Читать книгу: «Магия Музыки»
Глава 1. Подстава подстав. Потеря… потерь?
- «Ночь. Улица. Фонарь…»
– Библиотека!
– Катя, вставай! – раздалось с кухни.
Я недовольно выглянула из-под одеяла, нащупала телефон и открыла один глаз. Экран ярко засветился и показал время – 8:00.
– Ну, ма-а-ам! Щас же ещё рано!
– Вставай, я сказала.
– Зачем? Мне никуда сегодня не надо. И я спать хочу.
– Потом поспишь, – съязвила Варя, моя младшая сестра, нависая над «спящей» мной и светя мне в лицо фонариком… Стоп. А почему она в моей комнате?
– Ма-а-ам, а что здесь делает Варя?
– Живёт, – лаконично ответил мне мой родитель.
– Я знаю, но что она делает в моей обители?
Из кухни раздался грохот и что-то упало. Послышалась ругань… Ой.
– Катя!
– Меня нету. Я в домике, – ответила я, поспешно пряча голову под подушку и для верности натягивая сверху одеяло.
Варя хихикнула и убежала. В комнате воцарилась долгожданная тишина и покой. Интересно, надолго ли?
– Наконец-то! – облегчённо выдохнула моя особа, комфортнее устраиваясь под одеялом. Но чего-то для полного счастья в этой идиллии явно не хватало.
Печально вздохнув и чуть подумав, я вытащила одну руку из-под своего тёпленького укрытия и на ощупь стала шарить ею на книжной полке, что была расположена почти вплотную к моей кровати.
Через несколько минут потуг, полагания мной на свои осязательные чувства, и изучения количества пыли на особенно толстой книге мне улыбнулась удача. Под пальцы, наконец, попалась искомая нитка, и я, мысленно возрадовавшись, поспешно потянула её к себе под одеяло.
Чуть позвякивая и цепляясь за корешки учебников и книг, что стояли на этой полке, наушники (а это были именно они, если кто не понял) всё-таки скользнули под одеяло.
Тут уже их поджидала непосредственно я, с телефоном наготове.
– «Попались, голубчики», – прошептала я, старательно копируя голос Гимгены из мультика Изумрудный город, меж делом поспешно разматывая вредный шнур и мысленно уже перебирая в голове все возможные варианты песен, годных к прослушиванию в данный момент.
«Вот всегда так. Складываешь их, складываешь… а как вытаскиваешь – вечно клубок видишь!» – думала я, воюя с проводами.
Но вот, в конце концов, запутанное было распутано, и я смогла приступить к осуществлению своей задумки.
– Так. Где тут у меня… А, вот! – радостно воскликнув и тут же прикрыв себе рот рукой (не дай бог услышат, что не сплю), я нажала на искомый плейлист. В наушниках заиграла моя любимая мелодия.
Закрыв глаза и стараясь максимально расслабиться, я отдалась музыке.
В голове зазвучала скрипка Lindsey Stirling – The Phoenix. Засыпая под успокаивающие звуки капель дождя, я отдалённо услышала какой-то подозрительный звон в гостиной, но решила не придавать этому никакого значения. Ну, звон и звон. Я-то здесь при чём? «Меня там нету, так зачем же волноваться», – подумалось мне. Если бы я только знала, к чему приведёт моё безразличие, то я бы… но спать на этот момент хотелось так сильно!
– Катерина, живо вставай! – мама грозно нависала надо мной. В руках у неё были мои наушники. Самого телефона видно не было (наверное, потерялся в складках одеяла).
– Ну что ещё?!
– Ты видела, сколько время?
– Щас, – я успокаивающе подняла руку и добросовестно начала искать свой телефон. Тот был под подушкой. Хм…
– Ну? – мама всё ещё стояла надо мной и явно никуда не собиралась отходить, пока не дождётся ответа.
Я уставилась на экран телефона и громко зачитала увиденное:
– 8:30
– И? О чём это говорит?
– О том, что до десяти ещё далеко? – наивно предположила я.
Родитель тяжко вздохнула и соизволила ответить:
– Мне нужно идти по делам, забыла? Последи за Варей, пока меня не будет.
– Ей десять, а не пять.
– Разницы не вижу, – ответила мама и выжидательно посмотрела на меня. – Так ты встаёшь или как?
– Или как, – буркнула ответ я и попыталась укрыться под одеялко, но потерпела фиаско. Спасательный предмет был сдёрнут с меня и переложен на кресло, что стояло рядом.
– Безобразие. Поспать не дают в законный выходной, – справедливо возмутилась я и попыталась достать с кресла конфискованную у меня вещь с целью укрыться под ней и досмотреть свой одиннадцатый сон. Что мне, естественно, сделать не дали.
– Потом поспишь.
– Когда? – весь скептицизм был написан на моём заспанном и чуть опухшем от сна (ага, целых пять часов вместо положенных трёх) лице большими светящимися буквами.
Хоть этот вопрос был отнюдь не риторическим, его предпочли оставить без ответа. Мама просто промолчала, решив ничего не обещать мне на этот счёт и, тем самым, не давать ложных надежд. Это правильно.
За такими размышлениями я случайно бросила взгляд на маму и…
– Так ты сейчас, что ли, уходишь?
– Дошло, да? – поправив на плече свою модную безразмерную сумочку бежевого цвета, мама вновь обратила свой взор на меня.
Я к этому моменту уже даже успела встать и теперь с закрытыми глазами (ну сплю я ещё!) пыталась найти дверную ручку, чтобы открыть её и, так сказать, явить себя миру.
Собственно, за этим занятием меня и застукали.
– Глаза-то раскрой. Быстрее будет, – вставила мама свои «пять копеек» в нелёгкое дело открывания дверей с утра.
– А мне и так нормально, – сказанула я и с упорством барана продолжила дальше пытаться открыть свои «ворота».
Вот, наконец, ручка была найдена, дверь открыта и я относительно бодрой походкой «от плеча» двинула свои стопы в коридор, чтобы тут же наткнуться на шкаф, который с услужливо открытыми дверцами поджидал меня за поворотом, видать, для объятий (за ночь-то соскучился по мне, бедняга!). Увы и ах, но его дружелюбный порыв не был мной должным образом оценён. Мои глаза открылись моментально. Как, собственно, и рот.
Я взвыла. Ударенная нога тоже.
– Кто сюда поставил этот хлам с дверцами на распашку?
Под аккомпанемент моей ругани и радостный ржач Вари, мама прошагала мимо дружелюбного атрибута мебели, открыла входные двери и уже почти вышла в общественный коридор, но вдруг обернулась и напомнила:
– В магазин сходить не забудь только за Бородинским хлебом. А то есть всё умеете, а как купить, так напоминания нужны.
Таким образом, внеся свою лепту в разнообразие сегодняшнего дня и не дожидаясь моей реакции, мама всё-таки вышла из квартиры. Послышался звук проворачиваемого замка.
Я запоздало кивнула. Ушибленный большой палец на ноге пульсировал и жутко болел. Да уж. Это знак свыше. И он «сто процентов» предвещает мне хороший день. Вот как пить дать, ага.
Я аккуратно поставила пострадавшую конечность на пол.
«Вот и утро настало», – подумала я печально и продолжила свой нелёгкий путь в ванную комнату, опасливо косясь на комнату сестры и стараясь не сильно хромать.
Такие меры были приняты мною не зря. Упомянутая паразитка всё-таки выглянула из своего укрытия и тут же наткнулась на мой многообещающий взгляд. Хмыкнув, она насмешливо на меня посмотрела, показала язык и вновь скрылась за дверью. Ну что ж… С добрым утром вас, Екатерина Валерьевна.
Дойдя-доковыляв до ванной, я вошла внутрь оной и угрюмо уставилась в большое зеркало, что висело по правую сторону от меня. Оттуда на меня посмотрела невысокая черноволосая растрёпанная девушка с болотного цвета глазами, маленьким розовым ртом и бледной (почти синюшной) кожей. М-да… Это ужас. Баба Яга после шабаша и то, я уверена, выглядит лучше раз этак в сто. Надо срочно принять душ и приводить себя в порядок.
Через два часа я удовлетворённо ухмыльнулась своему отражению. Вот теперь мои короткие волосы было красиво уложены и, наконец, напоминали стрижку под каре, а глаза уже не выглядели спящими. Тушь и подводка творят чудеса. На этом мой макияж был окончен.
Все мои знакомые тратили на сборы кучу времени и тонны косметики. Но я никогда не понимала, зачем мазать себе лицо тональником и пудриться. Да и необходимости в этом у меня не было. Моя кожа была идеально гладкой и без прыщей, ровного белого цвета. Подруги говорили, что своё мнение я изменю потом, но сейчас у меня такой мысли пока не возникало. Тем более, такой макияж сильно старил, и в свои двадцать они выглядели на пять лет старше. Так что я на их фоне, со своими принципами в плане «штукатурки» лица и круглым личиком, выглядела лет на пятнадцать. А ведь мы с девочками ровесницы!
С такими мыслями я направилась в комнату сестры, чтобы рассказать ей о моих планах на сегодня в целом и её роли в них в частности. Подойдя к комнате Вари и осторожно приоткрыв дверь, я заглянула внутрь, оглядела вечный бардак, царящий там, и поняла, что искомой особы на месте нет. Закрыв двери, я собралась было идти к себе, чтобы заправить кровать, но вынырнувшая из гостиной Варя разрушила мои намерения.
– Мама уже ушла? – шёпотом спросила она, странно косясь в сторону гостиной.
– А то ты не видела, – ответила с сарказмом я.
– Видела, – уже громко ответила мне сестрица, надув губы. – Но вдруг вернулась.
– Если бы она вернулась за чем-то, то ты бы узнала об этом самая первая.
Сестра покраснела.
– Помоги мне, – буркнула она и снова бросила быстрый взгляд в сторону гостиной.
Так-так-так. Вот это уже интересно!
– В чём? – я скрестила руки на груди и посмотрела на Варю. Да, роста мы с ней были почти одинакового. Только ей вот ещё расти и расти, а мне с моими метр пятьдесят уже не расстаться.
Откинув прядку светло-русых волос и посмотрев на меня большими голубыми глазами, младшая вздохнула.
– Пойдём, – она взяла меня за руку и потащила в гостиную.
Ну нифига себе…
– Ты влипла! – радостно не без доли злорадства выдала я, глядя на пол.
Там, около серванта, лежала мамина «прелесть».
Нет, это была не ваза и не старинный сервиз прабабушки в пятом колене. Это была стеклянная шкатулка, инкрустированная (по крайней мере, раньше была) декоративными синими камушками. Её мама увидела неделю назад случайно в недавно открывшемся магазине. Вещица так ей понравилась, что за неё она отдала, не задумываясь, приличную сумму денег.
А сестра её цокнула.
– Ну, Катя! – сестра снова посмотрела на меня. – Тебе что, сложно помочь?
Вообще-то, нет. Просто сестре всегда везло в такого рода вещах. Она выпутывалась из своих проблем, просто спихнув всю вину на меня. И, пока я огребала по полной, Варя наслаждалась жизнью. Но сейчас она попала конкретно. На меня это не свалить.
– А зачем это мне? – риторический вопрос от меня.
– А… а ты за мной не проследила. Вот!
От такого хамства я «малость» опешила.
– Чего?
– Ну-у… – Варя хитро улыбнулась и добила. – Мама же тебя будила? Будила. Просила последить за мной? Просила. А в том, что ты не послушала её и не встала сразу, уже твоя вина.
– Она меня просила за тобой последить, когда уйдёт, – напомнила находчивой сестре я. – До этого она могла сама этим прекрасно заняться.
– Это не оправдание тому, что ты за мной не уследила, – подлила масло в огонь сестра.
– Тебе же не пять, чтобы я за тобой по пятам ходила. Это же бред! – моему возмущению не было предела.
– Вот так маме и скажешь, когда отчитываться будешь.
«Это…!»
– Офигела?!
– Только сейчас заметила, что ли? Вроде давно меня знаешь. Пора уже было понять и принять к сведению. Поэтому да. Я офигела! – радостно и чуть иронично (ага, как же, «сочувствует» она) заявила Варя.
У меня шок. Против таких аргументов не попрёшь. В глазах мамы виновата буду я.
Сосредоточенно почесав в затылке, чем раскурочив некогда идеальную укладку, я печально (или всё-таки обречённо?) вздохнула.
– Ты долго так стоять будешь? Тебе ещё за клеем идти надо. Или соплями своими склеивать осколки собралась? – саркастично «заметила» сестра.
– А что, у нас ещё и клея в наличии нет? – уточнения были лишними, но моя надежда тонуть не хотела и ждала свой «спасательный» круг.
Матросы в лице Вари решили ей его не кидать, а наоборот, помочь, добив якорем. Чтобы не мучилась долго и вид моря своим трупом синюшного цвета не портила.
– Нет, конечно, – пожала плечами сестра. – Я же вчера коняшек из бумаги склеивала.
– Суперклеем? – уточнила я. А то мало ли…
– Ну да. А чем же ещё? – подтвердила мои самые худшие опасения сестрёнка.
– А ПВА как же? – возопила я и мой здравый смысл.
– Вот сама им и клей! – дала указания сестра. И начала собираться.
Это звездец, товарищи.
– Ты куда это собралась? – спросила я, наблюдая за тем, как сестра уже надевает солнечные очки и направляется в прихожую.
– Гулять, – кратко и понятно.
– А клеить кто будет? – этот вопрос, по моему мнению, был здравый и задан в «тему». Сестра бросила на меня снисходительный взгляд из разряда «взрослая, но дура» и решила дать ответ мне – тугодуму, в её глазах:
– Ты.
– Почему это я? – надменно поинтересовалась я.
«Счаз. Пусть держит карман шире!».
– Мы это уже выяснили, – напомнила сестра, торопливо завязывая шнурки и изредка косясь на часы. – Ты виновата. Всё, ушла. Буду в восемь вечера дома.
И, пока я хлопала глазами, повторно пребывая в шоке и временно потеряв дар речи, она открыла входные двери и уже в коридоре, на лестнице, я услышала её:
– И хлеб купить не забудь! «Бородинский»!
Оправившись более или менее от поступка сестры, я закрыла входные двери и, вздохнув, пошла наводить порядок у себя в комнате. Войдя, нашла наушники и принялась за дело. Музыка сопровождала меня везде. Друзья не узнавали меня без гарнитуры в ушах, шутили и называли меломаном. Я не возражала.
Через какое-то количество времени все дела по дому были сделаны, и настало время похода в магазин за клеем, с последующим выполнением маминого поручения.
Посмотрев в окно и убедившись, что погода не ветреная и солнечная, я оделась в лёгкое короткое платье, типа сарафан. Оно было чёрное, с жёлтыми вкраплениями рисунка, и на бретельках. Выбрав без колебаний свои любимые чёрные туфельки на стойком длинном каблуке, моя особа подхватила сумочку с солнечными очками в комплекте и выпорхнула в коридор.
На улице было не то, чтобы жарко. Скорее, душно. Я вставила наушники в телефон и включила музыку. Группа Escape the Fate всегда поднимала мне настроение. Вот и сейчас, слушая их песню «Issues», я чувствовала, как волнение уходит на второй план, шаг становится быстрее, а на моих губах расцветает улыбка. Пройдя квартал и завернув за угол многоэтажного дома, я бодро зашагала по дороге. Настроение было отличным, мысли все в музыке, и я не заметила, что ехавшая за мной машина увеличила скорость. Последняя мысль, которую я успела подумать, была: – «Кто подставил кролика Роджера»?
Просыпалась я долго. И ощущения ото сна были довольно странные: голова слегка гудела, да и спине неудобно было, холодно. Дышалось, на удивление, легко (форточку, что ли, открыли?). Это же надо, какие мне нынче сняться интересные вещи… Однозначно, влияние «Лунтика» сказывается. Он же хуже любого ужастика мозг выносит. Надо с ним прекращать иметь дела, определённо. А то так и до кузнечиков недалеко… стоп. Что за звуки?
Шум, который было не заглушить даже наушниками в ушах, настораживал. Я чуть убавила звук на гарнитуре и прислушалась: стук железа и крики, собачий визг. Да что там происходит? Варя что, опять в моей комнате свои ужастики смотреть пришла? Вот паразитка! Сейчас я как встану, как…
Страшный грохот, сотрясший поверхность, на которой я лежала (ну не матрас это – слишком шуршит и неудобный такой, твёрдый, будто доска), заставил меня резко открыть глаза.
– Это не сон, – невольно вырвалось у меня, потому как моему взору предстало небо. Не такое голубое, конечно. Скорее, пасмурное. Но спутать с чем-то другим это было невозможно.
Проведя рукой, свободной от телефона, по поверхности, на которой я лежала, и снова услышав шуршание, я оторвала несколько «ворсинок» и поднесла к глазам, чтобы удостовериться в догадке.
«Трава?!»
Ещё больше удивлённая этим открытием, я слегка повернула голову в сторону, откуда донёсся взрыв, и увидела какие-то странные сгустки тёмно-зелёного цвета продолговатого вида разных размеров и длины. Они будто вырастали из-под земли и переливались всеми оттенками. Где я? Раз меня сбила машина, может, она… Так. Спокойно, Катя. Вдох и выдох. Уж зрение точно пострадать не могло. Вдруг просто пыль в глаза попала и всё. Надо только их протереть.
Закрыв глаза и сильно зажмурив их, пока не поплыли цветные круги, я осторожно потёрла указательными пальцами верхнее веко, стараясь не затрагивать накрашенные участки и ресницы. После подумала и потёрла ещё и виски. К глазам это не относилось, но голова всё-таки ощутимо так побаливала, и эти действия помогли слегка снизить давление крови.
Проделав все эти действия и опять сделав дыхательное упражнение, я задержала вдох, а уже после снова решилась открыть глаза. Фух. Я не ослепла и это радует. Не знаю, что это было за отступление, но сейчас передо мной был обычный лес. В меру мрачный и в меру густой. Счастливо улыбнувшись, я повернула голову к небу и невольно вздрогнула. Помимо облаков надо мной нависал какой-то парень, которого до этого момента здесь точно не было. Он сидел на корточках очень близко ко мне и его лицо было приближено почти вплотную к моему. Его жёлтые, чуть раскосые, большие глаза миндалевидного разреза внимательно смотрели в мои, а чувственные губы на бледном слегка вытянутом лице были напряжённо сжаты. Хмуря и так уже сильно нахмуренные брови, он всё сильнее и сильнее склонялся ко мне и, в конце концов, опёрся кончиком своего длинного прямого носа в мой, почти полностью закрыв мне обзор природы своими длинными волосами золотисто-серебряного оттенка, отгородившими нас от всего вокруг блестящим шлейфом.
Такая непосредственная близость с симпатичным, но всё-таки незнакомым парнем слегка (или не слегка) напрягала. А напряжённое молчание между нами пикантности не добавляло. Скорее, наоборот. Очень пугало.
Чувствуя, что моя истерика уже почти пришла обратно, я попыталась уйти с линии его разглядывания, просто отодвинувшись. Но даже такое лёгкое движение отозвалось новым витком боли в моей голове и я, невольно охнув, схватилась за голову, закрывая глаза.
Почувствовав вздох парня, а затем и его руки на моих руках, я напряглась, а затем услышала нежный, с лёгкими нотками волнения, мелодичный и чуть бархатный голос:
– С вами всё в порядке, Кремари? Как вы себя чувствуете?
– Я с глюками не разговариваю.
Кто знает, что там мне эта машина отдавила. Может, действительно лежу сейчас на самом деле на асфальте и вижу вот таких вот своеобразных «зелёных» человечков.
Услышав лёгкое хмыканье, а затем какой-то шорох, я вдруг почувствовала, как его руки медленно приподнимают мою голову и укладывают на что-то мягкое. Открыв глаза, я обнаружила, что незнакомец успел сесть на землю и положить мою больную головушку на свои колени.
– Эй! – я возмущённо посмотрела в его смеющиеся глаза и сдула его прядь волос с моего носа. Нет, всё-таки они у него непозволительно длинные. Аж до лопаток.
– Земля в это время года не такая тёплая, к сожалению. И к долгому лежанию на травке не располагает, – язвительно ответил мне парень своим обалденным голосом и лукаво улыбнулся, чуть прищурив глаза. От такого я слегка выпала в осадок, невольно залюбовавшись этим простым движением и про себя отмечая, что его длинная шевелюра ему ну очень идёт. А то, как большая часть их перекинута на правую сторону, тем самым показывая изящные скулы и выгодно подчёркивая белизну кожи, наводило меня на мысли, что о своей красоте он знает и этим явно пользуется в данный момент, но всё-таки… Какой парень!
– А, может быть, я любительница до холодного?
– В таком случае, позвольте предложить вам озеро, – с этими словами он аккуратно переложил мою голову себе на сгиб локтя, потом легко подхватил моё тело, чуть прижал к себе и плавно поднялся. Оказавшись у него на руках, я скосила взгляд вниз и отметила, что этот нахал непозволительно высок. Спрыгнуть быстро не получится. Я заёрзала и вопросительно посмотрела на него. Он ответил мне многообещающим взглядом и… пошёл. Он что, серьёзно на озеро меня понёс?
– Стой! – я начала вырываться, но мои потуги, по-моему, даже не были им замечены.
Слегка повернув голову в мою сторону, он произнёс:
– Не советую в вашем состоянии делать столь резкие движения. Это чревато, и здоровья не прибавит. Или вы уже чудесным образом излечились? – и сказано это было с таким ехидством в голосе, что я не выдержала:
– Да что ты себе позволяешь, нахал?! Отпусти меня! Я не хочу на озеро.
Шутливо выгнув бровь, он уточнил:
– Вы уверены, Кремари? Точно не надо?
– Я никакая тебе не Кремари и да, уверена. Отпусти же меня, – я уже почти молила его. Вся ситуация меня изрядно напрягала. Незнакомое место, странный парень, и звуки борьбы… Моя голова снова заболела, а в глазах потемнело.
– Отпускать я вас не буду – вы слишком слабы, – явно заметив моё состояние, уже серьёзным голосом ответил парень. – Я отнесу вас в безопасное место. Где-то здесь есть заброшенная изба…
– Стоп, – остановила его поток мысли я. – Здесь – это где? И кто ты такой, что так запросто позволяешь себе ко мне прикасаться? – я снова оглядела местность вокруг и закончила: – И что, в конце концов, происходит? Почему я здесь?
Под конец своей тирады я сорвалась на крик. Сказывалось напряжение, что копилось во мне с момента моего пробуждения. И мне просто необходимы были ответы для морального успокоения. А то мне начало казаться, что я схожу сума…
– Не стоит так кричать. На все ваши вопросы я обязательно отвечу, но позже. Это место не так безопасно, как мне хотелось бы. Моя армия ещё не успела пока полностью зачистить этот лес от вестлеров. Не стоит привлекать их внимания, иначе мне придётся принять меры в ваш адрес, – чуть поморщившись, проворчал парень и почему-то покосился на мои губы…
– Что… – аж задохнувшись от нахлынувшего возмущения и от этого пропустив мимо ушей его просьбу, заорала я на пределе своих голосовых связок, но тут вспомнила ещё одно слово в его тираде и после ошеломлённо уточнила: – Армия?!
От моего неожиданного восклицания парень невольно дёрнулся, прядь его волос на левой стороне откинулась назад, и я увидела… длиннющее острое утро.
– Ты эльф?! – ахнула я, и мои руки тут же устремились к слуховому органу парня, чтобы, так сказать, на ощупь убедиться в правдивости того, что моё воспалённое воображение не является сильно воспалённым. Парень пока решил мне не препятствовать, с интересом наблюдая за моими действиями и неизвестно чему улыбаясь. Убрав оставшуюся часть волос, что закрывала его ухо от полного осмотра, я уверенно дёрнула острый кончив вверх. Не ожидая таких активных действий от меня, парень охнул, шевельнул пострадавшей от моих рук конечностью и, поспешно освободив одну свою руку, каким-то макаром при этом продолжая удерживать меня на весу, убрал мои шаловливые ручонки от своего уже красного, чуть подёргивающегося уха. Затем, приблизив своё лицо к порозовевшему моему, прошептал, глядя прямо в глаза:
– Прошу, прекратите терзать мой слух и моё ухо, Кремари, иначе я буду вынужден вас успокоить. А это может надолго задержать нас на этой поляне, – его взгляд снова, как бы невзначай, скользнул по моим губам, и я почувствовала, как мои щёки запылали.
– Кто ты? – также шёпотом произнесла я и добавила: – И почему помогаешь мне? – мой голос постепенно становился всё тише и тише, и последнюю фразу я сказала уже почти бесшумно, одними губами. – Прошу, объясни мне… Ответь.
Внимательно выслушав мою уже мольбу к объяснению, эльф, не отрывая взгляда от моих глаз, виновато улыбнулся и повторил:
– Сожалею, но это место, как я уже сказал ранее, не является для вас безопасным и любое промедление, а также задержка здесь могут иметь серьёзные последствия. Я всё расскажу вам, но в другом месте и когда…
– Ах ты погань длинноухая! – взорвалась я. – Какие позже?! Да ты хоть представляешь, какая у меня в голове сейчас каша? Именно сейчас! – последнее я уже орала, наплевав и на армию, и неведомых монстриков. Кто знает, может, он их выдумал. – Развёл тут тайны Мадридского…
Договорить мне не дали, попросту закрыв рот рукой. Я возмущённо гукнула и посмотрела в лицо эльфа. Эк его контузило. Мордаха серая, глаза сверкают не хуже фонарика… Но это его поведения не оправдывает. Да как он посмел?!
Сверкнув ему глазами в ответ, я мысленно улыбнулась и… укусила его за руку. Парень дёрнулся и закусил губу в попытке сдержать крик боли. Я с удовольствием наблюдала за его тщетными попытками, не забывая при этом грызть его пальцы. Да, не гигиенично, но я не люблю, когда к моему лицу прикасаются без предварительного разрешения и заявления, заверенного у нотариуса в двух копиях.
Наше молчаливое противостояние могло продолжаться ещё долго, но тут, по правую сторону от нас, совсем близко раздался противный вой и звук ломающихся веток. Парень среагировал моментально. Забыв про боль в отгрызаемой мной руке, он резко поставил меня на ноги и сильно прижал меня к себе, не забывая, впрочем, продолжать затыкать мне рот. В таком положении он попятился к ближайшей к нам берёзе и, резко развернув меня к себе лицом, прижал спиной к стволу дерева своим телом. Глубоко вздохнув, он уткнул нос в мои волосы и замер. От таких его действий я даже перестала догрызать его мизинец.
«Чего это он?»
Я попыталась привлечь к себе его внимание, чуть мотнув головой и дёрнувшись в сторону, надеясь, тем самым, на какие-нибудь объяснения, но парень тут же сильнее прижал меня к стволу, буквально вдавливая меня в него, и выдохнул в ухо: – Тихо.
Но со своим предупреждением он чуть припозднился, так как я и сама уже поняла, что лучше помолчать, когда услышала звук глухого удара об землю почти рядом с нами. В нос тут же ударил отвратительный запах разложения. Да и сам хозяин этого амбре молчать не стал. Испустив протяжный стон, это «нечто» потопало к нам. Так, по крайней мере, казалось мне, поскольку обзор мне был недоступен, а собственным ушам после стольких лет сосуществования с наушниками я доверяла не сильно. Эх, что же там так топает-то сильно и воняет «вкусно»? Чуть повернув голову и страшно скосив глаза, рискуя получить косоглазие и кривую шею, я попыталась увидеть местное «чудо-юдо». И мне это даже почти удалось, ибо что-то тёмное и мохнатое я точно уловить боковым зрением успела. Но тут меня привлекла реакция моего провожатого, и я тут же забыла о своём любопытстве. Эльф рядом со мной был странно напряжён. Его руки на моих губах и талии чуть подрагивали, а сам парень будто стал ещё тяжелее, уже откровенно наваливаясь на меня. Лицо же из бледного стало отливать голубизной. Его глаз я возможности увидеть не имела, но и так, по сжавшемуся почти в линию рту, поняла – дела плохи. Да, похоже, всё-таки зря я так орала на поляне…
Сама не понимая, что делаю, я высвободила руки из плотных силков наших тел и обняла парня за талию, сильнее прижимаясь к нему (хотя куда бы уже плотнее, да?), почти лишая себя возможности дышать, и начала чуть поглаживать его спину, стараясь хоть как-то снять с него это напряжённое состояние, как бы мысленно ему говоря: «ничего, прорвёмся».
Парень удивлённо поднял голову и, чуть склонив её на бок, посмотрел мне в глаза… Я по глупости встретила его взгляд и утонула… Эх, какие у него глаза. Казалось бы, такие вот наши нежности заняли много времени, но на самом деле, когда я, наконец, смогла вынырнуть из своих мыслей о красоте здешних мест (вы поняли, что не природы, да, девочки?), а эльф уже был расслаблен и не так сильно сжимался, монстрик ещё пыхтел где-то там вдалеке и громко топал к нашему убежищу. Ну сколько ж можно?! Я уже смирилась, а он тут… Копуша. Когда он сожрёт-то уже нас, наконец?
Оторвавшись от пристального осмотра моего лица, эльф вскинул голову и, чуть выглянув из-за ствола дерева, где мы с ним были, быстро спрятался обратно, затем, освободив обе своих руки, прикрыл мне уши. Я удивлённо покосилась на него и уже хотела было поинтересоваться причиной таких его действий (благо, рот был, наконец, свободен, и право на голос я уже имела), как грянул взрыв. Абсолютно точно такой же, как тот, что я слышала в самом начале, только громче (понятно, почему). Дерево, а заодно и нас с эльфом, знатно тряхнуло, а по обе стороны он нас пролетели какие-то тёмные ошмётки. Как только остаточный гул от взрыва утих, эльф убрал руки и отошёл сам. Обретя, наконец, долгожданную свободу и способность дышать полной грудью, я огляделась. Как странно… тех ошмётков нигде нет, хотя я точно помню, что видела их полёт. Пока я осматривалась и выискивала остатки от взрыва вокруг, парень мне не мешал. Он продолжал стоять от меня чуть в отдалении и ждал. Может, вопросов? Не буду его разочаровывать.
– Что это было?
– Вестлер, – спокойно ответил он мне.
– А где…?
– Лопнул.
– Так громко? Значит, и до этого тоже был вест… бла-бла? Ну, тот взрыв?
– Да, – короткий ответ и внимательный взгляд на меня. Ждёт истерики? Счаз.
– А… где? – я обвела руками вокруг себя и, видя его вопросительно выгнутую бровь, уточнила: – Ну, ошмётки шкуры или что там у него… Кишки вокруг? Море крови?
– Ошмётки шкуры испарились. Тело лопнуло, а что касается крови и кишок, не говоря уже и о других органах, то их у него просто-напросто нет. Вестлеры – это полуволки и полуальмы одновременно. Причём, буквально. У этих тварей только внешность волчья. Внутри у них пусто, только душа нашей тёмной братии. Именно с её помощью эти создания способны мыслить и выполнять приказы своего создателя. Органы им не нужны. Это просто умный сосуд.
«Альмы? Тёмная братия? Что, простите?!… Так. Это потом».
– Не понимаю, для каких приказов могут использовать пустой, ходячий и разумный мешок?
Усмехнувшись моему сравнению, эльф заметил:
– Ты сама ответила на свой вопрос.
Я уже было хотела огрызнуться по поводу наглости парня, как вдруг меня озарило. Мешок! Но кому это нужно?
– Объясняй мне всё сейчас же. И по порядку, с самого начала. Кто ты такой, почему я здесь и кому понадобилась, раз за мной идёт целая охота. Учти, до какой-то там избушки я твоего ответа ждать не буду. С места никуда не сдвинусь. А если попробуешь сам меня перенести – заору так, что кроме ваших волчиков здесь будут ещё и другие зверушки, и поверь, им я обрадуюсь, как родным! – всё это я сказала твёрдо и с упрямой решительностью глядя прямо в глаза вредному эльфу. Пусть только попробует засомневаться в моих намерениях и словах. Сразу же узнает, по чём фунт лиха.
На удивление, упрямиться мой собеседник не стал. Оглядев поляну и кивнув каким-то своим мыслям, он протянул мне руку и сказал: – Пойдём, присядем. Поверь, то, что я тебе расскажу, лучше слушать, находясь в положении «сидя».
Я недоверчиво покосилась на его руку и хотела было уже отказать, но, проследив за его взглядом и оглянувшись, увидела позади себя поваленный дуб и уже после этого вложила свою руку в его. Пройдя с ним до дерева и поудобнее устроившись, я расправила своё уже чуть помятое платье и кивнула эльфу: – Начинай.
