Читать книгу: «Под небом Галилеи»

Шрифт:

Редактор Мария Войтикова

Иллюстратор Лиля Валтонен

ISBN 978-5-4490-5103-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От редактора

Дорогой читатель!

Альманах, который ты держишь сейчас в руках, включает в себя произведения девятнадцати авторов. Почти все они являются членами литературного объединения «Галилея», созданного в 1994 году Марком Азовым. К большому сожалению и скорби нашей, Марка с нами давно уже нет, но «галилеяне» продолжают творить «разумное, доброе, вечное», поглядывая из своих окон на живописные волнистые холмы, по некоторым предположениям, давшие название этой местности. «Гали» в переводе с иврита – «волнистый». Отсюда и «Галилея». Воздух галилейский совершенно особенный. Он располагает к творчеству. В нем витают не только зимние капельки дождей и летние пылинки хамсинов, но и удивительным образом рифмующиеся друг с другом и благоухающие всеми ароматами этой чудесной земли строки.

Впусти же, читатель, эти строки в свое сердце, и пусть им там будет так же тепло и уютно, как под небом Галилеи!

Мария Войтикова,

руководитель литобъединения «Галилея» им. Марка Азова, член Союза русскоязычных писателей Израиля, член Международного Союза писателей Иерусалима.

Стелла Подлубная

Стелла Подлубная родилась в Ташкенте в 1961 году, закончила ТашПИ по специальности «Литейное дело». Работала на различных ташкентских заводах. Училась в медучилище, которое не закончила по причине отъезда в Израиль в 1991 году. Живет в Нацрат-Илите. Печаталась в израильских альманахах и газетах.

Мне кажется, что медленно живу…

«Я – памятник себе…»

Я – памятник себе,
Огрызок камня.
Я – памятник себе,
Верны века мне.
Я – памятник себе
(Какая поза!)
Я – памятник себе,
Я – баба с воза.
Вернись, слеза, к рабе
В ладони клённой.
Я – памятник себе…
Мертворождённой?

«Сюда на склоне съёжившихся дней…»

Сюда на склоне съёжившихся дней
Я не приду ни плакать, ни молиться.
Травинкою пробилась средь камней
Души элементарная частица.

«Лицом к стене!» – таков её закон.
Лицом к стене. И никаких «стенаний»!
Однажды перейдённый Рубикон
Уже унёс клочки воспоминаний.

Гнала из кумачовой той страны
Моей дороги генная причуда.
Окаменев, у плачущей стены
Прошу забвенья прошлого, как чуда.

«Чего нам ждать осеннею порой?..»

Чего нам ждать осеннею порой?
На окнах дождь зачёркивает лица,
И листьев переспелых влажный рой
Заставит только ворона кружиться.

Из ожиданья спячки выйдет толк:
Мы в осени радушной только гости.
Слезящегося неба серый шёлк
Со мглой сровняет имя на погосте.

Что может быть банальнее конца?
Что может быть прощальнее перрона?
Не отврати печального лица
От опустевшей лодочки Харона.

«Ну, чего ты боишься, ведь я не умнее тебя!..»

Ну, чего ты боишься, ведь я не умнее тебя!
От ума – только горе, а я беззастенчиво рада.
Жду тебя у калитки – как маршал во время парада,
Салютуя победе, о жертвах былых не скорбя.

Для победы в любви нужен женщине редкий талант:
Напевать дифирамбы под звуки фальшивой гитары,
Превращать в удовольствие все бытовые кошмары
(Да падёт на колени и карлик, и храбрый гигант!).

Если гневом кипит – нужно вовремя выпустить пар.
Лишний взгляд или вздох лишь его раздраженье утроят.
Улыбнусь на прощанье, ведь слёз ему видеть не стоит.
Так воскресла во мне незабвенная Сара Бернар!

«Мне кажется, что медленно живу…»

Мне кажется, что медленно живу.
Желтеет лист бумаги под рукою.
Пора привыкнуть к сонному покою,
Чтоб вырвать сны, как сорную траву.
Тяжёлое дыханье за спиной
На ветреность испытывает воздух.
Смогу ли я рассчитывать на роздых,
Когда настигнет ужас тишиной?
Но кто-то милосердный свысока
Раскручивает звёзды, улыбаясь.
Не ждёт, что я когда-нибудь раскаюсь:
Грехи лишь развлекают Старика.
И в этой центробежной кутерьме,
Где жизни прижимаются друг к другу,
Несёмся по начертанному кругу
В своей аквамариновой тюрьме.

«Коль придёт пора проститься …»

Коль придёт пора проститься —
Под гранит холодный лягу.
Пусть укроет, захоронит
От покорности годам.

А душа моя вселится
В ту ничейную дворнягу,
Что в вечерней стуже ловит
Запах дома по следам.

Борис Парадиз

Борис Парадиз родился в 1945 году в городе Москве. В 1960 году переехал на Урал. Инженер-электрик. В Израиле с 2011 года. Актер театра «Галилея». Написание текстов – хобби.

Моя Бэкки

«Прощай, Гюльсары…
Ты был великим конём, Гюльсары!
Ты был моим другом»
(Ч. Айтматов)

Всё это было много лет назад. Она появилась в нашем доме примерно за неделю до Нового года. Стояли крутые морозы, сильные даже для наших мест. Сын, возвращаясь вечером из института, обнаружил возле подъезда маленького щенка, занесённого снегом. До утра этот щенок не дожил бы, он уже начал замерзать… Сын взял его, сунул за пазуху и принёс домой.

Первая реакция жены была резкой. Была озвучена вся программа: у всех нас непременно начнётся аллергия, и собака будет неизбежно повешена на её несчастную шею, и она (жена) и так не имеет себе покоя со всеми нами и т. д. и т. п. Сын посмотрел исподлобья и негромко спросил: «Пусть лучше щенок замёрзнет насмерть, да?» Я молча слушал этот разговор, и было ясно, что этот щенок останется у нас. Сам щенок мелко дрожал на полу, весь мокрый от растаявшего снега.

Выдав весь горестный монолог и безнадёжно вздохнув, жена пошла за старым полотенцем. Надо же вытереть эту крошечную мокрую нелепость… А потом накормить… А потом тёплую подстилку организовать… В общем, колесо закрутилось.

Мне всегда хотелось собаку. В десятом классе я прочёл «Зов предков» Д. Лондона о фантастическом псе, которого звали Бэк, и про себя выбрал это имя для своей собаки, если она когда-нибудь появится. Интересно, что найденный щенок был настолько маленьким, что мы не смогли определить его пол. Извечная мечтательность склонила к предположению, что это – парень, и имя Бэк дождалось его. Слегка разочаровал меня опытный собачник во дворе. Он сказал: «Да девка это! Ты что, слепой?» Но эта девка уже реагировала на «Бэк», и мы тогда решили, не мудрствуя лукаво, чуть подправить её имя – с Бэка на Бэкки. К тому же так звали первую влюблённость Тома Сойера. Помните – Бэкки Тэтчер, дочь судьи?

Она была метиской, моя Бэкки. Самой мощной кровью в ней был стафф, на втором месте – боксёр. Была она короткошёрстной, красивого тигрового окраса. Морда – стаффа или длинномордого боксёра. Обрезать её висящие уши мы не стали (ветеринары отсоветовали – мол, всё равно никакие выставки ей не светят, нет породы; зачем лишняя боль?) Так Бэкки и осталась на много лет со своими плебейскими, по выражению сына, ушами.

Она выросла в очень красивую собаку. Великолепно сложенную, с гордой посадкой головы и блестящей шерстью, кокетливым белым пятном на груди, умными, внимательными и весёлыми глазами, чуть выше среднего роста. Меня несколько раз останавливали незнакомые люди на улицах и говорили комплименты. Мы ходили на «собачьи курсы», и она навсегда сохранила нелюбовь к мужчинам, одетым в длинные брезентовые плащи (так одевались инструкторы, специально дразнившие собак, чтобы выработать у тех неприятие чужих). Остальных людей она любила. Всех. И с этим ничего нельзя было поделать. Помню, как она (молодая, правда) почти два часа порывалась лизнуть в лицо какого-то пьянчужку, сидевшего напротив меня в электричке.

Бесплатный фрагмент закончился.