почему «потрачено»?
потому что передо мной оказался текст, имеющий потенциал, но не оправдавший даже мизерных ожиданий. пусть тема денег будет раскрыта хотя бы так.
проблему трудоустройства желторотого специалиста в условиях жёсткой конкуренции на рынке труда (опыт от года до трёх, но откуда этому опыту взяться, если без него никуда не берут?) я успела испытать на себе. нужду в деньгах и ответственность за кого-то, кроме себя (за взрослых людей, а не кошки с нарочито дурашливой кличкой) — тоже. стресс на работе — в наличии. поэтому книжка вызвала у меня неподдельный интерес (дизайнерская работа — вообще высший пилотаж).
безымянная рассказчица, мечтающая о красивых цацках и беззаботном смехе под шуршание банкнот, именно что перебирает вакансии: ей не страшно не справиться с обязанностями, а ей не подходит.
всё-то ей не подходит: недостаточно престижно, не круто и не высокооплачиваемо.
уважение к представительницам различных профессий выражается исключительно в демонстративном присутствии феминитивов везде, где это возможно, но не более. даже вопрос капитализации женщины как объекта бьюти-индустрии затрагивается как бы ради галочки. (чтобы делать «ноготочки» и стричь бабло, оказывается, тоже нужно, чтобы руки из нужного места росли. внезапно, да? оказывается, чтобы работать надо что-то уметь)
вцепившись в выгул собак как в реальный способ заработать хотя бы на жизнь, героиня констатирует оскорбительное для многих, откровенно вредное отношение к труду как к таковому — ей стыдно за то, чем она занимается. то есть, стыдно ни сидеть на шее у родителей/любовника, ни обмазываться жалостью к себе, а работать. работа стыдная. зато ей радостно по несколько раз в неделю приходить на ужин к другу-айтишнику, заботящемуся о её веганстве: с него же не убудет, правда?
а что там с семьёй? может, автор пишет жестокий натурализм в духе Бальзака [подставить имя любого автора, желающего раскрыть персонажа], когда среда и биография человека являются детерминирующими доминантами, и мы имеем дело с детством, омрачённым завистью к обеспеченным сверстникам и стыдом, корни которого кроются в домашнем насилии? да ничего подобного. девочка приехала покорять Москву, а Москва как-то не соблазняется ей покоряться. краш времён университета выбирает крашика себе под стать (красивую, увлекающуюся и обременённую эмоциональным интеллектом, в отличие от рассказчицы).
«краш» вместо любви здесь не ради слэнга или стилизации: язык не поворачивается говорить о высоком там, где его нет. героиня не умеет любить. «мне плохо, как кому-то может быть хорошо, если плохо мне, разве вы не видите, как я страдаю?!» — прочитывается во всех поступках, в отношении героини к «друзьям» (на самом деле «друзяшкам», потому что друзей тоже любят, но не здесь), в неспособности испытывать неподдельную радость за них.
инфантильная, меркантильная и озлобленная рассказчица, в которой можно распознать неудовлетворённого нарцисса, требующего от всех, но не от себя.
нет страха упустить возможность самореализоваться, страха деградировать — как специалист или человек, нет, ничего подобного. просто хочется жить нестыдно и красиво здесь и сейчас.
то, к чему приходит героиня в конце, притянуто за уши: ничто в повествовании до этого не сигнализирует о филантропии героини, о наличии в ней хоть толики эмпатии (в соотношении позиций «я пользуюсь/манипулирую» — «я сочувствую/помогаю» превалирует первая). а тут такая любовь к ближнему!
если эта зубодробительно бесячая крошка в 176 (?!) страниц писалась с претензией обнажить худшее в человеке, испытывающем нужду, и поднять вопрос расчеловечивания, то у меня плохие новости.
потому что героиню невозможно упрекнуть в сложности, которая подразумевает такие перемены.
катарсиса и морального преображения — тоже не наблюдается. магия, не иначе. она была хорошая, просто мы слепошарые.
отдельно хочется сказать о позиционировании книги как истории о зумерах, выходящих на рынок труда. знаю я таких зумеров, по сравнению с которыми, эта зумерка — инфантильная эгоистка.
Отзывы
12