Занимательная Греция. Капитолийская волчица (сборник)

Очень люблю книги Михаила Леоновича! И эта не исключение. Замечательный ученый и автор! Читайте его книги, рекомендую! Читаешь и твои горизонты раздвигаются – очень познавательно! Спасибо Михаилу Леоновичу за его труды!

Замечательное, увлекательное повествование. История оживает! Во время экскурсионной поездки в Грецию множество историй слышала от гидов, так это было занимательно, что я даже конспектировать пыталась, а прочитав Гаспарова, поняла, откуда экскурсоводы черпали информацию :)

Удивительно живое и увлекательное повествование. М.Л. Гаспаров ведет рассказ так, как будто он общается со школьником. Но книга будет полезна не только непосредственному адресату текста, но и вообще всем тем, кто интересуется истоками культуры вообще. В тексте разбросано множество интереснейших деталей, которые дают ключи и к нашей жизни. Осознавая основы, мы лучше понимаем самих себя.

Что это было? Что за волшебная книга, унесшая меня на много веков в прошлое, в другой мир? Это "Занимательная Греция". Когда я первый раз услышала это название, оно не вызвало у меня доверия. Ну что это за Греция, которая "занимательная"? Сказочка для детей; науч-поп, который скорее поп, чем науч. Я очень рада своему заблуждению, потому что эта удивительная книга оказалось такой, которую прочесть я и не мечтала. Думаю, если бы я прочитала ее в 11 классе, я не раздумывая еще раз поступила бы на исторический. Хотя, признаться, сейчас мне было интереснее читать ее, благодаря базе знаний, полученных в университете. Теперь немного конкретики: При всей своей занимательности, книга разделена на главы, охватывающие определенные промежутки времени в соответствии с хронологией. Это очень правильно с точки зрения систематичности получаемых в ходе прочтения знаний. Каждая глава снабжена хронологической таблицей и словарем. Такое построение вызвало мое восхищение в связи с тем. что на протяжении самих глав, автор ни разу не утруждает читателя датами и понятиями. Исходя из этого, главы читаются легко, на одном дыхании. А словари кроме всего прочего позволяют читателю понять, какие современные слова мы позаимствовали из древнегреческого, что они означают при дословном переводе. Далее то, что придает книге самую что ни на есть занимательность. Это многочисленные легенды, исторические примеры, любопытные факты, которыми наполнено повествование. Автор проделал потрясающую работу. Я даже не могу представить, сколько исторических источников ему пришлось проанализировать, чтобы наполнить ими буквально каждую страницу своей книги. А та легкость и точность с которой он пересказывает витиеватые древнегреческие тексты, вызывает уважение. Что я могу сказать в целом. "Занимательная Греция очень и очень достойная книга. Даже если вы не любите древнюю литературу, а об истории Древней Греции имеете самое смутное представление, она все равно не оставит вас равнодушным. Рекомендую почитать каждому вне зависимости от возраста. В моем издании, кроме "Занимательной Греции" есть еще одна работа М.Л. Гаспарова - "Капитолийская волчица". Это небольшой очерк по истории Древнего Рима. Он посвящен основным вехам в истории Древнего Рима и самым ярким персоналиям и их поступкам. Хотя очерк очень даже неплох, он явно меркнет перед "Занимательной Грецией".

"Не презирай того, что тебе знакомо, и не пренебрегай тем, что тебе незнакомо"

Амвросий Феодосий Макробий.

Следуя этому совету, открыла и от "корки до корки" прочитала "Занимательную Грецию". Книга очень хороша для молодых людей, которые занимаются самообразованием. Каждая небольшая главка, из которых состоят шесть частей повествования, может пробудить в юной душе интерес к более глубокому изучению истории и культуры вообще, а не только Древней Греции. Для возрастного читателя "Занимательная Греция" представляет несомненную ценность, как источник ранее неизвестных фактов и, кроме того, даёт возможность встретиться с "хорошо забытым старым", увидеть некоторые давно знакомые и даже привычные вещи с неожиданной новой стороны. Не побоюсь банальности: история, культура и философия, Древней Греции - такие явления цивилизации, которые безраздельно принадлежат всем и каждому. Эта мысль пробуждает наивную, сентиментальную гордость от осознания, что все люди, и жившие задолго до нас, и живущие сейчас, и те, которым ещё только предстоит родиться, - одна семья. История людей и их богов, начавшаяся на Пелопоннесе за шестнадцать веков до нашей эры и продлившаяся тринадцать веков, для меня обозначена двумя вехами, начальной и конечной. Начало - хрестоматийный спартанский мальчик с лисёнком под плащом. Конец, на исходе античности, - другой мальчик, бегущий спозаранку в школу учиться латыни. С первым, вот уже сколько лет, я падаю замертво и ничего не могу с этим поделать. Со вторым я бы хотела прожить одно утро:

"До зари я пробудился от сна. Поднялся с постели. Сел. Взял ремешки, сандалии; обулся. Попросил воды умыться. Умываю сперва руки, потом лицо. Умылся; вытерся; отдал полотенце. Надел хитон на голое тело; подпоясался. Помазал голову маслом и причесался. Надел белый плащ. Вышел из спальни с дядькою и с нянькою поздороваться с отцом и матерью. Поздоровался с обоими и поцеловал их. А потом вышел из дому. Прихожу в школу. Вошел. Говорю: «Здравствуй, учитель!» И он меня тоже поцеловал и поздоровался. Раб мой дает мне таблички, пенал, грифель. Севши на место, провожу черту, стираю ее. Списываю с прописей; списав, показываю учителю. Он исправляет, зачеркивает. Приказывает мне читать. Потом приказывает передать другому. Я выучил слова; я ответил. «А теперь подиктуй мне!» Товарищ мне диктует. «И ты!» — говорит он. Я ему говорю: «Ответь сначала слова». А он мне говорит: «Ты что, не знаешь, что я их еще до тебя ответил?» Я говорю: «Врешь, не ответил». — «Не вру!» — «Ну, если не врешь, то подиктую». Тем временем по приказу учителя малыши берутся за буквы и слоги. Диктует им их один из старших. А остальные по порядку отвечают помощнику учителя слова, записывают стихи. Написали, и я кончил первым. Потом, когда мы сели, я учу правила грамматики. Меня вызывают читать; я слышу, как другие пересказывают, излагают смысл, называют действующих лиц. Меня спросили по грамматике: «Какое слово говоришь? Какая это часть речи?» Я ответил; просклонял слова по родам, разделил стихи на стопы. Когда мы все это сделали, учитель отпустил нас на завтрак. Отпущенный, прихожу я домой. Переодеваюсь. Беру белый хлеб, маслины, сыр, фиги, орехи, пью холодную воду. Позавтракав, опять прихожу в школу. Вижу, учитель читает. И учитель говорит: «Начните сначала...»"

Этот нехитрый монолог, приведённый М. Л. Гаспаровым из чудом сохранившегося школьного разговорника того времени, когда Греция уже растворилась в Риме, я могу перечитывать бесконечно... Могу даже выучить его наизусть, так сильно обаяние скромного свидетельства живой жизни, давно истлевшего детства. Между двумя этими детьми и располагается такая занимательная Древняя Греция со всеми её атрибутами: культом меры, "вольностью воевать и мириться, когда хочется", правом на праздность, страхом перед бесконечностью, презрением к ручному труду; со всеми её полководцами, поэтами, математиками и мудрецами с их парадоксами и подробными отчётами о предсмертных словах.