Читать книгу: «Равновесие во Тьме. Старец»
Глава 1. Он выбрал мать
Перерождение
Для перерождения он выбрал мать троих детей с покладистым характером. Ему хотелось появиться на свет, как можно раньше, но, будучи в утробе, невозможно торопить события.
«Тесновато», – размышлял малыш, разглядывая полость матки на последних месяцах беременности. Восьмого августа две тысячи седьмого года акушерка с радостью передала новорожденного мальчика в руки улыбающейся молодой женщины.
– Крепкий мальчишка! – воскликнула дама в белом халате. – Если не ошибаюсь, четвертый ребеночек у вас, миссис Энн?
– Не ошибаетесь, – сказала она, любуясь младенцем. – Команду крепких мужчин разбавляет непоседливая дочь. Хотелось бы остановиться на четвертом ребенке. Муж плодовитый, понимаете?!
Энн засмеялась, раскатив смех по всей палате, она тренировала этот истинно достойный навык с раннего детства, обращая всеобщее внимание на свою персону, будто выступала на сцене ради аплодисментов.
– Ему нравится ваш смех! – отметила акушерка. – Вы уже придумали имя для новорожденного сына?
– Конечно! – всерьез сказала миссис Прайс. – Имя каждого моего ребенка что-то значит. На седьмом месяце я внутренне почувствовала подходящее имя. Посмотрите на него. Он спокоен. Внимательно смотрит на меня, ведет себя иначе, чем братья в свое время. Его будут звать Томас.
– Прекрасное имя! – восхищенно ответила акушерка. – Том!
– Нет, уважаемая, – перебила ее молодая мать, – Томас.
«Одну букву изменила», – отметил родившийся мальчик, глядя на женщину огромными голубыми глазами и пуская прозрачные слюни в попытках улыбнуться.
– Ты родился… – шептал себе под нос Зельц, принимая форму старого изношенного пальто и прячась за стеной, – мы обязательно встретимся с тобой. Осталось недолго…
Томас почувствовал мерзкое дыхание рядом с собой и начал плакать, защищаясь от силы, желающей воздействовать на него.
«Тяжело привыкнуть к новому телу и сохранить при этом здравый ум. Отныне я – слабый и маленький, зависящий от взрослых, ни на что не способный новорожденный, хорошо умеющий кричать во всю глотку», – переваривал он внутри себя ценную информацию, истошно зовя на помощь новоиспеченную мать, так как у него не было иного выхода.
– Простите, я не могу подойти к нему, – отметила одна из теней, ожидая расправы за сорванное задание. – Его крик…
– Нам пора, – тихо произнес Зельц, – повторим позже.
Бобби захватил с собой пару фляжек, отправляясь на встречу к жене. Находясь в трезвом состоянии, он был похож на адекватного человека. Рядом с ним шел его сын Ричард, они направлялись в палату по следам бабушки Ирен.
– Не пей! – настоятельно сказала мать Бобби. – Перестань быть невыносимым отцом! Твоя жена боготворит тебя, а ты…
– Сколько можно! – вспылил Бобби. – Не пью я! Слепая старуха!
Ричард наблюдал со стороны за грубостью отца к бабушке. Не вмешиваясь, он спешил к новорожденному брату, испытывая странное притяжение.
Нельзя сказать, что встреча прошла гладко. Отца крохотного Томаса перестали впечатлять рождаемые женой младенцы, не имеющие шансов в схватке с алкоголем.
– Ты нажрался, Бобби! – кричала Энн, передав сына Ирен и начав избивать из последних сил любимого мужа. – Сука! Ненавижу тебя! В такой день!
– Я перееду к вам, – сообщила Ирен, глядя на пьяного сына, оскорбляющего недавно родившую жену. – Облегчу твою ношу.
Ричард молчал, вглядываясь в раздражение, проявившееся на лице матери, которое напрочь стирало недавнюю улыбку. Сжимаясь изнутри от очередного скандала, он думал, как защитить младшего брата, чтобы создать благоприятную обстановку для его развития и правильного воспитания.
– Искренне сочувствую тебе, малыш… – качая головой, произнес Ричард, сидя в машине рядом с бабушкой Ирен, – но мы справимся…
Быстрее, чем ожидалось
Мерзкие тени крутились вокруг мальчика. Не имея возможности дотронуться до него, они просили о помощи, сотрясая воздух и швыряя негативные энергетические заряды в мать, подбегающую к сыну по первому требованию и мешающую выполнению поставленной цели.
– Она будет слабеть, – перешептывались они между собой, – выкачивайте. Скорее! До последней капли!
Постепенно Энн начала терять силы, ударяясь в послеродовую депрессию, и передала заботы о Томасе другим. Ирен ухаживала за четвертым ребенком невестки, испытывая окутывающий стыд за недостойное поведение родного сына в чрезвычайно сложной ситуации.
– Я выливаю алкоголь, – опустив голову, спокойно произнес Ричард, не в силах сдерживать накатывающую ярость. – Она снова пьет. А этот сукин сын опять приносит домой новую порцию высокоградусного дерьма!
– Ты только что назвал свою бабушку сукой, – отметила Ирен, искренне смеясь от безысходности, – я согласна с тобой, дорогой внук.
– Бабушка! – воскликнул он. – Это невозможно!
– Тише, – прошептала Ирен, – малыш наконец-то закрыл глазки, беззаботно отправился в мир снов, чтобы набраться сил.
Новорожденный мальчик не смог всецело окунуться в царство морфея, он мысленно возвращался в прошлое, стирающееся с каждым днем и оставляющее за собой шлейф недосказанности. Из-за этого возникало четкое ощущение опасности, ведущее за собой ожидание великой борьбы.
– У него беспокойный сон, – сказал Ричард, закрывая дверь детской и оставляя бабушку наедине с младшим братом. – Так не должно быть.
Остановившись, он прислушался к странным звукам, доносящимся из спальни родителей, не решаясь подглядеть за ними и слыша, что они нашли что-то общее между собой. Может, алкоголь или наркотики сблизили их на пару секунд, перед тем как начался грациозный скандал.
– Лучше бы трахались! – возмутилась Эми. Еле переставляя ноги и опираясь на стены, она двигалась к своей комнате. – Трахайтесь на здоровье!
Ричард, возможно, хотел бы поспорить с напившейся сестрой, но сжал губы, перекрывая поток слов, и лишь покачал головой в знак согласия.
– О! – воскликнула Эми. – Ты согласен со мной! Ничего себе!
Она свалилась около своей комнаты, уронив бутылку пива со звенящим грохотом, абсолютно никем незамеченным.
– И что мне с тобой делать?! – произнес вслух Ричард, аккуратно подходя к ней. – Эх, давай отнесу тебя на ручках, как маленькую девочку в твою комнату?! Ты согласна?!
– Да-а-ва-ай! – пробурчала она, проваливаясь в небытие. – Б-тар!
Оставшись наедине с собой, средний сын провел ревизию в доме, выливая в унитаз весь алкоголь и наивно полагая, что его действия помогут сохранить семью и вернуть родителям клубочки нервов, которые укатились к фантомной кошке, желающей поиграть.
– Бесполезно, – ворчал Бобби, войдя в уборную, чтобы помочиться. – Отойди. Чего ты добиваешься, праведник?!
Посмотрев на него с долей презрения, Ричард пулей выбежал на террасу, сжимая кулаки, которые так и хотели раскрасить лицо отца в яркие краски, разбавленные водой, и эти краски быстро бы стекли на деревянное покрытие, а оно впитало бы великолепный узор подростковой ярости.
– Сам ты сука! – кричал он, прикрывая рот ладонями. – Сука!
Юноша, не справляясь с эмоциями, разбивал кулаки в кровь, раздирал одежду на груди, сшибал ногами недавно поставленные низкие фонари, которые должны были создавать уютную атмосферу на закате.
– Ненавижу тебя, папа! – орал сын, срывая голос. – Ненавижу!
Он сел на деревянный пол, рассматривая ладони, и стал вытаскивать попавшие в них кусочки стекла, оставляя следы крови на светлой майке. Повторяя «ненавижу», юноша свернулся калачиком и лежал так до рассвета, пока не уснул, перестав наблюдать за прозрачными каплями, стекающими с разгоряченных щек, которые словно были подготовлены для яичницы ранним утром.
Не ожидая проснуться от булькающих звуков, которые издавал отец, выворачивая органы наружу, Ричард приоткрыл один глаз и начал медленно уползать в сторону, ощущая надвигающуюся опасность.
– Сволочь! – раздражался отец, вытирая липкую рвоту с груди и начав избивать ногами лежащего сына. – Свинья!
Внутри несовершеннолетнего парня боролись две личности. С одной стороны, было бы неправильно подняться и врезать кулаком по опухшему лицу давно нарывающегося папаши. С другой, именно это и стоило сделать, выпустив на волю созревшее чудовище и наконец-то защитив себя от нападок.
– Отец… – шептал он, продолжая лежать, – не хочу отвечать тебе…
– Да что ты можешь! – смеялся Бобби. – Ответит он! Ха! Ха! Ха!
Рвотный позыв прервал удовольствие от физического насилия, отправив мужчину запереться в одной из уборных на несколько часов и остудив пыл неугомонного тирана.
«Как ты умудрился родиться в этой семье, Ричард? Ты же мог выбирать. Я лишь пришел за тобой…» – размышлял младенец, лежа в кроватке и наблюдая за окружающими тенями, снующими вокруг.
Томас стал делать жесты руками, так как хотел рассказать брату, насколько важна их встреча, и поделиться прошлым, но со стороны его поведение выглядело забавно.
– Он руками машет! – смеялся Ричард. – Что ему нужно?!
– Не знаю, – ответила бабушка Ирен. – Наверное, ты.
– Да он же маленький! – напомнил ей Ричард. – Он еще ничего не понимает, бабушка. Наверное, есть хочет. Или спать. Может…
«Сейчас явно не до сна, – нахмурился Томас, перестав махать руками. – Мне срочно нужно вырасти и рассказать тебе все до мельчайших подробностей, Ричард. Память стирается с каждым днем, я не представляю, как передать тебе ценнейшую информацию».
– Странно, – отметил Ричард, – кажется, я что-то слышу.
– Что? – поинтересовалась Ирен. – Ой, он покакал! Какой молодец!
«Физиология, как всегда, вовремя», – отметил малыш, ощутив нестерпимый запах и предполагая, что его попа испачкана чем-то неприятным и скользким.
– Так! – внезапно воскликнул Ричард. – В этом я не хочу участвовать! Мне надо в свою комнату!
«Ох, Ричард, я понимаю тебя. Сам бы убежал на твоем месте. Я просто обосрался, будучи младенцем. Ничего страшного. Это, наверное, смешно. Разговор закончился быстрее, чем ожидалось».
Нужен переводчик
Ощущая себя маленькой букашкой, Томас выискивал варианты, как намекнуть Ричарду на необходимый контакт между ними, и пытался всячески приблизить этот волнующий для него момент. Чтобы отогнать от дома Прайсов мерзкие тени, он часто хлопал в ладоши, переставая капризничать, и заметил, что смог защитить Ричарда на какое-то время.
Оставшись наедине с братом, мальчик увидел, что Ричард пугается его, но все-таки попробовал телепортироваться на второй этаж, чтобы подать знак, но лишь привел юношу в полнейшее недоумение спонтанным поступком.
– Я схожу с ума! – внезапно раскричался Ричард, бегая по всему дому. – Где ребенок?! Томас! Куда ты делся?!
Найдя младшего брата на втором этаже, он не понял намека, но успел почувствовать страх, ловя настойчивые мурашки по телу.
– Ты напугал меня! – ругался Ричард. – Как ты здесь оказался?!
«Так же, как ты в этом мире», – отвечал ему Томас, лепеча что-то на детском языке и покачиваясь из стороны в сторону.
– Мне нужен переводчик! – громко посмеялся старший. – Извини, но я совсем не понимаю тебя, малыш…
«Будь я повыше, да с бородой! – расстроился Томас, пустив в ход природное обаяние. – Помой меня! Может, так ты вспомнишь?!»
– Вот ты специально, да? – возмутился Ричард, вглядываясь в глаза Томаса. – Именно сейчас! Противный младенец!
«Кто, если не я, – засмеялся младший брат, несмотря на неприятное, липкое ощущение между ягодиц. – Помой же меня скорее, умоляю!»
Внезапно вернулась Ирен, принеся домой покупки, словно желала прервать контакт между братьями. Она поднялась на второй этаж, где и увидела их.
– А я вовремя! – посмеялась она. – Ладно. Давай его мне. Скорее!
Ричард, испытывая неудовольствие где-то на одном уровне с брезгливостью, передал младенца бабушке, фыркнув пару раз и поспешив заткнуть нос, чтобы избавить себя от всепоглощающего запаха свежего говна, спрятанного в памперсах малыша.
– У меня никогда не будет детей! – четко высказался он. – Никогда, слышишь?!
– Не зарекайся! – кричала в ответ бабушка Ирен. – У тебя есть Лизи!
«Только не эта…», – подумал Томас и, ощутив себя не в силах предупредить Ричарда, начал громко плакать.
– Бабушка Ирен! – обратился к ней внук. – Только не эта Лизи! Даже мелкий не одобряет. Посмотри! У него слезы на глазах!
Томас вне себя от счастья радостно зафонтанировал, случайно описав Ирен, так как подумал, что Ричард наконец-то услышал его ментальный посыл и ему удалось создать канал связи.
– Не до тебя! – закричала в ответ Ирен. – Позже поговорим! Томас меня обоссал! Передо мной не младенец, а взрослый мужик!
«Не хочу вмешиваться, но я и есть взрослый мужик. Изначально так сложилось, миссис Прайс. Но в качестве младенца я доставляю вам истинные неудобства. Простите меня, если сможете», – мысленно разговаривал старик в теле младенца с дамой в возрасте.
Ричард запечатлел смешной момент в памяти, держась за живот и разрываясь от смеха на части.
– Ого! – воскликнул он. – Откуда столько?! Я меньше ссал!
– Намного меньше, – вытирая лицо, отметила Ирен, – как обычный среднестатистический ребенок.
– А он что, необычный? – продолжал истерично смеяться Ричард, вспоминая фонтан, оставивший неизгладимое впечатление. – А?
– Обычный, Ричард! – засмеялась она в ответ. – Но много писает!
– Он умеет телепортироваться, бабушка! – неожиданно признался внук, наблюдая за ее реакцией. – Ты знала?!
– Кажется, тебе пора увидеться с Лизи, – произнесла Ирен, – ты, мой дорогой, забиваешь голову всякой ерундой, вроде того радужного зонтика.
Томас напрягся, внимательно слушая, о чем идет речь, и надеясь, что радужный зонтик надолго привлек внимание молодого юноши.
– Зонтик существует! – раскричался он, переменившись в лице. – Почему ты считаешь его иллюзией? Я не понимаю!
– Хватит! – сказала Ирен, взяв малыша на руки и удаляясь в уборную.
«Мне показалось, что между нами появилась ментальная ниточка, но, видимо, я ошибся. Как же сложно сохранять воспоминания. Ричард, послушай меня, пожалуйста. Они же стираются…»
– Бабушка, ты что-то говорила про стирку? – уточнил Ричард, открыв дверь в уборную. – Нужна моя помощь?
– Нет, – ответила она, не обернувшись. – Тебе показалось.
– Что за черт… – прошептал Ричард, почесывая голову, – странно.
Идеальный момент
Средний брат часто заставал Томаса, уставившегося в одну точку, в такие минуты малыш напоминал кота, встречающегося с потусторонними силами.
– На что ты смотришь? – спросил его Ричард. – Вот на что?!
«Отгоняю проклятые мерзкие тени, снующие здесь и там», – лепетал мальчик, пытаясь сложить ладошки.
– Хочешь поиграть в ладушки? – обрадовался Ричард, взяв его теплые маленькие ручки. – Давай сложим их вместе.
Ладони малыша прикоснулись друг к другу, отпугивая чертей, пробирающихся в дом Прайсов. У Томаса не было прежней силы, поэтому ладушки стали временным решением.
«Я слишком маленький, – подумал Томас. – Эти твари лишь отходят, чтобы выждать идеальный момент, когда члены семьи уязвимы. Не представляю, как защитить всех. Они пробивают даже защиту Ричарда».
Энн спустилась вниз и начала рыться в мусорном баке с недовольным лицом, поглядывая на сына опухшими от слез глазами.
– Зачем ты выбросил мои лекарства? – спросила она, придерживаясь за раковину и шатаясь из стороны в сторону. – Мне нужны лекарства…
– Мама! – кричал Ричард, обнимая ее. – Я желаю тебе только добра!
– Оставь меня в покое, сынок, – произнесла она, пряча белый порошок в карманы. – Отойди.
Она присела возле раковины и занялась лечением душевных ран, всем своим видом показывая, что исчезла из реального мира и не желала никого подпускать к себе.
Томас подполз к косяку двери на кухне, наблюдая, как вокруг Энн вьется рой темных оттенков, помогая ей прощаться с жизнью.
«Это ты, не имеющий жалости. Нет, ей недолго осталось. Около трех лет, не более», – подумал малыш, не сумев четко сложить маленькие ладошки без помощи Ричарда, чтобы хлопнуть и попытаться спасти молодую мать.
Пьяный Бобби не заметил ребенка под ногами и наступил на его маленькую ручку, заставив весь дом сотрясаться от детского крика.
– Томас! – закричала Энн, внезапно придя в себя. – Мой маленький мальчик. Бедненький мой. Тише, давай сюда ручку. Тише-тише…
Надрывистый голос внезапно испугавшегося ребенка отогнал множество теней и проявляющегося демона от волос молодой женщины, ставших нитями для выкачки энергии.
Ричард посмотрел на Энн, не понимая, что происходит. Он начал поддаваться личным теням, которые уводили его в иное пространство, не давая разобраться.
– Я пойду, – сказал он, – мне нужно поговорить с Лизи.
Бобби, окутанный тенью пьянства, подошел к жене, успокаивающей кричащего Томаса, и внезапно ударил ее.
– Голова раскалывается! – вспылил он. – Заткни этого уродца!
– Сволочь! – воскликнула Энн, получив еще несколько ударов по лицу от мужа, не собирающегося останавливаться. – Ненавижу!
Сзади Бобби оставалась тень, обнимающая его и проникающая внутрь, она заряжала его негативной энергией, заставляя избивать жену. Бабушка Ирен вмешалась в начавшуюся драку и забрала маленького Томаса.
– Когда вы оба успокоитесь! – кричала она навзрыд. – Да что с вами?! У вас маленький ребенок! Вы не понимаете?!
«Ты бы видела, сколько демонов собралось в доме, Ирен. Не задавала бы глупых вопросов, а обучилась чему-то более полезному, чем разлучать Ричарда с женщиной его судьбы», – думал Томас, наблюдая за происходящим.
Дом, где рос мальчик, становился опаснее с каждым годом, лишая его возможности вовремя заговорить. Он видел кровавые столы, черные стены и пузырьки слизи на полу после каждого конфликта, не в силах вычистить жилище, он оставался наблюдателем, видя, как веселые демоны устраивают вечеринки, притаскивая отчеты по выполненным заданиям.
«Какие же вы мерзкие твари!» – думал мальчик, желая перестать видеть перед собой сборище рогатых скотов, рушащих семью Прайс.
Взрослея, Томас научился громко хлопать в ладоши, забавляя родственников, не представлявших, зачем он так делает. Часто малыш повторял трюк в присутствии Ричарда, отгоняя от него нечистые силы.
«Ты идешь по темному пути, Ричард…» – думал он, хлопая в ладоши, а затем, громко смеялся на весь дом, следя, как черти в ужасе уползают, теряя рассудок.
– Смешной ты, Томас! – говорил Ричард, держа его на руках. – Рядом с тобой мне как-то, спокойнее, что ли…
– Впервые вижу ребенка, обожающего играть в ладушки, – отметила бабушка Ирен, готовя ужин и заглушая приятной музыкой крики Бобби и Энн. – Ему так нравится играть с тобой!
– Мама и папа снова ругаются? – спросил он, отдав брата бабушке Ирен, и сжал кулаки, не скрывая намерения вмешаться. – Я должен прекратить это.
– Дерутся… – тихо сказала Ирен, забрав малыша и нежно обняв его. – Не ходи туда, прошу тебя.
– Он ответит за все… – злился юноша. – Ответит, обещаю.
«Нет, нет, нет! Стоп! Не поддавайся ярости, Ричард! Тебе не нужно это! Иначе, вновь придут тени и начнут постепенно изменять твой облик. Как же мне поговорить с тобой?!» Малыш не скрывал искреннего беспокойства. Сидя на руках у бабушки, он начал юлить из стороны в сторону.
– Что за звуки? – уточнил Ричард, сделав музыку тише. – Это…
– Секс, – спокойно ответила бабушка Ирен. – Примирительный жесткий секс, от него эти звуки.
– Жесткий?! – переспросил юноша. – В смысле?
– Тебе лучше не знать, – шепнула ему на ухо бабушка, погладив внука по голове. Она поставила на стол вкуснейший ужин. – Покушай, дорогой.
«Интересная семья нам досталась, – думал Томас, открывая рот во время кормления и лишь немного капризничая. – Очень интересная пара для диагностики душевных болезней, зачитанных мне давненько одним лекарем».
С потолка просочилась черная жижа и стекла вниз, промелькнув перед глазами маленького мальчика. Повсюду виднелись следы крови от свисающей людской кожи, что сбрасывали кишащие вокруг змеи.
– Томаса рвет! – запаниковала бабушка. – Что-то не так!
«Как хорошо, что вы этого не видите…» – плакал он и выдавал рвоту, тщательно стараясь для любимых родственников.
Глава 2. Он хочет стереть
Оставшиеся дела
Помимо теней, мальчик наблюдал возле себя мелкие огоньки серебристого цвета, поднимающиеся к потолку, который становился безупречно голубым озером, отражающим цвет его глаз. Он часто тянул маленькие ручки вверх, тыкая туда пальчиками и пытаясь поймать «звездочки», садящиеся на нос, которые желал попробовать на вкус.
– Вокруг Томаса что, бесконечно кишат мухи?! – смеялась бабушка Ирен. – Он отгоняет их от себя! Мне так смешно!
– Брось! – вмешалась Энн, проходя мимо. – Он видит ангелов.
Отчасти молодая мать была права, ведь огоньки, окружавшие мальчика, охраняли его от недобрых намерений черных теней, поглощающих дом семьи Прайс, в надежде завладеть появившимся ребенком, и не брезгующих энергетикой остальных членов семьи.
– Какие ангелы?! – удивилась Ирен. – На какой игле ты сидишь сегодня? Не пора бы бросить?! Ради ребенка!
– Абсолютно чиста! – возмутилась Энн. – Как младенец. Вот как мой маленький сын, измазанный супом-пюре!
– Хотелось бы мне тебе верить, – продолжила Ирен, – но…
– Не нуждаюсь в поддержке, – грубо произнесла Энн, отправившись на второй этаж. – Следите за своим сыном, уважаемая миссис Ирен!
Ричард подошел к бабушке, схватил младшего брата за руки и начал играть с ним в ладушки, чтобы разрядить напряженную обстановку.
– Смотрите! – позвал он всех. – Как нам весело вместе! Он так громко смеется! Мой младший брат, светится, как звездочка!
Энн обернулась, сдерживая слезы от обиды на Ирен, и, проигнорировав сыновей, вернулась в спальню, ощутив полное равнодушие к детям, сменяющееся на отвращение.
– Они тебя достали?! – спросил обрывистый голос. – Я помогу тебе, милая Энн. Хочешь, твои страдания закончатся? Ты этого хочешь?!
Молодая женщина увидела перед собой существо в черном пальто, стекающую с него слизь и тени, окружающие его и внимательно рассматривающие ее комнату.
– Я согласна, – тихо прошептала она, теряя сознание. – Согласна.
– Повтори, милая Энн, – продолжал он, – согласна ли ты на сделку?!
– Да! – сказала она, упав на кровать. – Согласна, как никогда.
– Закончи все дела, Энн, – предупредил он, показав ей шприц, наполненный черной жижей. – Как закончишь, позови меня, и я проведу тебя сразу на второй уровень.
– Почему на второй? – поинтересовалась она. – Как тебя позвать?!
– Не советую тебе оказаться на первом… – рассмеялся голос из пальто на всю комнату. – Меня зовут Зельц. Произнесешь мое имя, и я помогу тебе. Слышишь?!
– Зельц… – шептала она, засыпая. – Я поняла, позову…
– Поспи, Энн, – говорил он, прогнав дырявые тени. – Пока можешь.
Молодая женщина заснула крепким сном в последний раз, а утром принялась заканчивать давно запланированные дела, не беспокоясь о сделке и мутно вспоминая, как давала на нее согласие.
– Я позабочусь о тебе, Ричи… – шептала она, остановившись на покупке квартиры и автомобиля для среднего сына. – Сделаю все, что в моих силах.
Набравшись смелости, Зельц подошел к маленькому Томасу, оставленному в одиночестве на пару минут.
– Ты скоро все забудешь, – тихо шептал он, стоя за спиной мальчика. – Ты должен забыть. Но я переживаю, что хитрый седовласый старик… обманет равновесие Вселенной, обойдет все законы, все-таки шепнув Ричарду на ушко самое важное, ради чего ты переродился. Поэтому, Томас, извини, но ты не сможешь разговаривать. Я лишаю тебя этой возможности, во благо иной силы, которая не позволит тебе рассказать и вспомнить…
Он медленно окутывал мальчика чернотой, забираясь в глотку и пуская в тело зеленых глазастых существ, напоминающих слизь, что раздирали горло ребенка мелкими ручками, нещадно царапая ногтями.
– Ты молчишь… – улыбался он. – Молчишь, не зовешь маму на помощь. И я сотру из твоей памяти наш разговор. Простите меня, учитель.
Подкинув Томасу банку с серой краской, он моментально удалился, заметая следы.
– Где ты нашел это! – возмутилась Ирен, увидев ребенка. – Ричард!
– Ты звала меня, бабушка?! – уточнил внук, прибежав на ее зов. – Я уже выполнил твое поручение…
– Это ты подкинул Томасу банку с краской, которую мы купили, чтобы покрасить лестницу?! – раскричалась она, выпучив глаза. – Только посмотри на него! Он весь измазался!
– Я ничего не делал! – оправдывался Ричард. – Меня тут вообще не было! Бабушка…
Цепляясь ногами за различные предметы, кем-то оставленные на полу Эми, услышав звуки очередных разборок, все-таки пришла на крик и начала истерично смеяться, будучи под градусом.
– Чумазый братик! – ржала она и периодически икала, допивая очередную бутылку. – Тебе идет, Томас! Ха! Ха!
Из-за выпитого алкоголя Эми не заметила, как изо рта младшего брата выкарабкалось зеленое существо, цепляясь хрупкими ручками за испачканные губы ребенка, и попыталось скрыться. Она смеялась над Томасом, выслушивая крики бабушки Ирен.
– Я отмою его! – яростно выпалил Ричард, взяв мальчика на руки и рассматривая заплаканные глазки. – Но это не значит, что я притащил ему банку краски! Я бы никогда так не поступил!
Заглянув в рот и проверив язык, он заметил лишь легкое покраснение и обрадовался, что малыш не наелся вязкой дряни, оставшись в одиночестве.
– Не нужно оставлять его одного! – внезапно закричал Ричард. – Куда ты уходила, бабушка Ирен?!
– Какая разница! – отнекивалась она, начиная ворчать. – Вот возьми и посиди с братом лишний раз!
Держа малыша на руках, Ричард ощутил слабость во всем теле, он медленно дошел до ванной комнаты, опираясь на стены.
– Что-то не так… – прошептал он, падая в обморок и роняя младшего брата. – Здесь что-то не так…
Ирен прибежала, услышав грохот, и увидела Ричарда без сознания, из носа которого шла кровь, и Томаса, похоже, ударившегося обо что-то головой.
– Твою мать! – ругалась она, держась за голову и ища телефон. – Как же так! Ричард! Томас! Помогите! А-А-А!
– Сука! – материлась Эми, прибежав на крики бабушки и не сдерживаясь в выражениях. – Как это случилось?! Что с ними?!
– Неси аптечку! – злилась Ирен, подгоняя Эми. – Скорее вызывай службу спасения. Нужно осмотреть их обоих! Ричард упал в обморок…
Врачи забрали братьев в больницу вместе с Энн, грозя ей лишением родительских прав, из-за чего потом пришлось пройти через массу разбирательств.
Чудовище
Среди темноты рогатое чудовище продолжало задавать неудобные вопросы своим подчиненным, но вмиг прервалось, увидев медленно приближающееся черное пальто.
– Я жду хороших новостей, – сказал он, глядя вдаль красными глазами и притягивая черную ткань к себе громадным когтем на одной из шести лап. – Успел?
– Да, – ответил Зельц. – В последний момент.
– Еще бы чуть-чуть… – посмеялся израненный бес, – и тю-тю.
– Замолчать! – закричал рогатый, придавив навязчивого подчиненного огромной лапой. – Иначе…
Насладившись тишиной и раздававшимися издалека криками заблудших душ, не имеющих возможности выйти на свет, черт, не знающий жалости, вновь обратил внимание на пальто, стоявшее перед ним.
– Мне стоит напомнить тебе, что ждет твою семью, если Томас вдруг вспомнит, кто он и зачем переродился? – шептал он, всматриваясь в оболочку, оставшуюся от хмурого молодого мужчины.
– Я помню, господин, – ответил Зельц, – каждое ваше слово.
– Не испытывай мое терпение, – предупредил шестилапый черт, почесывая рога о старое дерево. – Они принадлежат мне, не так ли? И стоит лишь внезапно моргнуть, дорогие тебе души никогда не выберутся отсюда, как и те, что круглосуточно кричат, прося о помощи.
– Извините, – прошептал измученный мужчина, поклонившись и хватая зеленую слизь, вываливающуюся из пальто. – Не повторится.
– Своих мелких букашек прячь тщательнее, – продолжал он, показывая явное неудовольствие в глазах. – Они частенько остаются в других измерениях из-за тупой невнимательности.
– Понял вас, – соглашался Зельц, желая прекратить диалог. – Понял.
– Твоя новая миссия во имя любви и блага для твоих детей, – не останавливалось болтливое чудище, – не забывай про это, исполняя долг.
Молодой мужчина в черном пальто посмотрел на огромных пауков, заталкивающих в пасть несколько душ подряд, и моментально опустил глаза, испытав ужас, он молча стоял в темной пещере, покрытой свисающими останками подчиненных для запугивания новеньких.
– Что, страшно?! – посмеялся черт, взглянув на него. – Неприятно?!
– Да, – произнес он. – Это ужасно.
– Не беси меня, – искренне предупредил он слугу в черном пальто, ослабив хватку, – и с тобой не случится подобного.
– Моя душа не будет принадлежать паучьей твари! – внезапно сказал Зельц. – Я пойду на все, чтобы не обрекать на вечные страдания мою любимую жену и пятерых детей!
– Для нее ты слишком мерзок! – посмеялся черт. – Ты не забыл, что твои дети давно выросли и расплодились, как паучки? Напомни, сколько у тебя внуков?
– Тринадцатый на подходе, – сказал он. – Недавно узнал, что моя самая младшая дочь беременна вторым ребенком.
– В договоре, что ты подписал, – посмеялся шестилапый, – четко прописано, что твоя семья, вместе с табуном внуков будет растерзана, если ты не будешь подчиняться. Или ты забыл?
– Пойду… – Он отвернулся, взяв новое задание. – Выполню…
– Иди скорее, Зельц! – рычал он, пугая остальных. – Утомил!
Обняв шестью лапами огромный живот, наполненный душами, раздраженный бес выпучил красные глаза и стал раздирать оставшиеся деревья огромными рогами, желая почтить своим присутствием низший уровень.
– Давно пора подкрепиться! – басовито произнес он. – Чуть не проглотил изодранное пальто! Чертов священник, манящий остатками чистоты внутри себя! Каждый раз манит…
Оболочка, оставшаяся от молодого, полного сил мужчины, уходила из пещеры, не замечая, что за ней наблюдает седовласый старец, не имеющий возможности помочь ему выпутаться из нынешней истории, но желающий этого всей душой.
– Много темноты в тебе, друг мой… – говорил он, глядя на него и качая головой. – Не уберег я тебя, исчезнув слишком рано.
Втроем
Образование для Ирен стояло на первом месте, поэтому она всячески старалась научить внука таким базовым навыкам как письмо и чтение, занимая вакантные места в коррекционных школах.
– Не мне это нужно! – ругалась она на мальчика, не желающего продолжать обучение. – Тебе! Как ты собрался жить?!
«Как же я хочу заговорить», – думал Томас, злясь на бабушку.
Он раскидывал карандаши и ручки, прячась в своей комнате и поддаваясь внутренним разговорам, что не отпускали его.
«Не могу сказать ни слова. Ни слова! Черт! Как же надоело! И читать я умею, бабушка! Оставь ты меня в покое, сколько можно?!»
– Сегодня тебя ждет логопед и другие специалисты! – кричала Ирен с первого этажа. – Будь готов через полчаса, Томас!
«Мне невыносимо видеть сестру пьяной, а она говорит про учебу, таская меня по врачам. Не могу я учиться, когда вижу несправедливость, а еще эти картинки в голове постоянно отвлекают меня», – рассуждал он, застегивая воротник белоснежной рубашки.
