Читать книгу: «ЗАБЫТЫЕ. И другие истории»

© Михаил Есин, 2020

ISBN 978-5-0051-0549-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Слово за мной

То, что я пишу, относится к моему творчеству и игре собственных фантазий.

Истории вымышлены и не носят реальный характер.

Благодарю тех, кто поддерживал меня, в особенности близких друзей и родственников.

Добро пожаловать в мой извращённый мир.

ЗАБЫТЫЕ

«Самой старой и сильной среди

эмоций рода людского является страх,

а древнейшей и сильнейшей разновидностью страха является страх перед неизвестным».

Г. Ф. Лавкрафт.

Начало

Чего мы боимся больше всего? Кромешной тьмы среди одинокой комнаты в ночи, ловких и мелких насекомых или тихого одиночества в потоке существования? Всякому присущ свой страх, рождаемый от пережитого стресса. Кто-либо боится опоздать на работу, избегает одиночества, либо пуглив до основания во время разговора с собеседниками. Страхов так же много, как и мало средств по их устранению.

Но существуют ли они – способы борьбы с этим приросшим проклятием? Ответ в каждом из нас, но я так и не нашёл его, ибо слаб телесно и духовно. Было бы время на это, хотя и этим ресурсом я так и не научился распоряжаться.

Я самый обычный человек, погруженный в свою работу. Типичный представитель офисной структуры, днями и ночами торчащий в уголке капиталооборота и документов. Работаю сутки напролет с количеством выходных, равном почти нулю. То и дело вообще забываю, что они у меня есть.

Мой руководитель – весьма недоброжелательный мужчина, халатен к работникам, и ему до лампочки, как я работаю в последнее время. Старания мои ни к чему особо не приводят. Работаю, как только могу. И испытательный срок завершен успешно, результаты которого были достаточно хорошими, что должно было оказать доверие по отношению к моему труду и включить уже меня в штат компании.

Вот только руководитель воспринял мой маленький успех холодно, понимая что над ним нависла еще одна ответственность к подчиненному. С первого дня ко мне был обращен недоверчивый и пристальный взгляд этого менеджера во время собеседования. Горсть его ненужных вопросов, содержащих в себе банальный сценарий об образовании, хобби и семейном положении сбивала меня с колеи, да вот я смог всё же примоститься на рабочее место.

После нескольких дней работы я понял, что тот был «серый кардинал», редко появляющийся в коллективе. Он вел контакт с сотрудниками через рупор для озвучивания каких-либо объявлений, имея тихий и могильный голос. Чаще всего, кардинал держался в тени своего кабинета, и если уж возникала необходимость обсудить вопрос рабочего аспекта, да того же взыскания, то вызывал невезучего туда. Предоставьте себе метро, и как невнятно машинист, ввиду своей усталости и халатности к работе, объявляет остановку или сохранить спокойствие при долгой стоянке в туннеле. Так и схожий голос из рупора невнятным образом доходил до площади офисного помещения. И только более опытные сотрудники понимали, что говорил руководитель.

Труд начал меня медленно-медленно тянуть в бездну – офисный планктон развивался в моем сознании! Часы гасли, дни убегали, месяцы испарялись, а досуг занимал последнее место. Вдобавок, я не имел особо продуктивных увлечений, лишь обыденные занятия, такие как отдых и питание. Бывали, конечно, исключения – я мог потеряться в социальных сетях и интернет-мусоре в домашней обстановке. Не смею спорить – это самое настоящее убийство времени!

Совсем недавно я узнал непредвиденное, что на некоторое мгновение отвлекло меня от рабочей обстановки. Пришло смс-сообщение от двоюродной сестры: родители, которых я итак толком не навещал в последние месяцы, покинули этот мир. Хуже того, я игнорировал их звонки в последнее время, ссылаясь на занятость, не интересуясь ни здоровьем, ни их семейным раскладом! Я упустил эти жизненные моменты из-за загруженности в офисе. Но правда позже открылась для меня: из-за собственного эгоизма и моральной слабости!

Уверенность уходила от меня… Я не мог дальше находится в помещении своего отдела. Раздражали сотрудники, голос от мегафона начальства практически без паузы объявлял новости, суета и беготня людей с документацией и битье по клавиатуре компьютеров и ноутбуков – ежедневная, осточертевшая меня бессмыслица! Я устал и очень хотел получить отпуск, хотя бы за свой счёт, дабы успеть попрощаться с родными, пока есть возможность.

Я боялся сказать правду своему руководителю, неубедительно наврав ему, что мне необходим отдых по состоянию ухудшенного здоровья. Но беспощадный вождь был доволен тем, что я осмелился к нему зайти. Это редкость для него – видеть живых сотрудников. С легкой ухмылкой он сказал, что увольняет меня, и не по причине подозрений во лжи, моих фиктивных споров, а лишь указав на подбор нового и более активного сотрудника.

После этих слов почти любой, кто слышит такое заключение от начальства, впадает в ступор, затем в невообразимый шок. Так как человек старался, прикладывал максимум усилий в рабочем процессе – жил на работе, взамен получая на блюдце незаслуженное увольнение! Во мне лично не возникало желания оспаривать его решение, потому что мое утомление от всего требовало набраться сил, иссякших давно. Как механизированный человек, я плелся в будние дни до работы и обратно, соблюдая режим закрепленного и однотипного дня, без каких-либо помех или замен дел. Теперь же я был свободен в какой-то мере.

Дом встретил меня в апатичном опустении. Снимать с себя одежду и обувь я не собирался, и просто рухнул на диван, смотря какое-то время в потолок, который не удивлял меня своим безобразием. Без чувств, как после курса лоботомии, я постепенно погружался в сон. Веки тяжелели, дыхание расслабилось – переутомление дало о себе знать…

Зачастую, что человека тревожит, то и всплывает в его снах. Беспорядок в сознании и ощущение пустоты сказались и на моём сне. Я оказался посреди тумана, обитателями которого были темные силуэты непонятных фигур: одни двигались медленно, другие порхали в лохмотьях над землей; третьи ползли на спине, извиваясь не то от боли, не то от дискомфорта. Они напоминали черный сгусток массы, схожий с обгоревшим плащом.

Что больше пугало меня, помимо мрачных теней, так это странное жужжание, переплетавшееся в ужасный хор, создавая иллюзию, будто ты попал в незримый и жуткий улий.

Непредсказуемое движение мистических духов прекратилось. Они неожиданно перевели безликий взгляд в мою сторону и накинулись на меня, как стая волков, поймавшая жертву…

Давно не снились такие плохие сны. У меня оставалось чувство недосыпа, но после этого сна крепко закрепились в голове неприятные мысли. Я больше не желал засыпать. Осадок сна оставался: тихое жужжание в ушах, вялый шопот и блеклые тени виделись какое-то время, выделяясь на фоне бледных стен моей комнаты.

Больше всего я хотел принять горячую ванну – смыть весь мрак этого сна; сделать хороший завтрак, чтобы заесть свои горькие раздумья и предпринять уже какие-нибудь действия.

Сон, конечно, и выбил часть воспоминаний из моей головы, но тут я припомнил, что моих родителей нет, и их нужно навестить для прощания, и затем возложить цветы – ради уважения и почести к ним. Мысли нашептывали и напоминали мне об этом.

Приведя себя в порядок, я так и решил поступить. До родных мест, где жили родители, ехать не мало: порядка шести-семи часов. Поездка обещала быть долгой и утомительной. Из транспортного арсенала у меня имелся автомобиль, как раз таки идеально подходящий для длинного пути из города в провинцию. Собрав все необходимое для поездки, я устремился в путь. Оттенки того сна все никак не выходили из моего сознания. Сложно забыть такое, особенно, когда я посмотрел на стекло заднего вида, и мне показалось темное пятно из сновидения…

День первый

Летний вечер. Алеющий закат красовался далеко от дороги, покрытой густыми полянками. В них ютились бледно-белые березы и прочая жившая природная среда, редко беспокоенная людьми. Кусты ягод, грибные массивы, крапивы и кустарники встречали не часто здесь гостей.

За полянками – луг, покрытый зеленой травой и малость одуванчиками, лепестки которых, превратившись в пушистые зонтики, порхали в воздухе, как свободные птицы.

Пейзажи показывались мне бесконечной пленкой киноленты, наигрываемой в моей голове, что придавало сил. На некоторое время я подзабыл о своих недавних бедах, принудивших уехать меня далеко от столицы. Ленточные обрывки природы под резвой скоростью моей машины уходили прочь.

Я всегда всей душой любил природу – красота земной фауны расслабляет и помогает следить за дорогой. Автомобиль проезжал мимо мотелей. Автобусные остановки были моими временными и удаляющимися попутчиками. Гиганты-мосты помогали переехать на другую сторону реки. Широкие равнины оставляли приятные чувства наслаждения. Увы, все плавно уходило назад и отдалялось на многие версты от меня.

Вскоре показались дома, расположенные в два ряда не слишком далеко от обочины. Они находились с левой стороны от машины: маленькие избы, наполненные уютом и благодатью быта, красующие полное олицетворение дальней провинции.

Кроме домов были заметны и хозяйственные сараи, уютные палисадники с красивыми гербариями. Я даже немного сбавил ход, чтобы тщательнее рассматривать здешние края. Жизнь в этой местности, казалось мне, шла полным ходом, только вот людей что-то я не видел. Понятное дело, вечер, и они скорее всего отдыхают, уютно устроившись дома. Но все-таки где же они?

Подъезжая ближе к маленькому населенному пункту, дорога начала портиться – практически на каждом метре лежали небольшие камни, попадались и колдобины, усложняя управление. Движение машины становилось медленным, но аккуратным. В голове крутилась мысль, что не повредить бы ее только.

Но чуть позже возникло обстоятельство без стоящих результатов. Наступила череда неполадок. Возникла первая и крупная беда, тратящая мое время и уверенность.

Стрелка датчика топлива вращалась туда-сюда; цифры пробега ежесекундно спадали; помехи в радио резали слух, а тахометр выжимал максимум, как взбунтовавшийся часовой механизм! Поворотники почему-то заработали, так же как и дворники! С чего бы машине пришлось так себя вести? Или же я нахожусь среди минного поля, хранилища бомб, гораздого вызвать любой скачок неполадок в технике?

Я посмотрел вперед, и мимо лобового стекла пролетел, да, знакомый призрак из моего сновидения! Давно ли я успел обрести галлюцинации или это сказалось на нервной почве? Я все ещё сплю или начинаю терять связь с реальностью?

Мрачная сущность задела лобовое стекло, сопровождая этим скрежет, коим схоже черчение мела на доске. Стекло чуть не разбилось на кусочки, но трещины, как швы от рвущейся одежды, растекались по нему!

С такого страха я терял управление, и машину начало легко нести зигзагом, прибавляя плавно скорость без моего же участия! Я продолжал держать веру в равновесие машины, поэтому сквозь паническую слепоту и растерянность я старался вернуть баланс.

Руль не понимал касаний. Им двигали другие мотивы, и он сам руководил движением. Неужели меня ждёт гибель от неизвестной мне встречи с мраком из сна? Может я не выспался или окончательно пал восприятием к жизни?

Я остановил машину, ибо руль и педали подарили всё-таки мне возможность управлять ею вновь. Руки цепко держали руль, глаза таращились в треснутое от призрака лобовое стекло. По вискам шел пот, не прекращая наводить влагу, стекавшей до шеи.

Больше машина не завелась, и, как бы я ни был готов ехать дальше, несколько попыток завести ничего не стоили. Где я вообще очутился? Задаваясь этими вопросами, в салоне стало темнеть, что вызвало небольшой страх перед наступающим мраком. Я надеялся, что на улице еще светло, ибо часы телефона указывали лишь 18.00, и это слишко рано для смеркания.

Меня окружал большой перекресток: дорога вела прямо, видимо, в жилой район; справа тянулась другая – более длинная, обвитая растянутой полянкой, смежной с полем; напротив стояла щитовая, давно не работавшая; слева – спуск в село, соседствующий с лугом. В углу перекрестка, слабо заметно я увидел знак населенного пункта – «М. Селение». Буквы понемногу потерты, но читаемы.

В целях собственной диагностики машины, прежде, чем открыть капот, я заметил на нем вмятину, даже чем-то схожую с укрупненными царапинами. Не сложно убедиться и ужаснуться тому, что всему виной был призрак. Как бы мне не хотелось в это верить… Я исключал факт, что мне померещилось, по крайней мере я старался!

Размеры царапин совпадали с увечьями на лобовом стекле, еще и внутри капота добавилась причина поломки – надкусанные и прорезанные провода, нуждающиеся в умелых руках мастера. В растерянности я отошёл от машины, не веря собственным глазам.

Я четко осознавал, что не сплю. Мне видима вся местность, но как, как этот проклятый фантом удосужился явиться откуда ни возьмись и повредить мой транспорт? Куда я вообще попал?

За все это время не проехало ни одной машины! Играла тишина, таящая в себе что-то подозрительное. Я не мог починить в этой неудобной обстановке свой транспорт, потому что и инструментов нет – ящик с ними забыл дома, в кладовке! Какой чёрт заставил меня вытащить его с багажника когда-то?

Вызвать эвакуатор было невозможно – телефон не ловил сигнал сети. Дикое волнение начало взаимодействовать со мной! Пройти дальше знака с наименованием я не мог – что-то невидимое, напоминание скрытой стены, не пускало меня туда! Также справа – к щитовой, и в обратную сторону… Оставалась дорога в село.

В виду суеты, перешедшей в панику, я хотел было сесть обратно в машину, но услышал зов, эхом пробуждавшийся внутри моего разума. Сознание сходило с равновесия. Мне не чуждо было понимать: сам не свой, и мной невидимо кто-то манипулирует, как над кукольной марионеткой. Что-то неведомое, и голос уже ведет меня по вытоптанной тропинке вниз по широкой дороге, что единственный проход в глубь деревни.

Песчаная дорога несколько десятков метров сопровождала до поворота – узенькой дорожки, ведущей в глубь леса. Незримый проводник словно держал меня и за плечи, собственно чувствуя их сжатость и плотность, и за голову, которую я не мог повернуть, смотря прямо, совершенно не зная, куда я направляюсь.

Миновав поле, я очутился в небольшом леске. В нем находились заброшенные, тусклые избы, лишенные памяти и радости. Впереди заострил внимание старый, проржавевший комбайн, и до чего древняя конструкция со своими большущими лезвиями-мясорубками!

Странно то, что не слышно и никого не видно; те же собаки не издавали лай, коровы не мычали в знак жизни деревенской. Никаких разговоров и бурных обсуждений. Помнится, далеко в детстве, я только и наблюдал все эти сцены иногородней жизни. Но пока я постепенно уходил от этого места, ни движения, ни души не объявилось… Здесь никого нет, и помощи, вероятно, не найти. Вымершее какое-то место.

Покинув это пристанище, я обнаружил еще небольшую площадь хором, менее оживленных. Выглядели они так, будто случился пожар, и огненная мощь лишила их красоты вместе с уютом! Люди бежали в панике, толкая друг друга, не жалея сил, только бы выбраться из пламени – так разыгрывалась моя фантазия! Кто-то погиб, а кто-то получил серьезные увечья. Крики погибели оживили деревню. Скорбь умерших вонзалась в мой слух, а шелест листьев от наростающего ветра гремел, будто маленькие цепочки.

Гипноз воспроизводил мне эту ужасную картину, но вскоре пропал. Я смог двигать головой и, осмотревшись, обнаружил, что все же один дом выделялся из этой сгоревшей толпы зданий.

Кто знал, что это лживая обёртка?

Дом №454, приятной наружности, вселял для меня луч надежды. Его не коснулись те тревожные бедствия, и тот защищен щитом от опасностей. Выглядел дом снаружи хорошо; дефектов не находилось, если только не заняться доскональным осмотром. Маленький огород посажен во дворе, был сарай для скота. Дуб-великан красовался рядом с домом. Милая дворняжка тявкнула на меня, неуверенно высовывая свою миниатюрную мордочку, и я был уверен, что кто-то выйдет мне навстречу. Да так никто не и показался.

Не дождавшись хозяина, я зашел. Темновато, и ни души; повсюду пыль, и паутина кругом. Жутковато и одиноко. В детской спальне, что левее от входа, валялись игрушки со стульями. Немного шагов от неё – тихая гостиная, когда-то главная и ведущая комната для друзей и родственников. Потрепанный диван пускал в воздух немного пыли, словно ветер тихо крался по гостиной, вызывая движение в ней даже мельчайших частиц. Телевизор показывал серые полосы, тихо шепча свои помехи.

Напротив гостиной еще одна комната – раскиданы книги, засаленная одежда и куча поломанных карандашей. Где же все? Меня решили одурить или снова наступит нежеланный сеанс гипноза? Если бы эти нормальные мысли доходили до меня, но в сознании случился скачок, тормозивший меня и погружавший в бездну неуверенности.

На кухне разбилась тарелка. Кто же ты? Некто метался там, и слышалось, как убирались осколки. Руки спешили навести порядок, ноги волочились по кухне, будто это искало веник.

Никого не оказалось. Стулья раскиданы по кухне, стол грязный и в небольшом мху. Полно грязной и вонючей посуды в раковине, треснутые стекла на окне и шкафчиках для посуды. Этот беспорядок начинал меня вводить в трезвое состояние, и тут же пришло понимание настоящей мрачности внутри дома.

Войдя за порог этого дома, я не почувствовал, как переменился, как утратил силы, и как апатия закупорила меня. Обследуя все уголки, часть чего-то темного, держа меня в ступоре, сопровождала в исследовании дома. До тех пор, пока я не оказался на этой кухне и не освободился на некоторое время, ощущая до этого вторую фазу гипноза.

Я вдруг отвлекся, увидев красивый закат, вспомнив о том, как просиживал брюки в офисе, не замечая окружающего мира. Я пустовал в одиночестве и терялся среди рабочих обязанностей. Тем временем, видеть, как сейчас розовеет небо – значит пребывать зрителем на успокаивающем сеансе. Солнце выбило из головы плохое, и до чего оно мелодично садилось! В себе же я ощущал легкое движение мыслей, что все не так уж и плохо. В миг забылись мрачные стены.

Свет не так обнадёживает, как может показаться.

Вскоре жажда начала резать мне горло, но не всему суждено случится гладко… Я оказался неправ в своих убеждениях при наблюдении заката!

Приоткрыв дверцу с настенного шкафчика, оттуда вылетел и каркнул черный, пернатый ворон. Он с такой свирепой отдачей покинул шкаф, что я упал на пол! Птица приземлилась на подоконник, уставившись на меня своими неодобрительными глазами. Взгляд внимательного ворона, изучавшего будущую падаль, от которого я, потерянный и мучимый от сухости во рту, стал терять сознание. Я еще в жизни не видел такого взгляда от птицы. Птицы, смотрящей уже на меня через окно…

День второй

Всегда ли человек может проснуться в теплой кровати после напряжённого, прошедшего дня? В какой реальности он обитает: мира горьких фантазий во снах или перегруза сознания, дающего сбой в настоящем?

Почему мои руки мокрые, думал я, когда проснулся на холодном полу, и влага такая густая, как подсолнечное масло. Избили ли меня? Я изнемогал от боли, и все кружилось вокруг. Я испытывал нагрузку, сравнимую с режимом тренировок спортсмена, и ощутил это болевое послевкусие.

В глазах плыло: ничего не видно; щипало так, как от средства для устранения конъюктивита либо же от долгого ношения линз! Немного погодя, я заметил, что их нет – испарились в пух и прах. Что-то сняло их во сне – моих верных помощников при видении. Хорошо, что зрение не было таким плохим, чтобы идти при необходимости. Хуже то, что было увидено мной после нормализации видимости…

Оказалось, что я, привстав, находился в луже бледно-красной массы. Тут и стало понятно, почему руки липкие! Тошнило при увиденном так, что казалось, будто из живота что-то пытается выбраться; голова страдала в приступе боли, словно зажата тисками.

Приглядевшись еще внимательнее, я увидел движущийся ковер… Стоило напрячь лучше зрение, как я понял, что подо мной ползает на месте кучка хлюпистых червей! Я тут же отпрыгнул назад, отряхнувшись от этих скользких скребней, прыгая и дергаясь на месте, в состоянии паранойи и тупости думая, что они мешкают по мне! Лишь несколько повторных отмашистых движений и ощупываний себя дало уверенность в отстутствии червяков.

Одной скользкой лужи было мало, более того, текшая с люстры кровь нагнетала мое местонахождение в этой мрачной гостиной! Я чувствовал в себе надвигающуюся тревогу, туманнящую мой интеллект! Куда не оглянись – грязь, пыль, обстановка мертвого характера – странного вида потолок в трещинах, то ли в плывущих венозных артериях… Стены ободраны.

Посреди комнаты я заметил небольшой шкаф с выдвижными полками. Насколько идеально расставлены на нем вещи, и это, видимо, единственный предмет декора до блеска чистый! Справа – большое треснутое окно, переплетенное паучьими нитями, а карниз со шторами лежал на полу. На стене крепилась фотография со сломанной рамкой. Чей-то портрет – потертый и некорректно изображавший лицо человека. Куда меня занесло, и в этом ли доме я нахожусь? Выход все же был: левее от шкафа был дверной проход – порог, но со своей жуткой изюминкой.

Я услышал оттуда медленный-медленный скрип, пробирающий до мурашек, и передумал двигаться. Он становился все громче и громче, он издевался надо мной… На пару со скрипом там же воспроизвелся непонятный говор – больше бессмысленный набор слов нездорового человека! Невидимый для меня человек бормотал за порогом долгие для меня минуты и затих. Мне стало страшно, ведь я не понял, кто стоит передо мной – живое или неживое существо?

Вдобавок, сверху кто-то начал быстро шагать. Это напоминало топот копыт. Что наверху: животное или то, что слагают байки про парнокопытных демонов? Неизвестное оставляло еще более худшие представления о приятности жизни. Страшно вообразить себе, кто обитает наверху!

Я понимал, что оказался совсем в ином мире, где навряд ли смогу найти людей. Ясно одно, что слушать пугающий топот сверху долго я не мог. Как не хотел бы, да боялся я сделать решительные шаги к побегу. Но что поделать? В тесной обстановке долго не протянешь и следовало пересилить свои опасения.

Судя по тишине у порога, он исчез…

Пересилив себя, но с остатком пугливости и сбитого дыхания за счет быстрого сердечного ритма, я понял, что гостиная мне не надежная крепость, и выбрался наружу, зажмурив глаза и сьежившись, переходя порог.

Всё изменилось: деревья подобны человеческим скелетам, без кожи и плоти. Нет листьев на них, тех украшений, что озаряют природу. Та же участь и у дуба; тусклое небо, не внушающее радости, мертвая и пустая собачья будка. Трава выглядела сгоревшей, а дома с начала моего шествия оставили тот же неживой вид, да более жуткий и заброшенный.

Тишина. Вороны позже осмелились ее нарушить, и такое чувство, будто я проспал до осени! Тут же понимал, что не имею представления, как вернуться к машине, видя такой немыслимый и жуткий коллаж! Совершенно понятно, что я наяву; я здесь, но веет мраком и ни в коем случае я не могу здесь оставаться!

Идти все равно куда-либо придется, размышлял я, и на обратной дороге наткнулся на комбайн. За то время, пока я был в неведении, он видоизменился: жертва коррозии была наполовину закопана неизвестно кем-то или чем-то, кабина водителя заросла мхом, но меня зацепил не его измененный вид, а что-то выпуклое внутри лезвий. Господи, осознавая, что это труп, каким-то образом оказавшийся там, я потерял понимание к собственному телу!

Покалеченный бедняга, жутко пахнущий в компании мух, сжимал в судорогах что-то в руке. Сердце мое забилось в скоростном потоке, когда рука зашевелилась быстрее и в конечном счёте расслабила свои мышцы. Выпал сверток бумаги. Понятное дело, я не хотел касаться этой горе-вещицы, но природа чертовой местности сама все решила за меня! Клочок развернулся, и я прочитал крупную и непонятную по смыслу мне запись: «Нам здесь не место». Что он хотел мне сказать этим?

Вопросы исчезли прочь, как после прочтения, страдающий и отчаянный вопль неподвижного трупа чуть было не лишил меня слуха! В голове засвистело, и как давил свист на затылок – она сильна проявляла себя, что опустила меня на колени. Сжимала и виски, страдающие от боли.

Звук не умолкал несколько секунд; руки в порыве стресса затекали и уставали держать мои несчастные уши! Наконец-то это закончилось, и я в спешке, семеня по грязи, выбрался из этой жуткой колеи! Знаю я, что не смогу добраться до машины – толку нет в этом, и она сломана. Кошмарная обитель не дала найти хотя бы какие-то полезные инструменты!

Все только начинается и только несчастное. Приметы и здесь дают о себе знать, насколько я понял позже. Они преследуют нас, как бы мы этого не хотели. Когда я вернулся на песчаную дорогу, ведущую к подъему на перекресток, пробегающая черная кошка наткнулась на моем пути… При вроде как человеческой жизни в такие небылицы бы я не верил, а сейчас готов был поверить в любой недобрый знак! Кошка линяла на ходу шерстью – да шерсть больше сходила на пепел, порхающий, как пылинка, в воздухе этого тернистого места. Она перебежала дорогу, оставив следы от падающих волосинок, и уходила в луг, к длинной полянке, подаль от меня…

Эхо требовало следовать за ней, оставив мне чувство страха и слабости, а ноги спешили исполнить указ идти…

Среди луга я увидел кол, вбитый в землю, при этом сомнения нарастали барабанной дробью, что это был указатель. Кошка копошилась по растительности, и мне виделось, как высокие стволы растений дергались с каждым отдаленным ее шагом. Но крадясь мимо лже-указателя кошка прекратила движение…

Ближе, я в мгновенье ужаснулся и не мог оторвать взгляда. Поверх кола – голова свиньи; по ней ползали мелкие, противные опарыши, болтающиеся по всему основанию свиной морды. Глас тьмы принуждал меня смотреть на этот тотем дольше, чем я этого хотел. Ни взгляда в сторону – темные силы не позволяли игнорировать этот страшный экспонат. В ответ моего наблюдения темноглазая макушка хрюкнула и подмигнула мне!

В миг ноги пошли сами, и я на минуты освободился, за что теперь я вынужден был преодолеть поле, идя по узенькой тропинке с зарослями, кишащей жуками! Настороженность и запутанность сознания – моя реакция на недолгую свободу от тьмы…

Возникла новая игра от духов этой тайной деревни. Или же это было вмешательство светлых сил. Я не мог толком противостоять командам внутреннего чужого голоса, ставшего на этот раз не эхом, а мягким и детским голосом, успокаивающем меня тихими словами, без каких-либо угроз…

Я шел недолго, но неприятно то ощущение, когда букашки пытались проползти под штанину джинс! Я ускорился, дабы быстрее попрощаться с вредителями, настойчивыми к моим ногам! Под действием опаски я смотрел то вниз, то влево и вправо, вертя головой, болтая ногами, работая легкими для поступления кислорода, да вот воздух стал жгучим, словно от гари, и тяжело дышалось!

В полянке было более менее спокойнее. Я сел на пень и стал раздумывать. Что тут вообще происходит? Что за деревня такая, которая встречает путника, как незваного гостя? Меня вскоре осенило, да не от этих раздумий.

Раздался вой – и похожий на волчий, и похожий на рев крупного зверя, но сбивший меня с решений – я не мог понять, откуда он исходил! Куда ни взглянуть – везде кусты, березы, а этого зверя не найти! Я боялся, боялся, внушая себе, что некуда бежать и спрятаться, покуда тот хищник – сам притаившийся убийца! Я замер, как в морозильной камере, ожидая прихода волка, думая, что он выпрыгнет из кустов…

Я не мог разобраться в себе… Я был растерян и напуган. Опустив болящую свою голову, в нежданное мгновение появившийся зверь набросился на меня, скинув на землю и пытаясь перегрызть глотку! Мне повезло, что я успел прикрыть ее правой рукой, но не хватало смелости и решительности отбиваться левой! Сам того не ожидая, я все же нашел под ней палку: она послужила отличным защитой и нападением. Второе везение было на мне – верх одежды – кожаная куртка, чувствовавшая сжатие, но не укус!

Передо глазами мелькал яростный взгляд животного – адски красные глаза, блестящие от голода и бешенства, – две красные и жестокие маленькие планеты пронзали мой взгляд!

Я смог победить зверя на некоторое время – под выбросом адреналина я путался: ударить по морде волка или лучше поймать хватку его убийственных челюстей, дав возможность вцепиться в палку? Первый вариант удался, и с горем пополам я махнул палкой, ослабив зверя ненадолго…

Откуда столько сил? Времени было в обрез на побег, и не теряясь, я побежал, равно как профессиональный бегун, к подъему на проезжую часть – к микрорайону. Чуть было не поскользнувшись на бугорке, я пересек дорогу.

Победа стоила нескольких затрат моих нервных клеток – я хотел было перебежать на противоположную сторону, но мимо меня пронесся откуда-то взявшись грузовик на полном ходу! Все что я успел углядеть, так это его уходящая прозрачность: проносясь в даль, он исчез, а мое сердце продолжало тревожиться. Билось и билось в беззаботном ритме страха.

Хищнику недолго оставалось жить. Он не мог преодолеть дорогу – для него это была некая преграда. К тому же, невидимый спаситель, а, может, тоже охотник за мной, схватил его за задние лапы и потянул вниз.

Лесная шавка испытывала настоящие муки: завывала, стонала от боли, как завывают бродячие собаки от бесчеловечности живодеров. Смерть накрыла волка пеленой мучений, когда хруст костей услышал я у дороги, и всплеск крови на обочину вырвался крупным фонтаном!

Меня вырвало… Чувства ненадолго задушены жестким канатом, но вспомнились таблетки во внутреннем кармане куртки, и они скоро утихомирили мои нервы. Голова слегка пошла кругом, узоры деревьев расплывались, а дорога дергалась кривыми линиями… Эффект прошел. Ко мне вернулось сознание.

Лучше и не оказалось на другой стороне дороги. Кривая, спусковая тропа тянулась до домов, напротив – огромное дерево с повисшими куклами. У разных пупсов не хватало и рук, и ног, но где-то висели целые малютки. Кладбище детских радостей. Убогое место наполняло мою психику слоем тревоги! Куклы очень уж походили на живых грудничков…

Жилой квартал состоял из четырех трехэтажных домов. Каждый располагался друг за другом, последний стоял близко ко мне. Рядом был магазин с открытой настежь дверью – внутренние команды велели идти мне туда…

Пусто, и кромешная темнота. Дверь резко захлопнулась, и я остался наедине с темнотой… Кто-то зашел, покашливая, в магазин – меня нашли, могут убить или похитить, карая пытками! По телу пробежала дрожь; главное, не сказать ни слова, дышать тихо, молчать и не кричать! Я затаил дыхание в ожидании опасности.