Читать книгу: «Лига Крови», страница 4

Далее же Андреас познакомил меня с моими учителями. Боевым искусствам меня обучит Сана – генерал, единственная, не считая Алины, женщина в Лиге, по необычной внешности которой я поняла, что предки её, подобно тетиным, были не из Омеги. Дети в Лиге обучались у Саны с детства, в группах, подобно тому, как проходят уроки в классах в школе. Учителем по естественным наукам, в числе которых будут биология и медицина, будет мужчина средних лет, тоже генерал, по имени Михаил. А истории и праву меня обучит не просто представитель Лиги Крови, а главный среди генералов, правая рука Судьи. По строгому взгляду Константина я поняла, что мне точно несдобровать.

– Теперь мы можем перейти к презентации, – обращаясь не только ко мне, но и к другим присутствующим, сообщил Андреас.

Свет в зале погас, и мы погрузились в кромешную темноту. Вдруг неистово-ярким светом загорелся экран. На нем была изображена во всем своём величии башня Верховного Судьи. Презентация началась.

– Все мы – люди, и имеем пороки, – презентацию начал вести тот самый генерал с суровым взглядом, что позже станет моим историком. Вскоре я поняла, что голос звучит на записи. А я уже подумала, что он вещает в микрофон в настоящем времени – слишком уж темно в зале, ничего не разглядеть. – И в Омеге найдутся те, что будут делать что-либо неправильно, наперекор всем законам и правилам. И это – несмотря на пристальный контроль и правила, установленные для их же безопасности. Не говоря уже о том, на что способны люди за пределами Омеги – дикари, выросшие без правил и нуждающиеся лишь в захвате новых территорий и подчинении рас и народов. Для этого и была создана Лига – для смирения. Наш долг – защищать народ от таких напастей, как повстанцы или захватчики. В настоящее время именно они являются нашими главными врагами.

Всплыл следующий слайд. На нем был изображен какой-то митинг – люди вышли на одну из улиц центра города с плакатами в руках. На их лицах была выражена неподдельная злость, негодование. От такого количества лиц на фотографии создавалось ощущение тесноты и беспорядка, о чем, видимо, и хотели сообщить зрителям презентации.

– Многие считают, что после того самого крупного восстания нам удалось искоренить проблему протестов. Но в последнее время противники идеологии Омеги возникают в разных уголках города. По отдельности, конечно, эти протестующие очень слабы и сделать ничего не могут, но стоит им объединиться…

На экране появилась следующая картинка – фотография кирпичной стены, а на ней надпись белой краской.

– Это появилось совсем недавно, за каких-то пару дней до этого. Конечно, пока это пустые угрозы, но, если совсем закрыть на них глаза, к добру это не приведёт.

Я еще раз прочла надпись.

Сначала была «Альфа», и вы думали, что победили. Но протесты вспыхивают огоньками повсюду. Скоро они перейдут в огромное пожарище. Грядет «Бета». И она будет пострашнее всяких автоматов.

– М.

– Мы условно назвали этого человека «Мститель», – продолжил за представителем Андреас. – Он частенько оставлял подобные надписи на стенах города, очень близко к огражденной территории правительства. Видимо, хотел, чтобы мы увидели. Думаем, он передает сообщения от некой повстанческой группировки. Но самое страшное здесь то, что пока все его слова сбывались.

Далее пошла серия фотографий. На первой была похожая на предыдущую надпись.

Вы считаете, ваши охранники сильны? Они же ваше прикрытие, подсадные утки. Уткам надобно плавать в озере.

– М.

– На следующее утро трупы троих охранников нашли на берегу озера у границы, – напугавшим меня зловещим тоном заговорил Андреас. – Было еще множество случаев, – за его последующими словами шли фотографии надписей и доказательств происшествий. – То он говорит, что наши камеры бесполезны, а на следующие утро оказывается, что склад с продуктами, снабженный почти таким же количеством камер, как сама башня Верховного Судьи, оказывается разграблен. Затем скажет, что никто из нас вообще не замечает неприкасаемых. После этого поступят жалобы, что многие члены их касты пропадают без вести, а никто этого не замечает.

– Потому-то нам и страшен таинственный М. – дополняет Михаил. – Мы уверены, что он работает не один. Он просто сообщает нам обо всем, что эта шайка разбойников собирается делать. Мы считали, что это не самая большая проблема, до недавнего сообщения, – вновь появляется уже виденная мною фотография кирпичной стены. – Если он и в этот раз окажется прав, то нам стоит готовиться.

Что-то, что страшнее всяких автоматов. «Бета». Продолжение дела моей матери.

И я должна помочь помешать этому случиться.

– Пока что это главная проблема, над которой мы все работаем, – теперь голос Константина звучал вживую, не с записи. – Но есть и мелкие проблемы, одна из которых коснется напрямую тебя, – он смерил меня презрительным взглядом. – Одна из них – это проблема вирусов. То и дело вспыхивают на территории Омеги. Твой дар поможет их излечить, а сделать это нужно до того, как вирусы начнут распространяться. Я думаю, не стоит никому напоминать о вирусе Вороньей Лихорадки.

То был поистине ужасный для Омеги год. Население целой страны с несколькими городами сократилось до одного обособленного города-государства. Около пяти миллионов жителей проживало на территории Омеги до того, как обнаружился вирус. Воронья Лихорадка унесла жизни чуть более трех с половиной миллионов людей разных каст. Начиная со дня обнаружения первого пораженного вирусом, эта болезнь распространялась по тогда еще огромным территориям страны, поражая каждого четвертого, а каждый третий являлся бессимптомным носителем ее возбудителя.

Вирус впервые был обнаружен и исследован именно у ворон. Изначально Вороньей Лихорадкой заражались лишь звери и птицы, и он никак не передавался человеку. Даже симптомы у животных отличались – лихорадка била их уже в конце первого дня, а на второй день они умирали. Воронья Лихорадка у животных была одной из причин их массового вымирания.

Вирус у людей был обнаружен уже много лет спустя. Первый случай заболевания был выявлен двадцать три года назад. Тогда эпидемию предзнаменовала стайка ворон, пролетевшая недалеко от границ Омеги. После этого случая ворон стали считать вестниками Лихорадки.

Вирус Вороньей Лихорадки передается воздушно-капельным путем или при контакте с больным, его одеждой и так далее. Вирус вызывает сильную лихорадку, головную боль, боль в спине, тошноту, поражение дыхательных путей. Через два дня появляется сыпь, распространяющаяся на все тело. На четвертый день больного человека рвет с желчью, а на пятый день (если не раньше) наступает смерть.

Вакцина против Лихорадки так и не была разработана. Возбудитель этого заболевания часто мутирует, что позволяет ему «обманывать» иммунную систему и тормозить ее работу. Сам организм не может побороть вирус, который мешает выработке антител, тем самым оставаясь не побеждаемым. Попытки ученых найти такую вакцину, которая смогла бы побороть вирус, не привели к успеху. Многие изучавшие эту болезнь ученые сами пали жертвами Вороньей Лихорадки.

Но, несмотря на неудачи медицины, спасение было найдено. Здоровые ограждались от больных, переселялись на новые места, а после массовой миграции здорового населения на территорию бывшего города Альфа обнаружилось, что ни одного больного не осталось среди нового состава города. Границы страны пришлось сузить до города-государства и переименовать город в Омегу. Началась новая жизнь, болезнь как таковая больше не проявлялась – лишь более слабые вирусы редко вспыхивали в городе, и лишь только самые смелые готовы были покинуть Омегу дабы изучать вирус. Как я уже говорила, их попытки не обвенчались успехом. И мой отец был в их числе.

– Конечно, появление целителя в Лиге – событие очень важное и даже торжественное, – продолжал Константин свою речь. – Но, дабы нам окончательно удостовериться в твоем даре, тебе предстоит пройти испытание. В случае удачного прохождения испытания тебе будет обеспечено почетное место в Лиге Крови и повышение класса.

У меня душа ушла в пятки. Мало ли, что мне предстояло. Вспомнился случай во дворе школы. От одного моего прикосновения человеку становилось лучше, его организм восстанавливался под действием моей силы. Это было удивительно, и в то же время ужасающе. Кто я такая и почему могу делать то, что многие считают лишь фантастикой? Или правильней спросить что я такое?

– Когда мне следует его пройти? – спросила я.

Генерал молчал, словно не слыша.

– Думаю, что уже завтра, – ответил за него Андреас. – У тебя будет время подготовиться и настроиться на свои силы.

Я опускаю глаза, медленно киваю. Страх не проходит. Что, если у меня не получиться? Лучше вообще ни о чем не думать, тогда и дар будет работать лучше. Я ведь не думала ни о чем и когда помогала тому парню, и когда залечивала собственные раны.

– Презентация окончена, прошу всех разойтись, – завершил генерал Константин.

Мои занятия начались сразу же после окончания презентации. И меня никто об этом не предупреждал. Словно решили сразу закинуть меня в каминное пекло, зачем же долго ждать.

Сначала, правда, я прошла медицинское обследование, которое дало те результаты, что и стоило ожидать. Средних лет женщина-доктор, не дарованная, как выражался Андреас, проверила мои пульс и давление, смерила температуру, проверила работу рефлексов и тому подобное. Во время процедуры она смотрела на меня взглядом, полным презрения, но избегая глядеть прямо в глаза. Если я оправдаю надежды и войду в Лигу, она лишится работы, догадалась я. Зачем же Лиге Крови обычный человек, когда есть целитель, одним прикосновением излечающий все недуги. Не иначе, все результаты были положительными, все органы были в норме.

И готовы к тренировке.

К Дому Крови был пристроен огромный крытый спортивный зал, причем там же, на пристроенном втором этаже, стояли тренажеры. На подземном этаже, прямо под спортивным полем, был бассейн, а еще на этаж ниже – зал для стрельбы. На улице располагался под открытым небом стадион, где также были площадки для стрельбы из пистолета, автомата и прочего оружия.

Моя первая тренировка проходила на улице, на этом огромном открытом стадионе, готовым уместить хоть всех членов Лиги, включая сотни охранников. Сана, изначально показавшаяся мне приятной, красивой женщиной (единственной в Лиге, кроме Алины) в возрасте, со стянутыми в тугой пучок на затылке волосами и узкими глазами, оказалась совсем не такой добродушной на тренировке. Первым делом она заставила меня, вот так просто, без подготовки, бежать кросс в восемь кругов вокруг стадиона.

Зачем же целителю физическая подготовка? Я же, вроде как, должна лечить? А для этого особого физического труда не требуется.

– Если хочешь быть одной из нас, то должна быть выносливой, как мы! – будто читая мои мысли, кричала мне вслед наставница.

В начале второго круга я была мокрой от пота настолько, будто только что нырнула в озеро. Уверена, что запах от меня исходил не самый приятный, но мое дыхание во время бега было настолько сбивчивым, что мне не удавалось даже вздохнуть нормально. На шестом кругу у меня кружилась голова и темнело в глазах, и я бы даже упала в обморок, но мой организм целителя сам приводил себя в норму, отчего этого не удавалось. Уверена, не будь этого дара, я бы задохнулась уже на первом же круге.

После, когда я думала, что восемь кругов ада подошли к концу, предстоял девятый. Сана повела меня на площадку для стрельбы, где уже тренировались кое-кто из разведчиков. «В пример тебе», – сказала Сана.

Все они были молоды, не больше двадцати, но и не меньше семнадцати. И все – парни. Они по очереди вставали на площадке, брали оружие и метили в мишень на другом конце площадки. Когда я смотрела на то, как легко каждый из них прицеливается и, совершив оглушающий удар, попадает в центр, мне казалось, что это не так уж сложно. Я не догадывалась, что за спинами у них – годы тренировок и набранного опыта.

Из пистолета, выданного наставницей, я не попала и близко к мишени.

Хорошо, Сана поняла, что я уже больше ни на что не способна и мне требуется отдых. Она отпустила меня до ужина, намеченного в шесть часов. И правильно – я очень устала. Устала настолько, как не уставала еще ни разу в жизни. Тогда я еще не знала об одном из новооткрытых во мне свойств – мой организм очень быстро восстанавливает силы. Но тогда, после первой тренировки, все мышцы болели так, словно их сжимали и мяли, как пластилин.

Я уже почти плелась по коридору до своей комнаты. В мыслях была только эта большая, мягкая кровать, что стояла там, у меня в комнате.

Поэтому, кажется, я и не заметила, что вошла не в ту дверь.

Захожу я, якобы в свою, комнату, но вижу, что она немного отличается. Одежда валяется тут и там, в комнате царит настоящий бардак, а шторы задернуты, и лишь только маленький луч пробивается сквозь щель. Я понимаю, что ошиблась, и собираюсь уходить. Но тут я вижу на полу, освещенную лучиком света, золотую медальку. Где-то я уже ее видела. Поднимаю с пола и разглядываю поближе, но не могу поверить своим глазам.

Положив вещицу на место, я выбегаю из чужой комнаты и бегу к себе. Всего на одну дверь ошиблась…

Глава 6.

Завтрак, обед и ужин проходили в огромном общем зале на последнем этаже. Это Алина зашла за мной вечером, когда я, усталая после тренировки, приняла душ и переоделась, и сказала, что проводит меня на ужин. Я шла за ней по коридору, когда по телу пробегала легкая дрожь, ведь я осознавала – мне предстояло впервые покушать среди высшего класса и отведать то, о чем я раньше могла только мечтать.

Двери лифта открылись прямо в роскошный зал прямоугольной формы, где высокий потолок был сделан из стекла, и можно было разглядеть небо, то ярко-голубое, в другое время же покрытое темной пеленой туч. По периметру зала располагались столики из того самого красного дерева, как и во всех заведениях города. Сейчас, в этой столовой, внимательно разглядев всех членов команды Лиги Крови, я с точностью могла заявить – все, кроме пяти генералов, были молоды, а точнее говоря – возраста то восемнадцати до двадцати трех лет. Среди них нет девушек, кроме Алины, потому то Андреас и не мог найти мне нормальные вещи.

Алина предложила мне сесть с ней за один стол. За каждым из столов умещалось по шесть человек – три на скамье с одной стороны, и еще трое – с другой. Но с Алиной трапезу делили только двое. Максимилиан был парнем среднего роста, что сидел, скрючив спину и надвинув свой капюшон почти на глаза, напротив меня. Он уставил свой взор в экран передатчика, который зачем-то принес с собой на ужин. Алина представила его как самого лучшего из всех подпольных в Лиге, но Максимилиана это, кажется, не очень вдохновило. Он лишь кивнул мне и сказал простое «Привет». Четвертым за нашим столом оказался малоприятный Роберт, пусть и очень красивый, и накачанный, но чересчур болтливый. Он не умолкал ни на секунду. Я не могла понять, как ему удается быть разведчиком, с такой длины языком.

– Гликерия… Такое странное имя! Твои предки, прости за грубость, ничего получше придумать не смогли?

– Может, моей матери очень нравилось это имя. Тебя-вот почему так назвали?

– Мое имя в переводе с какого-то древнего наречия означает «блестящий от славы».

Алина закатилась хохотом, а Макс, как он сам попросил себя называть, даже не поднял глаз от экрана передатчика.

– И с какого же это наречия? – поинтересовалась я.

– Да не помню я! У мамки моей спроси, если встретишь.

Андреас, как сын самого Судьи, разместился шестым за столом генералов, по правую руку от Константина, которому всегда удавалось сохранять невозмутимый и полный строгости взгляд. Перед тем, как подали блюда, генерал встал, сосредоточил все внимание молодежи на себе, постучав ложкой по бокалу, и объявил итоги дня. Алина шепнула мне, что у них такая традиция.

Генерал Константин еще раз сообщил о тайном послании «Мстителя», о предпринимаемых мерах, об успехах в каких-то неизвестных мне заданиях, а «на десерт» решил оставить сообщение обо мне.

– Еще раз хочу поздравить нашего нового целителя с прибытием в Лигу, – Константину без микрофона удавалось громогласно вещать на всю залу. – Последний раз удавалось нам видеть чудотворный дар лишь пять лет назад, пока последнего из наших целителей не настигла беда. О, ужасное было время. Но нынче все меняется!

Зал поразили аплодисменты, обращенные мне, но меня не настолько заинтересовали бурные овации присутствующих, сколько слова генерала.

– Мне не говорили, что я не просто целитель, а единственная целительница в Лиге Крови на данный момент! – сказала я Алине. Мгновенно осознала, что не видела еще ни одного человека в таком же белом (облегающем как вторая кожа) костюме, как у меня. – А что за беда настигла других?

Генерал Константин сообщил, что еду подадут в ближайшие минуты. Ни слова о предстоящем испытании.

– На веку существования Лиги было только три целителя, – ответила мне Алина. – Первого я даже не помню – вроде, погиб во время восстания. Вторым был один паренек, Вадим, но слишком слабеньким он был. Даже регенерации, подобно твоей, у него не было. Тог…

– Помню, помню, – перебив Алину на полуслове, вмешался Роберт. – Это же тот слабак, который еще в тебя влюбился!

– Неправда! – было видно, что Алина смутилась, а кончики ее ушей покраснели.

– Еще тебе любовные письма слал, а ты их в камине библиотеки сжигала! – не унимался болтун.

– А что с ним случилось? – спросила я, чтобы как-то отойти от этой темы влюбленности.

–Вадим, он… Он не смог выбраться с испытания. – начала Алина дрожащим голосом. – Это было подобие симулятора, такое упражнение, чтобы тренировать свои навыки, проходя различные ситуации из реальности. Это была симуляция восстания, но что-то пошло не так, и его там придавило аппаратурой.

– Ужас какой…

Сердце больно кольнуло. А что, если мое испытание будет проходить на таком же симуляторе?

– Но знаешь, что самое пугающее? – шепотом сказал Роберт. – Говорят, он погиб точь-в-точь так же, как и первый целитель. Только не на реальном восстании, а в его симуляторе. Это одно из самых черных дел Лиги Крови.

– Это, конечно, скорее страшилка, но факт остается фактом. И еще – о черных делах в слух не говорят, имей ввиду, – так же шепотом пояснила мне Алина.

Мог ли случай, который стал моим вступительным испытанием, быть еще одним черным делом Лиги? Даже не столько сам случай, как тот парень, которому я помогла. Его таинственная история была точно скелет в темном шкафу. И не узнать, откуда он и кто он.

Наконец-таки подали еду. Слуги в черных фраках разносили тарелки с пастой, от которой шел белый, сладостный пар. Еда хоть как-то отвлекла меня от тревожных мыслей. Прежде, чем начать есть свою порцию, я уставилась на тарелку, от которой шел пряный аромат, вкуснее которого я ничего в жизни еще не ощущала, и не могла поверить, что это – реально. Паста из твердых сортов пшеницы, с ярко-красным соусом из настоящих томатов и… фарша из мяса. Не полуфабрикатов, подаваемых среднему классу, а настоящего животного мяса. Вкус, что я почувствовала, не описать словами. У меня слезы наворачивались на глаза, аж заплакать хотелось, но я сдержалась. Я начала есть медленно, что было трудно, ведь я была голодной, как волк. Мясо с настоящих ферм, томаты с настоящих огородов, макароны из пшеницы, скошенной добродушными фермерами из «отщепенцев» … Нечестно было забирать еду, которая по праву должна принадлежать им, но мой голод был сверх этих мыслей. Осилив огромную порцию, я даже пожалела, что здесь не дают добавки.

На следующий день была солнечная погода. Солнце светило так ярко, что даже смотреть было больно. Давно не было такой чудесной осенней погоды, как сегодня.

На завтраке я немного растерялась. С предложенного фуршета можно было выбирать что хочешь и в любых количествах. Я решила взять миску каши, дабы сравнить такие разные вкусы – то варево, что мы с тетей поедали, будучи членами среднего класса, с этой, вкусной уже на вид, настоящей кашей. Думаю, не стоит и слова говорить о выводах, которые я сделала – и ежу понятно.

После завтрака в коридоре меня поймал Андреас. Он был одет как обычный разведчик – брюки, рубашка и пиджак – все красного цвета. На миссии и тренировки разведчики одевали облегающие комбинезоны, которые не сковывали движений и были очень удобны для выполнения заданий. В обычное время я носила простого кроя платье по колено и пиджак, но сейчас на мне был такой же, только белый комбинезон, ведь мне предстояло испытание. Андреас повел меня к лифту, где мы спустились на самый нижний этаж – еще ниже подземного этажа с бассейном.

Прямо по узкому коридору была лишь одна стеклянно-матовая дверь. Туда мы и вошли. Узкое помещение напоминало комнату для допросов. Напротив окна, которое с другой стороны кажется зеркалом, стояли генералы. Они поприветствовали меня кивками, а я в ответ поклонилась – того требовал этикет. Андреас предупредил, что генералы это очень ценят.

– Гликерия, ты готова? – спросил меня Михаил. Из всех генералов он мне нравился больше всех.

– Да, готова, – кивнула я в ответ.

Сана открыла дверь в соседнюю комнату, на которую и выходило окно. Я представляла себе испытание совсем по-другому. Любое опасное задание на симуляторе. Прыжок в каньон во спасение человека. Но никак не то, что предстало предо мной.

Посреди пустой комнаты стояла больничная койка и система жизнеобеспечения. На койке лежал человек, весь покрытый странными царапинами. ОН тяжело дышал, пульс его учащенно бился, как это отражала система.

– Помоги ему, – приказала Сана и хлопнула дверью.

И это все? Просто вылечить человека? Испытание перестало казаться мне таким уж сложным. Так, обычное задание, проверка. Решили вывернуть мои способности наизнанку. Оставалось лишь не подвести их и выполнить поручение.

Я медленно подошла к койке, стараясь ступать как можно тише. Но, похоже, мой пациент не спал. Глаза были широко раскрыты, зрачки широкие настолько, что не отличить цвета радужки. Грудь человека тяжело, но быстро, вздымалась и опускалась, а пот стекал с него градом. Это был парень лет двадцати – двадцати пяти, не больше.

Или в этом, казалось бы, простом задании есть подвох? Не может же все в моей жизни быть так неожиданно просто! Сначала меня чудом находят за пределами центра, там, где очень редко проезжают машины, и оказывается, что спасители мои – члены элитного общества, которые давно разыскивают такую, как я. Я самоизлечаюсь, и меня приветствуют с распростертыми объятиями в самой Лиге Крови. Они предлагают мне кров, вкуснейшую еду, хорошее образование и физическую подготовку в обмен на то, чтобы я касалась людей, как того парня в школе, и лечила их.

Еще один факт – если бы они не были уверены в моих способностях целителя, то не посвятили бы в свои планы, во-первых, а во-вторых, не поселили бы в огромной личной комнате, а уж, в-третьих, не начали бы тренировать. И, возможно, не накормили бы так вкусно. Тут мне пришла еще одна гипотеза – вдруг всем этим они хотели меня задобрить? Дать понять, как здесь у них хорошо в Лиге, чтобы я перестала не доверять им и захотела бы остаться. Уже более похоже на правду.

В любом случае, моя миссия сейчас – помочь неизвестному больному.

Я подошла вплотную к койке, и меня чуть не вывернуло от запаха, смешавшего в себе медикаменты, пот и кровь. Тот самый металлический привкус крови, который я ощутила во время аварии. Только сейчас я заметила большую рваную рану на шее пациента. Ему перерезали горло, но он все ещё цеплялся за жизнь. Так же я разглядела небольшие синие ниточки – стежки на ране, наложенные, видимо, обычными врачами. Они не могли ему помочь. Но могла я.

Лоб покрылся испариной, коленки задрожали, уверенность поколебилась. Но я взяла себя в руки. Не подведи их. Сделай то, чего так жаждут увидеть генералы.

Я коснулась горячей руки пациента. Он обернул на меня свой взгляд перепуганной, больной жертвы. Полные ужаса широкие зрачки взирали на меня, как на врага. Я напомнила себе, что он меня не знает, потому и боится. Мало ли, что с ним делали генералы до этого. Может, сами и довели до такого состояния.

– Не бойтесь, я – друг, – шепнула я. – Я здесь для того, чтобы помочь.

Он немного успокоился, но продолжал сбивчиво дышать. Работает ли? Изменений не видно, на экране системы жизнеобеспечения те же отметки. Что еще? Чего же не хватает моему дару? Почему не получается его излечить?

Я опозорюсь, и гнить мне среди неприкасаемых.

– Т-ты… – неожиданно прохрипел парень, я даже чуть ли не подскочила от испуга. – Ты ц-целитель.

– Верно, – ответила я. – Меня зовут Гликерия, и я очень хочу помочь вам.

– Х-хорошо… – из груди парня вырвался сдавленный, тяжелый кашель. – Я Ваа..

– Задание было помочь, а не болтать! – заорала из динамиков, не замеченных мною вначале, Сана. Мне не было видно ее лица – с нашей стороны было зеркало – но по голосу я поняла, что наставница горит от гнева и нетерпения.

– Все нормально, расслабься, – сказала я пациенту, присаживаясь рядом, на краю койки. – Закрой глаза, и я помогу тебе.

Парень закрыл глаза по моей просьбе, а я взяла его ладонь в свои руки и сосредоточилась. Отсчитала от одного до десяти и обратно. Сосредоточилась на хорошем. Во всех книгах для того, чтобы добрая магия вышла наружу, нужно вспомнить что-то хорошее. У нас здесь далеко не волшебный мир и я не добрая волшебница, но получиться должно. Маленькие обрывки воспоминаний. Как мы с тетей бежим под дождем или печем кексы на мое восьмилетие. Как Зоя на перемене приносит мне запрещенные в Омеге книги жанра фантастики из библиотеки ее отца. Как Егор пытается удачно пошутить на уроке, потому что учительница его и так не любит, и он всеми силами старается задобрить ее, дабы не поставила низкий бал. Слезы накатывают на глаза от прилива воспоминаний, но с ними приходит и гнев. Всего этого у меня больше нет. Как нет и былой свободы. Все что мне осталось, так это выполнять поручения генералов, и я даже не подумала отказывать им или перечить.

«Подави свой гнев, Гликерия. Сейчас не время».

Я открыла глаза и заметила, что пульс парня пришел в норму, температура понизилась, сердцебиение стало не таким частым. Взглянув на самого пациента, я отметила, что он дышит спокойно, зрачки под закрытыми веками не дергаются, а пот не льется с него градом. От раны не осталось и следа. Я встала и тихо вышла из комнаты.

В соседней комнате меня с аплодисментами встретил Андреас с генералами. НЕ хлопали лишь Сана и Константин, но последний одобрительно кивнул. Наверняка, он считал, что это слишком бурные овации для такого плевого дела.

– Молодец, – похлопал меня по плечу Андреас. – Ты справилась с заданием.

– Можешь быть свободна, – сказал мне генерал Константин. – На сегодня, пожалуй, обойдешься без занятий. Но на тренировку приходи обязательно – нельзя давать мышцам расслабляться.

– Спасибо, – кивнула я в ответ генералу и поспешила выйти.

Просто, потому что не могла стоять под этими взглядами любопытных ученых, готовых приступить к изучению своей подопытной крысы.

Дни летели очень быстро, пришла поздняя осень, а я понемногу начала осваиваться в Лиге. Моя ненависть ко всем этим людям, привитая с детства, словно испарилась, уступив место то ли безразличию, то ли какому-то доверительному чувству. Ведь я словно попала в некую частную школу для детей элиты, а совсем не в сильнейшую команду всей Омеги. Ведь молодые люди – это не те гвардейцы со страшными лицами, пугавшими меня на улицах города. Они словно… добрее, что ли.

Единственные, к кому моя ненависть как к представителям высшего класса не утихала, так это генералы. Верные сослуживцы своего государства и Верховного Судьи, ярые патриоты Омеги, которые действительно ни о чем другом не думают, кроме как о защите своей родины. После испытания они стали засматриваться на меня как-то странно, по-другому. Сана продолжала изнурять меня физическими нагрузками. Для нее это было самым важным в моей подготовке, а для меня – до сих пор не понятным.

Зачем тому, кто лечит, бегать быстрее средней скорости? Чтобы к пациенту не опоздать?

Самым щадящим из всех моих учителей был, пожалуй, Михаил. Он давал мне главы из книг на прочтение, задавал вопросы, просил конспектировать. Мы изучили различные целебные травы, а также анатомию человека, чтобы я знала, как помочь пострадавшему. Я узнала, что несмотря на все слухи, члены Лиги Крови были не на столько необыкновенными, чтобы из каждого боя выходить без единого ранения. У них тоже бывали серьезные повреждения.

Константин же был явной противоположностью Михаила. Вся его доброта и благодарность после испытания просто испарились. Он не давал мне текста на руки, а читал его вслух, своим четким, грубым голосом, а затем заставлял меня слово в слово пересказать все, что я услышала (причем иногда между его рассказом и моим пересказом могло пройти несколько дней). В случае моего некорректного ответа он сообщал Сане, что мне, пожалуй, не помешает лишний кружок кросса.

Один раз вместо урока обычного урока истории Константин решил немного посвятить меня в историю моих способностей. Он отвёл меня в лазарет Лиги. Доктора до сих пор оставались тут, готовые залатать мелкие ссадины и ушибы, полученные легионерами во время тренировок. Я тоже получала практику в качестве помощи пострадавшим. Например, Михаил привёл ко мне парня с вывихом. Прикосновение просто так не действует, сообщил мне он, по крайней мере, без долгого настроя и концентрации. Для большей выгоды и оперативности я должна была понять природу вывиха и мысленно представить, как сустав вновь встаёт на своё место. Таким образом действовали и целители до меня. Им, по словам моего наставника, хватало секунды, чтобы залечить не просто вывих, но и перелом.

В тот день Константин подвёл меня к двери, которую я раньше особо не примечала. Она была отделана из красного дерева, как обозначение касты Лиги Крови.

– Эту дверь уже давно не открывали, – сообщил генерал. – Последнему целителю, Вадимару, так и не удалось сюда попасть. Я считал его слишком молодым. Двенадцать лет, как-никак.

В голове всплыл рассказ Алины. Мальчик, который погиб во время тренировки. Целитель без способности к регенерации. Но почему? Неужели он был так уязвим? Почему за ним никто не уследил? Генералы-то точно были рядом.

Словно читая мои мысли, Константин продолжил:

– Все целители проявляют свой дар по-разносу, о них нам известно еще меньше, чем о самих членах Лиги Крови, – В это время, сохраняя полный строгости взгляд, генерал достал ключ и вставил в замочную скважину. – Первый целитель, подобно Вадимару, не мог излечить себя, только других. Зато оба они были неуязвимы – какие бы раны или увечья не были им нанесены, они оставались живы.