Читать книгу: «Светотени. Лирика»

© Мари Полякова, 2020

ISBN 978-5-4498-5860-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

К читателю…

Дорогие друзья!

Я очень рада познакомить вас с новым сборником, в который вошли не только лирические стихи, но и несколько рассказов. И совершенно не случайно он назван «Светотени». В нашей жизни не бывает, да и не может быть только весёлых или только печальных дней. И даже при ослепительном солнце под ногами обязательно бродят тени, а в разрывах туч проглядывают голубые лоскутки чистого неба…

Так и в этой книжке есть абсолютно разные по настроению произведения. Очень надеюсь, что каждый из вас найдёт для себя то, что откликнется в вас, заставит улыбнуться или немного погрустить…

Приятного вам путешествия в мой мир.

Всех люблю!

Ваша Мари Полякова.

О поэзии Мари Поляковой

/из статьи для журнала Союза писателей Крыма «Белая скала»/

Мари Полякова (Марина Полякова) – это поэт, прочитав стихи которого, непременно захочется познакомиться с автором. Помните, какие слова Дж. Сэллинджер вложил в уста своего героя об оценке чьего-либо творчества? Это слова о желании позвонить автору после прочтения его книги. Именно такое желание возникло у меня после того, как на сайте Стихи.ру я нашла стихи Мари Поляковой.

Поэтесса, которая начинает свой творческий путь в зрелом возрасте, наверное, избавлена от мук сомнений. По крайней мере, читая любое стихотворение Мари Поляковой, ты не думаешь о том, как автору дались такие образы и метафоры. Ты не видишь начинающего автора, только постигающего основы стихосложения, осторожно обращающегося с рифмами и ритмом. Строками стихов с тобой ведет неторопливую беседу мастер слова,

Не стоит думать, что к своим стихам Мари относится, как к простому увлечению, как к хобби – здесь всё всерьёз. Мне кажется, что Мари пришла в мир поэзии надолго. В ее строках – магия немногословности, нет случайных метафор и рифм. Простота слова сочетается с глубокой концентрацией мысли, воображение автора неотделимо от искреннего восприятия реальности. Мастерским умением использовать весь выразительный арсенал языковых средств Мари Полякова покоряет читателя с первых строк.

Свершилось то, что Мари – поэт, и сколько бы ночей не провела поэтесса над неудачной строкой или рифмой, читатель этого не заметит. Он увидит гармоничный мир любящего и искреннего человека.

Есть счастье творчества, а есть счастье – читать прекрасные стихи. «Свет не выбирает, в чьих глазах гореть», – слова Захара Прилепина. Возражу: «Нет, Свет выбирает!» И благодаря искреннему свету стихов Мари Поляковой этот мир становится чуточку добрее и теплее.

Ирина Соляная

Возвращаюсь

светает.

из ночи иду невидимкой

и таю туманом, прозрачною дымкой.

со стаей щебечущей,

солнцу навстречу,

взлетаю под облако птицей беспечной.

потом возвращаюсь косыми дождями,

и мокрым листком в покосившейся раме,

а может, приду я к тебе снегопадом,

чтоб таять в ладонях,

и знать, что ты рядом.

Они еще не родились…

они ещё не родились,

те самые…

я не дала пока им жизнь,

но главное,

чтоб проросли не в парнике

безветренном,

а в горном озере, в реке,

и с трепетом,

пускай сначала даже бред

немыслимый,

пусть, как сорняк на пустыре,

но вызреют

из пустоты, из пустяков,

стихийные,

и полетят на крыльях слов —

стихи мои!

Крепче меня держи!

Ты еще здесь, родной? Крепче меня держи!

Так закрутило – уносит жестоким ветром,

Крылья изломаны (эх, не упасть бы!).

Жизнь!

Всем или избранным шлешь свои черные метки?

Ржавчиной грязной покрылся опять закат,

Шрамами – голые ветви на фоне солнца,

Что-то сломалось… и в тысячный раз подряд

Еле шепчу: я с тобою, только притронься!

Только почувствуй нежной ладошки тепло,

Токи безумной любви. бегущей по венам…

В окнах забрезжил рассвет, наше время пришло.

Будет весна – в ней мы будем вдвоём. Непременно!

Оставь!

Сейчас уже и не понять, зачем пришел…

Винился, что-то бормотал, присев за стол,

В глаза пытаясь заглянуть, совал букет.

Оставь! Прошло с тех давних пор так много лет!

Я научилась забывать и боль, и страх,

Потух восторженный огонь в моих глазах,

А крылья сняты – ни к чему они теперь,

Не стоит взращивать сады своих потерь,

Баюкать сладкую мечту и делать вид…

Моя любовь давно коту принадлежит.

Тепло – ему, а остальным – холодный лёд,

(слова «Любовь» и «Вечность» Кай не соберёт).

В моей душе давным-давно живёт февраль.

Я в мире Снежных Королев! Безумно жаль…

Февральское

Февраль похож немного на гравюру:

на мутно-белом – черные штрихи,

а гнёзда под стрехой пусты, глухи…

Не добавляют февралю гламура

деревьев мокрых голые фигуры

и под скамьёй остатки шелухи.

Царапают по стёклам, словно штихель,

дождинки, замерзая на лету,

а я слова в признания плету

(не знаю, то ли глупость, то ли прихоть).

Признанья тают где-то тихо-тихо,

вызванивая музыку не ту.

Зима больна…

Зима больна. И градус лезет к плюсу,

Сосульки с крыш на землю слёзы льют,

На ветках почки набухают флюсом,

И зелень из-под снега там и тут.

Еще немного – и под солнцем в лужах

Начнут сезон купанья воробьи,

Позёмкой вместо снега пыль закружит…

Какой февраль? Всё врут календари!

А может, он, споткнувшись перед стартом,

Рассыпал весь запас бунтарских сил,

И, взяв больничный, поменялся с мартом?

Уж лучше б за него январь «трубил»!

Вагонный сон

Позвякивает ложечка в стакане

под равномерный перестук колёс.

Среди теней, мелькающих в тумане,

ищу из прошлого в сегодня мост.

Оранжевым пятном на полустанке

жилет обходчика. Возник на миг —

а мне привиделся в простой ушанке

с морковкой вместо носа снеговик.

Качнулась тень от бликов семафора,

качнулись мысли, покачнулся день,

тук-тук, тук-тук… несётся поезд скорый

всё дальше, дальше – мимо деревень,

тюльпановых полей, воспоминаний,

стирая время, приглушая звук.

И только снеговик, пришелец странный,

в моём вагонном сне.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

Март

Зима сдаётся – просто время вышло.

Хоть по ночам ещё мороз ворчит,

Но всё же от весны сдаёт ключи —

Сосульки снова плачут из-под крыши,

Ноздристый снег сливается в ручьи.

Еще вчера за льдистым частоколом

Не видно было ласточкиных гнёзд…

Сегодня потеплело. Звоном слёз

Отмечен каждый день. И очень скоро

Появятся серёжки у берёз.

Весна приходит с болтовнёй капели,

с чириканьем снующих воробьёв,

со шмыганьем оттаявших носов,

с помолодевшею без снега елью,

отбросившей оковы зимних снов.

Начать сначала

Стало тесно в подаренных жизнью одёжках,

И уже не спасает латание дыр,

И зубцами цепляет за будни застёжка,

Лишь по-прежнему свеж мышеловочный сыр.

Босиком бы с утра! да в траву завалиться,

Заглянуть василькам и ромашкам в глаза,

Поздороваться «Трям!» по мультяшной традиции

И в восторге с размаху упасть в небеса.

Оседлав облака, солнцу вычистить пятна,

Золотистой струны услыхать камертон,

Чтобы песню сложить. А вернувшись обратно,

Всем по нотке раздать этот солнечный звон.

Спор

Выискивая правду до утра,

Они до хрипа спорили прилюдно —

Любовь, удачи младшая сестра,

И взрослый «Опыт, сын ошибок трудных» ©*

Он говорил, что нечего спешить,

Бросаясь с головой в любовный омут,

Чтоб не споткнуться, не отведать лжи,

Бездумно не отдать судьбу другому.

Она твердила: я, как дар небес,

И если повезёт, возникнет чудо.

А с Опытом приходит или без —

Неважно. Просто вспыхнет ниоткуда!

Но он всё спорил: так вот, без ума

Растратить можно молодость до точки,

Потом ведь пожалеешь ты сама,

Что жизнь разбита в мелкие кусочки.

Она отрезала: мне Опыт ни к чему,

Ведь ты – остатки горьких послесловий.

Хоть кроху счастья, но сама возьму!

Не вышел мир у Опыта с Любовью.

От тебя

Я бегу от тебя и твоих июлей,

От наполненной зноем макушки лета,

От плацебо любовной пустой пилюли,

От тусовок ночных и чужих секретов.

Замерзаю в обмане июльской ласки,

Как забытый в сугробе цветок пачули,

Убегаю из фарса недетской сказки,

Нарушая границы твоих июлей…

Скандал по-тихому

Ругаемся кричащим шепотком,

Слегка переколочена посуда:

«люблю! люблю! а сам…» – и молотком

по отбивным прошлась. Какое чудо!

Молчу, терплю, пока не завела

опять пластинку (просто бесконечно

пилить способна тонкая игла).

Щепотка соли, перчик… Не перечу,

Затих, как мышь. Котлеты на плите

румянятся, исходят ароматом.

Как странно – злая фея в суете

не ссорится, не помнит виноватых.

Владыкой скромным сзади подойду

и попрошу: «Ты спрячь свои колючки!

Оставь улыбку только на виду.

Ну. как мне без тебя, добрейшей злючки?»

По ту сторону…

А мы всегда немного в стороне,

всегда по ту сторону окна.

Даниил Хармс

Всё по-прежнему – кухня, борщи – а там,

На экране кому-то звонит Ван Дам

По российскому МТС

(по лимиту, а может, без),

И меню Королевы в Фейсбуке…

За моим окном то дожди, то снег.

Видно, троллит климат

(и смех, и грех),

А на очень чужом Бали

солнце греет не за рубли,

Светит всем просто так, от скуки.

Ни к чему воевать и лезть на рожон,

А завидовать бреду – какой резон?

На экране сплошная муть,

не пора ли мне отдохнуть?

(видно что-то сбои’т в механизме).

Я листаю ленту: теракт, карнавал,

Интернет-магазин, на цены обвал…

Понимаю потом, во сне,

как спокойно живётся мне

В настоящей, не в «ленточной жизни».

Вот и тает снег

В просветах штор подслеповатых окон

Огни, мерцая беглой аритмией,

Тревожат межсезонные стихии.

И ночь плетёт из тайны новый кокон.

Тихонько тает снег – уже не скроешь!

Астрологи не спят. А по прогнозам

Едва ль успеют потрещать морозы —

Теперь пора в отставку и в былое.

Сигналит скрипом ржавая калитка.

Неспешными движениями чётко

Елозят небо облачные щётки,

Горит луна весенним блинным слитком.