Цитаты из книги «Приморская академия, или Ты просто пока не привык»

аккуратненько потыкала парня в бок одним пальчиком. – Рыжая, как же ты меня… – Бесишь. Я знаю. Но ты все равно вставай. Чем быстрее всё сделаешь, тем легче будет привыкать ко мне. Марко даже вынырнул из-под куртки, открыл глаза и уставился на меня: – А какая взаимосвязь? – Ты сможешь запираться от меня в своей спальне и привыкать медленно, без моего постоянного присутствия рядом,

почти никогда не вру, только умалчиваю кое-что или преподношу информацию с выгодной мне стороны. Ведь одно и то же можно сообщить по-разному. Вот сравните: «Папа, я нечаянно сожгла твой письменный стол». Или же: «Папулечка, ты только не расстраивайся. У меня случайно с ладошек сорвался огонь. Это было так страшно, думала, сгорю, и не будет у тебя больше любимой младшенькой доченьки. Но ты не пугайся. Я совсем не пострадала, только

И ты даже знаешь, куда идти? – явно насмехаясь надо мной, этот противный блондин повел вокруг рукой. Послушно оглядевшись, я оценила высокие деревья, зеленую траву без каких-либо тропинок… – Я нет, но ты наверняка знаешь, – мило улыбнулась ему и похлопала ресничками. – А я с тобой. – А я не с тобой. Я – сам по себе. – Да не-е-ет, – отрицательно качнула я головой. – Я с тобой. Ты просто еще не привык к этому.

Да мои достопочтенные предки в своих саркофагах в нашем родовом склепе перевернулись бы, узнав, что их потомок… потомка… потомица… нет, все же потомок, сбежала с поля боя,

Здорово, что я с тобой. – Знаешь, я начинаю понимать твоего папеньку. Твоя наглость настолько… – замолчал он, подыскивая определение. – Всеобъемлющая, – подсказала я. – А непосредственность настолько… – Ошеломляющая и сбивающая нормального человека с любой мысли, – снова любезно помогла я подобрать слова. – Да! Короче, замуж! – И тебе не жалко его? – У меня от этого разговора рот до ушей был, даже

Наивные! Да из моих слабых ручек еще никто не вырывался, не выдав мне то, в чем я нуждалась.

Мне в спину донесся смешок, но я даже не обернулась. Я обиделась. Чуть-чуть. Самую капельку. Больше не умею. Потому что если бы я обижалась на всех, кто от меня отмахивался и сбегал, не выдержав моей жизнерадостности, то мне пришлось бы жить очень грустно и одиноко.

Такую радость, как я, нужно принимать стоически и терпеть изо всех сил. Потому как альтернатив нет.

Ведь одно и то же можно сообщить поразному. Вот сравните: «Папа, я нечаянно сожгла твой письменный стол». Или же: «Папулечка, ты только не расстраивайся. У меня случайно с ладошек сорвался огонь. Это было так страшно, думала, сгорю, и не будет у тебя больше любимой младшенькой доченьки. Но ты не пугайся. Я совсем не пострадала, только испугалась сильно. А вот твой стол сгорел. Я его потушила, но не сразу». Чувствуете разницу? Вот папа всегда чувствовал.

Мы не стали дослушивать, что еще начнет бубнить папенька. Про войну – это надолго, хотя жили мы уединенно, к политике и войне отношения не имели, так как в нашем маленьком семействе единственным мужчиной был именно он, наш отец – низенький, бородатый и фигурой напоминающий мячик. А мы с сестрой – девицы на выданье. Папулина головная боль и непрекращающийся ужас. Он спал и видел, как сплавит нас обеих наконец-то замуж, мы родим детишек, успокоимся, и он будет нянчить внуков и наслаждаться старостью. Вполне здравые рассуждения, что, во-первых, замуж нам рано, а во-вторых,