Деб.
– И толку от малума, если он же и принесет с собой холод?
Подруги начали спорить, их голоса уходили на задний план, скрываясь за блаженным ощущением тепла.
Вот уже пять месяцев я являлась скворцом, делая определенные успехи в обучении. Магия поддавалась, каждое удавшееся заклинание приводило меня почти что в детский восторг. Я уже с легкостью могла метать маленькие и средние заряды, плести защиту и перемещать предметы. О мелком колдовстве, которое раньше вызывало у меня восхищение и говорить не приходилось – теперь из-под моей руки могла выбежать целая стайка золотых кроликов, а уборка не вызывала паники. У Стефана дела с магией шли не так хорошо, но все же дело сдвинулось с мертвой точки – недавно он смог ментально швырнуть в меня ягоду.
В боевых искусствах я совершенствовалась очень быстро, дойдя до верхушки внутренней турнирной таблицы Скворечника всего за три месяца. Все же в свое время тренер у меня был лучший в Столице – генерал Белум.
Две недели назад прошел новый турнир, призом в котором было освобождение от магического письма на месяц. Брендон, главный сердцеед школы, уж очень хотел это освобождение себе. Я уделала его с огромным удовольствием, уведя заветную бумажку прямо из-под носа, положив парня в песок уже на второй минуте боя на мечах.
Мне никогда не нравились слишком самоуверенные мужчины.
Но было кое-что, что мне не удавалось – оборотничество. Пока другие маги могли изменить личину, а особо талантливые трансформировали не только цвет глаз, но и тело, я могла сделать только веснушки. Дебора, которая по щелчку пальцев могла изменить цвет и длину волос, показушно делала это при любом удобном случае, чтобы подколоть меня.
Деметра, примерившая светлый цвет волос при помощи умений Деб, посмотрела на себя в зеркало и скривилась.
– Чего так куксишься? – девушка пригладила порыжевшие волосы и окинула критическим взглядом новую подругу.
– Вита как-то сказал, что ему блондинки нравятся… Предложил мне личину изменить.
Засмеявшись, Дебора ткнула меня локтем.
– И ты не заехала ему после такого в лоб? – удивилась я, – Если бы услышала это от своего мужчины, убила бы. Наверное…
– Я беру его своей покорностью, – смутилась девушка и, умоляюще взглянув на колдунью, вернула себе родной цвет прядок, – но в блондинку он меня не переделает, не дождется!
Спустя два месяца плотного общения, Деметра открыла нам свою тайну: она была в отношениях с одним из профессоров. Тот самый Вита, над именем которого я посмеивалась в первый день прибытия. Иногда, когда вечерние посиделки перетекали в утренние из-за колючей воды, мы разговаривали о мужчинах.
– Она уснула, серьезно? – я посмотрела на Деметру, которая, подложив под голову руку, мирно сопела прямо на ковре.
– Оставь ее, пусть спит. Брендон сегодня загонял ее по ристалищу, бедная. И привязался же! Приставучий, как водяной.
Фобоса я обсуждала лишь с Деборой, мне не хотелось рассказывать новым людям в своем окружении об этом больном чувстве. Каждый сон, увиденный мной, немедленно подлежал обсуждению с подругой. Вот и тогда, зашептав о новом сновидении, я не заметила, как Деб посерьезнела. Перебив меня жестом руки, она сделала большой глоток колючей воды. Видимо, страшась передумать, быстро выпалила:
– Я люблю Деймоса!
Те посиделки закончились скандалом и прожжённой входной дверью – я впервые смогла швырнуть такой большой магический заряд. Уже после, когда мы обе успокоились, Дебора лежала у меня на коленях и плакала, а я гладила ее русые волосы дрожащей рукой.
– Ты думаешь, я не понимаю?! Думаешь, не пыталась себя под контроль взять? – прерываясь на истерические рыдания, она переставала судорожно терять слова, – Я ведь старалась, Дафна, правда старалась! Уговаривала себя прекратить, не отвечала на его письма, но все равно срывалась. Он уже другой, правда! Дафна, милая, он другой…
Несмотря на нашу громкую ругань, Деметра тогда не проснулась. Хотя иногда мне чудилось, будто ее ресницы подозрительно подрагивали.
Мне стоило больших сил смириться с чувствами Деб. Оказалось, что ей никогда не нравился Ленсифер, ее сердце всегда принадлежало серым глазам.
Так же, как и мое.
Я буду долго мириться с мыслью, что проклятые близнецы забрали наши сердца.
Пытаясь бороться с помешательством на Фобосе, я в итоге решила дать шанс Стефану, но наши отношения продвигались со скрипом: совесть не позволяла нырнуть в них с головой, потому что я уже находилась в другом омуте. Пока что мы с ним не зашли дальше вечерних прогулок по мостикам, во время которых он брал меня за руку. Я была очень благодарна ему за то, что он меня не торопил. Иной раз от его касаний низ живота теплел, а иногда я не хотела даже пересекаться с художником.
Первые месяцы в Скворечнике дались мне тяжело, несмотря на то что рядом были близкие люди и новые знакомые, оказавшиеся очень добродушными. Большинство скворцов действительно были лояльны к Роду. Тем не менее это не умаляло тех проблем, что я уже успела нажить до приезда в школу. Расследование в Море, которым руководил отец, как и тайное расследование Ризус, не приносили результатов. Через два месяца обучения я расслабилась и перестала доставать близких частыми письмами с вопросами. В школе я действительно чувствовала себя в безопасности – у меня развивалась сила, рядом были те, кто мог бы защитить, да и обособленность, и труднодоступность острова тоже играли роль.
Однако несмотря на то что ожидание очередного удара отпустило, на письма Ленсифера я отвечала взвешенно и выверенно, стараясь не написать лишнего. Чего-то, что могло бы обернуться затем против меня. Один раз он даже побывал в Скворечнике с поручениями от тетушки. Она избегала посещения острова, чтобы лишний раз не сталкиваться с бывшим мужем.
Ленсифер привез мне обещанные на день рождения платья и мою диадему, забрав браслет Иустиции. По утрам украшение служило мне немым укором – я старательно игнорировала тот факт, что мне необходимо носить его каждый день.
Мои дополнительные занятия по ядам, к которым я сначала отнеслась скептически, теперь интересовали меня больше остальных предметов. Если у меня выдавалось окно между занятиями, я занимала свободный ученический котел в библиотеке и отрабатывая очередное варево. Ученики Скворечника перешептывались. Все же яды были занятием не светлым и Триединоугодным, а скорее от Темной Матери. Отмахиваясь от косых взглядов, я продолжала шинковать корень незабудки для противоядия от Каменного Плена. Яда, из-за которого тело жертвы медленно теряло подвижность, в конце превращаясь в горную породу.
Мне было страшно себе в этом признаться, я боялась все спугнуть.
Но мне казалось, что в этом месте я наконец обрела покой и семью.
– Дафна! – оклик Деметры привел меня в себя. Разлепив веки, я попыталась сфокусировать взгляд на подруге. Перед глазами летали белые мушки, мир потерял яркость, – Давай спускаться, директор зовет.
Недовольно потянувшись, я поднялась на ноги. Подвесной мостик чуть раскачивался. Пришлось схватить Деб за руку, чтобы не свалиться. Медленные и сонные, избалованные выходным днем, ученики стягивались к тренировочным площадкам, где уже маячила высокая фигура Корвуса.
Присев прямо на траву, я проигнорировала искривленные губы Милы. Ее непрошеное мнение повисло в воздухе:
– Можно было и на пледик присесть.
Сонно нахмурившись, я прищурилась на ее новенький плащ. Верно истолковав мой взгляд, девушка поспешно отвернулась.
– Опять Милку кошмаришь? – бросила Деб, падая рядом со мной на полянку.
– Кто кого еще…
Мелодичный смех Деметры вклинился между нами.
– Вас двоих скоро все шарахаться будут, вам же слово не скажи, смотрите исподлобья!
– Знаешь, Деметра, на твоем месте я бы не смеялась, – обернувшись к подруге, пробормотала я, – с кем поведешься.
Корвус не дал подруге ответить, постучав тростью по деревянному подиуму.
– Какие-то вы сегодня слишком активные. Может, надо увеличить количество занятий?
Вмиг замолчавшие скворцы посмотрели на директора в ожидании. Хмыкнув, я откинулась на спину. Дядя всегда знал, как привлечь внимание. Последние дни летнего сезона не способствовали плодотворной учебе.
– Близится малум, друзья! – спокойный голос дяди разлетелся над поляной, – Кто-то пройдет в предстоящем сезоне тест на предназначение и, вероятно, покинет нас. Конечно, если не решится совершенствоваться дальше… в Скворечнике появятся новые ученики, новые предметы и преподаватели. Но с малумом придет и День Рябины. Важный праздник для нашего мира, несущий с собой изменения.
Фыркнув, Деб стукнула меня по бедру и, нависнув надо мной, прошептала:
– Знаю я эти изменения, сменим легкую мантию на теплую, да и все.
Улыбнувшись, я прикрыла глаза.
– Готовиться к нему следует уже сейчас, пока есть достаточно времени. К празднику школа должна быть украшена венками из рябины и яблок, должна быть обустроена территория для гуляний и вечера, должен быть сложен костер. Также желательно, – он повысил голос, чтобы перекрикнуть поднявшийся ропот взбудораженных учеников, – заранее выбрать участников в команду для забега по Серому Лесу.
От удивления распахнув глаза, я повернула голову к Деметре.
– Что, забег по лесу? Разве это безопасно?
Шикнув на меня, она сквозь зубы прошипела:
– Потом…
Дядя продолжал что-то рассказывать, а я нашла глазами брешь в кронах сосен и теперь смотрела на проплывающие по небу облака. Наравне с ними кружили певчие скворцы, коих на острове было в избытке.
Каждое утро начиналось с их песни.
Ну или с криков Деб, которая в очередной раз проспала.
– Я разделю обязанности по подготовке между всеми вами и повешу список с группами в обеденном зале! К каждой группе прикреплен один учитель, который будет контролировать вашу трудовую деятельность. Список будет готов утром, после завтрака с ним ознакомитесь. Дополнительные занятия переносятся на вторую половину дня. Отдыхайте!
Сойдя с подиума, дядя скрылся в дверях школы. После его ухода поднялся гомон.
Кажется, праздник действительно вызвал воодушевление. В Море каждый раз устраивали вечерний прием в честь Дня Рябины. Съезжались политические деятели и их дети, иногда приглашали самых лучших скворцов. В целом, все проходило скучно и сдержанно: унылые разговоры, прямая осанка и натянутые улыбки.
– Что ты там спрашивала, Даф? – Деметра поднялась на ноги, и отряхнув брюки, посмотрела на меня сверху вниз.
– Тетеря глухая, про страхолюдин она спрашивала лесных! – Деб встала следом за девушкой, чистя брюки от налипших еловых иголок и сухих травинок.
С другой стороны площадки Мила ехидно посматривала на подруг. Поднявшись с земли, я убедилась в чистоте штанов. Бросив тяжелый взгляд в сторону Милы, буркнула девочкам:
– Смотреть надо, куда садитесь, – я отошла от них, но, обернувшись, бросила через плечо, – у меня допы по ядам, увидимся вечером.
Не дожидаясь ответа, я поднялась по ступенькам к школе, но вдруг мне в спину раздался оклик:
– Стой, подожди!
Дебора нагнала меня у входа. Скривившись от громкого звука, я слегка тряхнула головой и с нажимом провела ладонью по лицу. Сонливость утаскивала в свои объятия, налипая противной паутиной, не давая бодрости вытянуть меня в реальность.
– Скажи, ты сможешь мне помочь?
Нахмурившись, я задалась вопросом, куда подруга уже могла влипнуть.
– Что-то серьезное случилось?
– Нет, – она тряхнула волосами, – нужно сварить одно зелье, оно мне не по силам… можешь?
Помедлив, я кивнула.
– Что за зелье?
– Можно я приду к тебе ночью, после отбоя? – нервно обернувшись, Деб прикусила губу, – Этот разговор не прилюдный.
Согласившись, я вошла в холл, мгновенно окутавший меня запахом книг. В день приезда я не заметила, что по бокам от входа стояли большие книжные шкафы. В целом в школе было очень много книг: на низких столиках в коридорах, в холле, кабинетах и даже просто по территории школы были раскиданы учебники. Прогуливаться по подвесным мостам и наткнуться на чей-то забытый томик с закладкой, было обыденностью.
В библиотеке меня ждал Корвус, который и преподавал мне дополнительные занятия.
– Долго идешь, Дафна. Я уже минут десять тебя жду, – директор разложил перед котлом камни и травы, при мне поставив к составляющим странный бутылек с зеленой жижей.
– Ого, да кто-то не в духе. Опять Ризус?
Смерив меня долгим взглядом, дядя кивнул. Фыркнув, я села на высокий стул перед котлом.
– Что на этот раз? Необоснованные претензии из-за того, что тебе достался курорт, а ей адская должность?
Напряженный смех разбавил тишину библиотеки.
– Ты близка к истине, но нет. Дело в расследовании, что она ведет.
Я замерла.
– Не смотри так, я знаю о нем. Давно знаю, – директор подвинул мне кувшин с водой, призывая наполнить котел, – не переживай. Никто из твоей семьи не в курсе.
Робко шевельнувшись, я отмерла. Сердце испуганно зашлось, сонливость тут же сползла с меня. Налив в котел воды, я кинула магическую искру, щелкнув пальцем.
– Так, – прокашлялась я, – что там с расследованием?
Подав мне раскрытую на нужном рецепте книгу, Корвус пожал плечами.
– Ничего хорошего, готовь. Это обсудим потом.
Вздохнув, я опустила глаза в книгу. Со страниц старого тома веяло запахом сырости. Поморщившись, я стала вникать в написанное.
– Разве это яд?
– Читай внимательно, Дафна. При передозировке вызывает судороги и остановку сердца, – пробасил дядя: – отличительная черта смерти от сыворотки правды – синяя пена изо рта. А теперь вопрос, и не смотри в книгу! Почему пена синяя?
– Аконит, – ответила я, не задумываясь, – он обладает сильными красящими свойствами. Сыворотка должна получиться сапфировой по цвету.
– Хорошо, а как незаметно добавить ее в выпивку человеку? – Корвус скрестил руки на груди.
Приподняв одну бровь, я скривила губы.
– Никак, это запрещено. Сыворотка правды может быть применена только с позволения допрашиваемого.
– Верно. Но если очень надо?
Сжав пальчиками переносицу, я выдохнула. Синий цвет ядов и зелий было достаточно тяжело убрать, ввиду особенностей ингредиентов. Быстро вспомнив все рецепты ядов с аконитом, я задумалась о противоядиях. Те создавались так, чтобы нейтрализовать все, от токсина до красителя. Осознание пришло неожиданно:
– Цитрусы. Цитрусовый экстракт!
Одобрительно улыбнувшись, директор вновь кивнул на котел, прошептав:
– Свари мне невидимую сыворотку, Дафна. И постарайся не взорвать библиотеку! – он развернулся к выходу, но перед дверью остановился, – Как закончишь, отправь мне своих посыльных.
Рассмеявшись, я кивнула. Дяде очень нравились мои золотые кролики.
Согласно рецепту мне требовался свежий аконит, перо корну, изумрудная пыль, чабрец, жидкое серебро и кровь допрашиваемого. Споткнувшись на последнем пункте, я сглотнула. Прочитав строку трижды, я укусила себя за щеку, рот заполнил солоноватый привкус. Сглотнув, я подняла глаза от книжки и посмотрела на составляющие, разложенные на столе.
Среди них стояла баночка, которую дядя достал из кармана. Протянув к ней дрожащую ладонь, я рассмотрела стекло ближе.
Это без сомнений была кровь эльфа – когда жидкость перетекала, она оставляла на стенках бирюзовые разводы.
Стало душно настолько, что затошнило. Быстрым движением расстегнув ворот блузы, я подошла к окошку. И отворив его, впустила в помещение свежий воздух.
Ризус прислала кровь Ленсифера, сомнений не было. А это означало, что ее подозрения обострились, что-то произошло. Но зачем она отправила ее сюда, если могла не тратить на это время и сварить сыворотку сама?
Сердце заныло, завыло протяжной болью.
С одной стороны, мне хотелось, чтобы она ошибалась, и друг был ни при чем.
А с другой стороны у меня была реальность. Холодная и суровая правда о том, что чем ближе подпустишь человека, тем больнее он может тебе сделать. Ленсифер был одним из самых близких.
Близких, которые могли предать.
Взяв себя в руки, я решительно приступила к приготовлению зелья. Измельчила перо и высыпала его в бурлящий котел первым. Помешивая серебряной ложкой, добавила аконит и крошку изумруда. Теперь все должно было хорошо провариться минут тридцать, и чтобы не терять времени, я стала думать о цитрусе и как лучше ввести его в зелье. Решив выгнать экстракт из цедры дикого апельсина и добавить его в самом конце, я взялась за нож.
И застыла. Апельсина на столе не было, Корвус не принес фрукт. Выругавшись, я кинула лезвие на стол. С противным лязгом оно проскользило почти к краю тумбы.
Мне нельзя было отходить от котелка, периодически требовалось помешивать варево. Однако и должным уровнем левитации я пока не обладала. Да и летящий по коридорам апельсин, думаю, многих бы удивил. Отругав себя за глупость, я махнула рукой. Из-под ладони выскочила яркая искра, которая, отлетев подальше, превратилась в кролика. Стоило мне подумать о Стефане, как полупрозрачный зверь оттолкнулся от воздуха и исчез за дверью.
Поджав губы и проследив взглядом за развевающейся дымкой, я прошептала:
– Ну да, летающий апельсин бы точно всех удивил…
На пол с легким треском опускались искры.
Через пятнадцать минут в библиотеку вернулся фантомный зверек. Сделав игривый круг над котлом, он растворился в воздухе. Стефан, помахав руками, рассеял облако золотой пыльцы, оставшейся от видения.
– Звала, моя принцесса?
Ласково улыбнувшись мне, он поцеловал меня в макушку. Чуждое ощущение пронзило голову, мышцы шеи сократились, и я резко дернулась. Чтобы спрятать необъяснимую для себя реакцию, я перешла в наступление:
– Ого! Да ты в хорошем настроении сегодня. Мне помощь нужна. – бросив взгляд на окно, я отвернулась, – Сходи в столовую.
Посмотрев на стол и котел, он иронично хмыкнул:
– А ты вокруг да около не ходишь… Там нынче на обед подают ингредиенты для ядов?
Закатив глаза, я фыркнула.
– Не смешно, Стефан. Мне нужен апельсин.
– Я могу принести тебе хоть всю фруктовую тарелку. Только скажи – зачем?
Помедлив, я нервно заломила пальцы и прошептала:
– Ризус считает, что это Ленсифер…
Мои тихие слова повисли среди пыли у библиотечных полок, в носу защипало. Озвученная вслух истина оказалась куда болезненнее, чем продуманная в мыслях. В уголках глаз я почувствовала влагу и быстро отвернулась от парня. Нежное прикосновение к плечам не подарило успокоения.
– Тише, Дафна, все обойдется, – он прижал меня к своей груди, – но если нет, то я буду рядом.
– Знаешь, что меня пугает больше всего?
– Нет, расскажи, – шепнул он мне в волосы.
– Если я не могу верить своей семье, если не могу верить другу, которого знаю с рождения, – я ненадолго замолчала, тишину нарушало только бульканье из котелка, – то кому я вообще могу верить?
– Себя, Дафна, – сильные руки держали меня в объятиях, спиной я ощущала быстрое сердцебиение, – ты должна верить себе и своему сердцу.
Откинувшись назад, я уткнулась затылком в плечо Стефана.
– Я думала ты скажешь, что я могу верить тебе.
– Нет, Дафна. В твоем случае вера это роскошь. Я пойму, если ты не будешь доверять мне все свои мысли. – нос щекотал запах скипидара и мяты, – Я подожду. У нас впереди много времени.
Руки, обнимающие меня, исчезли.
Он вышел из библиотеки бесшумно, словно дух. Уроки физической подготовки шли ему на пользу. Корвус говорил, что у Стефана все шансы после обучения попасть во дворец. Я же слышала в этом очевидную шутку – в качестве шпиона или все же в виде Служащего?
Влив в котелок жидкое серебро, я отсчитала десять секунд и всыпала в зелье сушеный чабрец. Мешая против часовой стрелки, я шептала заговор, который вплетал в жидкость магию. С последними словами я откупорила пробку баночки и вылила зеленую кровь в водоворот от ложки. Голос дрогнул, я едва не сбилась.
Справа от меня на стол медленно приземлился апельсин.
– Спасибо, – я подхватила ритуальный клинок и стала очищать фрукт, – какие у тебя сегодня допы?
Облокотившись на стол, художник задумался.
– Только фехтование вечером, в паре с Брендоном, – скривив губы, Стефан притворно сплюнул, – уж лучше бы на болото отправили, улиток собирать. А у тебя что, только яды?
– Ага, – я шинковала цедру, стараясь при этом реже дышать, – но лучше бы их не было сегодня.
– Ты не смогла бы бегать от этого вечно, Даф, – сочувственно протянул парень.
– Пять месяцев же могла, – шепнула я.
Стефан приблизился и, аккуратно оттеснив меня от стола, забрал нож. Ловкими движениями нарубив корку в мелкую кашу, он, указав острием на котел, спросил:
– Сюда?
Я медленно прикрыла глаза в утвердительном жесте. Стефан добавил недостающую часть сыворотки в котелок, и мы вдвоём стали наблюдать, как вывариваясь, цитрус делает зелье бесцветным.
– Магия, не иначе, – художник озадаченно почесал затылок.
Громко рассмеявшись, я помешала жидкость.
– Да, Стефан. Магия, не иначе.
Тишина затянулась. Обернувшись, я посмотрела на парня. Тот стоял и, как завороженный, глядел на меня. Легкая улыбка украшала его губы, теплые солнечные лучи рисовали на лице кружево из теней. Выкрики, которые слышались из открытого окна, теперь доносились будто через плотную завесу.
Лишь пение скворцов усилилось.
– Магия – это слышать, как ты смеешься.
Прошептав слова, он сделал шаг ко мне и, подойдя почти вплотную, замер. Меня захлестнуло странное по своей природе желание, неведомое мне до этой минуты – мне захотелось знать о Стефане все. Весь его жизненный путь – начиная с детства и заканчивая мыслями в это мгновение. Теплые руки скользнули вверх по моим предплечьям, аккуратно очерчивая ключицы, не прикрытые тканью блузы.
Робко положив ладони ему на плечи, я почувствовала, как он напрягся. Медленно подняв голову и столкнувшись взглядом с его удивительными глазами, я сглотнула.
Где-то в легких стало тепло.
Я не успела ничего сказать, когда его губы накрыли мои. Замерев на несколько мгновений, художник дал мне время на раздумья. Но я не хотела думать, мне хотелось подчиниться жгучему, кипучему чувству, вновь распускающемуся внутри. Я приоткрыла рот и подалась навстречу парню, прижимаясь к его груди почти остервенело. Чуть обветренные губы Стефана почему-то с первого мгновения ощущались как родные, будто у нас за плечами была уже тысяча таких поцелуев.
Но этот был первым.
Язык Стефана плавно проскользил по моей нижней губе, увлекая в какой-то пожар. Я не заметила, как, зарывшись руками в его волосы, сжала их сильнее, чем следовало.
– Прости, – прошептала я, на что он лишь обнял меня крепче, углубляя поцелуй.
Горячая волна пробежала по спине, корсет мешал дышать. Руки парня, бесстыдно гуляющие по моему телу, будто оставляли после себя огненный шлейф. Внутри себя он прятал огонь, который столкнулся с моей бурей.
С трудом оторвавшись друг от друга, мы пытались отдышаться. Прижавшись к моему лбу щекой, Стефан сквозь громкие и тяжелые выдохи прошептал:
– Прости, не смог сдержаться…
Не дав мне ответить, он отстранился и, молча поправив мою блузу, быстро вышел из библиотеки, оставив меня одну. Я хотела было крикнуть ему вслед, но сбитое дыхание не позволяло – изо рта вырвался короткий набор бессвязных звуков.
Прижав тыльную сторону ладони ко лбу, я надула щеки и медленно выдохнула. В голове был бардак, невозможно было составить хоть одну адекватную мысль. Но когда первые эмоции схлынули и умение мыслить ко мне вернулось, я пожелала бежать за парнем. Догнать, найти его губы в темноте коридора, позволить его рукам то, что хотелось позволить давно…
– Нет, не думай об этом, не думай об этом, не думай, – агрессивно зашептала я, обмахивая горящее лицо книжкой по ядам.
Подойдя к распахнутому окну, я с удовольствием подставила щеки прохладному ветру, солнце медленно садилось. Дыхание с трудом успокаивалось, губы все еще хранили тепло Стефана. Мне казалось, что теперь от меня за километр пахнет скипидаром. Спрятав лицо в ладонях, я досчитала до десяти и отправила золотой морок в виде кролика к дяде. Пообещав себе подумать об этом ночью, я еще раз поправила блузу и перелила готовую сыворотку в стеклянные баночки.
Их вышло три.
Корвус явно не торопился ко мне – я успела помыть котел, убрать остатки составляющих и протереть стол. Теперь, сидя на стуле, который подтащила к окну, я листала книгу по ядам, отмечая интересные рецепты. Холодный вечерний свет тускло освещал страницы, зажигать светильники в библиотеке не хотелось – тотчас слетятся насекомые, коих тут было в избытке от болота. Верхушки елей подсвечивались розовыми закатными лучами, под шелк рубашки забиралась свежесть вечера. Тяжелые шаги, послышавшиеся среди стеллажей, казалось, прозвучали через час после того, как я послала кролика.
– Дядя, а ты не торопился… – буркнула я, не отрываясь от книги.
– А должен был? – голос, пропитанный сарказмом, едва не снес меня со стула.
Не зная, как реагировать на его появление, я постаралась сохранить спокойное выражение лица. Тогда как мое сердце готово было выпрыгнуть из груди и упасть ему в руки. Пальцы, удерживающие прочитанные страницы, нервно задрожали.
– А, это ты… – мысленно поаплодировав себе за достойную игру, я окинула Фобоса быстрым взглядом, – Тебе что-то нужно?
Выгнув бровь, он нахмурился и совсем не в тему уронил:
– Как ты?
Опешив от его участливого тона, я прищемила книгой подушечку пальца и, ойкнув, недовольно поджала губы.
– У меня, – я разрывалась между правдой и ложью, – все хорошо.
Кивнув, он принял мой ответ. Повисла неловкая тишина, которую нечем было заполнить. Фобос взял еще один стул и, подтащив его ко мне, сел рядом. На мой вопросительный взгляд он сказал:
– Мне тоже нужен Корвус, не нашел его в кабинете. Ты не против?
– Нет, – севший голос выдавал волнение.
– Славно.
Наши плечи соприкасались. Я ощущала холод, идущий от его тела, даже несмотря на то, что нас разделяла ткань моей блузы и его рубашки. Как всегда, во всем черном, он виделся мне идеальным воплощением ночи. Сердце, которому сегодня и без того хватило переживаний, билось так часто, что впору было остановиться. Открыв книгу, я усердно старалась сосредоточиться на написанных рецептах, но буквы скакали перед глазами в дурацком танце. Все мои органы чувств были сосредоточены на Фобосе, молчаливо сидящем рядом. Слух улавливал его размеренное дыхание, плечом я чувствовала мельчайшее движение, боковым зрением замечала поворот головы. Запах перца вытаскивал из закромов памяти далекие воспоминания о том времени, когда все было хорошо.
Не хватало лишь его вкуса на языке.
Смутившись своих же мыслей, я оторвалась от книги и посмотрела в окно, где почти стемнело.
Поняв мой жест по-своему, Фобос легким движением руки зажег свет в библиотеке.
Не оборачиваясь, я прошептала:
– Спасибо.
Его руки, все так же облаченные в перчатки, покоились на ручке трости. Нахмурившись, я прямо оглядела ее.
– Не замечала за тобой хромоты, – кивнув в сторону нового предмета, я прищурилась, – что-то случилось?
Тихо рассмеявшись, он раскрыл руки, позволяя мне подробнее осмотреть ее. Навершие представляло собой прозрачную сферу, оплетённую серебряным терновником.
– Нет, все в порядке. С ней колдовать проще.
Принимая его ответ, я бросила взгляд на мужчину, вдруг вспомнив вопрос, который не давал мне покоя несколько месяцев назад.
– Откуда у тебя шрам?
Перестав улыбаться, он отвернулся.
– Досталось за длинный язык и вспыльчивость.
– От кого?
– От родственника.
– Твой дядя не стал бы…
– А я и не сказал, что это он.
Диалог напоминал магическую дуэль, ответы были резкие и быстрые. Поняв, что начинаю распаляться зря, и он не ответит, я села ровно. Тишина продлилась недолго:
